К Филиппийцам послание ап. Павла 1 глава 24 стих

Неоднозначность от разделения следующих слов Апостола: «...то не знаю, что избрать. Влечет меня то и другое: имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше; а оставаться во плоти нужнее для вас», не может быть устранена правилом Веры; ибо как ни дели их, смысл слов не будет противоречить вере, а посему здесь неоднозначность должна быть устранена через рассмотрение связи речи. С первого взгляда неизвестно, должно ли читать «и другое: имею желание» или сначала «Влечет меня то и другое», а потом уже прибавить «имею желание разрешиться и быть со Христом». Но, поскольку далее следуют слова «это несравненно лучше», то явно, что Апостол желает сего лучшего, так что, будучи влеком тем и другим (или затрудняясь тем и другим), он одного желает, а другое находит только более нужным, то есть желает разрешиться и быть со Христом, а более нужным находит оставаться во плоти. Здесь неоднозначность разрешается одною последующею частицею «ибо», хотя некоторые из толковников исключили ее, думая, что Апостол не только затрудняется тем и другим, но, по-видимому, и желает того и другого. В силу сего замечания, слова Апостола в этом месте должны быть распределены так: «то не знаю, что избрать. Влечет меня то и другое», и за сим уже должно читать «имею желание разрешиться и быть со Христом». Поскольку же здесь могли бы спросить Апостола: почему он преимущественно желает сего разрешения, то он прибавляет: «это несравненно лучше». От чего же он находит для себя затруднение с обеих сторон? От того, что находит с другой стороны более нужным остаться: «а оставаться во плоти нужнее для вас».

***

Таким же образом, когда кто-либо захочет пожелать умереть, если так он пришёл к желанию умереть, который уже содержит крепкую веру и видит, куда ему следует прийти, он уже приходит к тому, чтобы охотно уйти из этой жизни. Ведь не то же самое есть понимать, куда следует идти, что есть также и любить это, и желать быть там. Что касается того, что произойдёт в его душе, необходимо, чтобы он умер охотно. Итак, напрасно говорят некоторые, которые уже содержат крепкую веру, что они не хотят умирать для того, чтобы усовершенствоваться, в то время как само усовершенствование их заключается в том, чтобы они захотели умереть. Поэтому, если они хотят говорить правду, пусть они не говорят: «Потому я не хочу умирать, чтобы усовершенствоваться», но «потому я не хочу умирать, что недостаточно усовершенствовался». Итак, не желать смерти для верующих не является советом, чтобы они усовершенствовались, но является указанием, что недостаточно они усовершенствовались. Поэтому что касается того, что они не желают усовершенствоваться, пусть они пожелают, и вот они уже усовершенствовались.

Но, с другой стороны, он понимает, что жизнь его нужна для продолжения дела благовествования Евангелия: «а оставаться во плоти нужнее для вас».

Он уверен, что смерть лишь ещё в большей степени соединит его со Христом. Павел понимает, что его присутствие в мире важно для христианской Церкви. Поэтому, в первую очередь думая не о себе, а о тех, кого он привёл ко Христу, он не сомневается в своём освобождении и в том, что снова сможет посетить Филиппы.

Павел допускает, что много лучше для него - разрешиться и быть со Христом. Но тем не менее он знает, что ему необходимо оставаться во плоти на пользу верующим, чтобы слава их преизбыточествовала в Господе и умножила славу апостола, когда они снова увидят его. Они возрастут в познании и крепче укоренятся в вере. Настолько велика была любовь его к верующим, что он не избирает то, что, как говорит сам, для него лучше. Он хочет того, что на пользу многим, будучи уверен: Богу угодно то, что ведет к спасению многих.

