Евангелие от Матфея, Глава 3, стих 6. Толкования стиха

Однако явление человека, прославившего себя наперед своей жизнью, с проповедью о близости царства Мессии, с какими бы условиями ни сопрягалось вступление в оное, при том всеобщем ожидании Мессии, какое было в то время у Иудеев, недолго могло оставаться незамеченным. Притом были люди и между Иудеями, которые ожидали от Мессии нравственного преобразования. А вообще никому не хотелось быть исключену от участия в благах Мессии. Все представляли себе открытие царства Мессии с страшными переворотами; следовательно пренебрегать проповедью пророка для многих значило подвергать себя опасности погибнуть в этих переворотах. Кто же знает волю неба, думали Иудеи. – Итак скоро явились к Иоанну в пустыню люди, которые сами желали услышать от него весть о Мессии и исповедывали перед ним грехи свои. А Иоанн над всеми теми, которые таким образом объявляли себя приверженцами возвещаемого им Мессии, совершал крещение.

С течением времени количество стекавшегося к Иоанну народа умножалось, некоторых он избрал даже в постоянные спутники и сотрудники себе¹. Иоанн уже не ограничивался одной своей пустыней, ходил по всей окрестности Иорданской (Лк. 3:3) и к нему приходили не только жители этих мест, но и из Иерусалима и других городов иудейских во множестве.

Само собой разумеется однако же, что не все приходящие к Иоанну были одинакового расположения по отношению к нему и его проповеди. Простой класс людей, не принадлежавших к более испорченным и господствовавшим тогда религиозным сектам, фарисейской и саддукейской, всегда ближе находившихся к требуемому Иоанном состоянию духа, не умевший только рассуждать о законе, не ослеплявшийся делами собственной правды; в особенности те, которые ближе были знакомы с жизнью Ессеев (а и сам Иоанн жил и первоначально проповедывал в том же углу Иудейской земли, где находились Ессеи – с большой удобностью могли принимать проповедь Иоанна и большее количество крестившихся было из них. И все людие слышавше и мытарие оправдиша Бога крещшеся крещением Иоанновым (Лк. 7:29).

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 56-57++

Говоря о Крестителе, евангелисты смотрят на него, как на богопосланнаго пророка и собственно в качестве Предтечи Мессии, что они выражают, указывая исполнение в нем ветхозаветных пророчеств о приготовителе пути Господу, Ангеле Божием. У всех них находится цитат из пророка Исаии 40, 3, но у ев. Луки он приведен полнее (Ис. 40:3—5.). А ев. Марк, обыкновенно мало в, своем Евангелии сносящий новозаветныя события с ветхозаветными пророчествами, в данном случае, напротив, имеет еще цитат из Мал. 3,1, который в Евангелиях Матфея (Мф. 11:10) и Луки (Лк. 7:27) передается как высказанный Иисусом Христом в свидетельстве Его о Крестителе. Пророчество Исаии в указанном месте относится прежде всего и ближайшим образом к возвращению иудеев из плена вавилонскаго, которое пророк изображает, как предводительствуемое Самим Богом и предшествуемое вестником, возглашающим, чтобы в пустыне, по которой имеет пройти Господь с Своим народом, приготовили Ему путь прямой и ровный: углубления наполнили насыпями, а горы и холмы срыли и пр. Это пророчество евангелисты (и сам Иоанн Креститель Ин. 1:23.) изъясняют в прообразовательном смысле и под Господом, шествующим во главе Своего народа при возвращении последняго из плена, разумеют Мессию, а под вестником—Его предтечу, Иоанна; пустынею в этом духовном смысле будет самый народ израильский, а ея неровности, которыя следует устранить, как препятствия к пришествию Мессии, суть грехи человеческие; отсюда в сущность проповеди Иоанна: покайтеся.Это преобразовательное пророчество Исаии последний из ветхозаветных пророков, Малахия, высказывает прямо, называя приготовляющаго путь Мессии Предтечу Ангелом Господним.

