Евангелие от Матфея, Глава 13, стих 22. Толкования стиха

Вот тайны царствия, сообщенные народу в притчах и без объяснения; оно дано только в кругу учеников и только на две первые. Когда ученики просили у Господа разрешения сей притчи (о семени), то Он, дав им объяснение, присовокупил прямые наставления о их Апостольском служении также в притчах, но уже знакомых (Мк. 4:21– 25,– светильник; Лк. 8:16–18). Плод слова в них должен раскрыться в собственной их проповеди, и здесь мера ревности каждого будет мерой сообщения каждому самого слова.

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 125++

Убийственные сорняки

На первый взгляд тернистая почва кажется чистой, но под верхним слоем уйма сорняков ждет своего часа, чтобы взойти и уничтожить семя Евангелия. Тернистая почва плодородна, семя в ней может возрастать и приносить плод; но ее ресурс занят другими семенами. Люди, уподобленные тернистой земле, обычно имеют опыт покаяния, отвращения от греха, они уже вошли в Церковь, начали духовно расти. Но при этом пытаются усидеть на двух стульях и не желают радикально менять прежний образ жизни. Они хотели бы просто добавить к нему Христа. Но этот конфликт ценностей неразрешим, и уйти из их жизни придется Богу.

Преподобный Симеон Новый Богослов пишет: «Бог человеколюбив к тем, кто чувствует Его человеколюбие, почитает Его и благодарит, как подобает. Если же ты, ни во что не ставя Его всеуслаждающую любовь, полюбишь что‑нибудь другое и с этим свяжешь все стремление своей души и станешь услаждаться другой сладостью, яствами, или питием, или одеждой, или прекрасным лицом, или золотом и серебром, или чем угодно другим, и душа твоя возжелает того и побеждена будет любовью к тому, – возможно ли, чтобы чистый по естеству Бог, сделавший и тебя чистым по благодати Духа Святого, продолжал быть в общении с тобой, когда ты уклонился сердцем к другому, а не тотчас оставил тебя? Конечно, Он оставит тебя».

Мирские ценности, которыми руководствуется окружающий мир, противоположны ценностям Царства Божия, о которых говорит Христос: служению Богу и ближним. Поэтому Он предупреждает каждого из нас о необходимости сделать выбор: Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне (Мф. 6:24).

Поверхностное сердце постоянно терзается и беспокоится: вместо того чтобы устремиться к Богу, исполняя Его волю, оно разделено в самом себе, а «разделяй и властвуй» – это лозунг князя мира сего. Разделенный ум и сердце всегда будут препятствовать слову Божию приносить плоды в нашей жизни. Если мы сконцентрированы на мирской мудрости, земных наслаждениях и личных амбициях, то наше сердце полно терний и Евангелие постепенно в нем умирает.

В каждой душе живет первородный грех, все мы без исключения грешники, все согрешили и лишены славы Божией (Рим. 3:23). Но, осознав серьезность положения и постоянно делая правильный свободный выбор, мы можем с помощью благодати Божией противостать греховному состоянию; а за нас этого не сможет сделать никто.

«Грешить и угождать плоти так же удобно, как плыть по течению реки. Но против греха стоять, умерщвлять и побеждать его нам самим так же неудобно, как плыть против течения без гребцов или паруса. Непременно надо плывущему против быстрины речной иметь или гребцов, или парус с попутным ветром. Так, хотящему стоять против греха, подвизаться, и побеждать его, и благочестиво жить во Христе Иисусе нужна сила Духа Святого, помогающая, укрепляющая и поощряющая. Потому что от природы всякий человек стремится к угождению своей плоти и воле, самолюбию и всякому греху» (святитель Тихон Задонский).

Разъясняя, что такое терние, Христос говорит, что это «заботы, богатства и наслаждения житейские», смертельные для нашей духовной жизни. Стрессы и страхи уводят нас от Бога. Житейские заботы отнимают энергию и время на возделывание нашей души.

Обратимся вновь к словам святителя Тихона Задонского: «Видишь, что сосуд наполненный не вмещает ничего другого. Так и сердце человеческое подобно сосуду. Когда оно наполнено будет любовью к миру сему и мирскими заботами, оно не вмещает слова Божьего и остается бесплодно. Поэтому заботы века сего и обольщение богатства уподобляются тернию, которым подавляется семя слова Божьего и оставляет сердце без плода (см.: Мф. 13:22)… Человек, наполненный мирской суетой хотя и слышит проповедуемое и зовущее его Божие слово, но не слушает его, не повинуется ему, и так делает себя недостойным великой вечери, то есть Царствия Небесного, к которому зовут пророки, апостолы и проповедники».

