Евангелие от Матфея, Глава 6, стих 4. Толкования стиха

Шестая глава Евангелия от Матфея начинается с трех поучений, объединенных одним важным вопросом: в чем состоит истинная праведность? До этого в Нагорной проповеди речь тоже шла о праведности, о том, что совершенная праведность состоит не в тщательном следовании Закону Моисея, но в постижении и исполнении изначальной воли Божией о человеке как совершенном творении, воли Божией, которая выше всякого Закона. В Законе тоже выражена воля Божия, но не изначальная, а сообщенная людям в их греховном состоянии. Все это обобщалось в высказывании Иисуса: «Говорю вам, если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное» (Мф. 5:20). В 6‑й главе вопрос о праведности ставится в ином ключе. Здесь противопоставляются ложная и истинная праведность на примерах религиозной практики, то есть набожности, благочестия. У иудеев высшими делами так понимаемой праведности считались милостыня, молитва и пост. Об этих трех важнейших проявлениях благочестия далее и пойдет речь. Три поучения построены по одному типу: не поступай как лицемеры, которые красуются перед людьми, но проявляй свою набожность тайно, и Бог, видящий тайное, воздаст тебе явно.

Милостыня, молитва и пост – три благие дела праведности – выше всего ценились еще в Ветхом Завете: «Делайте добро – и зло не постигнет вас. Доброе дело – молитва с постом, и милостынею, и справедливостью» (Тов. 12:7–8). Первый стих (6:1) евангельского отрывка как бы обобщает все три последующих высказывания Иисуса Христа о милостыне, молитве и посте. Но к этому стиху надо сделать текстологическое примечание. Синодальный перевод выполнен по поздней рукописной традиции: «Смотрите, не творите милостынивашей пред людьми». В наиболее ранних рукописях, которые современная наука считает стоящими ближе к оригинальному тексту Евангелия, в первом стихе говорится не о милостыне, а о праведности, включающей в себя и милостыню, и молитву, и пост: «Смотрите, не творите праведности вашей пред людьми». Это буквальный перевод. Сегодня мы бы сказали по‑русски несколько иначе: «Смотрите, не показывайте перед людьми свою праведность»¹. Так объявляется общая тема дальнейших высказываний о добрых делах. По вере иудеев, эти добрые дела, хотя и не требуются Законом, четко не сформулированы в нем, тем не менее превосходят все прочие заповеди Закона. Они (милостыня, молитва и пост) составляют особую заслугу праведника и даже способны искупить чужие преступления Закона. Все это хорошо: и сами дела праведности, и даже ожидание справедливой награды от Отца Небесного. Но плохо только, если «праведность творится» перед людьми, как показательный спектакль: смотрите, мол, какой я праведный.

Первое наставление – о милостыне, считавшейся одним из столпов иудейской набожности. Давать милостыню – то же, что собирать себе сокровище на небе. Когда нищий стоит возле твоих дверей, справа от него стоит Бог, Который вознаграждает за каждое доброе дело. Даже бедняки и нищие должны подавать милостыню. Милостыня – ходатай перед Богом, она – подобно жертвоприношению – искупает грехи, продлевает жизнь, спасает от смерти, уберегает от ада и вводит в жизнь вечную. Нет конца похвалам милостыни в иудейской традиции.

В принципе, наставление Иисуса Христа о милостыне понятно. Требуют пояснения лишь некоторые моменты. Что значит «когда творишь милостыню, не труби перед собою , как делают лицемеры в синагогах и на улицах»? В синагогах по субботам собирали пожертвования, и публично назывались имена самых щедрых жертвователей (собственно, так же и в христианских храмах – на стенах и на мраморных досках «увековечиваются» имена щедрых благотворителей, чтобы все видели, хвалили их и по возможности подражали им). Но маловероятно, что в синагогах или на улицах при этом кто‑то трубил перед собою в трубу. Скорее всего, Иисус здесь использует ироническую метафору. Так понимал это место еще святой Иоанн Златоуст, писавший: «Так говорит Спаситель не потому, что лицемеры имели трубы, но <…> этим иносказанием осмеивая и осуждая их»². Так считает и большинство современных исследователей. Очень яркая карикатура!