Время выступления Иоанна Крестителя на проповедь у ев. Марка вовсе не указано; у ев. Матфея очень обще и неопределенно: в те дни, один св. Лука дает точное хронологическое определение—чрез обозначение гражданскаго и церковнаго состояния Палестины в то время (Лк. 3:1—2). Подробность, с какою евангелист делает это обозначение, показывает, какое важное значение в евангельской истории имеет явление Крестителя на проповедь. В то же время евангелист хотел чрез это изобразить то состояние мира, при каком имело совершаться искупительное служение Иисуса Христа роду человеческому. Иудея в то время была уже обращена в римскую провинцию; поэтому евангелист определение времени дает прежде всего чрез обозначение года правления римскаго императора (15-й год Тиверия Кесаря—779-й год О. Р. - со времени его соправительства Августу). Далее евангелист обозначает сначала гражданских правителей Палестины—прокуратора в Иудее Пилата и тетрархов: Ирода Антипу, Филиппа и Лисания ¹; потом граждански-церковнаго, и, наконец,—церковнаго (Анну и Каиафу) ².

Место выступления Иоанна Крестителя на проповедь ев. Марк называет пустынею,а ев. Матфей ближе определяет эту пустыню, называя ее иудейскою. Этим именем называлась полоса земли, которая тянется на западной стороне Мертваго моря и продолжается по западной стороне реки Иордана, на север от Мертваго моря—до Иерихона. Что эта пустыня и по евангелистам имеет указанное положение, это видно из дальнейшаго указания их на Иордан, как место крещения Иоанном приходивших к нему (Мф. 3:6. Мк. 1:5.). Евангелист Лука место,где был «глагол Божий к Иоанну», точно также называет пустынею (3:2), а дальнейшим изображением (ст. 3) он обнимает всю деятельность Иоанна Крестителя не только в ея начале, но и после (ср. Ин. 1:28. 3, 23).

Внешним видом своим, описание котораго дают евангелисты Матфей (3:4) и Марк (1:6.), Иоанн Креститель напоминал Илию Фесвитянина (4 Цар. 1:8, в духе и силе котораго он должен был предшествовать Мессии по пророчеству Малахии (4:5) и по предсказанию Архангела Гавриила (Лк. 1:17.). Иудеи того времени, на основании указаннаго пророчества Малахии, ожидали пред пришествием Мессии явления Илии Пророка, который, по их представлению, должен был воскреснуть (Ин. 1:21.). Таким образом Иоанн уже видом своим указывал осуществление на себе этих ожиданий. Образ жизни Иоанна был аскетический, так как, согласно архангельскому предсказанию (Лк. 1:15), он был Назорей; пищею его служило то, что могла предложить ему суровая пустыня, где он жил до дня явления своего Израилю и где теперь проводил время, свободное от обращения с народом это—акриды, некоторый вид саранчи, дозволенный законом к употреблению (Лев. 11:22.), и дикий мед, сладкий сок, истекавший из некоторых деревьев, как, напр., пальмы и фиги (1 Цар. 14:25 и д.).

Так как св. Лука один разсказывает о явлении Иоанна в связи с предшествующею его жизнию, которую Иоанн после дома родительскаго проводил в пустынном уединении (1,80.), то у него одного находится и указание, что Иоанн вышел из этого уединения и выступил на проповедь в качестве Предтечи Мессии в силу особеннаго на то повеления Божия: быст глагол Божий к Иоанну (3:2.). Об этом чрезвычайном откровении свидетельствует впоследствии и сам Иоанн (Ин. 1:33.), в каковом свидетельстве дано и содержание этого откровения.

Деятельность Иоанна Крестителя евангелисты Марк (1:4.) и Лука (3:3.) в общем очерчивают одинаково, говоря, что крестил и проповедовал крещение покаяния для прощения грехов. Евангелист Матфей выражает то же самое, приводя собственныя слова Крестителя (3:3.): покайтеся, приближибося царствие небесное*1. Но этим Матфей в то же время показывает нам, что проповедь и вообще деятельность Крестителя с самаго начала уже имела прямое и определенное отношение к царству Мессии. Покаяние(μετανοία) есть живое сознание своей греховности, сопровождающееся сердечною печалию о своем греховном состоянии и твердою решимостию воли переменить дурную жизнь на добрую (2 Кор. 7:9, 10.). Что так Креститель понимал покаяние, к которому он призывал собиравшийся около него народ, это видно из того, что единственное спасение для грешников от грядущаго гнева он указывал в плодах сообразных с покаянием (Мф. 3:8. Лк. 3:8). Но проповедь Иоанна о покаянии не была только требованием внутренняго, душевнаго раскаяния во грехах: приходившие к нему креститься исповедывали пред ним грехи свои(Мф. 3:6. Мк. 1:5). Это-то сердечное покаяние, которое кающийся выражал внешне, исповедуя пред Иоанном грехи свои, евангелисты называют покаянием во оставление грехов (εις αφεσιν Αμαρτιών), то-есть как видно из Мф. 3, И и паралл., оно подготовляло или вело к прощению грехов, ибо действительное прощение грехов могло быть только по совершении Иис. Христом искупления людей от проклятия за грех.

