Книга Екклеcиаста, Глава 3, стих 6. Толкования стиха

Нынешнее же время полно всяких противоположностей – рождения, потом смерти, насаждения растений, потом исторгания, исцелений и убийств, созидания и разрушения, плача и смеха, рыдания и ликования. Ныне собираешь плоды с земли, ныне же и выбрасываешь; и то безумно стремишься к женщине, то чувствуешь отвращение к ней. Сейчас только нашел что-либо и ныне же потерял; только что хранил и тотчас же выбросил; то убивал, то сам убит; говорил, потом замолчал, любил, потом возненавидел. Ибо дела человеческие то борются между собою, то примиряются, и отличаются таким непостоянством, что то, что казалось добрым, в скором времени изменяется в признаваемое всеми дурным.

Екклезиаст говорит: «время искати, и время погубляти». Ибо кто уразумел из исследованного, от обымания чего надлежит удаляться, и с чем входить в связи, тот будет знать, чего надлежит искать, и потеря чего прибыточна. Ибо сказано: «время искати, и время погубляти». Посему, чего надобно мне искать, чтобы получить приличное времени? Но чего должно искать, показывает пророчество, говоря: «взыщите Господа, и утверждитеся» (Пс. 104:4); и еще: «взыщите Господа, и внегда обрести Того, призовите» (Ис. 55:6); и: «да возвеселится сердце ищущих Господа» (Пс. 104:3). Посему познал я из сказанного то, что надлежит искать, и чего нахождение само есть всегдашнее искание. Ибо не иное что значит искать сие, и не иное – находить; но выгода обретения есть самое искание. Угодно ли дознать тебе и благовременность? Когда время искать Господа? Отвечу кратко: целую жизнь. Ибо об этом одном благовременно иметь рачение при всяком другом рачении. Не в установленные какие либо дни и не в определенное на сие время взыскать Господа благо есть; напротив того никогда не прекращать сего вовсе ищущему – вот истинная благовременность. «Очи мои, – говорит Пророк, – выну ко Господу» (Пс. 24:15). Видишь, с каким прилежанием око исследывает искомое, не давая себе никакого отдохновения, никакой перемежки в наблюдении искомого. Ибо присовокуплением слова: «выну» показал всегдашнее продолжение и непрерывность рачения. Также уразумеем и «время погубляти», признавая для себя выгодою губить то, присутствие чего делается вредом имеющему. Худое стяжание – сребролюбие, поэтому погубим его; худой запас – злопамятство, поэтому отбросим его; пагубное приобретение – невоздержное похотение, им-то более, нежели чем другим, обнищаем, чтобы такою нищетою приобрести себе Царство: ибо «блажени нищии духом» (Мф. 5:3), то есть, обеднявшие таким богатством. И все другие диавольские драгоценности блаженнее человеку даже и в начале не приобретать, чтобы соделаться вовсе нестяжателями оскверняющего; а не менее прекрасно и тому, кто прежде имел у себя это лукавое стяжание, губить и в ничто обращать таковые имущества. Но вовсе не иметь когда либо участия в подобном выше того, что совместно с естеством человеческим; а уничтожить получив – на сие достанет крепости и человеческих сил. Посему не иметь никаких стяжаний противника принадлежит единому Господу, приявшему на Себя одни с нами немощи, кроме греха; ибо говорит Он: «грядет сего мира князь, и во Мне» не находит ничего из принадлежащего ему (Ин. 14:30). А как очищать себя тщательным покаянием, примеры сему можно видеть и на людях, отличившихся добродетелию. Погубил Павел худое стяжание неверия, при помощи Сообщившего ему благодать пророчества, и стал он исполненным сокровища, которого искал. Погубил Исаия при очищении Божественным углем всякое нечистое, и слово, и помышление: и чрез это исполнился Духа Святого. Губит всякий в приобщении лучшего все признаваемое противным тому. Так целомудренный губит непотребство, правдивый неправду; скромный – гордыню, доброжелательный – ненависть, исполненный любви – вражду. Как в Евангелии слепой нашел, чего не имел, погубив, что имел; ибо по отъятии слепоты вошел вместо ее луч света, – и на прокаженного, по уничтожении болезни, нисходит благодать здравия, и восставляемых от смерти в присутствии жизни оставляет мертвость: так и в предстоящем нам любомудрии невозможно приобрести что либо высокое не погубившим рачения о земном и низком. Ибо нахождением последнего губится для нас более предпочтительное; и обратно потеря сего соделается причиною обретения драгоценного. Сему научаемся мы Господним Словом: «обретый душу свою погубит ю» (Мф. 10:39). Ибо то самое, что душа бывает обретена в вожделеваемом по веществу, делается причиною не обретения ее в благах истинных. И наоборот лишение и гибель первого делается приобретением уповаемого. «Кая бо польза человеку, аще мир весь приобрящет, душу же свою отщетит» (Мф. 16:26)? «Время, – сказано, – искати, и время погубляти». Посему, если узнали мы, какая выгода в том искомом, которое обретается потерею приобретенного худо: то первого взыщем, а последнее погубим. Взыщем прекрасного, а погубим худое. Но прекрасно и близко к рассмотренному и то, что читается в связи с написанным. Екклезиаст говорит: «время хранити, и время отреяти». Что же «хранити»? Очевидно найденное нами в следствие искания. Что «отреяти»? Без сомнения то, потеря чего признана полезною. Родилась у тебя правая мысль, пришло тебе желание видеть Бога; «возжада душа твоя к Богу крепкому живому» (Пс. 41:3); родилось в тебе сильное желание быть во дворах Господних; а дворы Господни, по моему рассуждению, суть добродетели, с которыми водворяется Слово, и всякий последующий Слову; храни это, чтобы не расточилось у тебя богатство чистых стяжаний ума. Вкрадывается какой противный помысл, подобно скрытному какому татю истребляющему частые помышления; изринут и изгнан быть должен он из ума. Ибо по удалении его в безопасности сохранится у нас сокровище благ. Если же вредоносный не изринут, то никакой не будет выгоды от приобретения; потому что богатство утечет по злоумышлению подкапывающих стены. Итак, поелику изведали мы время «искания», а всякий ищущий находит: то, чтобы найденное оставалось при нас, приставим к сокровищу какую либо бдительную стражу. Сказано: «всяцем хранением блюди твое сердце» (Притч. 4:23), после того, как нашел, храня найденную благодать. Например, приступив с верою, обрел ты чистоту в купели. Но больше труда – сохранить, что приял, нежели найти, чего не имел. Потому, как, по сказанному нами, благовременность искания не определяется каким либо временем, но вся жизнь есть единое время для доброго сего искания: так утверждаем, что и время хранения измеряется всею жизнию, предлагая и теперь тоже пророческое слово, которое говорит: «очи мои выну ко Господу, яко Той исторгнет от сети нозе мои» (Пс. 24:15). В том и безопасность к хранению доброго нашего стяжания, чтобы хранителем наших стяжаний соделался Бог. Ибо когда «очи мои» будут «выну ко Господу», тогда недейственным останутся сети сопротивника, которыми он строит козни тому, что в душе драгоценного. Сказано: «не даждь во смятение ноги твоея, и не воздремлет храняй тя» (Пс. 120:3). Итак настоящее изречение состоит в связи с предыдущим словом; то повелевало искать, чтобы найти; а это советует хранить, чтобы не потерять. Способ же хранить благо состоит в том, чтобы отметать все признаваемое сопротивным, как и в осажденном городе охранение делается более надежным, когда изгнаны предатели; а пока они в городе, скрытые враги сии злоумышляют более явных. Ибо сказано: «время хранити, и время отреяти».