Мы работаем по сорок‑шестьдесят часов в неделю, а сколько времени мы посвящаем Богу? Как часто мы придумываем для себя благовидные предлоги, чтобы не молиться, не читать Священное Писание – ведь нам надо работать, вести детей в школу, убирать квартиру и готовить ужин… Чем глубже мы погружаемся в пучину забот, тем больше отпадаем от Бога, и заботы заполоняют наше сердце.

Богатство ослепляет нас иллюзией, что счастья можно достичь с помощью материальных ценностей. О тщетности этого говорит Екклезиаст: Умножается имущество, умножаются и потребляющие его; и какое благо для владеющего им: разве только смотреть своими глазами? Сладок сон трудящегося, мало ли, много ли он съест; но пресыщение богатого не дает ему уснуть. Есть мучительный недуг, который видел я под солнцем: богатство, сберегаемое владетелем его во вред ему. И гибнет богатство это от несчастных случаев: родил он сына, и ничего нет в руках у него. Как вышел он нагим из утробы матери своей, таким и отходит, каким пришел, и ничего не возьмет от труда своего, что мог бы он понести в руке своей. И это тяжкий недуг: каким пришел он, таким и отходит. Какая же польза ему, что он трудился на ветер? А он во все дни свои ел впотьмах, в большом раздражении, в огорчении и досаде (Еккл. 5:10–16). Чем больше мы стремимся к достижению материального счастья, тем больше терний вырастет в сердце. Если деньги – наш бог, то духовный рост невозможен.

Под наслаждениями понимаются развлечения, провождение времени, вытесняющее Бога из сердца. В отдыхе нет ничего плохого, в Патерике даже сохранился рассказ о том, как монахи преподобного Антония Великого играли в мяч. Мимо шел охотник и изумился: «Монахи – и играют?!» На что преподобный попросил охотника натянуть тетиву его лука. Тот послушался. Антоний велел: «Сильнее. Еще сильнее!» Охотник воскликнул: «Не могу, она не выдержит, порвется». – «Вот также и монахи», – ответил Антоний Великий.

Только не надо ставить развлечения на ступеньку выше духовной жизни. А поводов для этого современная индустрия досуга нам предоставляет достаточно. Телеканалов столько, что можно смотреть сутками, а проведя вечер у телевизора, мы жалуемся, что не осталось ни сил, ни времени для вечерней молитвы. Мы вынуждены постоянно делать выбор: пойти в воскресенье в храм или поехать на дачу, отвести детей в воскресную школу или отправить в какую‑нибудь секцию и т. д. Соблазнительно, что по‑мирски живут все кругом.

«Что говоришь, человек: другие то и то делают!.. Другие, творя беззаконие, идут к гибели: неужели и тебе надо им следовать?.. Когда будешь делать, что они делают, то за ними последуешь и к гибели. Ведь ты христианин, тебе светит светильник слова Божьего и показывает, что добро и что зло, что польза и что вред, что добродетель и что порок, куда ведет путь узкий и куда просторный. Если хочешь спастись, надо делать не то, что люди делают, но чему учит Божье слово. В Содоме все беззаконновали; но праведный Лот на них не смотрел, а жил свято и богоугодно. Будь и ты в мире, как Лот в Содоме. Хотя и все в роскоши и беззакониях будут утопать, ты не смотри на них, но делай то, чему учит слово Божье, и живи так, как должны жить истинные христиане» (святитель Тихон Задонский).

Надо выкорчевывать из сердца сорняки, очищать его, поскольку поврежденное грехом естество противится Евангелию и наша плодородная земля остается бесплодной. Сорняки питаются жизненными соками нашего сердца, мы сами их растим. Но если мы перестанем питать их – обращать внимание, соглашаться с ними, – они рано или поздно погибнут.

+++Владимир Хулап прот. Евангельские притчи. Вчера, сегодня, завтра. Глава: Операция на сердце. Притча о сеятеле++

И притчу, и ее объяснение евангелист Матфей заимствовал из церковного предания, которое первым письменно зафиксировал евангелист Марк. Напомню, что три так называемые «синоптические» Евангелия (от Матфея, Марка и Луки) одной из своих основ имеют материал Евангелия от Марка. Оно по объему самое маленькое и почти полностью входит в Евангелия от Матфея и Луки. В науке о Библии это предание так и называется – «предание Марка», или «тройственное предание». «Тройственное» – потому что оно содержится во всех трех синоптических Евангелиях. При этом евангелисты Матфей и Лука не просто переписывали Евангелие от Марка, но редактировали то, что они из него заимствовали, каждый по потребностям своей церкви и своего времени.