Внешним же символическим выражением, свидетельством или печатию покаяния было ирещение,погружение в воде (βάπτιαμα), которое поэтому и называется крещением покаяния, т.-е. крещением, требующим покаяния, имеющим последнее как свое необходимое предваряющее условие. Ни один из ветхозаветных пророков, часто возвышавших свой вдохновенный голос, призывая парод к нравственному исправлению, не проповедывал и не совершал крещения. Проповедь Иоанна о покаянии сопровождается крещепием собственно вследствие того, что она есть в то же время проповедь о приблизившемся царствии небесном.. Крещение его есть поэтому свидетельство, печать не только сердечнаго раскаяния во грехах, но и живой веры во грядущаго, уже находящагося среди людей, Мессию (Мф. 3:2, 11 и паралл.). Апостол Павел говорит: „Иоанн крестил крещением покаяния, говоря людям, чтобы веровали в Грядущаго по нем, то-есть во Христа Иисуса» (Деян. 19:4.). Поэтому думают, что крещение Иоанн совершал во имя Грядущаго и собственно всегда в определенной формуле: „крещаю тебя во имя Грядущаго»— εις τον Ερχόμενον (ср. 1 Кор. 10:2.). Но сам Иоанн свидетельствовал, что совершаемое им крещение не есть окончательное вполне достаточное для спасения: я крещу ваия в водя в покаяние, но Идущий заямою... будет крестит вас Духом Святым и огнем (Мф. 3:11 и паралл.), следовательно крещение Иоанново не низводило на крещаемаго благодать Духа Святаго, исцеляющую человека от греха; это было только крещение в воде, хотя и в покаяние, т.-е. имело целию пробудить в крещаемых покаяние, было, следовательно, обрядом, а не таинством. К таинству крещения оно подготовляло людей, будучи прямо в этом своем значении объясняемо Иоанном в вышеприведенных словах. ;

Об образе жизни Иоанна и крещении им народа говорят только два евангелиста Матфей и Марк. Оба они, хотя кратко, но в сильных выражениях изображают самый строгий, самый суровый образ жизни Иоанна, который вполне отвечал его проповеди о покаянии. Так одежду он носил из верблюжьего волоса – род грубой власяницы, означающей скорбь (4 Цар. 6:30; Иов. 16:15; 3 Цар. 21:27); опоясывался простым, кожаным поясом. Внешний вид его вообще напоминал великого ветхозаветного борца теократии – Илию, о котором говорится, что он носил власяную одежду и кожаный пояс на чреслах (4 Цар. 1:8). Пищею служили ему акриды и дикий мед. Акриды – это род большой саранчи, Употребление в пищу известной породы саранчи дозволено было законом (Лев. 11:22). Около монастыря св. Герасима на Иордане реке рястут акриды. Они походят на зеленые деревца, величивою с обычный куст нашей сирени, и имеют кругловатые, солоноватые на вкус листочки, которые можно есть как салат и как приварок. По мнению Еписк. Порфирия, ими-то и питался Иоанн Предтеча, а не саранчею, называемою акриды. См. журн. Мин. Народн. Прос, 1901 г. Сент. стр. 178. которою питаются на востоке бедные люди. По описаниям путешественников См. Описания Riley’я в журн. Знание 1876 г. янв. стр. 22. насекомое это имеет приятный ореховый вкус. Особенно вкусное блюдо составляет саранча, лишенная ножек и крыльев и поджаренная на коровьем масле. Но Иоанн Креститель, несомненно, принимал эту пищу без приправ; сваренная же просто в воде она была скудною пищею. Под диким медом обыкновенно разумеют мед диких пчел, который можно было найти там и сям в скалистых утесах: на вкус этот мед весьма горек и противен (Афан. Вел.). Некоторые, впрочем, думают (напр., Шанц), что диким медом называется у евангелистов сок, выжимаемый из листьев медовых дерев. Только этот мед бывает не всегда; его можно добывать не более как в мае и июне. См. Коммент. Кейла на Ев. Maтфeя, стр. 99, примеч. 1 Во всяком случае, все у Иоанна было бедно и всего в недостатке. В некоторые времена года у него могло не доставать акрид, или меду, и потому у простого народа составилось мнение, что Иоанн ничего не ел и не пил, как и Христос говорил о нем: прииде Иоанн ни ядый, ни пияй (Лк. 7:33); потому что он действительно так мало вкушал пищи, что, в сравнении с другими, о нем можно сказать, что он ничего не ел, не пил. Таким образом, самая его жизнь была проповедью покаяния и воздержания и, без сомнения, имела огромное влияние на народ; по крайней мере, когда он начал проповедовать и крестить, то все неудержимо устремились к нему на Иордан, как будто в Иерусалим на праздник Пасхи: тогда исхождаше к нему Иерусалима, и вся Иудея, и вся страна Иорданская (Мф. 3:5). Евангелист Матфей для большей торжественности речи употребляет название города и страны вместо жителей. У св. Марка нет такого торжествеиного тона. Предназначяя свое Евангелие для христиан из язычников, он прежде называет иудейскую страну, а потом жителей главного города – иерусалимлян: и исхождаше к нему вся иудейская страна, и иерусалимляне. Иерусалим ставит он на первом месте потому, что город этот был средоточием не только в Иудее, но и во всей Палестине. Под страною Иорданскою. (τη περίχωρος τε Ιορδάνε) разумеется вся долина по обеим сторонам реки Иордана от Тивериады до Мертвого моря.