Тогда-то и покинут был Иерусалим, как шатер в винограднике (Ис. 1:8), ибо после страданий Христа ангелы-хранители отступили от города с Господом. Ведь подобно тому, как на ниве стебель не ради себя самого оберегается Господом, но ради колоса, и по сборе урожая солома обрекается на погибель, так и Иерусалим не ради себя самого, но главным образом ради Иисуса Христа, Господа нашего, Который должен был там по плоти родиться, сохранялся на протяжении времён. Когда же собран был урожай - разумей, урожай Тела Христа, из которого приготовлен хлеб жизни небесной, - тогда был опустошён и покинут Иерусалим, подобно колосу после жатвы и подобно хижине на винограднике после сбора плодов. Это-то и сказано в этом месте Писания: Время сберегать, и время бросать, ибо было время, когда Иерусалим сохранялся, и было время, когда был разрушен.

Прежде разыскания блага, к каковому относится познание истины, пребывали люди в неведении. Стало быть, у них было время терять. Предшествовало же этому времени время искать. Ибо когда ищут благо, то настает время расставания с тем, что было прежде блага. И подобным же образом, когда перед жизнью Христа было верховенство закона, искали соблюдения буквы, а когда воссияло Солнце правды и явилась, наконец, истина, настало время отменить и превзойти букву. Потому иногда достойна похвалы и потеря, ведь сказал Спаситель в Евангелии: Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою, тот обретет ее (Мф. 16:25). Следует воспринять это как сказанное о мученичестве и о времени гонений в таком смысле: желающий спасти душу свою во времена суда и во времена наградного венца, потеряет ее, отдав себя на смерть, чтобы утрата души здесь была смертью, отдачей жизни во имя истины.

Время искать и время терять.     «Время сберегать и время бросать.» В различных выражениях и теперь выражает туже мысль, что выше и ниже в словах: «время разрушать и время строить; время раздирать и время сшивать.» Ибо как разрушается синагога, чтобы созидалась Церковь, и происходит отделение от Закона, чтобы сшивались Евангелия, что исполнил каждый из евангелистов, сшивая из закона и пророков свидетельства о пришествии Господнем: так было время и искать, и сберегать Израиля, и время бросать и терять его. Или: время искать народ из язычников, и время терять народ Иудейский; время сберегать верующих из язычников, и время отвергать неверующих из Израиля.

В конце второй главы Екклезиаст подошел к главной причине неосуществимости человеческого стремления к счастью. Между человеческим хотением и его выполнением стоит Некто, Кто может отнять хлеб у одного и дать другому. Теперь, в 3 главе, он углубляется в эту мысль и распространяет ее на всю сферу человеческой жизни. И здесь Екклезиаст находит то же беспрогрессивное круговращение, то же неустранимое влияние законов, и здесь все человеческие желания и предприятия стоят в постоянной зависимости от времени и обстоятельств и, подобно явлениям внешней природы, проходят в строгой последовательности. Всему свое время, и время всякой вещи под небом. Hephez значит, собственно: склонность, намерение, предприятие. Екклезиаст говорит здесь не о предметах природы, а о деятельности человеческой, о явлениях человеческой жизни, как это видно и из дальнейшего развития мысли. Он хочет сказать, что факты человеческой жизни не суть продукты вполне свободной воли человека, лежат вне пределов его сознательных желаний.