Одно лучше, другое — нужнее; нужнее из-за плода, который принесут труды, а лучше из-за благодати и соединения со Христом. Следовательно, раз апостол указал, что разрешившийся от тела будет со Христом, если достоин этого, рассмотрим, что есть смерть, а что — жизнь. Итак, мы выяснили, что, согласно Писанию, смерть — это освобождение души от тела и своего рода разделение человека¹. Мы разрешаемся от уз, связывавших душу и тело, когда оставляем мир. Потому и Давид говорит: Разрушил Ты узы мои; Тебе принесу жертву хвалы (7 О, Господи! я раб Твой, я раб Твой и сын рабы Твоей; Ты разрешил узы мои.8 Тебе принесу жертву хвалы, и имя Господне призову.Пс. 115:7-8). Узы же этой жизни, то есть союза души и тела, изъяснены в предшествующем стихе того же псалма: Честна в очах Господних смерть святых Его (6 Дорога в очах Господних смерть святых Его!Пс. 115:6). И потому, пророчески предвидя, что пребудет со святыми и с отдавшими по обетованию души свои за Христа, Давид радуется, ведь и он верно жертвовал собою ради народа Божьего, когда на поединке сражался с Голиафом (40 И взял посох свой в руку свою, и выбрал себе пять гладких камней из ручья, и положил их в пастушескую сумку, которая была с ним; и с сумкою и с пращею в руке своей выступил против Филистимлянина.1 Цар. 17:40) и в одиночку отразил опасность, грозившую всем, или когда был готов на смерть, чтобы изгладить грех свой перед Господом (13 И сказал Давид Нафану: согрешил я пред Господом. И сказал Нафан Давиду: и Господь снял с тебя грех твой; ты не умрешь;2 Цар. 12:13), или когда решился сам понести наказание ради спасения народа, пораженного Господней карою (17 И сказал Давид Господу, когда увидел Ангела, поражавшего народ, говоря: вот, я согрешил, я [пастырь] поступил беззаконно; а эти овцы, что сделали они? пусть же рука Твоя обратится на меня и на дом отца моего.2 Цар. 24:17). Ведь он знал, что больше чести умереть за Христа, чем царствовать в земной жизни. Что может быть выше, чем соделаться жертвою ради Христа? И хотя можно прочесть о многих жертвах, которые Давид приносил Господу, все же здесь он прибавляет: Тебе принесу жертву хвалы. Не говорит «приношу», но — «принесу», помышляя о той совершенной жертве, когда всякий, разрешившись от телесных уз, предстоит Господу, делая себя жертвою хвалы Его, ибо нет совершенной хвалы прежде смерти, невозможно воздавать кому-либо верную хвалу на земле, когда дальнейшая жизнь еще неизвестна (28 Прежде смерти не называй никого блаженным; человек познается в детях своих.Сир. 11:28). Итак, смерть есть разлучение души и тела. Так и у апостола мы прочитали: Разрешиться и быть со Христом несравненно лучше. Что же влечет за собой это разлучение, кроме того, что освобождает тело, дает ему отдохновение, а душе приносит покой и свободу? А то, что если душа благочестива, ей суждено быть со Христом!

<...> но и оставаться здесь плотью [сир. (Вальт.): «для радости вашей и для умножения веры вашей»] почитаю благом для вашего укрепления.

А еже пребывати во плоти, — говорит он, — нужднейше (есть) вас ради. Далеко, поэтому, от мысли Апостола то воззрение, что настоящая жизнь есть ссылка духа в темницу плоти за какия-то преждеземныя преступления и что, поэтому, нужно стараться об освобождении себя из этой темницы, хотя бы даже насильственным способом.

