Евангелие от Матфея, Глава 26, стих 8. Толкования стиха

На пути из Иерихона в Иерусалим, Господь должен был проходить мимо Вифании. Здесь Он приостановился: между тем толпы поклонников пришли в Иерусалим и разгласили там, что чаемый Мессия приближается. День тот был по всей вероятности суббота: потому народ оставался в покое, так как Вифания находилась от Иерусалима далее субботнего пути (1000 шагов).

Это было за шесть дней до Пасхи. В Вифании Он принял вечерю в доме Симона, некогда прокаженного. Марфа, по обычаю, занималась ее приготовлением. Восставший из гроба Лазарь находился за трапезой. (Почему Евангелист упомянул о нем? Для того ли, чтобы сказать, что он был совершенно здоров, или для того, чтобы указать на это, как на особенность и просто заметить уважение, каким пользовался этот гость другого мира?) Тогда как одна сестра Лазаря служила Господу своими распоряжениями, относящимися до трапезы, другая – Мария, может быть не успев возблагодарить Господа за возвращение к жизни брата в свое время по причине поспешности отбытия Иисуса из Вифании, хотела вознаградить это упущение теперь. В обычае у Иудеев было умывать гостям пред вечерею ноги и мазать голову и ноги благовониями, Мария хотела сделать это теперь в честь своему Благодетелю. Не рассчитывая, что это будет стоить, она принесла сосуд с миром из нарда, самым лучшим и драгоценным, и возливая его на главу и ноги Господа, в знак своего пред Ним уничижения отирала их своими волосами. Не все смотрели на это одинаково. Ученикам казалось, что лучше было бы продать его в пользу нищих. Недавний пример Закхея и всегдашнее их расположение помогать нуждающимся – было к тому достаточным побуждением. Но у одного из этих учеников была и другая мысль при таком предположении. Этот ученик, носивший с собой небольшую кассу своего общества, думал получить в свои руки миро для продажи и употребить деньги для раздачи нищим. Забота о нищих была одним предлогом: а на самом деле он надеялся сам чем-нибудь попользоваться из этой суммы. Господь однако же защитил Марию, отринув самую благовидную причину, какую имели прочие ученики, и постоянно стараясь внушить им мысль о Своем удалении от них, сказал, что нищие всегда с ними, а Он с ними не всегда, и присовокупил, что Он принимает это помазание от Марии за приготовительный обряд к погребению. Если для погребения не жалеют больших трат, то нечего жалеть и теперь. Для Меня конечно вы не будете столько расчетливы.

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 190-191++

27. Но вернемся к женщине, упомянутой раньше, замысел о которой пока не понимают апостолы, потому что он скрыт от века в Боге; ибо кто познал ум Господень? (Ис. 40:13; Рим. 11:34). Ученики сетовали, что женщина возлила на Его главу миро, и роптали: К чему такая трата? Ибо можно было бы продать это миро за большую цену и дать нищим (Мф. 26:8—9, ср. Мк. 14:4-5) . Трудно найти, что заслуживает порицания в их словах, пока не поймешь их тайный смысл. Благоухать миром свойственно мужчине, предающемуся роскоши, или даже, лучше сказать, не мужчине. К тому же благоухающие миром обыкновенно умащаются им, а не обливаются. Почему же заслуживают порицания эти слова: Можно было бы продать это миро за большую цену и дать нищим? Господь прежде сказал: Что сделали вы одному из малых сих, Мне сделали (Мф. 25:40), и Сам предложил за нищих Свою смерть.

28.Это не просто образ, и потому отвечает им Слово Божье: Что смущаете женщину ?.. Нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда (Мф. 26:10, 11). Нищий всегда с тобой — благодетельствуй ему! Из-за того что он всегда с тобой, ты не должен медлить с благодеяниями, и пророк говорит тебе: Не говори нищему... дам тебе завтра (Притч. 3:28). Но пророк говорил лишь о милосердии, Господь же поставил веру выше милосердия, которое только тогда имеет ценность, если его предваряет вера. Возлив миро сие на тело Мое, она приготовила Меня к погребению (Мф. 26:12). Итак, Господь возлюбил не миро, а ее любовь, принял веру, похвалил смирение.

29. И ты, если хочешь милости, умножь любовь, излей на тело Христово веру в воскресение, миро Церкви, благоухание общей любви. Лишь преуспевая в этом, ты подашь бедному. Деньги принесут больше пользы, если ты будешь их раздавать не от избытка, но поделишься ими для блага во имя Христа, то есть если дашь их нищему так, словно ты даешь Христу. Поэтому не понимай излитое на главу миро буквально —потому что буква убивает(2 Кор. 3:6), — но по духу, ибо дух есть жизнь.

