Евангелие от Матфея, Глава 13, стих 31. Толкования стиха

Вся история Ветхого Завета, по слову Апостола Павла, дана нам как образы в назидание. Жизнь избранного Богом народа, его борьба, преданность, любовь и предательство «описано в наставление нам, достигшим последних веков» (1 Кор. 10:6, 11). Если Ветхий Завет для нас наставление, урок, то Новый Завет наша теперешняя жизнь. Обширное поле битвы за обетованную землю, описанное в Ветхозаветной истории, превращается в малое поле и входит в человека. Не ищи в притчах рассказанных Христом о Небесном Царстве ничего глобального, государственного. Ты сам являешься тем государством и миром, которому надлежит быть этим небесным царством: «Потщись войти во внутреннюю свою клеть, и узришь клеть небесную; потому что та и другая – одно и то же, и, входя в одну, видишь обе. Лествица онаго царствия внутри тебя, сокровенна в душе твоей» (Авва Исаак Сирин). Перестань мыслить масштабно, забывая о себе. Ищи горчичное зерно, которое «меньше всех семян», не где-нибудь на стороне, а в самом себе. Сказано же, что человек взял его и посеял на поле своем. Своем, то есть в себе. Наше Православное крещение производит этот посев. К сожалению, этим чаще всего и ограничивается наше отношение к Небесному Царству. Вряд ли что-то, посаженное нами на огороде или в саду, останется без присмотра. Вырастить дерево, описанное в притче, где укрываются птицы небесные (по словам отцов – дары Святого Духа), удел совершенных. Но не ухаживать за посеянным, не иметь никакого росточка, значит не иметь ничего в уделе Господа.

На Востоке горчичное растение достигает величины громадных размеров, хотя зерно его чрезвычайно мало, так что у евреев того времени была далее поговорка: "мал, как горчичное семячко". Смысл притчи тот, что, хотя начало Царства Божия по-видимому мало и неславно, Но сила, в нем сокрытая, побеждает все препятствия и преобразует его в царство великое и всемирное. "Сею притчею", говорит св. Златоуст "Господь хотел показать образ распространения проповеди евангельской. Хотя ученики Его были всех бессильнее, всех уничиженнее, впрочем как сила в них сокровенная была велика, то она (проповедь) распространилась на всю вселенную". Церковь Христова, в начале малая, для мира неприметная, распространилась на земле так, что множество народов, как птицы небесные в ветвях горчичного дерева, укрываются под сенью ее. Точно также бывает и в душе каждого человека: веяние благодати Божией, в начале едва приметное, все более и более охватывает душу, которая и делается потом вместилищем разнообразных добродетелей.

“Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своем, которое, хотя меньше всех семян, когда вырастет, бывает больше всех злаков и становится большим деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его” (Мф. 13:31-32). На Востоке горчичное растение достигает крупных размеров (более двенадцати футов), хотя зерно его чрезвычайно мало, так что у евреев времен Христа существовала поговорка: “Мал, как горчичное зерно.” Это сравнение Царства Божия с горчичным зерном вполне подтвердилось быстрым распространением Церкви по странам языческого мира. Церковь, будучи вначале малым, для остального мира неприметным религиозным обществом, представленным малочисленной группой некнижных галилейских рыбаков, распространилась в течение двух столетий по всему лицу тогдашнего мира – от дикой Скифии до знойной Африки и от далекой Британии до таинственной Индии. Люди самых различных рас, языков и культур обретали в Церкви спасение и духовный мир, подобно тому, как птицы в ненастную погоду находят убежище на ветвях могучего дуба.

Ину притчу предложи им, глаголя: подобно есть Царствие Небесное зерну горушичну, еже взем человек всея на селе своем. (Зерну горчичному уподобил проповедь (евангельскую): малозаметная и простая по выражению, она настолько возросла, что и аттическая, возбуждавшая удивление своими умствованиями, философия греков была закрыта величием выраженного просто Евангелия). Царством Небесным здесь называет учение (λογος ) веры, как залог Царства Небесного. Уподобляет же его зерну горчичному, потому что оно сеялось в кратких и немногих словах, так как ученики вначале не могли вместить большего. Поэтому и пророк некогда назвал его сокращенным словом (Ис. 10:23). Но будучи возделано, оно возрастает напоением Божественного Духа, превосходит всякое другое учение и является выше всех. Этою притчею Господь предсказывает возрастание проповеди (евангельской). О человеке сеявшем и поле мы сказали уже в предыдущей притче. Полем называется мир и по той еще причине, что в нем сеется и возделывается разумное семя. Притча обозначает и рассказ: «положил еси нас в притчу во языцех» (Пс. 43:15); иногда – загадочную речь: «уразумеет же притчу и темное слово» (Притч. 1:6); и – подобие, как предлагаемые здесь притчи; кроме того – иносказательную речь: «Сыне человечь, повеждь повесть и рцы притчу на дом Израилев… орел великий, великокрилый»…, называя орлом царя ассирийского (Иез. 17:2, З) наконец – означает и образ, когда, напр. ап. Павел (Евр. 11:19) говорит об Аврааме, что он, приняв обетования, принес в жертву своего единородного сына; «темже того и в притче прият», т. е. в образе…

