Евангелие от Марка 1 глава 35 стих

  Как человек, Христос Спаситель Сам страдал от изнурения сил, вследствие стольких трудов, и в этом также смысле можно сказать, что Он взял на Себя наши немощи и понес болезни (4 Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, [что] Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом.Ис. 53:4). И вот на другой день, рано утром, чтобы отдохнуть и подкрепить Свои силы уединенной молитвой, Он опять удалился от людей в уединенное место.

Когда мы молимся, мы обращаемся к Богу, Который как бы вне нас в каком-то отношении. Но Христос — Сын Божий, Он Сам — Бог. Тут встает вопрос: если Он Христос — Бог, ставший человеком, если Он — Сам Бог, что для Него значит молитва? Мы знаем, что такое молитва в нашем опыте. Иногда, даже при том малом знании, какое у нас есть о Боге, нас охватывает восторг, восхищение тем, что Он Собой представляет, и тогда мы поем Ему хвалу, ликуем о Нем. Иногда Божия милость простирается до нас. Он оказывает нам Свое милосердие, Свою любовь; и тогда мы можем Ему выражать нашу благодарность. Иногда мы видим вокруг себя нужду человеческую, Бог возбуждает в нас сострадание, и мы опять-таки поворачиваемся к Нему и говорим: «Господи, помоги!..». Иногда мы обращаемся к Нему с собственной нуждой. Но о чем может идти речь в этих строках Евангелия? Конечно, мы можем себе представить, что Господь встал перед лицом Бога и Отца Своего с такими же чувствами. Мы можем себе представить, что Он стоял перед Богом и Отцом, принося слова благодарности за то, что Ему было дано стать человеком для спасения мира, который иначе погибал. Мы можем себе представить, что Он стоял и молился о Своих учениках. В Евангелии от Иоанна прямо сказано, что Христос молился об апостолах и о всех, кто благодаря им уверует в Него (см. 9 Я о них молю: не о всем мире молю, но о тех, которых Ты дал Мне, потому что они Твои.10 И все Мое Твое, и Твое Мое; и Я прославился в них.11 Я уже не в мире, но они в мире, а Я к Тебе иду. Отче Святый! соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы.12 Когда Я был с ними в мире, Я соблюдал их во имя Твое; тех, которых Ты дал Мне, Я сохранил, и никто из них не погиб, кроме сына погибели, да сбудется Писание.13 Ныне же к Тебе иду, и сие говорю в мире, чтобы они имели в себе радость Мою совершенную.14 Я передал им слово Твое; и мир возненавидел их, потому что они не от мира, как и Я не от мира.15 Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла.16 Они не от мира, как и Я не от мира.17 Освяти их истиною Твоею; слово Твое есть истина.18 Как Ты послал Меня в мир, так и Я послал их в мир.19 И за них Я посвящаю Себя, чтобы и они были освящены истиною.20 Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их,Ин. 17:9-20). Но все это предполагает личные отношения. Кроме того, молитва не заключается в одной хвале, в одной благодарности, в одном печаловании, в одной мольбе, молитва в основе своей — глубинное общение между человеком и Богом. И в данном случае Христос общался со Своим Небесным Отцом и как Человек, и как Единородный Сын Божий. Как Единородный Сын Божий Он общался с Ним всей Своей любовью, всей Своей отдачей Ему, всей Своей готовностью выполнить на земле дело спасения, порученное Ему Отцом и принятое Им на Себя вольной волей, в полной, царственной, Божественной Своей свободе. Но с другой стороны, Он общался с Богом и Отцом и как человек. Мы знаем из Евангелия, что когда ученики поставили перед Спасителем вопрос о конце мира, Он им ответил, что об этом никто не знает, кроме Отца Его на Небесах, — и Сын Человеческий не знает этих сроков (см. 32 О дне же том, или часе, никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец.Мк. 13:32). Христос, став человеком, принял на Себя некоторую ограниченность человеческого знания, и, как человек, Он нуждался в молитвенном общении с Богом. Вне этого общения, как Бог, Он существовал в полноте Своего бытия, но в пределах Своего человечества Ему нужно было такое постоянное обновление молитвенного общения, приобщенности к Богу. В Своем человечестве Он нуждается в углубленной укорененности в Своем Божестве, и Он молится, общается с Отцом, углубляет Свое человеческое единство с Ним, и только из глубины этого единства действует. Есть место у одного средневекового писателя, где говорится следующее. Мы называем Христа Словом Божиим, но это Слово может прозвучать в своей чистоте и совершенстве только из глубин бездонного молчания. И когда мы думаем о Боге Отце, то здесь Он открывается нам как та глубина молчания, из которой может прозвучать одно слово — Слово, являющееся полным, совершенным выражением этих глубин, и Его действие есть совершенное выражение извечной Божественной воли Отца… Мы можем это понять, может быть, с особенной силой и резкостью, если вспомним, что жизнь, вся сила жизни — только от Бога, что вне Бога не может быть жизни тварной. Вы, наверное, помните, как в момент своего распятия Христос, желая вольной волей приобщиться ко всей человеческой трагедии, принял на Себя богооставленность. Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил? — воскликнул Он с креста (34 В девятом часу возопил Иисус громким голосом: Элои! Элои! ламма савахфани? - что значит: Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?Мк. 15:34). В этот момент Он приобщился именно к богооставленности всякого человека, потерявшего Бога, и, потеряв Бога в Своем человечестве, Он умер, как умирает всякий иной человек. И вот после совершения чудес, после того, как Он изгнал бесов, проявил Божественную Свою силу через Свое человечество, Ему нужно было, Он должен был погрузиться в общение с Богом и Отцом не как Сын Божий Единородный — между Ним и Отцом не могло быть никакого разрыва, отдаления, — но как Человек Иисус Христос (и эти слова принадлежат не мне, а апостолу Павлу — 15 Но дар благодати не как преступление. Ибо если преступлением одного подверглись смерти многие, то тем более благодать Божия и дар по благодати одного Человека, Иисуса Христа, преизбыточествуют для многих.Рим. 5:15). И когда мы думаем о Христе, о том, какой дивный подвиг самоотвержения, отдачи Себя Он понес, как, будучи Живым вечным Богом, Он согласился войти в тварность, приобщиться ко всем ограничениям тварности и ко всему ужасу, созданному человеком на земле, мы можем понят и поверить, что если Бог так нас любит, так в нас верит, так надеется, что мы отзовемся на Его любовь, то, по слову апостола Павла, все нам возможно в укрепляющем нас Господе Иисусе Христе (см. 13 Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе.Флп. 4:13).

