К Галатам послание ап. Павла, Глава 3, стих 15. Толкования стиха

Но не означает ли введение закона то, что Бог, первоначально пообещав Аврааму распространить благословение на все народы, впоследствии отказался от этого, вступив спустя столетия у Синая в союз лишь с одним народом, что прежняя вселенская перспектива спасения была сужена и «завещание» переписано на еврейский народ? «Итак, закон противен обещаниям Божиим?» (3:21) — задаётся вопросом апостол Павел и возражает: Бог никогда не отменяет своих решений; «завещания, правильно составленного... никто не отменяет и не дополняет» (3:15). В доказательство этого он приводит свой первый довод: обетование, данное Аврааму, опережает закон на четыреста тридцать лет (Исх. 12:40), поэтому «завета, установленного Богом прежде, закон... не лишает силы так, чтобы упразднено было обещание» (3:17). Подобная аргументация не раз встречается в Евангелии, в словах Самого Иисуса Христа: «Моисей по жестокосердию вашему позволил вам отпускать жён ваших, изначала же не было установлено так» (Мф 19:8). Жизнь первых людей в раю не предполагала для них никакого развода. Возможность расторжения брака, на которую указывал Моисей, была уступкой падшей природе человека, «изначала же не было так». В беседе на празднике Кущей Господь сказал: «Моисей дал вам обрезание, — не то, чтобы оно было от Моисея, оно от отцов, — и в субботу вы обрезываете человека» (Ин. 7:22). Обрезание, которое было «дано отцам» ещё до Моисея, обязательно совершалось в восьмой день по рождении ребёнка, даже если он приходился на субботу. Необходимость обрезания превышала закон субботнего покоя, заповеданного Моисеем. Таким образом, аргумент апостола Павла был понятен каждому иудею: повеления Божии, предшествующие по времени закону, считаются изначальными и вечными по сравнению с теми, которые были введены с законом.

Раввины очень любили доводы, построенные на отдельных стихах Писания. На одном стихе они могли построить целую религиозную систему.

Павел также берет один стих из истории Авраама и строит на нем свое доказательство. В Быт. 17:7, 8 - Бог сказал Аврааму: «и поставлю завет Мой между Мною и тобою и между потомками твоими после тебя... и дам тебе и потомкам твоим после тебя землю...» Павел утверждает, что в Писании семя (потомство) употреблено в единственном, а не во множественном числе и, следовательно, обетование Божие относится не к множеству людей, а к одному-единственному человеку. И этот один человек, в котором обетование Божие завершается, есть Иисус Христос. Поэтому путь к обретению мира с Богом (благодати) — это путь веры, который избрал Авраам.

Если идти (к благодати) путем закона, мы будем постоянно в проигрыше, потому что наше несовершенство никогда не сможет удовлетворить совершенство Божие. Но если мы обратимся к Богу с верой Авраама и сыновней любовью, благодать Его будет дарована нам, мы обретем мир с Богом, Который более не судия нам, а Отеп. Именно на таком основании положил Бог завет Свой между Собой и Авраамом.

То противоречие, которое вскрылось в Антиохии, выражает основную догматическую тему Гал.: принципиальную противоположность закона и веры.

Она и развивается в глл. 3 и 4. Сложная аргументация ап. Павла может быть сведена к следующим основным положениям. Галаты получили Духа не через дела закона, а по вере (3:2–5). Павел, очевидно, имеет в виду дар Духа Святого, который, как некий залог или начаток, сообщается духу человеческому. В обладании залогом Св. Духа, дух человеческий господствует над плотью. В отпадении от благовестия Галаты поработили его плоти. Если они дают закону предпочтение перед верою, они должны знать, что закон бессилен принести оправдание (3:10–12): закон требует исполнения его мельчайших предписаний и навлекает проклятие на его нарушителя. Между тем, исполнение закона фактически невозможно. Закону, как началу оправдания, явившему свое бессилие, противополагается вера. Свое учение об оправдании верою ап. Павел начинает ссылкою на Авраама (3:6–9), особенно убедительною для тех, кто испытал на себе влияние иудаистических агитаторов. Праведность Авраама есть праведность от веры, почему и распространяется благословение Авраама и на верующих язычников. Обетование, данное Аврааму, есть обетование Духа. Оно исполняется во Христе по вере (ст. 14). Будучи дано Аврааму прежде дарования закона, оно не могло быть отменено законом (стт. 15–18). Тем самым, значение закона определяется, как значение временное (стт. 19–25). Преподанный чрез Ангелов рукою посредника, он представлял собою приспособление Бога к человеческой немощи, – такова, по всей вероятности, мысль ст. 20, вызвавшего множество толкований, – и имел своим последствием выявление греха: пред судом закона, грех стал преступлением (ст. 19а: правильный перевод был бы не «по причине преступлений», а «ради преступлений», ср. Рим. 5:13–14, 20). Временная функция закона есть функция педагогическая: закон – детоводитоль ко Христу (ст. 24). Пришествие веры есть конец закона (стт. 23–25).

