Исход, Глава 19, стих 13. Толкования стиха

Святыня горы во время явления на ней славы Божией так должна быть неприкосновенна, что запрещается не только переступать, под страхом смерти, заповедную черту, но и преследовать переступившего с целью схватить его руками и возвратить на прежнее место. Не коснется ей, т.-е. горы рука, разумеется, преследователя. Человек ли, или скот переступит за черту, надлежало издали убивать их камнями, или стрелами, а отнюдь не лично гнаться за ними. Преследователь, если бы переступил за черту для поимки их, прикосновением к горе осквернил бы ее так же, как и те, кого он стал бы преследовать. — Егда же гласы от громов и трубы и облак отъидет от горы, сии взыдут на гору. Это позволение надо понимать не в том смысле, чтобы можно было всякому взойти на вершину горы, куда Господь призывал одного Моисея, а в том, что желающие могли взойти разве на нижнюю часть горы, близ ее подошвы. "Толкование на паремии из книги Исход." IX. Паримия на вечерне великого четвертка Исход. XIX:10-19.

Если же есть какой-нибудь злой и дикий зверь, совершенно не способный понять умозрительного и богословского учения, то пусть он не скрывается в своем логове в лесу с тем злым умыслом, чтобы, внезапно набросившись, схватить какой-нибудь догмат или какое-нибудь слово и своим оскорбительным отношением растерзать здравое учение, но пусть он встанет еще дальше и отойдет от горы, иначе будет побит он камнями (Евр. 12:20) и сокрушен будет, «злодей злой смертью погибнет»(Мф. 21:41) , потому что истинные и твердые учения для звероподобных - камни.

Употреблены же всякая осторожность и предусмотрительность, чтобы ни одно бессловесное не всходило на гору. А если бы случилось как это, было повелено народу побивать камнями все, что ни появилось бы на горе из естества бессловесного.
*** Исправив это, и как можно дальше, отогнав от горы стадо бессловесных, приступает потом человек к восхождению до высоких понятий. А что ни одному бессловесному не дозволяется являться у горы, это, по моему предположению, значит, что в созерцании умопредставляемого превышается знание, доставляемое чувством. Ибо природе бессловесных свойственно распоряжаться по одному чувству без участия ума: ими руководит зрение: нередко и слух приводит в стремление к чему-нибудь, и все иное, от чего чувство приходит в деятельность, имеет великую силу в бессловесных. Созерцание же Бога совершается не по видимому, и не по слышимому, и никаким из обыкновенных понятий не объемлется; ибо сего «не видел... глаз и не слышало ухо», и это не есть что-либо из входящего обыкновенно «на сердце человеку» (1 Кор. 2:9). Напротив того, намеревающемуся приступить к уразумению высокого, надлежит предочистить нрав свой от всякого чувственного и бессловесного движения, омыв ум от всякого мнения, составляемого по какому либо предположению.