Для выполнений Своего высокого служения Иисус Христос несомненно обладал духовными силами, бесконечно превышавшими силы обыкновенного человека. Приведенный стих первой главы говорит нам, какими средствами Он эти силы укреплял. Этим средством была молитва. (? - см. толкование блж. Феофилакта) В молитве, в духовном единении с Всемогущим Отцом всегда искал Он укрепления, ободрения, утешения. В этом единственно неиссякаемом источнике всякой силы черпал Он новую мощь для Своего служения. Но когда Он искал этого единения с Богом, Он всегда хотел быть один, вдали от людей. В приведенном отрывке у Марка читаем: встав весьма рано... удалился в пустынное место, и там молился. У Матфея: И, отпустив народ, Он взошел на гору помолиться наедине (23 И, отпустив народ, Он взошел на гору помолиться наедине; и вечером оставался там один.Мф. 14:23). У Луки: Он уходил в пустынные места и молился (16 Но Он уходил в пустынные места и молился.Лк. 5:16). Молитва есть Его первое дело. До восхода солнца, когда все еще спали, Он оставлял дом и город, удалялся в уединенное место, вдали от шума и людей ища уединения и безмолвия, дабы втайне беседовать с Отцом Своим. Палестинская природа располагает к такой сосредоточенности. Селение и город шумны, но поля безмолвны; лишь только удаляется человек от последних домов, он погружается уже в полную тишину. Нет того смутного шума, который поднимается с моря или слышится из леса. Лишь лай собак да отдаленный вой шакала изредка нарушает безмолвие, витающее над долинами и горами Палестины. В эти минуты наивысшего напряжения духовных сил ничто не должно было отвлекать Господа от молитвы; никто не должен был нарушать Его единения с Богом; никто не смел подслушать таинственную беседу Сына с Отцом. Человеческий голос, нескромный взгляд могли бы помешать цельности и полноте этого слияния с Богом, и Иисус Христос уходил от людей в пустынные места.

Современный человек привык считать ночь прежде всего временем заслуженного отдыха. Если же по своей воле он остается бодрствующим, то это связано либо с рабочей необходимостью, либо с каким-то празднеством, либо с чем-то подобным. Люди Библии и отцы, конечно, спали, как и все люди, однако ночь была для них также и излюбленным временем для молитвы.