Второй пункт вероучительной части: опровержение возражений против исключительного значения для язычников веры помимо закона (Гал. 3:15–29)

Возражение первое: закон пришел после обетования, данного вере Авраамовой, значит он мог отменить сие обетование?

Гал. 3:15–18. Опровергая сие возражение, Апостол сравнивает обрезание Божие, данное Аврааму, с человеческими завещаниями и рассуждает так: если завещанием представляется кому-либо наследство по одному благоволению завещается, то и обетование, данное Аврааму, могло исполниться только по благодати Божией. «Братия! говорю по рассуждению человеческому: даже человеком утвержденного завещания никто не отменяет и не прибавляет к нему» (Гал. 3:15); следовательно, закон Моисеев, данный в продолжение времени между обетованием, произнесенным к Аврааму (чрез 430 лет после него Гал. 15:17) и исполнением его во Христе, не мог ни содействовать сему исполнению, ни ослабить обетования; «ибо если по закону наследство, то уже не по обетованию; но Аврааму Бог даровал оное по обетованию».

Возражение второе: если закон не изменял условий оправдания по вере, то зачем он и дан был?

Решая этот вопрос, Св. Апостол говорит: а) сначала о сравнительном достоинстве закона и обетования, а потом б) разъясняет значение закона в истории спасения чрез Иисуса Христа.

а) Сравнительное достоинство закона и обетования.

Определяя отношение закона к благодатному обетованию о Христе, Апостол показывает, что закон не отменяет силы обетования и даже, напротив, существование этой силы прежде закона показывает, что спасение, по вере было возможно раньше закона, следовательно, оно возможно по силе обетования и после отмены закона; иначе обетование оказалось бы неисполнившимся, завет несовершившимся, что, между тем, невозможно, ибо и обыкновенные людские заветы исполняются, тем более должен был исполниться завет Божий с Авраамом, в основе которого было обетование о Спасителе всех, без различия народностей, только по вере их, вне закона, данного для направления ко Христу только избранного народа. Между заветом Божиим и человеческим сходство конечно неполное, поэтому Апостол оговаривается в 15 стихе, что он говорит о неизменности силы завета применительно к обычному порядку. По слову Августина, «смерть завещателя окончательно делает утвержденным завещание, потому что после сего уже и возможности нет переменить ему намерение свое. У Бога заменяется сие неизменяемостью Его определений. Елика бо обетования Божия, в том ей, и в том аминь (2 Кор. 1:20). Изъясняя содержание обетования, Апостол, по слову преосвящ. Феофана, дает «вседовлеющее объяснение смысла его». «Обетовал Бог всяческих благословить народы семенем Авраамовым: а это семя есть Владыка Христос, ибо Им обетование сие приведено в исполнение, и народы прияли благословение. Это и сказует Апостол» (Блаж. Феодорит). Все сказанное Апостол написал, очевидно имея в виду возможные со стороны лжеучителей возражения. Поэтому, он, утвердивши силу обетования положительно, утверждает ее и с другой стороны, с отрицательной, для чего и показывает, что закон, явившийся 430 лет после обетования (Исх. 12:40), не мог уничтожить столь древней силы обетования. И как может закон отменить этот завет, или обетование так, чтобы благословение получили народы не чрез Христа, а чрез заповеди закона? Это не иное что будет, как уничтожение обетования, что нелепо», говорит Феофилакт. К этому можно присовокупить следующие слова блаж. Августина: «когда дано было обетование, закон не был еще дан, и спустя столько лет не мог быть дан в том смысле, чтоб предшествовавшее обетование Авраам делал не имеющим силы».