Господь сидел на корабле 20), а толпа стояла на берегу: она была вдали, а ученики слушали, стоя ближе. Он предложил им и другую притчу подобно богатому домохозяину, который подкрепляет приглашенных гостей различными яствами, чтобы каждый соответственно свойствам своего чрева получил соответственное питание. Поэтому и о предыдущей притче евангелист сказал не: «другую», а: «иную», ибо если бы он обозначил ее словом, другую, то мы не могли бы ожидать третьей; но он сказал «иную», чтобы последовали затем еще многие другие. *** Под человеком, который сеет на своем поле, большинство понимает Спасителя, потому что Он сеет в душах верующих; другие же понимают собственно человека, сеющего на своем поле, то есть в самом себе и в своем сердце. Кто же тот, кто сеет, если не наши разум и душа, которые, принимая семя проповеди и возгревая посеянное влагой веры, дают ему взойти на поле своей груди? Проповедь Евангелия меньшее из всех учений (Ср. Мф. 13:32). На первый взгляд, какая может быть вера в истинность учения, проповедующего Бога человеком, Христа умершим и соблазн креста? Сравни учение подобного рода с учениями философов, с их книгами, с их блестящим красноречием, со стройностью их речей, и ты увидишь, насколько посевы Евангелия меньше всех прочих семян. Но когда те семена произрастут, то не обнаруживают в себе ничего затрагивающего, ничего живительного, ничего, способного к жизни; все в них, вялое и обессиленное, прозябает овощами и травой, которые быстро засыхают и гибнут. А евангельская проповедь, которая поначалу кажется ничтожной, когда бывает посеяна или в душе верующего, или во всем мире, не овощами всходит, но вырастает в целое дерево, так что птицы небесные, под которыми мы должны понимать либо души верующих, либо силы, преданные служению Богу, приходят и живут в его ветвях.