* * *

Сколько раз в псалмах говорится о том, что молящийся размышляет о Законе Господнем не только днем, но и ночью[См. 2 но в законе Господа воля его, и о законе Его размышляет он день и ночь!Пс. 1:2.], что и ночью простирает он руки свои в молитве к Богу[См. 3 В день скорби моей ищу Господа; рука моя простерта ночью и не опускается; душа моя отказывается от утешения.Пс. 76:3, 2 Воздвигните руки ваши к святилищу, и благословите Господа.Пс. 133:2.], что он и в полночь вставал славословить Тебя за праведные суды Твои… (62 В полночь вставал славословить Тебя за праведные суды Твои.Пс. 118:62). Как мы уже видели, и Христос имел обыкновение подниматься на гору, чтобы молиться всю ночь[См. 12 В те дни взошел Он на гору помолиться и пробыл всю ночь в молитве к Богу.Лк. 6:12.], или утром «весьма рано» удаляться «в пустынное место» и там молиться[См. 35 А утром, встав весьма рано, вышел и удалился в пустынное место, и там молился.Мк. 1:35.].

Господь настойчиво увещевает Своих учеников бодрствовать и молиться (38 Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна.Мк. 14:38, 36 итак бодрствуйте на всякое время и молитесь, да сподобитесь избежать всех сих будущих бедствий и предстать пред Сына Человеческого.Лк. 21:36), к этому добавляется и другой мотив: не знаете, когда наступит это время (33 Смотрите, бодрствуйте, молитесь, ибо не знаете, когда наступит это время.Мк. 13:33), то есть время возвращения Сына Человеческого, и, ослабленные сном, можете впасть в искушение (41 бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна.Мф. 26:41).

И апостол, который, по его собственному свидетельству, проводил многие ночи в бдении (5 под ударами, в темницах, в изгнаниях, в трудах, в бдениях, в постах,2 Кор. 6:5,11: 27), настойчиво увещевает: Будьте постоянны в молитве, бодрствуя в ней с благодарением (2 Будьте постоянны в молитве, бодрствуя в ней с благодарением.Кол. 4:2, 6: 18). Не в последнюю очередь именно этими молитвенными бдениями христианин отличается от сонных детей века сего.

Но вы, братия, не во тьме,

чтобы день застал вас, как тать.

Ибо все вы — сыны света и сыны дня:

мы — не сыны ночи, ни тьмы.

Итак, не будем спать, как и прочие,

но будем бодрствовать и трезвиться.

Ибо спящие спят ночью,

и упивающиеся упиваются ночью.

Мы же, будучи сынами дня, да трезвимся,

облекшись в броню веры и любви

и в шлем надежды спасения

(4 Но вы, братия, не во тьме, чтобы день застал вас, как тать.1 Фес. 5:4 и след.).

Древняя Церковь всем сердцем приняла этот пример Христа и апостолов и на практике последовала их увещеваниям. Бдение является одним из самых древних обычаев Первоначальной Церкви.

«Бодрствуйте о жизни вашей: да не погаснут светильники ваши[Ср. 8 Неразумные же сказали мудрым: дайте нам вашего масла, потому что светильники наши гаснут.Мф. 25:8.], и чресла ваши да не будут развязаны[См. 35 Да будут чресла ваши препоясаны и светильники горящи.Лк. 12:35.], но будьте готовы, ибо не знаете часа, в который приходит Господь ваш»[Учение двенадцати апостолов, глава XVI (Цит. изд. С. 25). Последняя ссылка на 42 Итак бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш приидет.43 Но это вы знаете, что, если бы ведал хозяин дома, в какую стражу придет вор, то бодрствовал бы и не дал бы подкопать дома своего.44 Потому и вы будьте готовы, ибо в который час не думаете, приидет Сын Человеческий.Мф. 24:42-44.].

Настоящий христианин подобен солдату. «Молитва — оплот веры, наш щит и меч против подстерегающего повсюду врага». «Итак, да не ходим никогда безоружными».

«Днем будем помнить о бдении, а ночью о бодрствовании. С оружием веры да сохраним знамя нашего Водителя, да будем в молитвах ожидать трубы ангельской!»[Тертуллиан. О молитве, 29 (Цит. изд. С. 306).]

Эта «эсхатологическая черта» ожидания Второго Пришествия Господа среди первых христиан, чья вера нередко проходила через испытания кровавыми гонениями, перешла к тем «воинам Христовым», коими считали себя древние монахи.