Ропот присутствовавших при этом

Женщина эта, став сзади Иисуса, наскоро отбила тонкое горлышко алавастрового сосуда и вылила драгоценное миро на Его голову. Благоухание разнеслось по всей комнате, и некоторые из присутствующих (Мк. 14:4), по сказанию же Евангелиста Матфея — ученики Иисуса — стали шепотом переговариваться между собой: «К чему такая безрассудная трата? Какое значение она может иметь для Иисуса, чуждого всякой роскоши, живущего в бедности, не имеющего даже постоянного жилища? Ведь это драгоценное миро можно было бы продать более, чем за триста динариев! Не лучше ли было бы деньги эти раздать нищим?»

Ученикам казалось, что лучше бы этими деньгами, какия употреблены на мѵро, помочь бедным, чем тратиться на то, что считается роскошью; тем более, что Христос — Учитель их не терпел роскоши и очень высоко ставил дела милосердия и сострадания. Милости хочу, а не жертвы (Мф. 12:7.) высказал Он однажды.

Людей часто поражает, что тех, кого называют «мистиками», как бы не затрагивают все несправедливости и жестокости, которые обрушиваются на других людей. Но чисто эмоциональная, взволнованная набожность — это не близость со Христом. Разве стремление к действенности, к полезности, к «жертве», кажущейся «эффективной», не помешало даже самым преданным Его ученикам понять, зачем так бесполезно был разбит сосуд с благовониями у ног Иисуса? К чему такая трата?.. Да, но: потерявший душу свою ради Меня сбережет ее (Мф. 10:39).

Это был поступок всецело-преданной любви, необычайного самоотречения, и бедные галилеяне, следовавшие за Иисусом, так мало привычные ко всякой роскоши, но понимая однако же цену этого дара, есте­ственно не могли не изумиться, что такая драгоценность растрачена была в один миг. В одном же из них это благородное дело Марии пробудило низкое чувство досады и злобы, – именно в Иуде Искариоте. Его низкая натура, которую не могло облагородить и благодатное сообщество с Христом, начала уже сильно обозначаться, и он, разочаровавшись в выгодах, которых ожидал от вступления в общество Христа, начал воз­награждать себя воровством из общинной кружки. И теперь при виде щедрой жертвы Марии, которая при переводе на деньги со­ставила бы значительную сумму для апостольского ковчежца, находившегося в полном его распоряжении, душа его переполни­лась негодованием и бешенством. Ею уже овладел диавол. Мучимый духом алчности, он с притворным человеколюбием угрюмо заметил: к чему такая трата? «Для чего бы не про­дать это миро за триста динариев и не раздать нищим?»

вознегодовали. Иоанн приводит лицемерное возражение Иуды (Мф. 12:4, 5). Матфей говорит, что другие ученики его поддержали.

На прежней вечери в доме Лазаря подобная трата драгоценного мира со стороны Марии, помазавшей ноги Иисуса, вызвала порицание Иуды, заботившегося о собственной выгоде (Ин. 12:4–6). В этот раз укор слышится со стороны тех лиц, которые были слишком далеки от страсти корыстолюбия, ослеплявшей предателя. Но при сходстве выражения – какая разность между тем и другим замечанием! тогда как в словах Иуды, приличных по наружности, для сердцеведца ясно видны были лицемерие, обман и ложь, в словах учеников Господа высказывалось искреннее чувство людей, «не знавших, – по замечанию святителя Иоанна Златоуста, – мыслей жены», а посему и не сумевших оценить поступок ее по достоинству. «они слышали, как Учитель говорил: милости хощу, а не жертвы (Мф. 12:7; ос. 6:6), и порицал Иудеев за то, что они оставляли важнейшее – суд, милость и веру (Мф. 23:23), как на горе рассуждал с ними о милостыне (Мф. 6:1–4), и из всего этого выводили заключение и рассуждали друг с другом: если он не принимает всесожжений и древнего богослужения, то тем менее приимет помазание елеем» (свт. Иоанн Златоуст). Между свидетелями поступка женщины некоторые вознегодовали на неуместную, по-видимому расточительность; скоро чувство негодования перешло в открытый ропот, и ученики Господа стали говорить между собою и Учителю: чесо ради гибель сия бысть? Можаше бо сие миро продано быти на мнозе – вящше трех сот пенязь, и датися нищим.