На слова: подобно есть царствие небесное зерну горушичну (Мф. 8:31) Что величественнее Царства Небесного и что незначительнее зерна горчичного? Как же безграничное Царство Небесное уподобляется здесь ограниченному и ничтожному зерну горчичному? Но если мы поглубже вникнем, что такое Царство Небесное и что такое горчичное зерно, то увидим, как прекрасно и вполне естественно было уподобить их одно другому. Что такое Царство Небесное, как не Христос? Разве не говорил Он о самом Себе: "Вот, Царствие Божие внутрь вас есть" (Лк. 17:21)? Что же больше Христа по Божеству? Вот как изображает пророк Его величие: "Сей есть Бог наш, и никто другой не сравнится с Ним. Он нашел все пути премудрости и даровал ее рабу Своему Иакову и возлюбленному Своему Израилю. После того Он явился на земле и обращался между людьми" (Вар. 3:36-38). Говорит о Нем и Исайя в подобных же выражениях. Как именно говорит он? "Труды Египтян и торговля Ефиоплян, и Савейцы, люди рослые, к тебе перейдут и будут твоими; они последуют за тобою, в цепях придут и повергнутся пред тобою, и будут умолять тебя, говоря: у тебя только Бог, и нет иного Бога. Истинно Ты Бог сокровенный, Бог Израилев, Спаситель" (Ис. 45:14, 15). Такой же точно смысл имеют и слова блаженного Петра: "Нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись" (Деян. 4:12). Что же незначительнее Христа в таинстве воплощения? Вот как, например, Давид говорит о том, что Он был ниже ангелов: "Что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его? Не много Ты умалил его пред Ангелами: славою и честью увенчал его" (Пс. 8:5, 6). А что эти слова Давида относятся ко Христу, это поясняет Павел, говоря: "За претерпение смерти увенчан славою и честью Иисус, Который не много был унижен пред Ангелами" (а умаленнаго малым чим от ангел видим Иисуса, за приятие смерти) (Евр. 2:9). Точно так же и сравнительно с людьми Он казался ничтожным. В самом деле, что говорит Исайя? "Нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему… Он был презрен и умален пред людьми" (Видехом его и не имяше вида, ни доброты, но вид его безчестен, умален паче всех сынов человеческих) (Ис. 53:2, 3). Потому-то и сам Он применил к Себе название червя. Где же это? "Я же червь, а не человек" (Пс. 21:7). А в книге Исайи Отец именует Его так: "Не бойся, червь Иаков" (Ис. 41:14)1. Затем, имея в виду Его славную кончину, тот же пророк говорил: "и покров твой – червь" (Ис. 14:11). Да и необходимо было, конечно, чтобы Он, как мудрый рыболов, блестящую, подобно молнии, удочку Божества Своего прикрыл в качестве приманки червяком плоти и, закинув в глубину этой жизни, уловил таким образом змия, чтобы в действительности исполнилось написанное в книге Иова: "извлечешь ли змея удою?" (Иов. 40:20)." "Подобно Царствие Небесное зерну горчичному". Но кто-нибудь из слушателей скажет: "Как это одно и то же является и Царством Небесным, и зерном горчичным, и великим, и малым – в одно и то же время?" По безмерной любви к своему созданию Он бывает для всех всем, чтобы спасти всех. Он был Богом, как конечно и есть, и будет по Своей природе, и делается человеком ради нашего спасения. "О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его!" (Рим. 11:33). О, Зерно, через которое мир сотворен, которым тьма рассеяна и Церковь воссоздана! Это Зерно, вися на Кресте, такой возобладало силой, что, будучи само в узах, единым словом разбойника подъяло с древа крестного и ввело в рай сладости; это Зерно, пронзенное копьем в ребро, источило жаждущим питье бессмертия; это Зерно горчичное, снятое с древа и положенное в саду, всю поднебесную осенило своими ветвями; это Зерно горчичное, будучи положено в саду, корни свои пустило в ад и оттуда извело души и на третий день привело их на небо; это Зерно горчичное, будучи сокрушено на дереве, врага нашего змия поразило и помрачило и, пробудив от сна ад, принудило его вернуться в то место, которое ему отведено. Итак, "Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своем". Посей это горчичное зерно в саду души твоей, чтобы и ты мог говорить потом: "Поднимись, ветер, с севера и принесись с юга, повей на сад мой - и польются ароматы его!" (Песн. 4:16). Если будет посеяно это горчичное семя в саду души твоей, скажет и тебе пророк: "и ты будешь, как напоенный водою сад и как источник, которого воды никогда не иссякают" (Ис. 58:11); если будет это горчичное семя в саду души твоей и ты усвоишь себе его благоухание, сказано будет и тебе: "Благовоние риз твоих – как благоухание Ливана", т. е., запах тела твоего – как благовонный ладан. "Запертый сад - сестра моя, невеста, заключенный колодезь, запечатанный источник" (Песн. 4:12, 13). Это зерно горчичное, стертое на древе Крестном и употребленное всеискусной и бессмертной Премудростью в качестве закваски, будучи вложено в "три меры муки", под которыми нужно разуметь душу, тело и дух, единой верой заквасило все человечество. Образ этого таинства собственными руками начертали Авраам и жена его Сарра, жившие в палатке под дубом Мамврийским.

Говорится о внутреннем царствии в человеке, которое есть Небесное Царство по тем небесным дарам, которые получает душа верного христианина. Оно поначалу, действительно, как незаметное горчичное зерно.