«Но не знаю, что избрать». Что ты говоришь? Ты преставишься отсюда на небо и будешь со Христом, а не знаешь, что избрать? нет, это не свойственно душе Павловой. И кто не избрал бы этого (быть со Христом), если бы кто-нибудь сказал ему о том, и твердо в том его уверил? Конечно – никто. Но не в нашей власти ни то, чтобы разрешиться и быть со Христом, ни то, чтобы оставаться еще здесь, когда придет время. Для Павла же и души его было возможно и то и другое. Что же ты говоришь? Знаешь и уверен, что будешь со Христом, а недоумеваешь, говоришь: «Не знаю, что избрать»? Мало того, – ты даже решаешься остаться здесь, т. е. пребыть во плоти. Почему бы это? Не горькую ли проводил ты жизнь? «Не во бдениях ли», в кораблекрушениях, «в алчбе и жажде, в наготе», в заботах и беспокойствах? С немощными и ты немоществовал, о соблазнявшихся сгорал. «В великом терпении, – говорит, – в бедствиях, в нуждах, в тесных обстоятельствах, под ударами, в темницах, в изгнаниях, в трудах, в бдениях, в постах, в чистоте, в благоразумии, в великодушии, в благости, в Духе Святом, в нелицемерной любви», «пять раз дано мне было по сорока ударов без одного; три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение, ночь и день пробыл во глубине морской; много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями» (4 но во всем являем себя, как служители Божии, в великом терпении, в бедствиях, в нуждах, в тесных обстоятельствах,5 под ударами, в темницах, в изгнаниях, в трудах, в бдениях, в постах,6 в чистоте, в благоразумии, в великодушии, в благости, в Духе Святом, в нелицемерной любви,2 Кор. 6:4-6, 24 От Иудеев пять раз дано мне было по сорока ударов без одного;25 три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение, ночь и день пробыл во глубине морской;26 много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями,2 Кор. 11:24-26). Когда весь народ галатийский обратился к соблюдению закона, не взывал ли ты: «Вы, оправдывающие себя законом,... отпали от благодати» (4 Вы, оправдывающие себя законом, остались без Христа, отпали от благодати,Гал. 5:4)? Сколько слез тогда ты пролил, – и еще к тому же желаешь этой преходящей жизни? Да если бы и ничего такого с тобою не случилось, но все дела ты совершил бы безопасно и с удовольствием, – и тогда не надлежало ли бы тебе, убоявшись неизвестности будущего, спешить к какому-нибудь пристанищу? Какой купец, скажи мне, имея корабль, наполненный бесчисленными сокровищами, захочет еще оставаться на море, когда он у пристани, в которую может взойти и успокоиться? Какой борец захочет продолжать борьбу, когда он уже заслужил венец победный? Какой боец захочет снова вступить в бой и сломить себе голову, когда возлагают на него венец? Какой военачальник станет утруждать себя и сражаться, когда можно освободиться от войны с честью и трофеями, и вкусить покой с царем в его чертогах? Как же ты, проводя столь горькую жизнь, желаешь еще остаться здесь? Не ты ли говорил: «Дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным» (27 но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным.1 Кор. 9:27)? Если уже не по другой какой причине, то по этой одной следовало бы тебе желать освобождения. Даже если бы настоящая (жизнь) исполнена была бесчисленных благ, и в таком случае надлежало бы желать отрешения от них для возлюбленного Христа. О, душа Павлова! Не было ей равной и не будет. Ты бесчисленными окружен бедами, и боишься будущего, и не желаешь быть у Христа? Нет, говорит он: и это для Христа, чтобы тех, которых я сделал рабами Его, еще более утвердить в добром расположении, чтобы ниву, мною насажденную, сделать плодоносной. Разве ты не слышал, что я ищу не своей пользы, но (пользы) ближних? Разве не слышал, что я желал бы быть отлученным от Христа, только бы многие обратились к Нему? Если я на это решался, то не с большим ли удовольствием решусь пожертвовать своим замедлением и пребыванием здесь, только бы это сколько-нибудь послужило к их спасению? «Кто изречет могущество» Твое, Господи (2 Кто изречет могущество Господа, возвестит все хвалы Его?Пс. 105:2), что Ты не сокрыл от нас Павла, что явил вселенной такого мужа? Восхвалили Тебя единодушно все ангелы, когда Ты сотворил звезды и солнце, однако ж, не столько, как в то время, когда нам и всей вселенной явил Ты Павла. От этого земля стала блистательнее неба: он, будучи светлее солнечного света, испускал блистательнейшие молнии и разливал светлые лучи. И какой великий произвел он для нас плод? Он не растения утучнял, не древа питал, но и порождал и приводил в зрелость плод благочестия, а упадающий беспрестанно поднимал. И в самом деле, солнце никак не может исправить однажды загнившее плодоносное дерево; а Павел отвратил от грехов (людей), покрытых бесчисленными струпьями. Солнце уступает ночи, а Павел победил и дьявола. Ничто его не сокрушило, ничто не одолело. Солнце, держась на высоте, простирает вниз лучи свои; а Павел, снизу восходя, не пространство между небом и землей наполнил светом, но едва отверз уста свои, как и ангелов исполнил великой радости. Каким образом? Если «бывает радость у Ангелов Божьих и об одном грешнике кающемся» (10 Так, говорю вам, бывает радость у Ангелов Божиих и об одном грешнике кающемся.Лк. 15:10), то когда он первой проповедью уловил многих, как не исполнил радости горние силы? И что я говорю? Павлу довольно было заговорить только, и небеса от этого скачут и веселятся. «Когда вышел Израиль из Египта... Горы прыгали, как овны» (1 [Аллилуия] Когда вышел Израиль из Египта, дом Иакова - из народа иноплеменного,Пс. 113:1, 4), то когда люди переводимы были от земли на небо, какая, думаешь ты, была радость? Вот почему «а оставаться во плоти нужнее для вас». После этого чем мы будем оправдываться? Часто человек, владея малым и небогатым имением, не решается перейти в другое место, дорожа своим спокойствием. А Павел мог отойти ко Христу, и не хотел ко Христу, – ко Христу, Которого он столько любил, что для Него готов быль даже в геенну, – а остался подвизаться еще для людей. Чем же мы будем оправдываться? Но можно ли говорит просто, в общих чертах, о Павле? Смотри, что он сделал. (Сперва) он сказал, что отойти ему лучше, убеждая их не скорбеть; (потом) говорит, что если он останется, то остается единственно для них, что этого нельзя производить от злонамеренности людей коварных.