Из сказанного доселе святым Павлом галаты ясно видели, что они несомненно удостоятся благословения Авраамова за одну веру, помимо дел закона. Но у христиан из иудеев могли явиться, а вероятно и были, недоумения, которые мешали образоваться на этот счет крепким убеждениям или ослабляли уже составившиеся. Они могли подумать, что Аврааму даны были обетования ради его веры, и исполнение их обусловлено верою, потому что тогда не было закона. Но явился закон и изменил условия, так что получение обетования стало зависеть не от веры, а от исполнения закона. Апостол отвечает на это, что нет, закон не изменил силы обетования за веру (3:15–18). Но отсюда другое недоумение. Если при законе осталось в силе получение обетования через веру, то зачем же дан закон? Апостол отвечает, что закон дан для приготовления людей к принятию Христа, он – пестун ко Христу, почему с пришествием Христа он стал не нужен. Теперь и иудеи и язычники одно во Христе Иисусе (3:19–29).
I. Закон не отметает обетования данного Аврааму (3:15–18)
3:15. Недоумение, что закон, может быть, отменил обетование верою и ввел другое – оправдание законом, святой Павел рассеивает, сравнивая обетование с обычным у людей духовным завещанием. Как завещания, законно составленного и утвержденного, никто не может ни отменить, ни изменить прибавкой или убавкой, так и обетования, данного Аврааму, как завещания, Богом утвержденного прежде закона, не мог отменить закон, данный спустя долгое время. Правда, завещания правильного никто посторонний не может изменить, кроме самого завещателя, который имеет законное право изменить свое завещание или все, или частями. Завещатель как Авраамова обетования, так и закона, один и тот же – Бог Может быть, Он, дав закон, тем заменил им прежнее завещание – Авраамово? Но ниоткуда не видно, что Бог Своим законом отменил первое завещание. По-человечески судя завещатель, заменяя свое завещание новым, должен оговорить в нем, что это новое завещание отменяет первое, особенно, когда эти завещания и по лицам, и по предметам, и по условиям разнятся между собой.
По содержанию обетование Авраама обнимает все человечество, а закон – один еврейский народ. Цель первого – всех объединить участием в обетовании, цель второго – обособить от всех народ еврейский. Условие первого, это твердая вера, условие второго – дела. Но во втором Своем завещании, в законе, Бог не сделал такой оговорки на счет первого завещания, следовательно, оно осталось во всей силе.

Ап. Павел показывает, что бесполезность закона в настоящее время кроется не в его «неправильности», – ибо он от Бога; не в его неисполнимости, – ибо вина неисполнения на самом человеке, – а в его временном назначении. Известно, что обетование Аврааму было о Христе и дано оно было за 430 лет до закона, независимо от закона, следовательно, оно действенно и после отмены закона (430 лет от прихода Авраама в Ханаанскую землю до времени дарования закона Моисею) (Гал. 3:17). Обетование более универсально, чем закон. Действие же закона временно: он дан после получения обетования и до времени его исполнения: «он дан после по причине преступлений, до времени пришествия семени, к которому относится обетование» (Гал. 3:19).

Появление закона, таким образом, вызвано умножением греховности и связано с задачей сохранить обетование. Закон должен был не только обнаруживать грех, но и показать человеку его бессилие освободиться своими силами, возбуждая тем самым жажду искать оправдание от Бога.

Подчиненное положение закона по отношению к обетованию показано Апостолом и в том, что обетование дано было Аврааму Самим Богом, закон же «преподан через Ангелов: рукою посредника» (Гал. 3:19), т. е. Моисея. Бог явился на Синае, показав, что закон исходит от Него, но подробности закона передавались Моисею через Ангелов Божиих (Гал. 3:19–20, см. Деян. 7:25).