(Есть) таинство (в слове) о зерне горчичном, как сказали отцы, чтоб (возбудить нас) исследовать значение его судя по тому, что (о нем) написано: «подобно есть царствие небесное зерну горушичну, еже взем человек всея на селе своем, еже малейше убо есть от всех семен: егда же возрастет, более всех зелий есть, и бывает древо: яко приити птицам небесным и витати на ветвех его» (Мф. 13:31, 32). Таково зерно горчичное, таковы добрые свойства его! (И Господь, выставляя их) желает, чтоб человек подражал ему во всем его (во всем, что сказал о нем). Сказав, что оно «малейше есть от всех семен», Он внушает нам смиренномудрие, – чтоб мы ставили себя ниже всякого человека, (говоря), что оно стало совершенно (возросло), напоминает о кротости и долготерпении; что оно огненного цвета, – напоминает о чистоте, чтоб не иметь никакой скверны во плоти; что внутреннее его горько, – внушает ненависть к страстям, ибо горько тем, кои желают мiра; что приятное действие его на вкус не обнаруживается, если не разжевать его и не растереть, это говорит о злострадании (озлоблении плоти лишениями); когда кто растирает его, оно кусает глаза, – это напоминает о прискорбности деланий (или подвижнических трудов); употребляют его на то, чтоб намазывать им (горчицею из него) омертвелые члены, чтобы они не попортились. Уразумеем же значение его, и будем последовать свойствам его, – и члены свои повредившиеся намажем им, чтоб не попортились и не закишели червями. Ибо это и есть вочеловечивать, воображать в себе Господа Иисуса, чтоб заботиться по силе нашей настроить себя для Него по нему (по свойству горчичного зерна), испытывая себя самих, от зерна ли оного есмы мы, или нет, – от устроения ли его и смиренносердия его, – от стертости ли его (в порошок), от горькости ли его, от вкуса ли его. – Милости же Божией есть дело исполнить нас силою на сие, по воле Его. Его слава – Отца и Сына и Святого Духа, во веки. Аминь.

Зерну горушичну уподобляет Господь небесное царствие по многим чертам. Это и уничижение убожества, которое Он воспринял в Его снисхождении и которое соделалось нам сенью и отрадою среди всех болезней в жизни. Это и малость стада в начале благовествования. Это и острота вкуса, естественно свойственная горчице, в чем и имеет нужду купец, идущий путем тесным, и нераздробляемость зерна, и сохранение им состава своего неразделимым. Ибо, кто вступил в единение с Богом и достиг состояния единого совершенного человека, тот должен быть с Ним в нераздельном и неразрывном союзе, не расторгаемом никаким страданием, и всецело с Ним соединенным.
*** Пребожественное Отчее Слово, о премудрый, и Божественную проповедь Свою, как порождающую небесное царство, называет царством. Подобно есть царствие небесное зерну горушичну, еже малейше убо есть от всех семен, егда же возрастет, более всех зелий есть. А сие значит, что из малого - ибо слова эти малозначущи - оно возрастет до такой меры, что затмит собою всю еллинскую мудрость; это и совершилось. Ибо сильное в слове и умозаключениях заблуждение уступило безыскусственной истине.
*** Искусство истолкования все сказанное нам представляет в выражениях более ясных, и слушатели привлекаются им, как звуком лиры. Особенно же, когда идет исследование не чего-либо обыкновенного и хорошо узнанного, но неизвестного для многих, и когда очевидна мудрость ведущих речь, которою и возбуждается вожделение в слушающих, потому что не слишком обыкновенное привлекательно. Сказал же это я, так как ты спрашивал, что значит уподобление царствия небесного зерну горушичну? Посеваемое слово Божественной проповеди кратко в сравнении с учениями, какие когда-либо преподавались мнимыми мудрецами, и возвещается в изречениях самых кратких не только по усеченности, но и по простоте речи. Но, будучи возделываемо, слово растет, расширяется и оказывается превышающим всякое слово, когда-либо возбуждавшее к себе удивление, потому что порождает истину, а не украшает ложь. Выше же истины нет ничего. Потому и величающиеся именем философов, распростившись со своими учениями, желают насладиться сенью Божиею и прибегают к ней. Ибо сколько пифагорейцев, бывших учителями кичливости и презорства, сделались учениками сего слова? Сколько платоников, отложив превозношение своим красноречием, утвердились под его сенью? Сколько аристотеликов, в ничто вменив мудрость, которою славились, возжелали стать в ряды послушных слову?

παρέθηκεν aor. ind. act., см. ст. 24. κόκκω dat. sing, от κόκκος зерно, отдельное зернышко; dat. с adj. похожий, подобный, σινάπεως gen. sing, от σίναπι горчица, которая считалась в народе мельчайшим из всех зерен и высаживалась скорее в полях, чем в огородах (BAGD; SB, 1:668-69; РВ, 93; FFB, 145-46). λαβών aor. act.part., см. ст. 20. έσπειρεν aor. ind. act., см. ст. 3.

