Евангелие от Матфея, Глава 21, стих 4. Толкования стиха

По окончании покоя субботнего народ стал приходить из Иерусалима в Вифанию. В Иерусалиме уже многие собрались на праздник в намерении приготовиться в остающиеся дни к его празднованию известными очищениями и обрядами. На этот раз влекло всех сюда желание не только видеть Иисуса, но и Лазаря и увериться на месте в его воскресении. На утро новые толпы шли сюда из Иерусалима. Наконец Господь вознамерился Сам идти туда.

При таких обстоятельствах Его вступление в Иерусалим по необходимости должно было иметь много особенного против прежних примеров. Народ с восторгом узнал о намерении воскресителя Лазарева и готов был сопровождать Его торжественно, достойно Мессии по их понятию. Однако Господь, если бы не хотел или не имел в виду ничего подобного, то легко бы мог уклониться от такого торжественного входа. Он мог вступить в Иерусалим тайно, с одними учениками Своими, или без них, даже не ходить в Иерусалим при таком опасном положении дел. Нет, Он считал это нужным и даже нельзя сказать того, чтобы Он только воспользовался этими обстоятельствами, как случайными. Напротив, это вытекало уже из предшествующих Его действий. В Иерихоне было нечто подобное этому. Еще более Он показал намеренность сего действия в том, что несмотря на близость расстояния Вифании от Иерусалима, велел двум ученикам идти вперед Себя и при спуске с горы Елеонской к Иерусалиму, в селении Виффагии приготовить Ему ослицу и осленка. Ученики постлали на них свои одежды. Иисус воссел на молодого осла, который еще не был употребляем ни на какие работы. Явно, это было в соответствие пророчеству, которое в таком именно виде представляло явление Иерусалиму Мессии и вообще в Нем царя мирного и кроткого, который нарочито избрал Себе это животное, как символ мира, а не как символ брани (Зах. 9:9–10). В таком положении Он становился для всех видимым – и это еще более усиливало восторг народа.

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 191-192++

Праздником Вербного воскресенья начинается для нас Страстная седмица. В течение этих нескольких дней Господь завершит Свою земную жизнь. В этом завершении будет совершение всего. Как Он Сам скажет в Своих последних словах на Кресте: «Совершилось!»

Сегодня мы радостно празднуем наше вступление в эти святые и великие дни. Вход Господа в Иерусалим открывается как пророчество. И как всякое пророчество, он обнажает все. Умы и сердца тех, кто участвует в нем, еще далеко не ясно и чисто воспринимают происходящее. Потребуется целый ряд событий, чтобы они обрели ясность и чистоту.

И в этом, как поясняют Евангелисты Матфей и Иоанн, сбылось предсказание пророка, который говорил: Скажите дщери Сионовой: се, Царь твой грядет к тебе кроткий, сидя на ослице и молодом осле, сыне подъяремной.

Апостолы в то время не догадались, что все это было предсказано за четыреста с лишним лет; но когда Иисус воскрес и вознесся, тогда только поняли, что это было не случайное событие, а исполнение древнего пророчества, и что они сами, не ведая того, исполнили то, что было предсказано.

В книге пророка Исайи сказано: Проходите, проходите в ворота, приготовляйте путь народу! Ровняйте, ровняйте дорогу, убирайте камни, поднимите знамя для народов! Вот, Господь объявляет до конца земли: скажите дщери Сиона: грядет Спаситель твой; награда Его с Ним и воздаяние Его пред Ним (Ис. 62:10-11). А пророк Захария говорил: Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной (Зах. 9:9).

