Евангелие от Матфея, Глава 14, стих 7. Толкования стиха

Мать наслаждается предельным бесстыдством своей дочери, и отец в восторге. Опьянев от пира в день своего рождения, он клянется дочери, что даст ей все, что она ни попросит, даже до полцарства.

Часто многие связывают себя священной клятвой и, хотя сами же понимают, что не следовало обещать, однако, почитая святость клятвы, исполняют то, что пообещали, как это выше См. : off. 3:35 мы писали об Ироде, который постыдно пообещал награду танцовщице, и безжалостно исполнил: постыдно – так как пообещал царство за пляску; безжалостно – потому что ради соблюдения святости клятвы в жертву была принесена жизнь пророка. Насколько было бы здесь уместнее нарушить клятву, нежели ее исполнить. Однако вряд ли можно назвать нарушением клятвы то, в чем поклялся пьяница, пообещал изнеженный пирами и забывший мужество среди хороводов танцовщиц. И вот внесли на блюде голову пророка, и то посчитали исполнением верности клятве, что воплощало безумие. 

К выяснению истории смерти Крестителя нужно знать следующее: Иродиада была дочь Аристовула, сыва Ирода Великаго от второго брака. По желанию своего деда-царя, она вышла замуж за- другого сына его от третьяго брака, котораго Иосиф Флавий называет Иродом (фамильным именем), а евангелисты Филиппом ¹ (его собственным именем), и который по смерти отца жил, как частный человек, в Иерусалиме. Еще при жизни этого перваго мужа и после того, как они уже имели у себя дочь Саломию, Иродиада бросила его, чтобы сделаться женою Ирода Антипы (тоже сына Ирода Великаго от четвертаго брака), тетрарха Галилеи и Переи, который ради этого должен был бросить первую свою законную супругу, дочь Аравийскаго царя Ареты. Иоанн Креститель, таким образом, обличал Ирода в кровосмешении, прямо осуждаемом законом (Лев. 18:16. 20, 21). По свидетельству Иосифа Флавия, Ирод заключил Иоанна в темницу в крепости Махернской, находившейся недалеко от Мертваго моря. Здесь же, в Перее, недалеко от этой крепости, находился город Юлия, который служил резиденцией для Ирода и где Ирод любил жить предпочтительно пред Тивериадою, галилейскою, своею резиденцией. Как показывает история обезглавления Иоанна, по которой голова мученика принесена была еще во время пира, Ирод в это время жил в перейской своей резиденции. Но, судя по тому, что слух об Иисусе так сильно обезпокоил его, можно думать, что от заключения Иоанна Крестителя и до смерти его он жил в Юлии если не постоянно, то большую часть времени. Посему, до возвращения своего в Тивериаду после смерти Крестителя, он мог ничего не знать об Иисусе. Когда же он возвратился теперь в Галилею» он нашел ее возбужденною новым пророком, Иисусом, относительно Котораго в народе ходили разныя мнения и, между прочим, такия, что будто Иисус есть воскресший Иоанн. И преступная совесть Ирода сильно обезпокоилась от такого слуха об Иисусе.

Пляска Саломии

По случаю дня своего рождения он (Ирод) сделал пир вельможам, тысяченачальникам и старейшинам галилейским. Евреи не праздновали дня Рождения, но Антипа подражал в этом случае восточным царям. По обычаям Востока, женщины не смели присутствовать на пиршествах мужчин: только рабыням дозволялось плясать во время пиров. Но Саломия, дочь Иродиады и Филиппа, пренебрегая обычаями, вошла к пирующим в легкой одежде танцовщицы и начала плясать; своею пляской она так воспламенила отуманенного вином Ирода, что он в награду ей готов был отдать все, даже половину царства своего, и эту готовность свою он подтвердил клятвой в присутствии всех пировавших с ним.

Из сего поступка Иродова виден и деспотизм его, и особенно крайнее развращение: ибо, чтобы наградить юную развратницу, он призывает Бога во свидетеля, что даст ей все, чего бы ни вздумалось ей просить (Мих.).

Ирод устраивает пир в своем дворце в честь дня рождения. Иосиф Флавий говорит, что Иоанн был заточен в крепость Махерон, на восточном побережье Мертвого моря. Но у Ирода была также резиденция в Тибериаде, на Галилейском море.

Восточные пиры были сугубо мужскими, поэтому некоторых толкователей смущает то, что принцесса танцевала перед пьяными мужчинами. Ее танец перед захмелевшими гостями был, вероятно, очень зажигательным. Конечно, такого не должно было быть, но Ироды не отличались высоконравственным поведением. Традиционно считается, что девушку звали Саломеей и что она была дочерью Иродиады от прежнего брака.

Здесь рассказ приобретает ярко выраженные фольклорные черты. Пьяному Ироду так понравилась пляска своей падчерицы, что он готов исполнить любое ее желание.

Случай скоро пред­ставился. Иродианские царьки, подражая пышному примеру своих великих первообразов, римских императоров, любили задавать великолепные пиры и справлять блестящие годовщины. Между прочим, они усвоили языческий обычай праздновать день рождения, и Антипа по случаю дня своего рождения давал, в одном из своих великолепных замков, пир своим вельможам, военачальникам и всей знати галилейской. Богатство Иродов, роскошная архитектура их многочисленных дворцов, их склонность к необычайному блеску – все это делает вероятным, что пир был на славу, со всею роскошью богат­ства и царскою пышностью, и вообще очевидно был одним из тех пиров, которые были подражанием развращенным обычаям времен Римской империи и соединяли в себе римскую прожорливость с греческою распущенностью. Но Иродиада ко­варно доставила царю еще одно неожиданное и упоительное удовольствие, зрелище которого наверно могло привести гостей его в восхищение. В то время были в большой моде танцоры и танцовщицы. Страсть к этим, часто неприличным и возмутительным представлениям, естественно проникла в саддукейский и полуязыческий двор эдомитских узурпаторов, и Ирод Великий устроил в своем дворце даже особый балетный театр. Роскошный пир того времени не считался полным, если он не заканчивался какой-нибудь величественной пляской. На этот раз подобную заключительную пляску исполнила его падчерица Саломия, дочь Иродиады. Будучи в полном расцвете своей юной и блистательной красоты, она этой неожиданной пляской привела полуопьянелых гостей в неописанный восторг, и сам Ирод, восхищенный ею, предложил ей в награду за доставленное удовольствие просить от него, чего только она хочет, хотя бы пол­царства его.