Приходившие к Иоанну исповедовали грехи свои и крестились: и крещаюуся во Иордане от него, исповедающе грехи своя (Мф. 3:6. Срав. Mк. 1:5). Крещение совершалось чрез погружение в воду, как это показывает глагол βαπτιξειν от βαπτω – погружаю. В таком смысле употребляет его и апостол Павел в посл. к Рим. 6:3.

Некоторые из новейших ученых (Лигтфот, Бенгель и друг.) думают, что крещение Иоанново есть не что иное, как прозелитское крещение; но это мнение не имеет никакого исторического основания. Ни в книгах ветхого завета, ни в книгах нового завета, ни у Филона, ни у Иосифа Флавия, ни у древнейших таргумистов нет ни малейшего намека на то, чтобы для принятия иудейства требовалось крещение, как особый самостоятельный обряд. Да и сами иудеи того времени были убеждены, что право крестить будет иметь только Мессия, когда придет, и предтеча Его – Илия, или другой какой-либо пророк (Ин. 1:25). „В первый раз, говорит Кейль в своей библ. археологии, Библ. археол. Кейла в русск. перев. Киев, 1871 г. Часть первая, стр. 399. оно (то есть крещение прозелитов) ясно упоминается в вавилонской гемаре и введено в употребление не ранее как по совершенном уничтожении жертвенного культа, на место упраздненной жертвы, и то только в третьем столетии, как в собственном смысле обряд принятия в религиозное общество, выведенный из очищений или омовений, которые во все времена могли соединяться с обрезанием язычников, так как закон Моисеев требовал от лиц нечистых омовений в воде, как очистительного средства для принятия участия в религиозных торжествах (Исх. 19:10). Но если прозелитское крещение, справедливо заключает Кейль, позднейшего происхождения, то, естественно, нельзя выводить из него крещения Иоаннова и христианского. Скорее наоборот иудеи, после уничтожения их храмового культа, могли заимствовать от христианского крещения повод к тому, чтобы употреблявшееся у них дотоле простое очищение купаньями, которое совершал сам очищаемый, преобразовать в формальное крещение как обряд принятия в религиозное общение».

He имеет ничего общего Иоанново крещение и с омовениями, которых требовал закон Моисеев. Иудейские омовения были большею частью действиями, имеющими целью удалить телесные осквернения, и могли повторяться столько раз, сколько требовалось новыми осквернениями. Ho крещение должно было совершаться только однажды, и те, которые искали его, могли получить его только от руки Иоанна. Таким образом, крещение Иоанново было совершенно новым, неизвестным в ветхозаветной практике, обрядом и представляет совершенную противоположность омовениям и очищениям, предписанным законом.

