Вышедши на берег в недальнем расстоянии от Гадары, встретили они здесь двух бесноватых, из которых один был особенно ужасен. На нем не было одежды. Его не держали никакие цепи. Жил он в погребальных пещерах по близости берега: беспокоил проходящих, в припадках бился сам о камни. Бесноватые узнали Господа, едва вступил Он на эту землю, и прибежали к Нему. Господь спросил одного из них, как имя духа, живущего в нем? Тот отвечал: легион, потому что нас много. И потом все они, признавая Его власть, просили не посылать их в бездну, но позволить им войти в пасущееся тут стадо свиней. Господь дозволил, стадо – голов тысячи две – бросилось в озеро и перетонуло. Когда слух об этом происшествии чрез пастухов дошел до жителей города, они немедленно просили Господа удалиться от них. Господь исполнил эту их просьбу, но оставил провозвестником милости Божией того самого человека, который был одержим легионом духов. Да! В других случаях Сам Господь требовал от своих последователей, чтобы они, оставив дома, семейство, все, последовали за Ним: теперь воспрещает исцеленному. В других случаях повелевает молчать об исцелении: теперь велит проповедать.
Что же все это значило? Для чего Господь предпринимал путь сюда? Ужели только для исцеления двух бесноватых, – для того, чтобы лишить город 2000 животных? Что значит это различие в образе действия в отношении к исцеленному бесноватому? И это событие – притча, т. е., имеет значение притчи, хотя и несомненна его достоверность историческая. Не стоит ли это исцеление одержимого легионом духов в стране полуязыческой в соответствии с историей исцеления того бесноватого глухого и немого в Капернауме, которое случилось, может быть, не далее, как в предшествующий день? Ежели Капернаумский бесноватый, глухой, немой, и слепой принят Господом, как символ упорных Иудеев, его исцеление – как символ целительных действий Господа среди Иудеев, то бесноватый Гадаринский, исцеленный на другой день после Капернаумского, кажется, может быть рассматриваем, как символ будущего обращения от области сатанины язычников, среди которых Он Сам не будет проповедывать, но пошлет им проповедников. Не так ли пророк Иеремия должен был положить пояс свой в землю при реке Евфрате и потом снова отправиться туда узнать, что стало с его поясом (Иер. 13)? Приняв притчу за форму для сообщения тайн народу, Господь по тому же самому действиям Своим мог дать на время особенное значение, кроме исторического. С этим соглашается и то, что исцеление сих двух бесноватых разделяется только притчами о царствие небесном, где дано было разуметь и о проповеди среди язычников. Вот почему, может быть Господь и не повелел молчать исцеленному, но проповедывать; это уже не между Иудеями, но между язычниками. Гадаринский бесноватый – образ мира языческого; в нем не семь, а целый легион духов; но и те, едва приближается к ним Иисус, Ему уступают свою область, идут в бездну. Предвестие для учеников. Но и не ограничиваясь этим, заметим, что в этом опыте исцеления бесноватого, возбудившем неудовольствие жителей Гадаринских, в самих словах бесов: что ты пришел мучить нас прежде времени, можно видеть опытное опровержение той мысли, будто Господь изгонял духов по согласию с ними. Истреблением целого стада оправдывалось уверение бесноватого, что в нем был легион бесов, а этим подтверждалась опять мысль о независимом противодействии Господа области темной и Его великое могущество. Между тем при известности, какой пользовался бесноватый Гадаринский, слух об этом происшествии мог достигнуть и до Галилеи. Потеря стада вознаграждалась дарованием проповедника; чудо вида грозного придавало силу слову удостоенного милости Божией. Самое истребление стада может стоять наряду с другими тяжкими действиями Промысла, как напр. моровые язвы. Можно даже сказать, что Сын человеческий имел нужду раскрыть людям и Свой грозный характер. Явившись на землю не для суда, не оказывал сего во время земной своей жизни; особенно не хотел сего допустить между соотечественниками: таким образом Он выбрал страну языческую, выбрал животное, ненавистное Иудеям, воспользовался случаем встречи с бесноватым, чтобы оправдать угрозу фарисеям о наказании их за упорство, произнесенную по поводу хулы их на тоже самое действие, – целение бесноватых, и возвещенную в сравнении с положением человека, одержимого множеством крепких духов (Мф. 12:43–45).
+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 128-129++