Исход, Глава 2, стих 11. Толкования стиха

Значит, слава мужества заключается не только в телесной мощи и мускулах, но скорее в добродетели души, и закон этой добродетели состоит не в нанесении обиды, а в защите от нее. Не отразивший опасность от товарища, хотя и мог, столь же виновен, как и тот, кто наносит ее. Святой Моисей именно так впервые проявил свое воинское мужество: когда он увидел египтянина, обижающего еврея, он вступился, поразил египтянина и зарыл его в песке См. : Исх. 2:11-12. Соломон говорил: Спаси ведомого на смерть (Притч. 24:11). 

Во дни многие оны, — т.-е. после описанных в предшествующих стихах 2-й главы (см II-ю паримию) обстоятельств рождения и воспитания Моисея прошло иного времени. Велик быв Моисей, изыде к братьям своим, сыном Исраилевым. Скольких лет был Моисей, когда он вышел к братиям своим, т.-е. единоплеменникам своим, не сказано, сказано только, что он велик был, т-е достиг зрелых лет. Но по словам первомученика и архидиакона Стефана, упоминающего в речи своей Иудеям о том же событии, Моисею было тогда 40 лет (Деян. 7:23) — Изыде к братиям своим сыном Исраилевым. Придворная жизнь не заглушила в Моисее памяти о народе, к которому он принадлежал по рождению, не подавила в нем естественного сочувствия к единоплеменникам. Ему тяжелы были почет и роскошь, какими он окружен был, как нареченный сын дочери фараоновой, когда он видел при царском дворе врагов своего народа. До сих пор он хотя знал, как тяжко страдают его единоплеменники, но по своему придворному положению находил неудобным выразить чем-нибудь сочувствие их страданиям. Но так как гонения на Евреев с течением времени не ослабевали, и конца им не предвиделось, то, наконец, душе его стала невыносима та сдержанность, с какою он относился к страданиям своего народа; ему тяжело стало оставаться только зрителем их, и вот, — как выражается первомученик Стефан, — взыде ему на сердце посетити братию свою, для того, конечно, чтобы показать своим братьям, что он не равнодушно смотрит на их страдания, что он готов употребить все зависящие от него средства к облегчению их участи и в случае неуспеха своих усилий готов разделить ее с ними. Духовное настроение, в каком в это время находился Моисей, так изображает Апостол Павел «верою Моисей, пришедши в возраст, отказался называться сыном дочери фараоновой и лучше захотел страдать с народом Божиим, нежели иметь временное, греховное наслаждение, и поношение Христово почел большим для себя богатством, нежели Египетские сокровища ибо он взирал на воздаяние» (Евр. 11:24-26). Смысл слов Апостола такой Моисей, вступая в близкое общение с Евреями, бывшими предметом отвращения и ненависти Египтян, тем самым разрывал связь с Египетским двором, отказывался от выгод и почестей, предоставленных ему, как сыну царской дочери, терял даже право называться ее сыном. Но вера Моисея в обетования Божии о великом назначении Еврейского народа, его желание быть участником в этих обетованиях, были в нем так велики, что он обществу блестящего Египетского двора предпочел общение с людьми своего уничиженного, но набранного Богом народа. Моисей не скрывал от себя, что, завязав близкие сношения с единоплеменниками, он, прежде чем успеет помочь им в их бедствиях, должен будет разделить с ними бедственную участь, но ему лучше хотелось страдать с народом Божиим, чем проводить беспечную жизнь, предаваться греховным чувственным наслаждениям в царском дворце. Он предвидел, что на его общение с народом Божиим, за его сердечное сочувствие к нему, его ожидают горькие поношения и укоризны от Египтян; но подвергнуться этим поношениям и укоризнам для него было предпочтительнее обладания всеми Египетскими сокровищами, ибо чрез то он входил в общение страданий Христа Спасителя, Который имел потерпеть всякие поношения и укоризны от неверующих Иудеев, и Который готов воздать участием в Своей славе приобщающимся Его страданиям и уничижению. Таков смысл слов Апостола — Сочувствие Моисея к своим единоплеменникам, соединенное с готовностью все потерпеть с ними и за них, с каковою целью пришло ему на сердце посетить их, была плодом не естественного только сердечного влечения к ним, но вместе тайного действия на его сердце благодати Божией, уготовлявшей его к великому служению. Уразумев же болезнь их, виде человека Египтянина, биюща некоего Евреанина от братий его, сынов Исраилевых. То, что увидел Моисей, посетив братий своих, было самым обыкновенным явлением. Моисей конечно и прежде разумел, знал, что Евреев не только измождают болезнью (πο᾿ νος), т.-е. изнурительными, тяжкими не по силам работами, но еще бьют их, принуждая побоями к непрерывной, без отдыха, работе и жестоко взыскивая за опущения. Но теперь это зрелище произвело на него особенно грустное впечатление, под влиянием того душевного настроения, которое привело его к Евреям.