Но будучи вполне самостоятельным по отношению к иудейским омовениям, крещение Иоанново не имело само по себе оправдывающего значения для человека; оно выражало собою только общий смысл всего служения Предтечи, и как цель последнего состояла в том, чтобы нравственно приготовлять людей к принятию Грядущего Искупителя, так и крещение имело только приготовительное нравственное значение, как обряд, приводящий людей к другому высшему духовному крещению Христову. Предтеча должен был только предначать то, совершение и окончание чего принадлежало уже Иисусу Христу. Отцы и учители церкви, рассуждали о силе и значении крещения Иоаннова, называют его вообще приготовительным крещением – βαπτισμα εισαγωγικόν. Так пo словам бл. Августина, „Иоанн преподавал такое крещение, которое принявшего оное побуждало признать необходимым крещение Господа. Те не возрождаются, которые крещаются крещением Иоанновым; им только для Господа люди были приготовлены, и только в Нем одном могли получить возрождение». Contr. Donat, lib. V, c. X. По словам Кирилла александрийского, „как закон Моисеев служил некоторым образом приготовлением к будущим благам и духовному богопочтению, заключая в себе сокровенную истину: так и крещение Иоанново, относительно к крещению Христову, содержит в себе приготовительную силу». In Johan. lib. II, c. 57. „Крещение Иоанново говорит св. Златоуст, только предуготовляло другое (крещение христианское); оно только в зародыше и обетовании заключало то, что последнее совершало самым делом». Беседа 24. Так как в крещении Иоанна недоставало возрождающей силы Духа Святого, то в параллель с ним может быть справедливо поставлено крещение учеников Господа (Ин. 4:1–2) до установления Им таинства; или же его можно уподобить христианским оглашениям, предваряющим таинство крещения: как через эти оглашения верующие убеждаются в своей нравственной нечистоте и необходимости благодатного возрождения для нравственнодоброй жизни, так и в крещении Иоанновом человек глубоко сознавал свою греховность и желал нравственного исправления. Предуготовительное значение своего крещения сам Иоанн ясно засвидетельствовал в словах: и аз не ведех его: но да явится Израилеви, сего ради приидох аз водою крестя (Ин. 1:31), т. е. я крещу водою, чтобы явился Мессия, a, так как он соединял свое крещение с исповеданием грехов, то и называет его крещением покаяния, а не банею возрождения, как называется христианское крещение у ап. Павла (Тит. 3:5).

Исповедание грехов предшествовало крещению и служило, так сказать, приготовлением к нему. Никто не мог получить от Иоанна крещение до тех пор, пока не доказал своей искренности смиренным и всенародным исповеданием Слово έξομολογου μενοι – исповедующе, употребленное евангелистами, с усиливающим έξ, указывает именно на то, что покаяние было открытым, всенародным. своих грехов (Мф. 3:6; Мк. 1:5). Таким открытым покаянием каждый показывал, что действительно желает переменить жизнь греховную на жизнь святую, богоугодную.

Итак, искреннее, сердечное исповедание грехов, исповедание пред всеми людьми, было необходимым условием крещения, как и само крещение необходимо было для цели его проповеди о покаянии и вместе для того, чтобы приготовить людей к принятию Искупителя.

Крещахуся (крестились), т. е. погружались в воду, омывались водою. Омовение у Иудеев в некоторых случаях было религиозным обрядом (Исх. 19:10; Исх. 29:4 и др) и обозначало, сверх чистоты телесной, очищение души, т. е. оставление грехов и обновление жизни. Крещение Иоанново посредством погружения в воде, чему предшествовало исповедание грехов, было действием совершенно отличным от обыкновенных очищений, новым, приготовлявшим к принятию Искупителя мира, Иисуса Христа. Для чувственных Иудеев недостаточно было проповеди о покаянии на словах, нужно было запечатлеть эту проповедь каким-нибудь наружным знаком, дабы они помнили, что дали твердое обещание оставить прежние грехи и, уверовав в грядущаго Мессию, переменить свфю жизнь. Для это-то и крестил Иоанн (Троид. лист.). Как крестил Иоанн? Он не возливал воду на голову крещаемаго, как пишут неправославные живописцы. Евангелист Иоанн прямо говорит, что Иоанн совершал крещение там, где было много воды, да и самое слово крестить значит погружать, а не окроплять. Предтеча сам входил с крещаемым в воду, возлагал руку на его голову, требовал, чтобы тот исповедывал свои грехи; потом погружал его в воду с головой, говоря ему, чтобы он веровал в грядущаго по нем Месссию, и затем выводил его на берег, где крещеный молился (там же). У Иудеев времен Христовых было убеждение, что крестить будет и Сам Мессия и Его предтеча (Ин. 1:25). Во Иордане. Иордан — главная река Палестины. Он берет свое начало в горах Ливанских, на севере от Палестины, и течет почти чрез всю Палестину от севера к югу и впадает в Мертвое море. Обыкновенная ширина его 10 саж., а глубина — 7 саж. Исповедающе грехи своя. Исповедование грехов было и в ветхом завете (Лев. 16:29 и дал. Чис. 5:7). Оно есть потребность кающагося сердца. Исповедание, как равно и крещение Иоанново, не имели силы отпускать грехи, так как тогда еще не пострадал Господь И. Христос на кресте за грехи рода человеческаго. Иоанн проповедывал только покаяние и приготовлял к оставлению грехов, т. е. вел ко крещению Христову, которым даруется отпущение грехов (Феоф.). Крестившиеся Иоанновым крещением впоследствии должны были креститься крещением Христовым (Деян. 19:3—5.) Означении крещения Иоаннова чит. ниже, Мф. 3:11).

