Евангелие от Матфея, Глава 13, стих 52. Толкования стиха

Окончив беседу с учениками притчами, Иисус спросил их: поняли ли вы все это? И когда из ответа их убедился, что они теперь понимают Его, то назвал их книжниками, но не теми книжниками-иудеями, которые вместе с фарисеями составляли враждебную Ему партию, а книжниками, наученными Царству Небесному. Книжники иудейские знали только старое, ветхозаветное пророчество о пришествии Мессии, да и то не понимали его; а книжник, наученный проповедью Христа, знающий и старое пророчество, и новое учение о Царстве Небесном, будет пользоваться и тем и другим и, как домовитый хозяин выносит из своей сокровищницы не только новое, но и старое, смотря по надобности, так и они, проповедуя, будут пользоваться не только учением Его, но и ветхозаветными пророчествами о Нем.

Евреи ждали Мессию, как непобедимого царя-завоевателя, который покорит им весь мир и будет царствовать вечно. Пришел истинный Мессия – Христос, Сын Божий, – и начал проповедовать Свое учение. Но фарисеи, книжники, первосвященники и вообще главари еврейского народа не хотели и слышать этой проповеди и умышленно закрывали глаза на все дела, совершенные Иисусом. Они не хотели ни слушать, ни видеть того, что доказывало ложность их учения и божественность пришедшего Мессии, Царство Которого не от мира сего; не хотели потому, что огрубели сердца их под влиянием навязчивых мыслей о Мессии-завоевателе.

Апостол Павел проповедовал о воскресшем Христе пред ареопагом в Афинах; но когда дошел до самого события Воскресения, одни члены ареопага насмехались над ним, а другие говорили: об этом послушаем тебя в другое время (Деян. 17:32). Они не стали слушать проповедника потому, что сердца их огрубели под таким же влиянием навязчивой мысли о невозможности воскресения мертвых.

Так и в наше время: наша интеллигенция (конечно, не вся поголовно), не знающая ни Иисуса Христа, ни Его Евангелия, оставившая в средней школе принесенную туда детскую веру и заменившая ее модным атеизмом, как признаком будто бы высшего умственного развития, не хочет и слышать о Христе Богочеловеке, Сыне Божием. Начитавшись Бюхнера, Ренана, Штрауса, Геккеля, наши интеллигенты так загипнотизировались их лжеучениями, что вывести их из этого гипнотического сна очень и очень трудно. Один неверующий студент, изнемогавший от сознания бесцельности и бессмысленности человеческой жизни, писал мне о своем страстном желании познать смысл жизни; я указал ему на необходимость изучения Евангелия и Личности Иисуса Христа, чтобы познать смысл жизни, а он ответил мне, что сомнения, глубоко внедрившиеся в его душу, положительно препятствуют ему даже развернуть Евангелие. Приведу еще пример. В Ницце мне часто приходилось встречаться с одним знакомым моим, доктором, человеком пожилым. Видимо, и его волновал вопрос: зачем мы живем? Он искал ответа на этот вопрос и взялся за чтение Евангелия. Но тот дух отрицания и сомнения, который овладел им еще на школьной скамье, решительно препятствовал ему заняться изучением Евангелия без предубеждения, и после он писал мне, что завидует людям верующим, но сам верить не может тому, что было почти две тысячи лет назад и о чем можно говорить и писать что угодно, так как нет (?) критерия и фактических доказательств.

Слово дано подразумевает того, кем дано. В данном случае можно подразумевать Бога, Которым одним дано разуметь тайны Царства Небесного, а другим не дано. Но правильно ли приписывать Богу такое неравенство в распределении Его наиважнейших даров – уразумения тайн Царства Небесного? Конечно, нет. Бог создал людей по образу и подобию Своему, и это подобие дает всем людям возможность разуметь те тайны, которые открыл Христос. Тайны эти, для уразумения их, не требуют особенного умственного развития; они очень просты и воспринимаются легко, если не умом, то сердцем. Надо только верить в Того, Кто открыл эти тайны (Ин. 6:28–29). Надо или верить, или убедиться, что Христос был действительно Сын Божий и что поэтому каждое слово Его – истина. Но эта возможность верить или убедиться в божественности Христа дается самими же людьми. Если кто берется за изучение Евангелия без предубеждения, пробудившись от гипнотического сна, навеянного Бюхнерами, Геккелями и т. п., то он сам дает себе возможность уразуметь открытые Господом тайны. Если же ничто не может пробудить его, если он допустил так загипнотизировать себя, что открытые Христом тайны становятся недоступными ему для уразумения, то, конечно, он сам не дает себе возможности уразуметь их.

