Убоялись изречения Писания и хотели воспрепятствовать его исполнению. Однако серебро, коль скоро оно принесено в храм, уже через это делалось священным.
«И что купили на него место погребения», то это хорошо случилось, так как делали это ради Бога
чтобы исполнилось пророчество Писания, ибо в этом было великое таинство. Если это серебро они дали из святилища, то почему нельзя было принять его назад в ту же сокровищницу? Почему не дозволительно было присоединять эти деньги к тем деньгам, откуда дали? Если же не отсюда их дали, то могли бы сказать это ясно. И неужели же это серебро было более нечисто, чем другое серебро? Разве оно было более нечисто, чем меч Голиафа, который, обвернутый полотном, был положен сбоку алтаря (
1 Цар. 21:9), чем золото Египтян (
Исх. 11:2), чем золото, которое Давид отнял у всех царств и посвятил Богу (
2 Цар. 8:11), чем тот венец с жемчужинами, какой он возложил на голову свою и в духе воспел (
2 Цар. 12:30,
Пс. 20:4), чем те клятвенные дары, принесенные Филистимлянами, которые там же были (положены) навеки? (
1 Цар. 6:11) Разве и Навуходоносор не отнял все богослужебные сосуды и не положил их в храме богов своих? (
4 Цар. 25) Даже и ковчег завета (Филистимляне) внесли в дом Дагона (
1 Цар. 5:2). Кто может нечистое сделать святым и освященным? А если по той причине купили поле на это серебро, что Он Сам Себя сделал Богом, то надлежало покрыть им алтарь. Однако не это было у них на сердце, но хотели воспрепятствовать исполнению пророчества.