Призыв Иоанна был воспринят с огромным энтузиазмом. Люди шли к нему отовсюду: из Иерусалима, Иудеи и окрестностей Иордана. Об этом свидетельствует и Иосиф Флавий, говоривший об огромном стечении народа к Иоанну, что, по мнению историка, стало причиной его гибели (см. коммент. на. 14:3). Люди почувствовали, что призыв к раскаянию в устах этого грозного и мрачного пустынника означал, что День Господень близок. Перед ними снова предстал пророк, посланный Богом. Конечно, у него были и враги, те, кто не принял его, кто не поверил в то, что его омовение было по воле Бога (Мф. 11:18; 17:12; 21:25‑27, 32). Но все же очень многие откликнулись, и это было настоящее религиозное возрождение. Из Евангелия от Луки мы знаем, что были люди, думавшие, что Иоанн и есть долгожданный Помазанник (Лк. 3:15).

Неизвестно, как именно совершал этот обряд Иоанн. Все ритуальные омовения, включая прозелитское, совершались самим человеком. Может быть, здесь тоже было так. Иоанн, возможно, был свидетелем, он свидетельствовал перед Богом о полноте раскаяния того, кто омывался, но не исключено, что Иоанн сам погружал его в воду.

И на этот призыв отовсюду собираться стали к Иоанну все утруждающееся и обремененные, желавшие в проповеди новоявленного пророка найти облегчение своей совести от тяготевшего на ней бремени грехов и сомнений. Дви­жение было настолько всеобщим, что к Иоанну приходили даже высокомерные фарисеи и вольнодумные саддукеи, буйные воины и хищные мытари, и все они с умилением выслушивали наставления и грозные обличения от сурового пророка.

Эта проповедь потрясала сердца слушателей, которые поэтому охотно принима­ли введенный Иоанном обряд крещения, служивший видимым зна­ком внутреннего покаяния. Этот обряд неизвестен быль вет­хому завету и составлял видимое преддверие нового завета. Правда, в Моисеевом законе предписывались различные омовения и очищения, и вода в древности служила общеизвестным символом очищающей силы; но Иоанн придал крещению более глубокое значение, именно в смысле символа внутреннего очищения и обновления всего нравственного существа, и в этом смысле именно это крещение покаяния преобразилось впоследствии в крещение спасения.

Это было крещение покаяния, но не таинство Крещения, которое установил Господь. Каково раз­личие между ними?

О действии покаяния святитель Афанасий Вели­кий пишет: «покаяние не выводит из естественного состояния, а прекращает только грехи» (Слово о во­площении Бога Слова и о пришествии Его к нам во плоти. 2. 7). Покаянием люди, поверившие пропове­ди Крестителя, подготовили свои души к принятию Спасителя. Поскольку нет другого способа спастись во Христе, как только через осознание своей грехов­ности и искреннее покаяние.

В таинстве же Крещения, если оно принимается с верой, покаянием и решением жить по-христиан­ски, происходит, по учению отцов, не только проще­ние прежних грехов верующего, но и духовное ро­ждение в нем нового человека (Еф. 4:24).

При этом первородное повреждение (так назы­ваемый первородный грех) человеческой природы, состоящее в смертности, тленности и страстности, не исчезает, не прощается, как об этом преврат­но учит католицизм. Природа крещеного остается в том же смертном состоянии, но отныне она спо­собна к возрастанию в меру полного возраста Христова (Еф. 4:13; см. Мф. 1:21)¹.