Притчи о горчичном семени и закваске Смысл обеих притч в том, что могущественное Царство, о котором мечтали все, может произрастать из кажущихся неприметными начал, таких, как Иисус и Его ученики. Ученые и поныне спорят о том, что за растение вырастает из «горчичного зерна». Но и без всяких догадок ясно, что речь идет о самом малом из семян, известных слушателям Иисуса (семя орхидеи меньше). Главное, что из такого маленького семени вырастал огромный куст, целое дерево. На побережье Галилейского моря высота такого куста достигает десяти, а изредка и пятнадцати футов, хотя обычно не превышает четырех; поскольку это растение однолетнее, птицы не могут вить на нем гнезда ранней весной. Гипербола, использованная Иисусом, позволяет увидеть, как из малого возникает большое; "Царство может начинаться незаметно, но завершится в славе. Хотя птицы не вьют гнезда на горчичном дереве, они могут укрываться в его листве; здесь у Матфея, вероятно, аллюзия на Дан, 4:12. По некоторым данным, в Палестине горчица выращивалась на полях, а не в садах; сопоставляя Мф. 13:31 и Лк. 13:19, можно убедиться, что каждый из них использовал этот образ с поправкой на соответствующую аудиторию.

Из притчи о сеятеле ученики Господа узнали, что из семян, посеянных на ниве сердец человеческих, три четверти погибает и всходит только четвёртая, а притча о плевелах открыла им то, что и этой четвёртой части семян грозят опасности от плевел. Эти истины могли смутить будущих сеятелей слова Божия, и вот, чтобы они не впали в малодушие, Господь ободряет их новыми притчами о зерне горчичном и о закваске. Первая изображает постепенное возрастание Церкви, распространение её по всей земле; вторая — внутреннее действие учения Христова на весь мир и на каждого человека. Иную притчу предложил Он им, говоря: Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своём, которое хотя меньше всех семян, его семя поразительно мало по сравнению с тем растением, какое из него вырастает: но когда вырастает, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его. В таких жарких странах, как Иудея, горчичное деревце достигает роста, о котором мы не имеем и понятия: там под его ветвями может проехать человек на коне; его сучьями топят большие печи; на его ветвях садятся огромные стаи птиц, и ветви не ломаются даже под тяжестью человека. Семена этого растения считались целебными, и потому самое растение было каждому известно. Зернышки горчичных семян так малы, что у евреев была поговорка: "мал, как горчичное семечко." Поучая народ притчами, Господь и говорил просто по народному. Он Сам есть и горчичное семя и Сеятель. В Нём едином, как в малом семени, заключалась первоначально вся Церковь Его; от Него распространилась она; в Нём едином она обретает и ныне свою жизнь; Он — единая, вечная Глава ее, и без Него не было бы и Церкви. — Он же есть и Сеятель, добровольно предавший Себя на смерть и чрез то даровавший жизнь Своей Церкви — всем верующим в Него. Он Сам говорит о Себе: "если пшеничное зерно, падши на землю, не умрёт, то останется одно; а если умрёт, то принесёт много плода" (Иоан. 12:24). Он был воистину "малым зерном" в глазах людей: родился Он в отдалённой, незначительной стране Иудейской; тридцать лет жил в безвестном Назарете, в презираемой Галилее, в доме древодела; Своим учением привлёк к Себе немногих учеников из простых рыбарей и мытарей, и, наконец, предав Себя в руки врагов, умер на кресте, как един от злодеев... Но вот Он воскрес, вознёсся к Отцу, и Его Церковь распространилась по всей земле, подобно древу великому… Сбылось на Нём древнее пророчество: "и пустит ветви и принесет плод и сделается величественным кедром, и будут обитать под ним всякие птицы" (Иез. 17:23). — Климент Александрийский действие евангельского учения уподобляет горчичному зерну "оно огорчает душу с пользою для нас." Горькими, неприятными для нашего грехолюбивого сердца представляются заповеди Христовы, но когда мы решимся исполнять их, они будут для нас целительными и спасательными: они обновляют и преображают сердце. Горчичное семя, принятое внутрь, производит теплоту: так и благодатное слово Божие, воспринятое сердцем, согревает его. Такую благодатную теплоту ощущали в себе два ученика Христовы, Лука и Клеопа, на пути в Еммаус: "не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге" (Лк. 24:32), говорили они. Горчица производит позыв на пищу: и слово Божие возбуждает в душе жажду спасения и оправдания во Христе Спасителе. Ещё полнее и ещё яснее Господь говорит об этом спасительном действии Его учения на наше сердце в другой притче.