Вообще, во всякой неудаче надо винить прежде всего самого себя; отыскивая причину неудачи, надо прежде всего задаться вопросом: не виноват ли я сам в том, что такое-то или иное дело мне не дается, из рук валится? И при добросовестном исследовании почти всегда оказывается, что виновник всех неудач сам же неудачник. Таким образом, выражение Господа – вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано – надо, мне кажется, понимать так: вы (то есть Апостолы), отрекшиеся от всего, что связывало вас с миром, отрекшиеся от собственности, семьи и друзей и последовавшие за Мною, – вы приобрели тем возможность уразуметь открытые Мною тайны; вашими же делами вам дано уразуметь их. А им, которые ожесточили сердца свои грубым себялюбием и отуманили ум свой лжеучением книжников и фарисеев, – именно этим себялюбием и затемнением ума не дано уразуметь открытые Мною тайны. Следовательно, дают или не дают уразуметь эти тайны те условия, в которые мы сами себя ставим. И кто поставил себя в благоприятные тому условия, кто имеет, таким образом, все необходимое для познания истины, тому дано будет познать ее, и познание это приумножится; а кто поставил себя в иные условия, не благоприятствующие познанию истины, тот сам у себя отнимает всякую возможность познать ее, отнимает у себя даже врожденное всем людям стремление к Богу и познанию Его, даже и то, что имеет всякий, носящий имя человека.

После предложенных ученикам и народу нескольких притчей, Господь И. Христос спросил учеников: разумеете ли сия вся (поняли ли все это)? и, получив ответ: ей (так, да) Господи, предложил им еще притчу, — притчу о том, чтобы они прилагали познанное и понятое ими к делу своей собственной проповеди о царствии небесном. Всяк книжник, т. е. не такой книжник, какими были фарисеи, с ложным направлением (чит. Мф. 23:34.), научився (наученный) царствию небесному, т. е. человек, наученный христианской вере, христианский проповедник, каковыми сделались апостолы, а после них имели быть их преемники, пастыри и учители церкви. Такой человек подобен, говорит Господь, человеку домовиту (хозяину), иже износит (выносит) от (из) сокровища своею, т. е. из своих запасных хранилищ, смотря потому, когда что нужно, новая и ветхая (новое и старое), — старые, прошлогодние плоды и новые, или вещи, вновь или прежде приобретенныя. Новое и старое, т. е. или теперь только познанное, напр., новозаветное учение, или прежде познанное и уже известное — ветхозаветное учение (Злат.). Так ветхозаветныя пророчества, заповеди закона, образы, употребленные в притчах, составляют старое; а исполнение пророчеств, дух и полнота заповедей закона, учение, заключенное под образами притчей — новое.

Поэтому последователь Иисуса сравнивается с учителем Закона, ставшим учеником Царства Небес. Обычно «учитель Закона» – это отрицательное понятие в Евангелиях, потому что учителя Закона в большинстве своем не приняли Иисуса. Здесь, вероятно, имеются в виду новые учителя, появившиеся в христианской общине. Многие ученые полагают, что сам Матфей относился к таким людям и что здесь он дает свой автопортрет.

Если в начале Нагорной проповеди звучали слова, которые могли быть поняты как требование соблюдать Закон даже в самых его мельчайших деталях (5:17‑20), а вслед за этим Иисус, казалось бы, отменял заповеди Закона, заменяя их Своими собственными, то здесь наконец мы видим все сбалансированным и приведенным в равновесие. Между Старым, или Ветхим Договором и Новым существует преемственность. Учение Иисуса возникло не на пустом месте, оно основано на Священном Писании, которое указывает на Него и реализуется в Нем. И все же оно качественно новое и неизмеримо превосходит старое. Недаром в этой коротенькой притче о хозяине, выносящем из кладовой и новые вещи, и старые, новое все же стоит на первом месте.

всякий книжник. Иисус нередко порицал учителей (Мф. 23:13-32), однако не за то, что они учили Писанию, а за их лицемерие.

наученный Царству Небесному. Слова эти можно передать как "стал учеником Царства". Поскольку непосредственно перед этим Иисус спрашивает учеников, поняли ли они "все это", ясно, что ученикам самим предстоит стать учителями и, подобно радушному хозяину, разделить с другими полученное сокровище.