έπιμένειν praes. act. inf. от έπιμένω оставаться, пребывать. Предложное сочетание предполагает пребывание в покое, следовательно, длительное действие (Ellicott). Эпэкз. inf., "Более важно оставаться..." άναγκαιότερον сотр. от αναγκαίος необходимо; сотр. более необходимо, δι' ύμας для вас, для вашего блага.

Напоминание Павла должно было помочь им, так как исходило от авторитетного учителя, а также, возможно, в дальнейшем послужить в качестве законного прецедента; см. коммент. к 1:19. Нерона нимало не заботили вопросы закона, и в 62 г. н. э. он освободил еврейских заложников, которых прокуратор Феликс прислал ему. Павел тоже был тогда освобожден (см. коммент. к 30 И жил Павел целых два года на своем иждивении и принимал всех, приходивших к нему,Деян. 28:30,31).

Следует отметить, что ни один из святых не спускается добровольно в Вавилонию. Ибо не в обычае у любящих Бога (да и противоречит здравому смыслу) предпочитать худшее лучшему. Если же некоторые из них насильственно уводятся тамошним народом, то под этим мы понимаем тex, которые не по [собственному] произволению, но в силу вынужденных обстоятельств, ради руководства нуждающимися во спасении, оставляют возвышеннейшее слово ведения и обращаются к наставлению относительно страстей. В соответствии с этим и великий Апостол рассудил, что полезнее быть во плоти, то есть ради учеников обратиться к нравственному назиданию, хотя и был преисполнен желания разрешиться от него и быть со Христом посредством простого, умного и премирного созерцания.

Земля Халдейская (4 Тогда он вышел из земли Халдейской и поселился в Харране; а оттуда, по смерти отца его, переселил его Бог в сию землю, в которой вы ныне живете.Деян. 7:4) есть житие в страстях, в котором созидаются и получают поклонение идолы грехов. Месопотамия же (2 Но он сказал: мужи братия и отцы! послушайте. Бог славы явился отцу нашему Аврааму в Месопотамии, прежде переселения его в Харран,Деян. 7:2) (Месопотамия значит страна между реками) есть житие, которое приобщается обоим противным нравам. А земля обетования (9 Верою обитал он на земле обетованной, как на чужой, и жил в шатрах с Исааком и Иаковом, сонаследниками того же обетования;Евр. 11:9) есть состояние, исполненное всякого блага. Итак, всякий, кто, подобно ветхому Израилю, возвращается к ветхому своему навыку, опять низвлекается к рабству страстей, лишаясь данной свободы. Замечания достойно, что никто из святых, как мы видим, не сходил в землю Вавилонскую, ибо неприлично и несогласно с разумным понятием, чтобы любящие Бога избирали вместо благого худшее; если же некоторые из них вместе с народом неволею были отведены туда, то под сими мы разумеем тех, которые не по выбору более предпочтительного, а потому, что сего требовало спасение (ближних), ради руководствования нуждающихся (в нем) оставляют высшее слово ведения и проходят учение о страстях. Посему и великий апостол решил, что полезнее пребывание его во плоти (24 а оставаться во плоти нужнее для вас.Флп. 1:24), то есть ради учеников для нравственного их научения; хотя он имел и совершенное желание разрешиться (23 Влечет меня то и другое: имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше;Флп. 1:23) от нравственного научения других и быть со Христом в превысшем мира и простом созерцании мысленном.