Сие же все бысть (все же сие было), да сбудется реченное пророком (чит. объясн. Мф. 1:22.), т. е. это все не случайно произошло, но по божественному устроению, во исполнение предсказания пророка Захария, жившаго за 400 слишком лет до явления Христова (Мф. 9:9.). Скажите (рцыте) дщери Сионовой. Эти слова прибавлены к пророчеству Захарии из книги прор. Исаии (Ис. 62:11). Дщерью Сиона здесь назван город Иерусалим. На восточном языке нередко назывались города дщерию или девою, для выражения их красоты (Пс. 47:12. Ис. 1:8; Ис. 47:1). Собственно Сионом назывался один из холмов, на которых был основан Иерусалим. На этом холме поставлена была царем Давидом скиния, а затем царем Соломоном храм. Кроткий, т. е. мирный, невоинственный. Сидя на ослице и на молодом осле (всед на осля и жребя, сына подъяремнича). Еп. Михаил так толкует это изречение: „Господь возсел собственно на молодого осла, как повествуется у евангелистов Марка и Луки, а ослица вероятно шла рядом; но, по восточному словоупотреблению, Он ехал как бы на обоих". Самому же шествию Спасителя на осле св. Златоуст придает следующее значение: „Возсев на осля, Господь исполнил пророчество Захарии, и в то же время дал другое пророчество. Чрез осленка означается церковь и народ новый, т. е. язычники, который некогда был нечист; но после того, как возсел на нем И. Христос (т. е. когда язычники уверовали во Христа), сделался чистым. Ученики отвязывают подъяремников; и Иудеи и мы призваны и введены в новозаветную церковь чрез апостолов. Как никто не препятствовал апостолам, когда они повели животных; так никто не мог остановить их в призвании язычников, когда они их уловляли. Осленок, вовсе не обученный и не знавший еще узды, не помчался быстро, но шел тихо и спокойно; это выражало покорность язычников и скорую их перемену к благоустроенной жизни".

Снова перед нами формула исполнения, так часто встречавшаяся в начале Евангелия (1:23; 2:6, 15; 4:14‑16; 8:17; 12:18‑21). Этим подчеркивается, что въезд Иисуса верхом на молодом осле имел глубоко символическое значение. Исполнялось древнее пророчество Захарии о мессианском Царе: «Ликуй от радости, дочь Сиона, торжествуй, дочь Иерусалима: вот, Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и молодом осле, сыне подъяремной» (9:9).

Матфей приводит составную цитату: она начинается словами Исайи (62:11) и продолжается словами Захарии (9:9).

В европейской традиции цари въезжают на коне, поэтому было довольно широко распространено убеждение, что выбор осла говорит о смирении Иисуса. Но, во‑первых, на Востоке отношение к ослу совершенно другое. В мирное время царь ездил на осле, а в военное – на коне, потому что лошади были боевыми, а не рабочими животными. Во‑вторых, все паломники, даже включая богатых, путешествовавших на колесницах, входили в Иерусалим пешком.

В еврейской традиции было два представления о том, каким будет явление Божьего Посланца, знаменующего наступление последнего Дня. Первое изложено в книге пророка Даниила: Сын человеческий явится на облаках (7:13; см. Мф. 24:30‑31). А о втором, принадлежащем Захарии, было сказано выше. Как же согласовать оба эти представления? В Талмуде сохранились слова одного из учителей III века, сказавшего: «Если они то есть Израиль будут иметь заслуги, Он придет с облаками небесными. Если они не заслужат, то смиренно и верхом на осле».Таким образом, Иисус сознательно выбирает такой способ входа в столицу, который должен был много сказать тем, у кого были глаза и уши. Недаром некоторые толкователи называют этот вход инсценированной притчей.

В Жизни Христа наступал последний решительный момент. Злоба врагов все возрастала и изыскивала средства подорвать Его влияние на народ и даже убить Его. Теперь не время было более воздерживаться от открытого провозглашения мессианства. Доселе Христос заявлял о Себе как об обетованном Мессии в большинстве частным образом и отдельным личностям; теперь настало время объявить об этом всенарод­но, и самым торжественным образом заявить, что Он есть истинный Царь Мессия, истинный Сын Давидов. И Спаситель сделал это заявление своим торжественным входом в Иерусалим.

Пред большими праздниками толпы богомольцев, собирав­шихся отовсюду, имели обычай входить в святой город торжественно и со всевозможными выражениями радости. Такой вход захотел сделать и Христос, который, как общепризнанный народом пророк и славный учитель, по необходимости должен был занять видное положение; и Он воспользовался этим обстоятельством, чтобы в последний раз открыть славу свою. Доселе Он вступал в Иерусалим обыкновенно пешком; те­перь Он хотел вступить в него так, как не раз вступал некогда Его предок Давид, именно сидя на осле. Это мирное и полезное животное высоко ценилось на востоке, и для иудеев с ним связывалось не мало исторических воспоминаний, кото­рые делали его даже более благородным и любимым в их глазах, чем гордые кони, добывавшиеся из Египта. Еще более возвышалось в глазах их значение осла вследствие торжественного заявления пророка, что на осле именно вступит в Иерусалим Мессия – Царь (Зах. 9:9). И поэтому такой именно вход Спасителя в св. город мог служить лучшим и самым наглядным провозглашением Его мессианства.