У одного Еврея завязалась борьба с Египтянином, Моисей стоит за своего, и умерщвляет иноплеменника.
*** Истинно же то слово, что среди двух врагов будет тот, кто внимает учениям внешним, а не отеческим; потому что еврейскому понятию противится иноплеменник в богопочтении, усиливаясь показать, что он крепче Израильтянина; да и кажется таковым для многих легкомысленных, которые, оставив отеческую веру и соделавшись преступниками отеческого учения, вступили в борьбу за одно со врагом. Но кто, подобно Моисею, велик и благороден душою, тот противоборствующего слову благочестия умерщвляет своим ударом. А иной и иначе найдет в нас подобную борьбу. Ибо человек, как бы некою наградою за подвиг, поставлен на средине между держащимися противных сторон, — и к кому присоединяется, того и делает победителем противника. Например — идолослужение и богочестие, невоздержность и целомудрие, справедливость и неправда, кичливость и скромность ума и все представляемое противоположным, явная есть борьба какого-то Египтянина с Евреем. Посему Моисей примером своим наставляет нас быть в единении с добродетелью, как с единоплеменником, убивать же восстающего с противной стороны на добродетель. Ибо действительно преодоление благочестия делается смертью и истреблением идолопоклонства; так и справедливостью умерщвляется неправда, и скромностью убивается кичливость.

И поскольку приближалось к концу исполнение четырехсот лет, то Моисей приходит к братьям своим испытать, не может ли его рукой совершено быть избавление Евреев.

Был воспитан в царском доме, наслаждался роскошной трапезой и вращался среди шума египетского (а вы знаете, каковы варвары, какой исполнены они гордости и тщеславия), но, пренебрегши всем этим, добровольно перешел к глине и плинфоделанию, - царь и сын царский пожелал быть в числе рабов и пленников. Поэтому он и возвратился в блистательнейшем виде, нежели какой прежде имел и отверг.
*** Этот кротчайший из всех бывших на земле, рождается в то время, когда соотечественники его находились в бедственном положении; быв отчужден от родивших его и не зная своих родителей, он в продолжение всего первого возраста своего воспитывается иноплеменниками: что могло быть тягостнее этого для еврея юного и разумного, хотя бы он и считался сыном царским? Но тогда для него тягостно было не только это, но и то, что он видел всех соотечественников своих в крайних несчастиях. Мог ли он, не хотевши ни жить, ни быть вписанным в книгу Божию без их спасения (Исх. 32:32), наслаждаться благами при царском дворе, видя всех их среди такой бури? Если и нас родившихся спустя столько времени после этих событий и не имеющих подобной причины сострадать иудеям, объемлет жалость при мысли о тогдашнем избиении их детей (Исх. 1:21), то чего не претерпел этот блаженный, привязанный великою любовью ко всему народу, видевший своими глазами его бедствия, и тех, которые причиняли эти бедствия, принужденный называть своими родителями? Я думаю, что об этих бедных детях он скорбел тогда больше самих родителей, как видно из того, что сделал он впоследствии. Так, не могши ни убедить, ни принудить мнимого отца своего отменить зверское и убийственное повеление, он сам, наконец, порешил разделить с ними бедствия.
* * * Блаженный Моисей превзошел и тех, которые имеют страстную любовь. Как и каким образом? Во-первых, покинув царский двор с его роскошью, почести и славу, он предпочел лучше быть с израильтянами. А этого другой не только не сделал бы, напротив покраснел бы, если бы кто уличил его в родстве не только с рабами, но и с людьми, которых считают за преступников. Он же не только не устыдился родства, но и показал себя самым ревностным защитником (израильтян) и за них сам подвергся опасности.
* * * Моисей, еще не получив руководительства народом, весьма сильно и мужественно наказывал обижающих, защищал обижаемых, и оставив царскую трапезу, почести и преимущества, поспешил к глине и деланию кирпичей, полагая, что попечение о своих почтеннее всякой роскоши, удовольствия и почестей.

Исследуя, по силе возможности, сказание о рождении Моисея, мы показали в нем таинство Христа, поелику духовное разумение не без основания изображало Его в новорожденном младенце, по причине незлобия Божества, совершенной чистоты и невинности, или потому именно, что в Нем явилась новая тварь. Теперь же мы будем рассматривать и в другом отношении изображаемым в нем Еммануила. «Конец закона – Христос, к праведности всякого верующего» (Рим. 10:4; сн.: Мф. 5:17). Так повествуется о Моисее. Но мы опять обращаем теперь речь нашу к сокровенному созерцанию, оставляя истории то, что ей наиболее приличествует, а то, что видимо может служить в пользу духовного истолкования, прилагая к домостроительству Во Христе. Ты слышал, что, достигши возраста, Моисей вышел к братиям своим. И истинен божественный Павел, который пишет: «но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Единородного), Который родился от жены, подчинился закону» (Гал. 4:4). Необходимо рассмотреть, какой благопристойно разуметь образ посольства, открываемого здесь Апостолом, или, что то же, сбывшегося. Не согласимся ли с тем, что рождшееся от Бога Отца Слово стало подобно нам, то есть соделалось человеком, некоторым образом вышло из Себя, стало вне боголепной славы, если истинно то, что Христос «будучи богат, обнищал» (2 Кор. 8:9) и «уничижил Себя» (Флп. 2:7)? Потому-то и по совершении домостроительства спасения, когда Он имел уже возвратиться к Отцу, чтобы воссесть одесную Его и воссесть превыше всякого трона, то и тогда говорил: «прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира» (Ин. 17:5). Что же Господь неба и земли, как Бог, по естеству имеющий власть над всем, не мог разве выйти из Себя, явившись в зраке раба? Тот, о «ибо мы Им живем и движемся и существуем» (Деян. 17:28), если и виден был среди нас нагим и во гробе, и если снова ожил, как жизнь (Ин. 14:6), разве не мог хотя на краткое время расстаться с тем, что всего более приличествует Ему? Как мог бы кто в этом усомниться? Итак, Он вышел к братиям своим, то есть к сынам Израилевым. Ибо «их обетования, их отцы», которым даны обетования (Рим. 9:4–5). Посему Он и говорил: «Я послан только к погибшим овцам дома Израилева» (Мф. 15:24).