Далее надо разобраться с «лицемерами». В современном языке это слово обозначает неискренних, двуличных и лживых людей. В Евангелиях от Матфея и от Луки в лицемерии многократно обвиняются книжники и фарисеи: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры!». Однако этот упрек смущает не только иудеев, но и многих христиан, которые ближе знакомятся с иудейством и его богатой литературой. В самом деле, можно ли всерьез говорить о том, что фарисеи были неискренними и двуличными людьми? Наверное, среди них было немало и таковых. Но в своей массе во времена Иисуса Христа фарисеи были людьми серьезными, честными, старавшимися следовать воле Божией, которая для них была выражена в Законе Моисея. Так что отождествлять фарисейство и лицемерие, как это произошло в европейских языках, – не очень‑то справедливо. Но такая уж сложилась традиция. На самом же деле греческое слово ύπόκρισις, переведенное как «лицемерие», означает не двуличность, но актерство, и, соответственно, υποκριτής («лицемер») – это актер в театре, человек, который играет роль и своим поведением на сцене стремится произвести впечатление на публику. Но так уж произошло, что в греческом переводе Ветхого Завета этим словом нередко называются безбожники, нечестивые, злодеи и вообще неверующие, язычники. Со временем смысл слова «лицемер» изменился. Разумеется, Иисусу Христу и в голову не приходило считать фарисеев нечестивыми безбожниками. В Новом Завете слово «лицемер» приблизилось к своему изначальному значению – «актер», то есть человек, входящий в роль, создающий перед публикой иллюзию праведности и ожидающий аплодисментов. Так что фарисеи, о которых речь, – праведники и в собственных глазах, и в глазах общества. Да только вот в глазах Иисуса Христа их праведность несовершенна, ибо она основана на ожидании вознаграждения, и не столько на небе, сколько уже здесь, на земле. Против такой «рабской праведности» возражали уже некоторые мудрые раввины. Так, основатель фарисейства, Антигон из Сохо, еще в III веке до Р. X. учил: «Не будьте подобны рабам, прислуживающим своему господину с целью получить вознаграждение, но будьте похожи на тех, которые прислуживают своему господину бескорыстно, и да будет страх Божий (небесный) на вас» (Абот, I, 3.). Здесь выражена возвышенная мысль, что добро должно твориться во имя самого добра, а не ради награды. Позднее иудаизм в лице философа, богослова и врача XII века Рамбама, или, как его чаще называют, Маймонида, создал целое учение о милостыне как пути к высшей праведности. По Маймониду, одна из последних ступеней этого пути – это когда подающий милостыню и получающий ее не знают друг друга. В качестве модели этого типа милостыни он указывает на анонимную кассу, существовавшую в Иерусалимском храме: в нее праведники вкладывали деньги тайно, а бедные также в тайне брали (Рамбам. Мишне Тора. Зраим, халахот аниим 10:8). Так заповедали некоторые иудейские мудрецы. Но для простого человека с его слабостями все это довольно трудноисполнимо, и практика милостыни сильно отличалась от заповеданной. Как всегда, успех приобрело более наивное представление о служении Богу, которое господствовало в Ветхом Завете. Благоволение Божие, а вместе с ним земное счастье и благоденствие, не говоря уже о награде в будущей жизни, можно, мол, приобрести своими добродетельными поступками. И совсем неплохо, если бы не только Бог, но и все видели, какой я добродетельный. Такая позиция приводила к тому, что фарисеи вольно или невольно старались выделиться, быть лучше других. Это прекрасно изображено в притче о фарисее и мытаре (см.: Лк. 18:9‑14). Так что в нашем случае слово «лицемер» означает не безбожника, как в Ветхом Завете, но и не лживого и двуличного человека, как в современном языке, а человека определенного религиозного настроя, глубоко чуждого Иисусу Христу. Таких людей скорее можно было бы назвать «святошами» или «ханжами».