Рано утром девятого Нисана Спаситель оставил свой мир­ный и гостеприимный кров в Вифании и по обычаю пешком направился с своими учениками к Иерусалиму. Спустившись в небольшую долину, сплошь покрытую смоковницами и масли­нами, они приблизились к деревне Виффагии, которая подобно Вифании находилась в таком близком расстоянии от Иерусалима, что по раввинскому закону считалась как бы частью его. Тайные ученики и последователи Христа в это время жили во многих местах, и (вероятно) к одному из них, жившему в Виффагии, Он отправил двоих учеников, чтобы они взяли у него осла для торжественного входа в Иерусалим. Ученики в точности исполнили повеление и привели ослицу с молодым осленком.

Последние дни пребывания Господа на земле

При с половиною года служения Господа нашего Иисуса Христа спасению человеческого рода приближались к концу. Непрестанною проповедью Евангелия и бесчисленными явлениями всемогущей силы в чудотворениях Спаситель утвердил веру в своих учениках и последователях. Но еще не был исполнен Предвечный совет Пресвятой троицы об искуплении человеческого рода от греха, осуждения и вечной смерти кровью великой Жертвы: Агнцу непорочному и пречистому Христу, предуведеному прежде сложения мира, надлежало пролить честную Кровь свою (1 Пет. 1:19, 20) для очищения грехов всего мира (1 Ин. 2:2), чтобы привести нас к Богу (1 Пет. 3:18), разрушить дела диавола (1 Ин. 3:8), отверсть нам двери Царства небесного (Еф. 2:6) и сделать наследниками жизни вечной (Тит. 3:7). Наступала Пасха, единственная в бытописании человечества, когда истинная Пасха наша – Христос – за ны пожрен бысть (1 Кор. 5:7), да смертию упразднит имущаго державу смерти, сиречь диавола (Евр. 2:14), и изведет верующих из плена духовного в свободу славы чад Божиих (Рим. 8:21).

Первый день последней седмицы

Торжественный вход Господа в Иерусалим Мф. 21:1–16; Мк. 11:1–10; Лк. 19:29–46; Ин. 12:12–19

Господь наш Иисус Христос предначал последние дни своей земной жизни таким действием, в котором явился перед всеми как предвозвещенный пророками и ожидаемый Израилем Спаситель. Пока еще не настало время Его (Ин. 7:6), пока не пришел час крестного прославления Его (17:1), он тщательно избегал всех случаев, где народный восторг желал бы видеть исполнение заветной мечты о восстановлении древней славы царства Израильского (Ин. 6:15): с тою же целью, во избежание перетолкований и затемнения истины примесью суетных ожиданий, он нередко запрещал своим ученикам и последователям разглашать всенародно, что он есть ожидаемый Христос Спаситель (Мф. 12:16; 16:20; 17:9; Мк. 5:43; Лк. 5:14). Теперь, ввиду страданий, мечтательность народная не могла дойти до какой-либо прискорбной крайности, а крест «решительно полагал конец в последователях Его всем подобного рода замыслам». «Часто и прежде сего, – говорит святитель Иоанн Златоуст, – Иисус Христос ходил в Иерусалим, но никогда не ходил с такою славою, потому что тогда было еще начало строительства Его, – время страданий еще не было близко; посему он жил, не отличаясь ничем от прочих, и по большей части скрывал себя». По мысли святого отца, славное явление Его в самом начале «было бы не нужно и бесполезно: оно лишь возбудило бы в Иудеях большой гнев». Во время Спасительного служения Иисуса Христа одни веровали, слыша учение или видя чудные дела Его, а другие желали еще прямого объявления с Его стороны о том, что он Мессия-Христос (Ин. 10:24). И вот первый день седмицы, окончившейся смертью Богочеловека, был тем великим, знаменательным днем, которым решалась судьба не только многих современников Господа, но и всего народа Иудейского. Для окончательного научения неведущих, вразумления упорствующих, устранения сомнений людей, колеблющихся в вере, наконец, для укрепления веры истинных последователей. Иисус Христос в последний раз предстал пред дщерию Сиона, избранным народом своим, во всем неземном величии Царя кроткаго, праведнаго и спасающаго (Зах. 9:9). Отвергнув Спасителя своего, Иудеи уже не могли сказать, что отвергли Его по неведению, и по всей справедливости должны были испытать грозный суд Божий: «идет открыто, по выражению блаженного Феофилакта, – дабы они, если пожелают, уразумели славу Его и через исполнение на нем пророчеств познали истину: а ежели не пожелают уразуметь, то чтоб это обстоятельство послужило к большему осуждению их».