Апостол Павел называет Христа последним Адамом (1 Кор. 15:45). Ибо от первого Адама все ро­ждаются по закону природы без какого-либо участия и согласия рожденного, в таинстве же Крещения только уверовавший во Христа воскресшего полу­чает от Него семя исцеленной человеческой при­роды — бесстрастной, нетленной, бессмертной (см.: Преп. Максим Исповедник. Вопросоответы к Фалассию. Вопрос 42). Святитель Игнатий (Брянча­нинов), комментируя слова апостола Павла: Ибо мы сделались причастниками Христу, если только начатую жизнь твердо сохраним до конца (Евр. 3:14), писал: «... здесь разумеется благодать Крещения, насаждае­мая в нас при вступлении в сочетание с Христом подобно зерну горчичному» (Аскетические опыты. Т. 2. Гл. 20).

Святитель Игнатий ссылается на святого Исаа­ка Сирина, который называет это зерно (или семя) Самим Христом: «Святой Исаак согласно с прочи­ми отцами (Слово 1, слово 84) научает, что Христос насаждается в сердца наши таинством святого Кре­щения, как семя в землю. Дар этот сам собою совер­шен: но мы его или развиваем, или заглушаем, судя по тому, какое проводим жительство» (Слово о че­ловеке. Гл. 3).

Также и святитель Тихон Задонский пишет: «Ве­ра живая есть дар Божий и как семя некое божествен­ное, которое при Крещении всякому крещаемому всевается» (Слово в день Успения Пресвятой Бого­родицы). Крещением человек становится членом Церкви — но благодатного Тела Христова (Ивы - тело Христово. 1 Кор. 12:27) или только внешней чело­веческой общины? Ибо Крещение само по себе, пи­шет святитель Иоанн Златоуст, «не может принести нам никакой пользы, если мы не станем вести жизнь честную, строгую и чуждую всякого греха» (Беседа на слова апостола: Не хочу оставить вас, братия, в неведении (1 Кор. 10:1). 6).

Поэтому преподобный Ефрем Сирин пишет: «Крещение есть предначатие воскресению из ада» (Творения. Труд 89. О покаянии). А «дальнейшая жизнь человека состоит в развитии того семени веч­ной жизни, которое положено в Крещении»².

В Древней Церкви Крещение принимали, исхо­дя из слов Спасителя: Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет (Мк. 16:16). То есть приступали к таинству, только созна­тельно уверовав во Христа, ибо кто не будет веровать, осужден будет. Слова: кто не будет веровать, осужден будет говорят о том, что принимающий таинство без веры во Христа, по каким-либо суеверным предрас­судкам или потому что так принято, подвергается суду Божию. Христос объясняет это в таких словах: Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и, не находя, говорит: возвращусь в дом мой, откуда вышел; и придя, находит его выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там, - и бывает для человека того последнее хуже первого (Лк. 11:24-26).

Так и Крещение, принятое без веры во Христа, без решения начать жить по-христиански, подверга­ет крестившегося (а если крестят ребенка, то и его ро­дителей, и восприемников) гневу Божию, поскольку проклят, кто дело Господне делает небрежно (Иер. 48:10).

Поэтому у святых отцов находим строгие пред­упреждения тем, кто формально, по традиции, а не по убеждению, принимает Крещение.

Преподобный Марк Подвижник: «Уверился ли ты хотя ныне, что твердо верующим Дух Святой дается тотчас по Крещении, неверным же и зловер­ным и по Крещении не дается?» (Слово четвертое. Ответ недоумевающим о Святом Крещении).

Святитель Кирилл Иерусалимский: «Если ты ли­цемеришь, то человеки крестят тебя ныне, а Дух не крестит тебя» (Огласительное поучение 17. 36).

Преподобный Симеон Новый Богослов преду­преждает в отношении крещения детей: «Итак, ко­гда мы крещаемся, будучи нечувствующими детьми, как несовершенные, мы и благодать принимаем не­совершенным образом» (Гимн 3). «Ибо принявшие крещение Твое от младенчества и недостойно его прожившие всю жизнь будут иметь большее осужде­ние, нежели некрещеные, как поругавшие, по сло­вам Твоим (Евр. 10:29), святую одежду Твою» (Там же). А святитель Игнатий так пишет: «Без такого приготовления какая может быть польза от Кре­щения? Какая может быть польза от Крещения, ко­гда мы, принимая его в возрасте, нисколько не по­нимаем его значения? Какая может быть польза от Крещения, когда мы, принимая его в младенче­стве, остаемся впоследствии в полном неведении о том, что мы приняли?» (Аскетические опыты. Т. 2. Гл. 21. 5).