И в Евангелии от Матфея суровые слова Христа направлены не только против фарисеев, но и против тех Его учеников, которые ожидали вознаграждения и спорили, кому из них достанется первое место в Царствии Божием. Критика Христа направлена и в адрес того показного ханжества, которое существовало и в Древней Церкви, существует и поныне. Иначе какой смысл было Ему предупреждать Своих учеников «не труби перед собою»? Наверное, «трубили».

И еще одно выражение не совсем понятно: «когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая». Это парадоксальное высказывание, конечно, нельзя понимать буквально и гадать, что бы оно могло значить. Как сказано Златоустом, «здесь Он не руки разумеет, но усиливает Свою мысль: если возможно, говорит, и себя самого не знать, и если возможно скрыться от самых служащих тебе рук, то постарайся об этом» (Беседа 19 на Мф.). Вот она – высшая праведность. Она подразумевает делание добра непроизвольное, без раздумий, без оглядки на публику, как бы идущее от природы. Мы ведь не задумываемся о том, как мы дышим, как у нас бьется сердце. И мы не считаем вдохи и выдохи нашей заслугой, ожидая за них вознаграждения. Вот так должно быть и с милостыней, понимаемой, конечно, в широком смысле, а не только как подача мелочи в протянутую руку. На практике трудно избежать публичности наших действий. Но скромность, сдержанность и тактичность – вот тот урок, который необходимо извлечь из наставления Иисуса Христа о милостыне, так же как из последующих наставлений о молитве и посте.

Ищущие за свою добродетель земного успеха и похвалы от людей «уже получают награду свою». В подлиннике стоят греческие слова, которые использовались в коммерческой деятельности, и буквально их можно перевести так: «Аминь, говорю вам, они сполна получают свою зарплату». Такие люди работают за плату – ее они и получают. С ними Бог расквитался, и на большее им рассчитывать уже нечего. Так обстоит дело с милостыней. Теперь речь пойдет о втором высшем долге практической праведности – о молитве.

*1 В еврейском языке слова «милостыня» и «праведность» звучат почти одинаково. В основе еврейского слова «цедака» («милостыня») лежит корень «цедек» («праведность»), то есть давать милостыню значило проявлять свою праведность.

*2 Иоанн Златоуст, сет. Толкование на святого Матфея Евангелиста. Беседа 19.

Да не увесть шуйца твоя, что творит десница твоя (пусть левая твоя рука не знает, что делает правая). Это — народное присловие. которое учит, что доброе дело не должно совершать так, чтобы привлекать внимание других, а тайно, настолько, насколько это возможно (Мих.), так чтобы и другие меньше могли видеть, да и самому меньше думать и говорить, а поскорее забыть о том; в иных случаях тайно и от самих нуждающихся, как делал святитель Николай, так как иные из них стыдятся просить подаяния. Но этими словами Спасителя, конечно, не запрещается и явно подавать милостыню, только не было бы при этом желания похвалы от людей; иначе бедные, встречаемые при народе, оставались бы без помощи (Мф. 5:14—16). И Отец твой, видяй в тайне (тайное), воздаст тебе яве (явно). Это значит, что тайная милостыня угодна Богу. Он, как всевидящий, увидит эту милостыню, и наградит — воздаст за нее явно: и здесь на земле Бог награждает милостивых разными благами, когда, напр., и много раздающие не оскудевают, а еще богатеют; особенно же наградит на небе, когда пред сонмом всех людей скажет им на суде: Приидите наследуйте уготованное вам царство (Мф. 25:34 и др.).