Часто касается желаний и надежд Апостола относительно будущей его участи, то он одушевляется одной только надеждой и одним желанием, «чтобы возвеличился Христос в теле его, жизнью ли то, или смертью», «ибо, – говорит Апостол, – для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение». Даже затрудняется Апостол, что лучше избрать: жизнь или смерть. Влечет меня то и другое: имею желание разрешиться (от тела) и быть со Христом, потому что это несравненно лучше. А оставаться во плоти нужнее для вас|||». Чем вызваны были эти самоотверженные и благочестивые слова Апостола? Вышеозначенными неразумными дерзателями, возвещающими слово Божие. Действуя не по воле Апостола и даже наперекор ему, они могли преступить меру благоразумия, возбудить движение, обратить на происходящее взоры власти, и Апостолу предлежало подвергаться за то ответу. Апостол мог с часу на час ждать себе грозы (Св. Златоуст).

Останавливаясь лично на себе, Апостол сообщает, что он на все обстоятельства своей жизни смотрит чрез посредство своих отношений ко Христу (сравн. 8 а живем ли - для Господа живем; умираем ли - для Господа умираем: и потому, живем ли или умираем, - всегда Господни.Рим. 14:8). Поэтому, хотя он и уверен в успехе своего дела, однако, поелику смерть может совершенно соединить его со Христом, то он считал бы за лучшее умереть. Это было бы для него приобретением. Но так как, с другой стороны, он не может упустить из вида пользу порученного ему дела благовестия, то ему желательнее продолжение земного подвига. К этому же располагает его и желание послужить дальнейшему совершенству Филиппийцев, что составляет для него особенную радость.

«Какое любомудрие! Словами: еже умрети приобретение есть, – он отринул любовь к сей жизни, а словами: еже жити ми телом, сие мне плод дела, – показал, что и настоящая жизнь нужна. Каким образом? Если пользуемся ею, как должно, ежели приносим плод. Посему не должно ненавидеть жизнь. Ибо можно жить и хорошо. Если же будем злоупотреблять жизнию, и в таком случае не должно обвинять ее. Почему? Потому что не жизнь тому причиною, но воля злоупотребляющих ею. Бог дал тебе жизнь, дабы ты жил для Него а ты, по наклонности к злу, живя греховно, сам подвергаешь себя всякой вине» (Златоуст). «Сама по себе смерть не есть ни потеря, ни приобретение, и случается по Божию порядку. Поэтому св. Павел называет приобретением собственно смерть мученическую, смерть за Христа и Евангелие. Такая смерть точно есть приобретение, ибо сама по себе венчает страдальца преславным венцем» (преосвящ. Феофан). К сему наш новейший толковник присовокупляет: «Как Христос приобщился к Божественной славе и воссел одесную Бога Отца только после воскресения и вознесения на небо, так и верующий приобщится славе Христа и будет созерцать Бога лицом к лицу только после своего воскресения. А потому, хотя Апостол, и живя во плоти, имеет Христа в своей истинной жизни, однако смерть будет для него приобретение, приобретение не само по себе, а как необходимое звено при переходе от этой, исполненной лишений и страданий, земной жизни к жизни славы со Христом, полного общения с Ним и созерцания Его». «Между пребыванием со Христом в другой жизни и здешнею жизнию и сравнения не могло быть. Не эта последняя и выступает у Апостола в противовес первому, а то, что он может еще сделать в сей жизни для блага ближних, для распространения Царства Христова на земле» (Назаревский. Ср. 1 Истину говорю во Христе, не лгу, свидетельствует мне совесть моя в Духе Святом,2 что великая для меня печаль и непрестанное мучение сердцу моему:3 я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти,Рим. 9:1-3).