«Проведи для народа черту со всех сторон и скажи: берегитесь восходить на гору и прикасаться к подошве ее; всякий, кто прикоснется к горе, предан будет смерти; рука да не прикоснется к нему, а пусть побьют его камнями, или застрелят стрелою; скот ли то, или человек, да не останется в живых; во время протяжного трубного звука, могут они взойти на гору». Проблему представляют выделенные курсивом последние слова этого отрывка, в оригинале – би=мешО.Ке hайО=бэл hэмА=h йа`а.лw= бАhАр. До этих слов Господь подробно объясняет, что никто, кроме Моисея и Аарона, не должен восходить на гору (см. также стих 24), но здесь как будто Он дает прямо противоположное указание. Более того, мы не видим, чтобы кто-то воспользовался этим позволением: народ в страхе оставался у подножья горы. Сразу назовем четыре основные гипотезы (на самом деле, их предлагалось еще больше, но здесь отобраны только наиболее убедительные и самостоятельные): (1) Это место действительно означает то, что написано в СП. Господь дал израильтянам позволение подняться на гору в определенный момент, но они так и не решились им воспользоваться. (2) Текст испорчен, на самом деле пропущены имена Моисея и Аарона: «Во время протяжного трубного звука Моисей и Аарон могут взойти на гору». (3) Речь идет о моменте, когда звук умолкнет: «Когда прекратится протяжный трубный звук, могут они взойти на гору». (4) Это придаточное предложение объясняет, за что должны быть преданы смерти такие люди или животные: «Да не останется в живых, раз они восходили во время протяжного трубного звука на гору». Теперь оценим их. Первая как будто имеет нулевую цену, но она совершенно не устраняет отмеченного противоречия, и это заставляет нас поставить ее на последнее место. Вторая, которая встречается, например, в таргуме Йонатана, наоборот, полностью устраняет противоречие, но делает это очень дорогой ценой – она предлагает дополнить текст словами, которых нет ни в одной дошедшей до нас версии ВЗ. Значит, эту гипотезу мы уверенно ставим на предпоследнее место, мы прибегнем к ней только в том случае, если никак иначе объяснить противоречие нам не удастся. Третья гипотеза, которую высказывал, в частности, Раши, прекрасно устраняет противоречие и не требует конъектур. Однако ее цена заключается в следующем предположении: глагол означает здесь «переставать, умолкать». Однако это маловероятно, ср. выражение би=мешО.Ке бе=qЭрЭН hайО=wбэл «когда затрубит юбилейный рог» (ИсНав. 6:5) – там речь идет о сигнале к началу некоего события, а не о его прекращении. Такое допущение заставляет нас усомниться в однозначной правоте этой гипотезы, но у нее, несомненно, неплохое соотношение качества и цены. Четвертая гипотеза, которую и защищает статья, откуда был взят пример, основана на допущении, что спорное выражение аналогично многочисленным разъяснениям из законнических частей Пятикнижия, например: «Кто будет злословить отца своего или мать свою, тот да будет предан смерти; отца своего и мать свою он злословил: кровь его на нем» (Лев. 20:9). Сама параллель выглядит достаточно убедительно, правда, в таких формулах встречаются перфектные глагольные формы, а здесь мы видим имперфект. Хотя этому тоже может быть предложено объяснение, но эта необычность тоже должна быть отнесена к цене гипотезы. Но в целом это предположение звучит вполне разумно. На этом месте читатель может самостоятельно сделать свой выбор, а выбор автора книги таков: четвертая гипотеза самая убедительная, но третья следует за ней с очень небольшим отрывом. Первая и вторая однозначно отвергаются.

Здесь сказано то, что повторено и у апостола в послании к евреям: если и зверь прикоснется к горе, будет побит камнями (Евр. 12:20).

Весьма строго было запрещено народу Израильскому, чтоб никому не восходить на гору Синайскую: внемлите себе не восходити на гору, и ничим же коснутися ея: всяк прикоснувыйся горе смертию умрет (12). Строгость даннаго запрещения не согласует с написанными в той же главе словами: егда же гласи и трубы и облак отъидет от горы, сии взыдут на гору (13) ИЗЪЯСНЕНИЕ. Означенныя речения, в которых описывается приступ и возхождение Израильтян на гору, удобно соглашены быть могут в различном смысле запрещения и дозволения. Запрещение, данное от Бога, собственно касается до тех пределов, которыя Сам Бог благоволил назначить с тем единственно, дабы никто из оных пределов не выступал при возсхождении на гору Синайскую. И сие наблюдение продолжалося во все оное время, в которое Бог являлся на горе народу Израильскому, о сем запрещении ясно всякому видеть можно из стихов, в конце главы сея положенных, в которых накрепко запрещает Бог преступление назначенных пределов. Что касается до позволения возходить на Синайскую гору, оное дано было Евреям вообще: во оном позволении ничего не сказано было о пределах или о границах; но предписано и подтверждено, чтоб каждый, услышав трубный глас в полку, выходил и приступал к горе для выслушания закона; то есть, как в ст. 17 изображено: к самому низу горы. Из сего различия всякому можно понимать, что Израильтяне имели дозволение возходить на гору Синайскую - токмо не на верх горы, но до некоторых назначенных пределов, которыя не на равном, но на крутом были месте, у самыя подошвы горы, с котораго места обыкновенно начинаются горы. Известно, что высокия горы столь пространно занимают свое основание и с толикою обширностию, что с самого начала возход на них нимало не чувствителен, поелику продолжается оный понемногу и почти без трудности. Когда Бог на верху горы разглагольствовал с Моисеем; то народ должен был несколько туда взойти, дабы удобнее можно было слышать глас Божий с верху горы - кратко сказать, не позволялося Израильтяном возходить на все места Синайския горы для видения величества Божия; однако не запрещено было к некоторым местам приближаться, дабы могли слышать глас глаголющаго Бога: запрещен был возход на самый верх тоя горы; не позволялося приближаться далее назначенных им пределов: однако имели позволение стоять при возвышении оныя горы.

Приготовление к предстоящему законодательству через омовение указывает на него, как на событие, выделяющееся из ряда обыденных. Даже самая гора отделяется (освящается — ст. Исх. 19:23) от остальной местности. Переступивший черту убивается издали, так как в противном случае и убивающему пришлось бы переступить ее, т. е. нарушить запрещение. По греческому чтению ст. 13 народ мог подняться на гору после богоявления.