Частично эта речь почти дословно заимствована евангелистом Матфеем у Марка (Мк. 10:1-12). В Евангелии от Луки тоже есть несколько слов на тему развода (Лк. 16:18).

Итак, Иисус Христос отправился дальше на юг. Он покинул Галилею, в которую Он больше уже не вернется, и пришел в более опасную для Него Иудею. Он уже давно был уверен в том, что «Сын Человеческий предан будет в руки человеческие и убьют Его» (17:22). Но эта перспектива не смущала Его. Она не вынуждала Его прекратить делать то, что Он и делал до сих пор – исцелять и учить людей.

Искушения в Иудее начались тотчас же: «И приступили к Нему фарисеи и, искушая Его, говорили Ему: по всякой ли причине позволительно человеку разводиться с женою своею?». – Вопрос, который задали Иисусу фарисеи, не был странным. Дело в том, что в раннем иудействе развод уже давно был темой острых споров. Закон, разумеется, не поощрял, но дозволял развод. В книге Второзакония сказано:

«Если кто возьмет жену и сделается ее мужем, и она не найдет благоволения в глазах его, потому что он находит в ней что-нибудь противное, и напишет ей разводное письмо, и даст ей в руки, и отпустит ее из дома своего, … то не может первый ее муж, отпустивший ее, опять взять ее себе в жену…» (Втор. 24:1-4).

Ввиду этой, законно предоставленной мужчине возможности отсылать свою жену из дома возникал только один непрояснённый вопрос: что следует понимать под словами «он находит в ней что-нибудь противное»? Что такое это «противное» в качестве достаточной причины развода? Именно этот «жгучий вопрос» был предметом споров и дискуссий различных богословских школ.

Вообще говоря, идеал иудейского брака был очень высоким. Он не имел равного в тогдашнем мире. Целомудрие считалось величайшей добродетелью. Иудей, – опять же как считалось, – скорее должен был пожертвовать жизнью, нежели совершать идолопоклонство, убийство или прелюбодеяние. Идеал-то был, а практика была совсем иной. В реальности, ссылаясь на Закон, мужчина мог развестись со своей женой почти на любом основании. А у женщины не было почти никаких прав и она могла потребовать развод лишь по нескольким причинам. В числе немногих оснований для развода женщина могла сослаться на то, что муж ее стал прокаженным, что он занимался вызывающим отвращение ремеслом, например, дублением кожи, если он изнасиловал девственницу или распустил ложные слухи о потере непорочности его невесты еще до брака.

Процедура развода была чрезвычайно простой и зависела полностью от расположения мужа. Однако камень преткновения заключался в толковании закона, а именно в понимании слов Закона о том, что муж имеет право развода, если он находит в жене «что-нибудь противное» (Втор. 24:1). В толковании этого предмета существовало два направления.

Существовала строгая школа Шаммая. Под противным эта школа понимала прелюбодеяние, и только прелюбодеяние. Даже если женщина будет такой ужасной, как Иезавель, считали они, это не может служить основанием для развода, если она не повинна в прелюбодеянии. Другое направление развивала либеральная школа Гиллеля. Они толковали возможную причину развода очень широко. Они говорили, что для развода достаточно, чтобы жена плохо приготовила блюдо к обеду, сидела на улице, заговаривала с незнакомым мужчиной, неуважительно отзывалась о родственниках мужа в его присутствии, или, если она была вздорной женщиной (а такой считалась женщина, голос которой был слышан в соседнем доме). Ясное дело, что по своей человеческой природе люди предпочитали более свободное толкование, и в результате обычным явлением были разводы по самым обыденным причинам и даже вовсе без причины.

Вообще-то споры раввинов не ограничивались вопросом законных оснований для развода. Сама возможность и допустимость развода тоже была проблемой для знатоков Писания. Ведь уже пророк Малахия, последний из малых пророков, от имени Бога обвинял практику развода в Израиле:

«Вы обливаете жертвенник Господа слезами,

плача и стеная,

потому что Господь

больше не обращает

внимания на жертвы,

и не принимает их благосклонно от вас,

и вы говорите: “За что?”

За то, что ты предал

жену юности твоей,

хотя Господь был между вами

свидетелем,

предал подругу твою,

жену законную.

И разве не сделал Господь вас

единым целым

и телом, и духом? …

“Прогонять жену, ненавидеть ее –

все равно что пятнать себя насилием,

– сказал Господь Воинств. –

Берегите дух ваш

и не становитесь предателями”» (Мал. 2:13-16) Цит. по переводу РБО, 2011. .

Таким образом, уже для древнего пророка Малахии развод – несмотря на то, что его допускает Закон Моисея – становился реально невозможным, ибо противоречил воле Божией. И Малахия не был одинок в этом убеждении. Так, например, кумраниты запрещали развод. Пророк Малахия (единственный во всем Писании) осуждал развод, но ведь при этом и не запрещал его! Обо всем этом велись нескончаемые дискуссии.

Невозможно спорить с тем фактом, что по букве Закона существует право на развод! Если бы Иисус Христос оспорил это, то сложилось бы впечатление, что Он открыто «разрушает» Закон Моисея, объявляет его утратившим силу. В этом и состояло искушение вопроса фарисеев: «По всякой ли причине позволительно человеку разводиться с женою своею?». Возможно, они знали, что в этом вопросе Иисус настроен не менее решительно, чем пророк Малахия. И если бы Иисус публично высказался именно в таком духе, отвергая развод, то против Него можно было бы выдвинуть обвинение в беззаконии, в кощунственном отношении к святому Закону Моисея!

Но не так-то просто было поймать Иисуса на слове! Он не собирается вступать в бесконечные споры о дозволительных и недозволительных причинах развода. Для Него определяющей и существенной была Божественная благая воля, лежащая в основе всего творения. Всякие вопросы о позволительности развода и о причинах развода были для Него несущественными, почти бессмысленными. Такие вопросы может ставить только тот, кто не понял или остался равнодушным к замыслу Божию в Его творении.

Иисус задает фарисеям встречный вопрос, отсылая их к самым истокам творения и говоря о замысле Бога при сотворении человека. «Не читали ли вы, что Сотворивший вначале мужчину и женщину сотворил их? И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает». Такова принципиальная позиция, отсылающая нас к идеалу брака в Божественном замысле о человеке. Иисус напоминает о двух всем известных местах истории Творения. В одном из них говорится о том, что человек изначально задуман Богом как некое единое существо в двух, так сказать, ипостасях: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Быт. 1:27). В другом месте говорится, что это единство реализуется в форме брака: «Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут два одна плоть» (Быт. 2:24). Хорошо ли человеку «разлучать» то, что «сочетал» Бог? Очевидно, вопрос этот риторический. Итак, Иисус задает вопрос: «Не читали ли вы всё это?». Разумеется, читали. Но фарисеи от такого ответа уклоняются. Они ведь искушают Иисуса, и для них в этот момент важна не заповедь, выражающая изначальную благую волю Божию. Им важно не то, чего от них ждёт Бог, а то, что Он им позволил делать! Поэтому фарисеи не сдаются и указывают на Закон Моисея: «Как же Моисей заповедал давать разводное письмо и разводиться с нею?»

Источник

Евангелие от Матфея.. Богословско-экзегетический комментарий. Т. 2. М.: 2020. С.142-146

Толкования. Евангелие от Матфея, Глава 19, стих 1