Живя в теле, Апостол, конечно, много сделает для распространения христианства («плод моему делу»), и он не прочь поработать еще. Но собственно ему лично более отрадным представляется разлука с этой жизнью («разрешиться»), хотя опять он не может забыть и верующих, которые, конечно, жаждут иметь Апостола среди себя.

Желаю себе и жизни, чтобы оказать пользу вам, и смерти, чтобы мне быть со Христом. Посему выбор для меня затруднителен, потому что знаю и пользу жизни, и неизреченную приятность освобождения от здешней жизни. Удивления же достойно в божественном Апостоле, что ради спасения людей он предпочитал эту жизнь с ее трудами и опасностями.

Другой противовес желания — нужнейше есть вас ради. Сознание долга Апостольского заставляет желать еще пожить во плоти, чтоб веровавших укреплять, неверовавших обращать, — всех весть ко Христу. Между пребыванием со Христом в другой жизни и здешнею жизнию и сравнения не могло образоваться. Не эта последняя и выступает у Апостола в противовес с первым, а то, что он может еще сделать в сей жизни. Цель настоящей жизни в будущей. Светла будущая; но если в настоящей представляется возможность еще многое сделать, из-за чего будущая будет наиболее светлою; то нельзя не желать продления ее, не ее самой ради, а ради того, что ею можно достигнуть. Когда узрелось Апостолом, что пребывание во плоти нужнейше есть и что он в силах еще совершить сие нужнейшее, тогда у него стали в борьбе лучшее будущее с наилучшим будущим, средством к которому служит продление настоящей жизни: тогда решение спора состоялось само собою: буду и спребуду. Как ни трудна настоящая жизнь, но я должен желать продления и желаю. Святой Златоуст изумляется и этому колебанию желаний во святом Павле, и этому решению: «что ты говоришь? Ты преставишься отселе на небо и будешь со Христом, а не знаешь, что избрать? Нет! это несвойственно душе Павловой. Ибо кто не избрал бы сего (то есть быть со Христом), если бы кто-нибудь сказал ему об этом и твердо в том его уверил? Конечно никто. Но не в нашей власти ни то, чтобы разрешиться и со Христом быти, ни то, чтобы оставаться еще здесь, когда придет тому время. Для Павла же и души его было возможно и то и другое. Что же ты говоришь? Знаешь и уверен, что будешь со Христом, а недоумеваешь, говоря: не вем, что изволяю? Мало того, ты даже решаешься остаться здесь, то есть пребыть во плоти. Почему бы это? не горькую ли проводишь ты жизнь? Не в бедах ли, не в алчбе ли, жажде и наготе? И еще желаешь сей преходящей жизни? Да если бы и ничего такого с тобою не случилось, но все дела ты совершал безопасно и с удовольствием; и тогда не надлежало ли тебе, убоявшись неизвестности будущего, спешить к безопасному пристанищу? Даже если бы настоящая жизнь исполнена была бесчисленных благ, и в таком случае надлежало бы желать отрешения от них для Христа, возлюбленного тобою. Нет, говорит он, и сие (то есть пребыть во плоти) для Христа, дабы тех, которых я сделал рабами Его, еще более утвердить в добром расположении, дабы ниву, мною насажденную, сделать плодоносною. Разве ты не слышал, что я желал бы отлученным быть от Христа, только бы многие обратились к Нему? Если я на сие решался, то не с большим ли удовольствием решусь пожертвовать своим замедлением и пребыванием здесь, только бы это сколько-нибудь послужило к их спасению? Вот почему: еже пребыти во плоти нужнейше есть вас ради. — Павел мог отойти ко Христу и не хотел ко Христу, — ко Христу, Которого он столько любил, что для Него готов был даже в геенну, а остался еще подвизаться здесь для людей Чем же мы будем оправдываться?»

Но с другой стороны, и оставаться во плоти еще более нужно для вашей пользы; потому что ищу не своего, но вашего. Влечет меня то и другое, то есть я нахожусь в затруднительном положении и не знаю, что предпочесть, однако признаю более необходимым продолжением жизни быть для вас полезным. С чем после сего можно сравнить высокую душу Павла? Соединению со Христом он предпочитал пользу другим; и чтобы полнее усвоить себя Христу, отлагал соединение с Ним.