Обрати далее внимание, какая обещается награда. Упомянув о наказании, ожидающем лицемеров, Спаситель показывает и ту славу, которая ожидает раздающих милостыню втайне, чтобы и тем и другим возбудить Своих слушателей, и возвести их к высокому учению. Он внушает, что Бог везде присутствует, и что наши дела не ограничиваются настоящею жизнью, но что после этой жизни мы предстанем на страшное судилище, дадим отчет во всех делах своих и получим или почести, или наказания, и что тогда ни малое, ни великое дело не может сокрыться, хотя бы оно во время настоящей жизни, по-видимому, и было сокрыто от людей. На все это Спаситель сделал намек, когда сказал: Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. Воздаст, когда представит тебе великое и священное зрелище, когда то, чего теперь желаешь, даст тебе в великом обилии. Чего желаешь ты, говорит Он? Не того ли, чтобы иметь кого-нибудь зрителем дел твоих? Так вот тебе зритель — Сам Бог всяческих, а даже не ангелы, не архангелы. Если же ты желаешь иметь своими зрителями и людей, то Он в надлежащее время исполнит и это твое желание, и даже в величайшем избытке удовлетворит его. Если ты ныне захочешь показать себя, то можешь показаться только десяти, двадцати, или ста человекам; а если стараешься скрываться ныне, то тогда сам Бог возвестит о тебе пред всею вселенною. Итак, если ты особенно желаешь того, чтобы люди видели твои добродетели, то скрой их ныне, чтобы все с большею честью увидели их тогда, когда Бог сделает их явными, откроет и возвестит пред всеми. Видящие ныне обвинят тебя пожалуй и в тщеславии; а когда увидят тебя венчаемого, тогда не только не обвинят тебя, но и все удивятся тебе. Таким образом, если ты можешь получить от Бога величайшую награду и всех привести в удивление, для этого только потерпев малое время, то подумай, какое бы было безумие лишиться того и другого, и, прося у Бога награду за свои добрые дела, стараться показать их людям, тогда как на них взирает Сам Бог? Если уж нужно показывать себя, то прежде всего нужно показывать Отцу, а особенно - когда Отец властен и увенчать, и наказать. Даже, если бы Бог и не наказывал за тщеславие, то и тогда ищущему славы неприлично было бы менять Бога на людей, заставляя их смотреть на свои дела. Кто бы был так жалок, чтобы, пренебрегши царем, спешащим видеть его блистательные подвиги, захотел быть видимым одними только бедными и нищими? Потому-то Спаситель повелевает нам не только не выказывать самих себя, но и стараться скрывать себя от других; а не иметь желания выказывать себя, и иметь желание скрываться — не одно и то же.

Чтобы помощь твоя совершалась втайне –это значит, что о ней знает только Бог. В еврейской традиции особенно почиталась тайная помощь, когда бедняк не знал имени помогающего или когда помогающий не знал, кому он помогает. Цель такой анонимной помощи – не унижать достоинство бедного. Здесь значение еще шире: сам человек должен забыть о том, что он кому‑то помог, и не рассчитывать ни на похвалу людей, ни на Божью награду. Только в таком случае Бог вознаградит человека.

Господь обличает тех, кто благотворит или молится напоказ, ради похвалы и славы человеческой. И призывает скрывать все свои добрые дела не только от людей, но и от себя, отвергая саму мысль о том, что мы имеем какую-то заслугу перед Богом, как этому учит католицизм. Напротив, говорит Христос: пусть левая рука твоя не знает, что делает правая.

Игумен Никон (Воробьев) писал: «Когда человек видит свои добрые дела, как фарисей, то он на ложном пути. Истинный путь — видеть грехи свои бесчисленные, как песок морской, и это видение есть признак начинающегося здравия души (преп. Петр Дамаскин)» (Нам оставлено покаяние. Письмо 162). «...фарисеи считали себя чадами Авраама, несомненными наследниками Царствия Божия, а Господь назвал их чадами дьявола и осудил, если не покаются, в геенну» (Письмо 71). «Так, отверг Господь и осудил еще на земле фарисеев, которые считали себя праведниками, даже примером для других. Страшно такое состояние. Избави Бог от этого каждого человека. Самооправдание и фарисейство ведут на дно адово» (Письмо 37).