Бегство Моисея из Египта в Мадиам

Но понеже идолопоклонническое Египтян злочестие не совместно было с Богопочитательною его верою; а притом уверен был, что обетования Божия о пришествии Мессии принадлежали до истинных Богопочитателей, какия находилися во едином Еврейском народе, а не во Египтянах, идолопоклонством помраченных: сими побужден причинами, принял намерение на сороковом году жития своего отлучитися от Египетскаго двора; оставя всю свою знаменитость, соединясь со единоплеменниками своими, соучаствовать с ними во всех чувствуемых озлоблениях, как о сем пишет Апостол ко Евреом, Евр. 11:24-26.

Спустя много времени, когда Моисей вырос. В книге Исход нет данных о том, сколько лет было Моисею, когда происходили описываемые события. Число "сорок" приводится в Деяниях Апостолов (7,23), однако это число, в данном случае, может выражать и свое конкретное значение, и выступать символически, в смысле полноты времени, совершенного возраста, совершения Моисеем всего, что он должен был сделать к этому моменту своей жизни (напр., обучиться "всей мудрости египетской", Деян. 7,22).

По окончании обучения всей мудрости египетской (Деян. 7:22), в возрасте 40 лет (Деян. 7:23), Моисей делает попытку облегчить личной силой тяжелое положение своих соотечественников. «Он думал, поймут братья его, что Бог рукою его дарует им спасение; но они не поняли» (Деян. 7:24).

Из того, что Ап. Павел в послании к Евреям говорит о Моисее, оставляющем двор Фараона, ясно виден дух, его одушевлявший, и то, как он приготовлялся к исполнению определения Божия о нем. «Верою, - говорит Апостол, - Моисей велике быв, отвержесл нарицатися сын дщере Фараоновы, пачеже изволи страдами с людьми Божиими, нежели имети временную греха сладость, большее богатство вменив Египетских сокровищ поношение Христово: взираше бо на мздовоздаяние». (Евр. 11:24-25). Моисей, руководимый светильником веры, знает, что этот народ бедный, презренный, обремененный несчастиями, есть народ Божий, а тот роскошный двор, при котором он воспитан, есть общество людей нечестивых и врагов Божиих. Он понимает, что утехи двора языческого скоропреходящи, а за ними последуют вечные муки; взирая на страдания и уничижение, переносимые с кротостью, как на верный залог вечного блаженства, он избирает их от всего сердца и попирает ногами все богатства египетские. Богатство погибающее бывает истинным богатством только в той мере, как мы, отрекаясь от него, достигаем сокровища вечного. Не удивительно, что поношения и нищета кажутся ужасными, когда рассматривают их самих в себе, или по суждению человеческому: но Моисей открывал в них сокровище, обращая взоры свои к небу, а мы должны судить о них и ценить их, взирая на Иисуса Христа в нищете и в уничижении. Св. Апостол Павел, называя поношением Христовым то унизительное положение, в которое Моисей сам себя добровольно ставит, показывает нам этим, во-первых, что этот провозвестник Ветхого Завета был только прообразованием Иисуса Христа, творца Завета Нового; то, что делает Моисей, оставляя придворное великолепие, чтобы идти освободить братьев своих или страдать вместе с ними, можно рассматривать как образ того, что впоследствии сделал Сын Божий, оставив славу Отца Своего, чтобы спасти нас и пострадать за нас. Во-вторых, Св. Апостол Павел дает разуметь нам, что Святым Патриархам и Пророкам Ветхозаветным была, по Божию откровению, известна тайна воплощения Сына Божия. Как теперь Бог дает оправдание только тем, которые веруют в пришедшего на землю Сына Его и уповают на Него; так и тогда благодатное оправдание было достоянием только тех, которые с той же верой и тем же упованием взирали на Сына Его грядущего. Бог требует от нас, чтобы мы участвовали в страдании и уничижении Иисуса Христа - Он требовал этого и всегда от праведников всех времен. Истинное благочестие всегда было и будет неразлучно с верой в Избавителя, врага человеческих страстей и всесильного Исцелителя страждущих недугом греха, Ходатая сострадательного к нуждам падшего человечества и всемогущего в их удовлетворении.