Книга Екклеcиаста, Глава 4, стих 2. Толкования стиха

Из неправедных же и наглых умершие оказались в лучшем состоянии по сравнению с живущими доныне.

При виде бедствий, какие угнетают смертных в мире сем, я признал более счастливыми мёртвых, чем живых, по оному слову Иова об аде: «там успокоились утомленные телом вместе с теми, кои были связаны; они уже вне опасности, не слышат голоса приставника» (Иов. 5:17-18). А обоих этих, то есть живого и умершего, лучше тот, кто еще не родился. Ибо один еще терпит бедствия, а другой, как бы после кораблекрушения, остался ни с чем; тот же кто еще не родился, счастливее тем, что не испытал еще зол мира. Говорит это не в том смысле, что еще не родившийся существует прежде рождения и счастливее тем, что не обременён еще телом, а в том, что лучше вовсе не существовать и не иметь ощущения бытия, чем существовать или жить несчастно. И об Иуде Господь говорит, указывая на его будущие мучения: «лучше было не родиться человеку тому» (Мф. 26:24), — т. е., что лучше ему было вовсе не существовать, чем терпеть вечные мучения. Некоторые же это место понимают так: умершие лучше тех, кои живут, хотя они были прежде грешники, ибо живые находятся еще в борьбе и как бы заключены в темнице тела, а умершие уже вне опасности и перестали грешить. Так и Иоанн, более коего не было в рождённых женами, меньше того, кто самый меньший в царствии небесном, и кто, освободившись от бремени тела, не имеет нужды говорить с апостолом: «окаянен аз человек, кто мя избавит от тела смерти сея» (Рим. 7:14). А обоих их лучше тот, кто еще не родился и не видел зол, какими удручены люди в мире сем; ибо наши души прежде чем нисходят в эти тела, пребывают в горнем и до тех пор блаженны, пока пребывают в небесном Иерусалиме и в лике ангельском¹. *1   По-видимому, бл. Иероним приводит буквально толкование Оригена; по крайней мере последняя мысль напоминает воззрения Оригена и никоим образом не принадлежит бл. Иерониму, который не дальше как за несколько строк в своём собственном толковании этого места отвергает мысль о предсуществовании душ.

Итак, ублажать достойного после его смерти безопасно; или лучше. не просто после его смерти, но после смерти такой, когда кто окончит жизнь с венцом, с исповеданием и верой нелицемерной. Если некто назвал блаженными и просто умерших, то не гораздо ли более (можно так назвать) умерших таким образом? Кто же, скажешь, назвал блаженными просто умерших? Соломон, премудрый Соломон. Не будь невнимателен к этому мужу, но представь, кто он был, как жил, в какой безопасности и наслаждении провел приятную и беспечальную жизнь. Он прошел все роды удовольствий, обдумал все способы душевного наслаждения, изыскал различные и многообразные виды радостей, и, повествуя о них, говорил: "построил себе домы, посадил себе виноградники, устроил себе сады и рощи сделал себе водоемы приобрел себе слуг и служанок, и домочадцы были у меня; также имущество из крупного и мелкого скота было у меня, собрал себе серебро и золото, как песок; завел у себя певцов и певиц, виночерпиев и виночерпиц" (Еккл. 2:4-8). Итак, что сам он говорит при таком обилии богатства, имуществ, удовольствий и наслаждений? "И ублажил я, говорит, мертвых, более живых, а блаженнее их обоих тот, кто еще не существовал". Поистине достоверный обличитель наслаждений, произносящий о них такой приговор. Если бы кто-нибудь из живших в бедности и нищете произнес этот приговор против удовольствий, то можно было бы подумать, что он осуждает их не по справедливости, а по незнанию их; но когда порицает их тот, кто прошел все эти удовольствия и исследовал каждый путь их, то осуждение уже не подлежит сомнению.

увидел всякие угнетения... И ублажил мертвых. Повсеместно царящая несправедливость привела Соломона к выводу, что умершим и неродившимся лучше, чем живущим.злых дел. Первопричина, которая заставила Соломона дать горькую оценку земному существованию, - зло.

В предшествующих главах, доказывая суетность человеческой жизни, Екклезиаст исходил, главным образом, из общих оснований. Теперь он подтверждает свою мысль на частных фактах, делающих счастье человека неустойчивым, временным, случайным. Насилие, угнетение сильных и богатых над слабыми и бедными до такой степени проникли во все общество и заразили весь общественный строй, что нравственно чуткий и впечатлительный Екклезиаст почувствовал отвращение к жизни и счел мертвых более счастливыми, чем живых, и еще более счастливыми тех, кто никогда не существовал и не был свидетелем злых дел на земле. Екклезиаст, конечно, не возводит в принцип превосходство небытия над бытием, но, подавленный созерцанием нравственного зла, изливает лишь свои чувства глубокого негодования и отвращения, подобно Иову (Иов. 3:10–13) и Иеремии (Иер. 20:18). В другом месте, спокойно рассуждая, он говорит, напротив, что лучше псу живому, чем мертвому льву (Еккл. 9:4).