Так вот, если мы почитаем, как притча о сеятеле объясняется в Евангелии от Марка (Мк. 4:13-20), то увидим, что начинается объяснение следующими словами Иисуса: «И говорит им: не понимаете этой притчи? Как же вам уразуметь все притчи?» (Мк. 4:13). То есть Марк прямо говорит о непонимании учеников Иисуса, чем объясняются и их недоуменные вопросы. – Ничего подобного у Матфея нет, так как этот евангелист вообще избегает часто встречающихся у Марка слов, которые, с точки зрения Матфея, принижают апостолов или представляют их в невыгодном свете. Это одно из свойств редакторской работы Матфея. Для него и его церкви первые ученики Иисуса Христа уже безупречны, образцовы. Итак, в Евангелии от Матфея Иисус не удивляется непонятливостью учеников, но просто открывает им духовный смысл притчи о сеятеле. Сначала Он говорит, что эта притча – «слово о Царствии». Почти все дальнейшие притчи тоже будут притчами о Царстве Небесном. Все они начинаются так: «Царство Небесное подобно…» тому-то и тому-то.

Всякая притча, будучи иносказанием, предполагает некое сравнение. В данном случае сравнение чего-то бытового, материального (сеятель, семя, почва, урожай) с возвышенно-духовным (слово о Царствии, человеческая способность воспринять это слово, то есть его вера и так далее). Понятно, что основным элементом сравнения нашей притчи является та почва, на которую падает семя. Почва – это люди, «слушающие слово о Царствии», то есть слушающие Евангелие Иисуса Христа. Это слово «сеется» в их сердцах. Дальнейшее зависит от разнообразных ситуаций, которые должны были быть знакомы тем, кто слушал притчу.

1. Есть люди, которые слушают и ничего не понимают. Слово о Царствии просто не достигает их сердец. Оно подобно семени, которое падает не на почву, а на утрамбованную дорогу. Там оно не прорастёт, и его склюют птицы. В притче это изображено так: «ко всякому, слушающему слово о Царствии и не разумеющему, приходит лукавый и похищает посеянное в сердце его – вот кого означает посеянное при дороге». У Марка «лукавый» прямо назван «сатаной»: «тотчас приходит сатана и похищает слово» (Мк. 4:15). Так и есть: практически слово христианской проповеди до некоторых людей не доходит, и они не проявляют к нему никакого интереса. И даже не потому, что они настроены враждебно к христианству, а потому, что они просто безразличны к нему. Они считают, что вполне могут обойтись без Христа и Его Вести. Это очень часто встречающийся случай. Надо ли далеко ходить за примерами? – «Зачем нам помощь свыше? Мы наш, мы новый мир построим! Сами построим». Но… жизнь постоянно доказывает невозможность такой самодеятельности. И почти у каждого человека наступает момент, когда он, разочарованный в собственных силах, ощущает нужду в помощи свыше.

2. «Каменистые места», то есть места с тонким слоем сухой почвы, тоже не сулят хорошего урожая. Зерно, упавшее на такую почву, быстро всходит, но в этом случае не могут развиться корни, и ростки засыхают, не получая необходимой влаги и пищи. – Всегда легче начать, чем завершить дело. Поводов для отступления может найтись множество. Для ранней церкви такими поводами могли быть преследования, «скорбь или гонение за слово». Всем были памятны трагические примеры первых мучеников за веру. И это было задолго до официальных преследований христиан государством, которые возникли только в конце I века при императоре Домициане. Противостоять же гонениям так трудно, если вера не пустила глубоких корней!

3. Аналогично и в случае «терний», то есть сорняков, которые душат всходы. Так толкование изображает «заботы века сего и обольщение богатства». Главное в жизни отодвигается, суетное берет верх. Материальные, бытовые заботы жизни не оставляют времени и сил ни на что другое.

4. Наконец, прекрасный урожай приносит семя, «посеянное на доброй земле», которая обозначает человека «слышащего слово и разумеющего». Но здесь важно не только то, что человек «разумеет» Слово Евангелия. Ведь и те, которые уподоблялись «каменистым местам», и те, которых одолевали «заботы века сего», тоже принимали и понимали Слово. Важнее то, что урожай приносит тот, кто «бывает плодоносен», то есть тот, кто не только слушает Слово Божие, но и трудится. Речь идет о том, что христианская вера должна проявляться в действиях, в жизни. Воистину «вера без дел мертва» (Иак. 2:20). Да, принять Евангелие не так уж просто: не всякому дано. Но если уж человек его принял, то далее надо не рассуждать (хотя и это полезно), но стараться действовать, жить в согласии с Евангелием.