Святой праведный Николай Кавасила: «Если же сие чуждо многим из христиан и сокрыто от них, не знают они, есть ли Дух Святой, сие от того, что они получили таинство в раннем возрасте и приняли да­ры его бессознательно и, когда пришли в возраст, обратились к чему не должно и ослепили око души» (Семь слов о жизни во Христе. Слово 3).

Поэтому в Древней Церкви Крещение принима­ли во взрослом возрасте (например, святители Ва­силий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Злато­уст). Крещение же детей вошло в практику только к IX веку³.

С какой горечью по поводу фактического пре­вращения таинства Крещения в простой обряд пи­сал Блез Паскаль: «В Церковь вступали только после больших трудов и долгих стремлений. Сегодня в нее вступают безо всякого труда, без забот и усилий. То­гда Церковь допускала к себе людей лишь после са­мых строгих испытаний. Теперь их допускают до то­го, как они становятся готовы к испытаниям. Тогда принимали только после того, как человек отсту­пался от своей прежней жизни, отрекался от мира и плоти и дьявола. Теперь люди вступают в Церковь до того, как становятся готовы сделать что-нибудь из этого. Наконец, в былые времена нужно было уйти от мира, чтобы войти в Церковь, тогда как сегодня входят в Церковь и в мир одновременно. По таким поступкам и узнавали тогда глубокое различие между миром и Церковью»⁴.

«Чудное было для иудеев зрелище, – говорит святитель Иоанн Златоуст, – когда они видели, что Иоанн в человеческом образе являет такие дела, говорит с таким дерзновением, блистает особенною благодатью в лице своем. Да и самый образ проповеди был какой-то странный и особенный, ибо они не слышали от Иоанна о чем-либо обыкновенном, но о небесах, небесном царстве. Как сильно подействовало явление пророка, заставив весь народ встрепенуться и прийти в сознание грехов своих!» К Иоанну стекались не только жители Иерусалима и Иудеи, но и стран, находившихся по ту и другую сторону Иордана, а для того, чтобы еще более распространить свою проповедь, он проходил по всей долине иорданской. Везде, где он появлялся, раздавалось сильное слово его, призывавшее к покаянию, и многие крестились от него в Иордане, исповедуя грехи свои. Крещение Иоанново, с которым соединялось исповедание грехов, было действием совершенно отличным от обыкновенных омовений и очищений. Иоанн, по замечанию того же святого Отца, «не требовал соблюдения телесных очищений, но вместо них советовал и убеждал переходить от порока к добродетели и надежду спасения полагать не в водных крещениях и очищениях, а в делании добрых дел. Поэтому крещение Иоанново выше иудейского, но ниже нашего, потому что не давало Духа Святаго и не доставляло прощения благодатного». Если же у евангелистов Марка (1, 4) и Луки (3, 3) сказано, что Иоанн проповедовал крещение покаяния во оставление грехов, то это значит, по мысли святого Отца, что «он убеждал к сознанию и покаянию в грехах, чтобы иудеи удобнее получили отпущение грехов, имевшее быть после». «Да и каким образом могло быть прощение грехов, когда еще ни жертва не была принесена, ни Дух Святый не сходил, ни грехи не были заглаждены, ни вражда не пресеклась, ни проклятие не уничтожилось?» Вообще святые Отцы называют крещение Иоанново «не совершенно духовным» (свт. Григорий Богослов), «предначинательным» (свт. Василий Великий) и «предуготовительным, которое приводило крещаемых к покаянию, чтобы они уверовали во Христа» (прп. Иоанн Дамаскин). Впоследствии апостолы встречали людей с начатками веры (Деян. 18:25), крещеных Иоанновым крещением (Деян. 19:3) и, считая это крещение недостаточным, преподавали им совершенное крещение Христово (Деян. 19:4–5).

Проповедь Иоанна о покаянии особенно сильно действовала на людей простых, не ослепленных горделивым представлением собственной святости, а также на мытарей, смиренно сознававших свои недостатки: весь народ, по замечанию святого евангелиста, и мытари воздали славу Богу, крестившись крещением Иоанновым (Лк. 7:29).