Кроме сего, вход Господень в Иерусалим имел еще особый знаменательный смысл. День этого события, без сомнения, не случайно совпал с тем днем, в который, по закону Моисееву (Исх. 12:3), каждое семейство избирало агнца для пасхальной вечери. Служа для Израильского народа видимым знаком древнего благодеяния Божия, оказанного праотцам в Египте, пасхальный агнец прообразовал также Агнца непорочнаго и пречистаго (1 Пет. 1:19), заколенаго от сложения мира (Откр. 5:12; Откр. 13:8), Агнца Божия, вземлющаго грехи мира (Ин. 1:29). Когда пришло время, прообразуемый агнец, который был, по глубокомысленному выражению святителя григория Богослова, «Жертвою, но и Архиереем, жрецом, но и Богом», сам себя уготовлял в виду всего народа, чтобы, исполнив знаменование ветхозаветной пасхи, сделаться для нового Израиля новою Пасхою. Вступив в святой город, как жертва, венчаемая на заклание, Иисус Христос провел немногие остающиеся дни своей земной жизни в ясном предведении приближающихся страданий и смерти. Впоследствии для учеников Господа, по научению их от Духа Святаго (Ин. 14:26) и отверзению ума к уразумению Писаний (Лк. 24:45), радостные восклицания народа и победные знамения, сопровождавшие вход в Иерусалим, могли иметь еще иной таинственный смысл – победы Спасителя над смертью и адом (1 Кор. 15:55, 57). Святая Церковь, в своих песнопениях прославляя Господа как «Победителя смерти», изъясняет, что еврейские дети сретали Его с ветвьми и ваиями, «предвозвещая победу воскресения», и самые ветви древесные и ваии финиковые называет «знамениями воскресения».

Торжественное шествие Господа в Иерусалим, несмотря на те необычайные почести, с какими народ и ученики приветствовали Божественного Учителя, само по себе было чуждо всяких признаков земного величия. Не видно было здесь пышности, какой обыкновенно окружают себя земные цари в шествиях своих, не видно было, скажем словами святого Прокла, «ни оружий, ни щитов, ни копий, ни порфир, ни грозных и могучих телохранителей, а видно все противоположное: осля слабое, младое, чуждое, к ярму готовимое и сопровождающие – ученики». И могло ли быть иначе? Это, по выражению святителя Мефодия Патарского, «добрый и верный Пастырь грядет положить добровольно жизнь свою за овец своих, – грядет Бог на диавола, не с открытым могуществом, которого и зрение снести не может, но в немощной плоти, дабы связать сильного, – грядет Царь на мучителя, не с силою вседержителя, не с премудростью, но с мнимым буйством креста, дабы посредством его исторгнуть добычу у змия, мудрого на зло». В великий день посещения Иисус Христос является перед лицом Иудейского народа с обычною простотою, кротостью и смирением, в таком виде, который всего менее соответствовал мечтательным ожиданиям земного могущества. Хотя это событие и произвело движение в народе, но движение, не выходившее за пределы обыкновенного порядка, так что даже злейшие враги Господа, собирая отовсюду обвинения против него, не осмелились сделать ни малейшего намека на вход Его в святой город. Да и римляне, ревнивые охранители своей верховной власти в Иудее, не щадившие ни огня, ни железа для подавления действительных или только воображаемых посягательств на свои права, не обратили внимания на торжество входа Господня в Иерусалим: так оно представлялось им невинным и чистым от всякой тени и подозрения!

