Книга Екклеcиаста, Глава 7, стих 4. Толкования стиха

Иной и чужого не похищает, и тело хранит в чистоте, и чистосердечно любит ближнего, и сознавая прежде грехи, молитвенными слезами очищает себя; но по окончании молитвы, ищет веселости, которая обрадовала бы его в мире сем, и нерадивую душу допускает до временных радостей не заботясь о том, чтобы неумеренная радость не превысила в нем меру слез; и бывает то, что он чрезмерным смехом теряет то благо, которое приобрел плачем. Итак он не ходит пред лицом своим, потому что не хочет видеть вреда, который претерпевает. Ибо написано: сердце мудрых в дому плача, а сердце безумных в дому веселия.

Поэтому души мудрых обычно печалятся и смиряются; души же неразумных высокомерно веселятся.

Блажени, говорит Спаситель, «плачущие, яко тии утешатся» (Мф. 5:5). Оплакивал и Самуил царя Саула во все дни жизни своей (1 Цар. 16) и Павел говорит, что он плакал о тех, которые после различных грехов не хотели принести покаяние (2 Кор. 12). Итак, сердце мудрого пусть идёт в дом такого мужа, который, согрешив, укоряет себя; пусть идёт, чтобы он привёл его к слезам, возбудил его плакать о грехах своих, и пусть не идёт в дом веселия, где учитель льстит и обманывает, где он ищет не обращения слушателей, а рукоплесканий и похвалы. Такому учителю возвещается горе: богатый речью, обильный в слове, он, как пресыщенный уже, получает за это свое утешение (Лк. 6:24). Такому толкованию соответствуют и дальнейшие стихи. Ибо говорит:..

См. Пс. 118:71

До 7-ой главы то отношение к жизни, которому научал Екклезиаст, то «лучшее», что находил он в жизни, было указано им кратко и обще. Благодаря этому, его наставления могли подать повод к слишком одностороннему пониманию. Могло показаться (так не раз и случалось), что Екклезиаст приглашает к эпикурейскому наслаждению жизнью, к извлечению из нее всевозможных удовольствий и особенно чувственных. Его «ешь, пей, веселись» могло быть понято, как призыв к разнузданному веселью на жизненном пиру, как приглашение брать от жизни возможно больше наслаждений, не смущаясь мыслью о неизвестном будущем. Глава седьмая устраняет всякую возможность такого перетолкования и устанавливает истинный смысл наставлений Екклезиаста. Внушая «веселиться», он имел в виду не то легкомысленное, пошлое веселье среди мирских забав и развлечений, которое оставляет по себе ощущение пустоты и нравственной неудовлетворенности, но светлое, праздничное настроение, которое во всем совершающемся видит проявление Божественного Разума и, потому, умеет извлекать минуты чистой, безмятежной радости даже из самых страданий, будут ли они чужие или собственные. Внутренний опыт научил Екклезиаста, что созерцание человеческих страданий и даже смерти вызывает в душе ту особенную полноту нравственного чувства, которая создает более прочное счастье, чем все пошлые развлечения, столь же кратковременные, как треск тернового хвороста (ст. 6). Человек научается тогда понимать истинный смысл жизни, примиряться со злом, не бояться смерти, оставаться безмятежно радостным при всех обстоятельствах жизни. В виду этого, Екклезиаст советует предпочитать день смерти дню рождения, дом плача — дому пира, сетование — смеху, обличения мудрых — песням глупых. При печали лица сердце делается лучше, точнее с еврейского: делается веселее, счастливее (ср. Еккл. 11:9; Суд. 19:9; Руф. 3:7).