«Зерну горчичному» и пр.: горчичное растение, о котором здесь речь, очень отлично от того, какое известно у нас под этим названием. У нас это растение — однолетнее, не бывает велико и относится к злакам. На Востоке и в Палестине не так; там оно достигает величины довольно больших деревьев и приносит плод чрез несколько лишь лет после посадки зерна; на него влезают, как на дерева, например смоковницу, и на нем действительно могут укрываться птицы небесные. Но зерно его, из которого вырастает такое большое дерево, очень мало, так что евреи, когда хотели обозначить какую-либо малую вещь, говорили, что она, как горчичное зернышко, или с горчичное зернышко (ср. Мф. 17:20, Мк. 4:31, Лк. 13:19, Лк. 17:6). Сею притчею «Господь хотел показать образ распространения проповеди (евангельской). Хотя ученики Его были всех бессильнее, всех уничиженнее, впрочем как сила в них сокровенная была велика, то она (проповедь) распространилась во всю вселенную» (Злат., ср. Феофил.). Церковь Христова, вначале малая, для мира неприметная, распространилась на земле так, что множество народов, как птицы небесные в ветвях дерева горчичного, укрываются под сенью ее, точно то же бывает и с царством Божиим в душе каждого человека; веяние благодати Божией, вначале едва приметное для человека, при его радении более и более охватывает его душу, которая и делается потом храмом Божиим, вместилищем разнообразных добродетелей.    

Из притчи о сеятеле ученики Господа узнали, что из семян, посеянных на ниве сердец человеческих, три четверти погибает и всходит только четвертая, а притча о плевелах открыла им то, что и этой четвертой части семян грозит опасность от плевел. Эти истины могли смутить будущих сеятелей слова Божия, и вот, чтобы они не впали в малодушие, Господь ободряет их новыми притчами о зерне горчичном и о закваске. Первая изображает постепенное возрастание Церкви, распространение ее по всей земле; вторая - внутреннее действие учения Христова на весь мир и на каждого человека. ИНУЮ ПРИТЧУ ПРЕДЛОЖИЛ ОН ИМ, ГОВОРЯ: ЦАРСТВО НЕБЕСНОЕ ПОДОБНО ЗЕРНУ ГОРЧИННОМУ, КОТОРОЕ ЧЕЛОВЕК ВЗЯЛ И ПОСЕЯЛ НА ПОЛЕ СВОЕМ,

Чему уподоблю Царство Небесное? Внимай: оно подобно зерну горчичному, которое человек некий взял и посеял на поле своем; и оно взошло и сделалось поистине великим деревом (Мф. 13:31). Итак, скажи, слушатель, что такое это зерно? Что ты думаешь о нем? Скажи откровенно; в противном случае я скажу и возвещу истину. Зерном, конечно, Он назвал для тебя Царство Небесное. Зерно же это есть благодать Божественного Духа. А поле - сердце каждого из людей, куда воспринявший Духа ввергает его, скрывая во внутреннейших частях, чтобы никто не видел его, и хранит его со всякой тщательностью, чтобы оно выросло и, сделавшись деревом, поднялось к Небу. Итак, если ты говоришь, что не здесь, но после смерти получат Царство Небесное все, горячо желающие его, то ты извращаешь слова Спасителя и Бога нашего. Ибо если ты не воспримешь зерна горчичного, о котором сказал Он, если не посеешь его на поле своем, то останешься вовсе без семени. Если же ты и воспринял семя, но заглушишь его терниями, или отдашь зерно на расхищение птицам, или оставишь свое поле по нерадению без орошения и семя твое не взойдет, не вырастет и не принесет плода, то, скажи мне, какая тебе будет польза от этого семени? Когда же в иное время, если не теперь, ты получишь это семя? После смерти, говоришь. Но ты уклоняешься от естественного порядка: на каком поле, спрошу я тебя, ты скроешь тогда зерно это? Какими трудами будешь возделывать его, чтобы оно выросло? Поистине, брат, ты полон заблуждения и совершенно обольщен. Ибо это время есть время трудов, а будущее-время венцов. Здесь ты должен получить себе залог, сказал Владыка; здесь должен воспринять печать. Если ты благоразумен, то здесь зажги светильник души твоей, прежде чем наступит тьма и затворены будут врата делания.

Черная горчица и в диком, и в культивированном состоянии часто достигает высоты 8–12 футов, на это растение часто садятся разные маленькие птички, которые порхают по его тонким веткам, выщипывая семя, ими любимое.

Горчичное зерно — это проповедь и апостолы.