На другой день после Вифанской вечери Спаситель продолжал путь свой к Иерусалиму. Скоро он поравнялся с селением виффагиею, находившимся по соседству с Вифаниею, на восточном склоне горы Елеонской (Мк. 11:1; Лк. 19:29), и, подозвав двух учеников, сказал им: идита в весь, яже есть прямо вама, и абие входяща в ню, обрящета осля привязано и жребя с ним, на неже никтоже николиже от человек вседе, – отрешивша приведита Ми, и аще кто вами речет: что творита сие? почто отрешае-та? – сице рцыта ему, яко Господь требует е, и абие по-слет е семо. С вятой евангелист Иоанн замечает, что ученики не понимали тогда цели и смысла величественного события, которое начинало раскрываться перед очами их (Ин. 12:16). Они знали древнее пророчество о царственном пришествии Христа Спасителя в Иерусалим, но, не отрешившись еще от распространенных в народе ожиданий земного владычества Мессии, могли думать, что это пророчество исполнится в свое время иным образом. Утешая народ Израильский среди бедствий, постигших его, пророк Захария предвещал о Царе, который принесет с собою мир и спасение: се Царь твой грядет meбе кроток и всед на осля и жребя, сына подъяремнича (Зах. 9:9). Егда прославися Иисус, говорит святой евангелист Иоанн, т. е. По воскресении и вознесении Его, ученики тогда помянуша, яко сия быша о Нем писана и сия сотвориша Ему (12:16). Но ученики и прежде этого случая не всегда ясно понимали слова и действия своего Учителя, а посему и на этот раз считали долгом исполнить поручение Его, не предаваясь излишней пытливости.

В селении Виффагия под Иерусалимом Христос попросил учеников найти Ему осла, и они привели ослицу с осленком. Господь сел верхом на осла и направился в Иерусалим. У пророка Захарии именно так описан Вход Господень в Иерусалим: «Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле…» (Зах. 9:9). В отличие от полководцев, победно въезжавших в город на коне, Христос входит на осле, показывая, что Он не Мессия-Освободитель, но Царь кроткий, праведный и спасающий – не от власти римлян, но от вечной смерти. Смерть вошла в мир как последствие гордыни, гордого желания людей стать богами без Бога, Христос послушанием Отцу и смирением «даже до смерти, и смерти крестной» (Флп. 2:8) исправляет последствия их греха. Смиренный въезд на осле предвосхищал Страсти: Господь явил Себя как Царь, Царство Которого «не от мира сего» (Ин. 18:36).