Сама по себе притча о сеятеле в устах Иисуса Христа была призвана ободрить Его учеников и слушателей, которых разочаровывало то, что Царствие Божие не проявляет себя в полную силу, да и вообще, можно сказать, почти незаметно. Смущение учеников Иисуса вполне понятно. Они видели, что Его больше не пускают в синагогу и смотрят на Него с подозрением. Казалось, что во многих местах Его весть не имела никакого успеха, и ученики были обескуражены. Но притча говорила им, и говорит нам: «Терпение. Сейте семя. Трудитесь. Остальное предоставьте Богу. И вы обязательно получите урожай». Не надо смущаться, – утверждает притча, – плод будет, и будет очень большим, «во сто крат» больше посеянного, несмотря ни на что.

Что же касается толкования притчи, то оно больше обращается к живому опыту ранней Церкви. Уже первые христиане открыли для себя, что семя, посеянное в их жизнь благодаря вести Иисуса, подвергалось опасности – не только от сатаны, но и от времени, от мира с его бедствиями и соблазнами. Толкование призывает к ответственности, указывая на слабость веры многих христиан. Однако те, чья вера подобна «доброй земле», принесут великий плод. Повторяются слова о благословенном стократном урожае. Здесь Иисус, возможно, намекал на Книгу Бытия, где сказано: «И сеял Исаак в земле той и получил в тот год ячменя во сто крат: так благословил его Господь» (Быт. 26,12). Древнее благословение обязательно вернется истинно и глубоко верующим!

Притча о сеятеле вместе с ее истолкованием проложила путь ряду последующих притч. 13-й главы Евангелия от Матфея, которая представляет собой характерную для этого евангелиста композицию – большую «речь в притчах». Будучи первой, притча о сеятеле дает ключ к пониманию и всех других притч этой главы. Все они в простой художественной форме излагают учение Иисуса Христа о Царствии Божием, или Царстве Небесном. Последнее выражение более характерно для евангелиста Матфея.

Третье семя падает в т.ерние т. е. в сорную траву (ст. 7). Это семя означает людей, у которых, подобно как пшеницу заглушает сорная трава, заглушает (подавляет) слово забота (печаль) века сего и обольщение (лесть) богатства, т. е. заботы о временных нуждах и благах и особенно обольщение богатством поглащают все внимание и время у этих людей, и не приходится им особенно-то заботиться о душе. Св. Златоуст замечает: „Христос не сказал: век, но забота века, не сказал: богатство, но лесть богатства. И так, будем обвинять не самыя вещи, но испорченную волю; ибо можно и богатство иметь, и не обольщаться им, и в веке сем жить, и не подавляться заботами. Почему Господь не сказал о других пороках, напр., о вожделении плотском, о тщеславии? вопрошает св. Златоуст и отвечает: Сказав: печаль века сею и лесть богатства, Он все сказал, потому что и тщеславие, и все другое есть дело века сего и лесть богатства.

Матфей называет Сатану Злодеем, как и в. 5:37 и. 6:13. Если сама притча призвана укрепить и ободрить людей, смущенных незаметным ростом Царства, то главная задача истолкования – указать на ответственность людей. Вера слишком многих поверхностна и мелка, они видят в Царстве лишь выгоду, но не готовы противостоять гонениям и жизненным соблазнам.

Очень многие комментаторы склоняются к мысли, что истолкование принадлежит не Иисусу, а ранней Церкви. Действительно, у большинства притч нет истолкования, и, кроме того, в этом отрывке много слов, которые в Евангелиях в метафорическом значении не употребляются («сеять», «корень», «бесплодный», «приносить урожай»). Целый ряд слов не встречается в Евангелиях вообще: например, «недолговечный», «обман». «Слово» также употреблено здесь в абсолютном значении, как «Слово Бога». Жизненный контекст тоже предполагает более позднюю ситуацию, когда вера христиан подвергалась самым различным испытаниям. «В таком истолковании притча потеряла свой изначальный эсхатологический смысл, став просто предостережением и ободрением для христиан в условиях преследований и мирских соблазнов»¹.

Комментаторов смущает и очевидная аллегоризация притчи, что одно время считалось совершенно невозможным. Относительно последнего взгляды несколько изменились, понятно, что притчу и аллегорию разделяет слишком тонкая грань и они могут перетекать друг в друга. Поэтому сейчас точка зрения начинает меняться. Ученые обращают внимание на то, что здесь аллегорически истолковываются не все элементы, например, цифры, как это делали некоторые Отцы Церкви. Четыре вида почвы легко, без натяжки допускают отождествление с четырьмя основными типами людей, в то время как обычно аллегорические толкования поражают своей неестественностью и субъективизмом. Поэтому вопрос о принадлежности истолкования разумнее всего оставить открытым.

А посеянное в тернии означает того, кто воспринимает слово и дает ему возможность произрастания в своем сердце; но забота века сего и обольщение богатства с течением времени заглушают в них Слово Божие, и оно бывает бесплодным.

обольщение богатства. Богатство — это благоволение Божие, но оно может быть опасным, если овладеет сердцем.