Сие же все бысть, да сбудется реченное Пророком, глаголющим: рцыте дщери Сионове: се Царь твой грядет тебе кроток, и всед на осля и жребя, сына подъяремнича. Мф. 21:4-5. 
Как приятно видеть образ солнца в чистом потоке, где он, хотя не столь сильным, как в небесах, но за то более приступным для зрителя светом сияет: так приятно в чистых источниках Израилевых, то есть, в проистекших от Духа Божия глаголах пророческих, духовным оком, то есть, Богомыслящим умом, созерцать образ Солнца правды, Господа нашего Иисуса Христа, представленный хотя не в таком полном свете, как в Евангелии, впрочем в таких чертах, в которых внимательный созерцатель удобно может усматривать Его Божественныя свойства, чудесныя действия, глубокия и спасительныя таинства.
Сам святый Евангелист Матфей почел не излишным для Евангелия показать славу и таинство настоящаго дня в изображении Пророка Захарии. Прочитаем точныя слова Пророка, несколько сокращенныя Евангелистом. «Радуйся зело, дщи Сионя, проповедуй дщи Иерусалимля: се Царь твой грядет тебе праведен и спасаяй, той кроток, и всед на подъяремника и жребца юна» (Зах. 9:9). Два предмета можно здесь разсматривать: дивное событие пророчества, и новое пророчество события.
Если бы еще и не открыто было событие пророчества Захариина: по самому сему пророчеству можно примечать, что им обещается дивное событие. Кто бы мог ожидать, чтобы какой нибудь царь, в царственный город, торжественным шествием вступил на юном жребяти, рожденном от подъяремныя ослицы? И если бы кто явился в таком виде с именем царя: можно ли было думать, что его примут с искренним веселием и торжественными восклицаниями, а не с посмеянием или пренебрежением По Евр. сборн. и Христ. Чт.: с смехом и презрением? ? Издревле цари победоносные шествовали на конях; мирные вельможи, по простоте древних обычаев, путешествовали, правда, на ослицах; но на осля, рожденное от «подъяремныя», то есть, от работной, носящей тяжести ослицы По Евр. сборн.: худой рабочей породы,... , и притом на осля юное, необученое, не отвыкшее от матери, царю возсесть, свойственно ли, вероятно ли было По Евр. сборн.: повидимому не царю, но разве скотопитателю для обучения, или отроку для игры возсесть можно было. ? Как же пришло на мысль Захарии предсказывать торжественное шествие и сретение Царя, «вседшаго на подъяремника и жребца юна»? Как могло исполниться такое предсказание? И то и другое не могло быть иначе, как необыкновенным, от Бога устроенным образом. По сей необычайности предсказываемаго действия, самые Иудеи признают издревле до ныне, что пророчество Захарии о кротком Царе относится к Мессии, или иначе ко Христу, хотя не узнают Его, бедные, в кротком Иисусе.
Но если в самом пророчестве Захарии уже можно усматривать необычайность события, им возвещаемаго: то внимательное разсматривание самаго события еще более может открыть чудеснаго и прямо Божественнаго.
Когда какому царю надлежит торжественно вступить в царственный город: торжественность сия составляется посредством предварительных распоряжений и приготовлений. Но ничего таковаго не видим у Господа нашего, до самаго дня, – почти до самаго часа, царскаго вшествия Его в Иерусалим По Евр. сборн.: распоряжений: заранее назначается для сего день; возвещается о том народу; предписывается порядок; назначаются предшествующие и последующие; приготовляются украшения. Напротив того, посмотрите на кроткаго царя Иисуса в день торжественнаго вшествия Его в Иерусалим. . Вчера Он вечерял в Вифании, где воскресил Лазаря; и при помазании ног Его миром, говорил о предварительных распоряжениях не к воцарению, а к погребению Своему. Было там не мало народа, но «не Иисуса ради токмо, но да и Лазаря видят» (Ин. 12:9). Сегодня поутру идет Он в Иерусалим, сопровождаемый учениками, также как и в другие дни. «Идяше преди, – пишет святый Лука, – восходя во Иерусалим» (Лк. 19:28). Нет никаких приготовлений. Никто не думает о Его воцарении. «Сих же не разумеша ученицы Его прежде» (Ин. 12:16). Внезапно сие начинается, и вдруг совершается. «И бысть». Не доходя до Виффагии, не далеко уже и от самаго Иерусалима, дает Он неожиданное По Евр. сборн. и Христ. Чт.: странное...  повеление: «и бысть, яко приближися в Виффагию и Вифанию, к горе нарицаемей Елеон, посла два ученик своих, глаголя: идита в прямную весь: и в нюже входяща обрящета жребя привязано, на неже никтоже николиже от человек вседе» (Лк. 19:29-30), – по другому Евангелисту обстоятельнее: «осля привязано, и жребя с ним» (Мф. 21:2). Примечайте внимательно, как поистине Божественно действует Божественный Царь наш. Он видит пророчество; видит близкую минуту, когда ему надлежит исполниться: но еще нет орудий к исполнению онаго. Он взирает не телесным оком Своим, но Своим всеведением: и потребное тотчас обретается. «Абие обрящета осля привязано и жребя с ним». Чудесно, как найдено сие орудие, но и то не менее чудесно, как оно взято. «Отрешивша, приведита Ми» (Мф. 21:2), глаголет Он двум ученикам. Господи! – могли бы сказать посылаемые, – как можно сие сделать, – отрешить чужое осля, неизвестным посланникам, и вести, куда не знает хозяин? Подлинно, сие могло затруднить Апостолов; подлинно, видимая несбыточность повелеваемаго могла сопровождаться непослушанием посылаемых, если в другом случае встреченное ими затруднение сопровождалось и бегством По Евр. сборн.: Не возмут ли нас, как татей? И враги Твои, которые ищут уловить Тебя и в слове и в деле, не уловят ли сего случая, чтоб обвинить Тебя, как посылающаго татей? Подлинно, сие было возможно и вероятно; могло сие затруднить Апостолов; опасение их могло сопровождаться непослушанием, если в другом случае сопровождалось бегством...  и отречением от Господа; и тогда бы дело разрушилось, и пророчество не исполнилось. Но и здесь Божественное ведение Царя нашего провидело готовность посылаемых, а Божественная власть Его над сердцами укрепила их против всякаго сомнения. То же ведение провидело вопрос хозяина осляти: «почто отрешаета?» Та же власть над сердцами предварительно дала на сие, по видимому, ни мало не убедительный для незнакомаго, но на самом деле непреоборимым оказавшийся ответ: «Господь требует» (Лк. 19:31). И посланные взяли, и привели осля, не зная, чье; и хозяин осляти отдал его, не зная, кому и на что. Между тем народ мног, не царски созванный, но «пришедый в праздник» (Ин. 12:12) не по гласу провозвестника, но по славе воскресения Лазарева, исходит в сретение Иисусу; и, объятый внезапным восторгом, вместо приготовленных украшений, постилает ему ризы, вместо царских знамений и оружия, вземлет ветви древесныя; предшествует, последует, восклицает кроткому Царю, без всякой царской пышности несомому спокойно ослятем, котораго никакая человеческая рука не приобучала до сей минуты ни к какому бремени. Как произошли все сии нечаянности? – Поистине, сие все бысть, да «сбудется реченное пророком». Сбылось несбыточное, дабы ясно было видно, что действует Тот, у Котораго «не изнеможет всяк глагол» (Лк. 1:37).
Видим дивное событие пророчества Захариина. Изощрим взор, и увидим в самом событии новое пророчество еще более дивнаго события.
В самом деле, что значит царский вход Господень в Иерусалим? Для чего столь дивное предсказание По Евр. сборн: далее следует: Для чего столь чудесное событие? ? Для чего такое множество чудес? Какое намерение столь необычайных распоряжений По Евр. сборн.: усилий? ? Какое последствие сих Божественных действий? Какой плод столь величественнаго, но столь скоропреходящаго явления Царя Сионскаго? Как молния, открывается над Иерусалимом царствие небесное, и как молния, поглощается областию темною. Только еще собирается народ, чтобы идти в сретение Царю «праведному и спасающему»; неправда уже замышляет погибель и Ему, и прославившему По Евр. сборн. и Христ. Чт.: толико прославившему...  Его Лазарю: «совещаша же Архиерее, да и Лазаря убиют» (Ин. 12:10). Еще отроки от полноты чистых сердец восклицают в церкви: властители и мудрецы, «Архиерее и книжницы уже негодуют» (Мф. 21:15), и от избытка злобы не могут скрыть своего негодования. Сегодня говорят дщери Сионовой: «се Царь твой грядет тебе» (Мф. 21:5): а чрез несколько дней таже дщерь Сионова, то есть, народ Иерусалимский скажет: «не имамы царя» (Ин. 19:15), и самый сей Царь отречется от видимаго призрака царства: «царство Мое, – скажет Он, – несть от мира сего» (Ин. 18:36). Сегодня: «осанна сыну Давидову» (Мф. 21:9), а вскоре после сего: «распни Его» (Ин. 19:15)! На что же сие блистательное, но исчезающее зрелище! Ты сказал уже, возразят мне, что «сие все бысть, да сбудется реченное пророком». Я сказал, что сие так дивно предсказано для того, чтобы можно было узнать в предсказании слово Божие; и так дивно исполнилось, чтобы можно было узнать в событии дело Божие. Но почто и слово Божие предваряло, и дело Божие последовало? Когда Бог, Который «рече, – и Быша» (Пс. 32:9), «и се вся добра зело» (Быт. 1:31), посылает слово Свое, да сбудется потом и самое дело Его: надобно, чтобы от сего произошло некое существенное и твердое благо, а не один мгновенный призрак. Иначе, почто предприемлется дело Божие? Почто исходит слово Божие, и почто нисходит оно даже до таких ничтожных, по видимому, подробностей, как возраст осляти? Но, может быть, изысканныя По Евр. сборн.: изыскательныя....  сии вопрошения начинают уже казаться дерзновенными, а еще не обретают искомаго. По крайней мере, не примечаете ли, что в славе настоящаго дня должна быть сокрыта некая тайна, хотя мы не дошли еще до ея открытия? Не имеете ли уже загадки, хотя еще не угадываете ея разрешения? Дойдя до сего, чтобы не выйти из пределов вашего вероятия, умолкаю. Пусть говорит вместо меня, и разрешит вам загадку, и откроет вам тайну, святый Златоуст.
«Зде, – говорит он, изъясняя таинство входа Господня в Иерусалим, – Церковь чрез жребя изъявляется, и новые люди, прежде убо нечистии, егда же вседе Иисус, чисти соделавшиися. И зри всюду подобие соблюдаемо. Ученицы бо отрешают ослята: от Апостол бо и онии (то есть, Иудеи), и мы (то есть, Христиане из язычества), призвахомся. От Апостол приведохомся, понеже и наше благоискуство онех к ревности подвиже По Евр. сборн., Христ. Чт. и в собр. 1844 г.: «онем поревнова». . Сего ради является осля, последуя жребяти. Егда бо всядет Христос на языки, тогда приидут и Иудее ревнующе им. И сие являя Павел глаголаше: яко ослепление отчасти Израилеви бысть, дóндеже исполнение языков внидет, и тако весь Израиль спасется. Яко бо пророчество бе, явственно есть от реченных. Не бо было бы тщание пророку, с толиким опаством осляти возраст рещи, аще бы не сие было. Не сия же токмо изъясняются реченными, но яко и со удобством их приведут Апостоли. Якоже бо зде никтоже сопротив рече хотящим взяти: тако и о языцех никто же возможе возбранити емлющим их Апостолом прежде. Не вседает же на нагаго жребца, но на ризы Апостольския. Понеже бо жребя от инех прияша, то и своя уже вся отдают, якоже Павел глаголаше: аз же в сладость иждиву и иждивен буду по душах ваших. Смотри же послушность жребца, како не обучен сый, и узды не искусен, не возскака, но благочинне идяше. И сие пророчество будущаго есть, покорность язык являющее и незапное их к благочинию преложение. Ибо вся содела слово глаголюще: отрешивша приведита Ми: да безчинная благочинна, и нечистая уже чиста будут» (На Мф. бесед. 66).
До зде святый Златоуст. Повторим учение сего таинства По Евр. сборн., Христ. Чт. и в собр. 1844 г.: таинника.  Христова так, чтобы, если можно, сделать оное более внятным. Вход Господень в Иерусалим не есть простое изъявление настоящаго, но паче пророчество и предзнаменование будущаго воцарения Его. Царство Его не есть сей Иерусалим, который вскоре разрушат, или земля Иудейская, которую вскоре поработят и опустошат, но Церковь, которой и «врата адова не одолеют» (Мф. 16:18). Осля и жребя, на котором Он возседает для царскаго Своего шествия, означают два рода людей, над которыми Он пришел духовно царствовать, – Иудеев и язычников. Осля подъяремное есть образ Иудеев, долго носивших на выях своих иго закона, «иго, его же» – признается лучший из них – «ни отцы наши, ни мы возмогохом понести» (Деян. 15:10), и которое потому нужно было переменить на иго Христа благое, и бремя Его легкое. Жребя необученное знаменует язычников, неукрощенных учением, незнающих закона. Апостолы безпрепятственно берут осля и жребя: то есть, Апостолы, не смотря на препятствия, покаряют царствию Христову Иудеев и язычников. Господь возседает на жребя; осля за ним последует: то есть, сперва покаряются царствию Христову большею частию язычники, а когда предопределенные из язычников войдут в полноту Церкви, тогда и отставшие Иудеи обратятся и постигнут их. Необученное жребя благочинно несет на себе Царя: то есть, невежественные и своевольные прежде язычники вскоре образуются учением и заповедями Христовыми. Ризы постилают Царю: то есть, совершенные последователи Христовы все свое отдают Ему. Дети приемлют и славословят Царя: то есть, сердца, детския по простоте и искренности, приемлют Христа верою, прославляют Его любовию.
Христиане, сынове царствия Христова! Если видим славу, или проникаем тайну настоящаго торжества: не попустим, чтобы оно прошло мимо нас, как постороннее для нас зрелище; ибо в сем случае мы остались бы посторонними и чуждыми для царствия Христова. Посылает ли кого из нас Господь на какое служение? Будем без испытания послушны, как Апостолы. Требует ли от нас чего? Предадим Ему все безпрекословно, как неизвестный, при имени Господа, отдал свою собственность, предадим добровольно, хотя бы то было с лишением потребнаго для нас, как то сделали постилавшие ризы свои. Ходил ли кто до ныне в воле сердца своего? Преклонись отныне под иго Христово. Думает ли кто, что образовал себя исполнением нравственнаго закона? Последуй за Христом, «аще хощеши совершен быти» (Мф. 19:21). Все воззовем детским, искренним сердцем: «осанна сыну Давидову!» «Хощем сему, да царствует над нами» (Лк. 13:14) во веки. Аминь.