«Можно видеть, [как они живут,] затерянные в пустыне, ожидающие возвращения Христа, как законные сыновья ожидают возвращения отца, или как войска ожидают возвращения царя, или как преданные слуги ожидают своего господина и освободителя. Они не заботятся об одежде, не беспокоятся о пище, но проводят время [в пении] гимнов[Ср. 19 назидая самих себя псалмами и славословиями и песнопениями духовными, поя и воспевая в сердцах ваших Господу,Еф. 5:19.] и в ожидании пришествия Христа»[Historia Monachorum in Aegypto, Prol. 7 (Festugiere).].

Этому ожиданию подчинен у них распорядок каждого дня.

«Что касается ночного сна, то молись с вечера два часа, считая их от захождения солнца[То есть приблизительно от 18.00 до 20.00.], а кончив славословие [Богу], спи шесть часов[От 20.00 до 2.00.], потом встань на бдение и бодрствуй остальные четыре часа[От 2.00 до 6.00.]. И в летнее время так же; но сократи славословие и читай менее псалмов, ввиду краткости ночей»[Святые преподобные отцы Варсануфий и Иоанн. Подвижническия наставления, 22 (Цит. по изд.: Добротолюбие. Т. 2. Репринтное изд. YMCA-PRESS. Paris, 1988. С. 565)].

Для измерения времени вместо точных часов, коих, разумеется, еще не было, служило то число стихов псалмов, которое, как знали по опыту, можно было прочесть за один час[Barsanuphios und Johannes, Epistula 147.]. Шесть часов сна, половина ночи[Там же. Epistula 158. В скитской пустыни было принято спать третью часть ночи, то есть приблизительно четыре часа; ср. Evagrios, Vita D (с примечанием).], были вполне разумным количеством. Конечно, чтобы вставать ночью, требовалось определенное усилие воли. Нет ничего удивительного в том, что со временем первоначальное рвение ослабевало даже среди духовенства. По этой причине великий аскет Нил Анкирский настоятельно увещевает дьякона Иордана:

«Если сам Христос, Господин всего, желая научить нас бдению и молитве, проводил всю ночь в молитве к Богу (12 В те дни взошел Он на гору помолиться и пробыл всю ночь в молитве к Богу.Лк. 6:12), также около полуночи Павел и Сила, молясь, воспевали Бога (25 Около полуночи Павел и Сила, молясь, воспевали Бога; узники же слушали их.Деян. 16:25), и пророк говорит: В полночь вставал славословить Тебя за праведные суды Твои (62 В полночь вставал славословить Тебя за праведные суды Твои.Пс. 118:62), то удивляюсь я, как ты спишь и храпишь всю ночь, и совесть твоя не осуждает тебя! Прими же, наконец, решение стряхнуть с себя сон, ведущий к смерти, и предайся неусыпной молитве и псалмопению»[Nil von Ankyra, Epistula, III, 127 (PG 79,444 A)].

* * *

Молитвенное бдение, которое и отцам-то давалось не без труда, требующее постоянного усилия воли, никогда не было простым аскетическим испытанием сил «ради победы над природой». Ибо природа, так подавляемая, рано или поздно отстояла бы свои права.

Человек Библии и отцы имели различные основания для столь высокой оценки молитвенного бдения. Мы уже говорили об эсхатологическом «ожидании Господа», которое должно быть присуще каждому христианину. Оно придает времени совершенно новое качество, сообщая устойчивую цель его бесконечному потоку и запечатлевая таким образом всю жизнь, направленную к этой цели. Одно дело — «проживать свой день», и совсем другое — жить, как мудрые, дорожа временем (15 Итак, смотрите, поступайте осторожно, не как неразумные, но как мудрые,Еф. 5:15), памятуя о том, что мы не знаем «дня Господня»!

Бдение рождает в молящемся то «трезвение», что предохраняет христианина от сонливости и от обольщения сынами тьмы. А трезвение духа, «утончающее» его, в отличие от сна, дух «огрубляющего», делает бодрствующего восприимчивым к видению тайн Божиих.

«От того, кто, как Иаков, бодрствовал над стадом своим[Ср. 40 я томился днем от жара, а ночью от стужи, и сон мой убегал от глаз моих.Быт. 31:40.], удаляется сон, а если ненадолго и овладевает им, то такой сон подобен бдению. Горение сердца не позволяет ему провалиться в сон. Ибо он поет псалмы вместе с Давидом: Просвети очи мои, да не усну я сном смертным (4 Призри, услышь меня, Господи Боже мой! Просвети очи мои, да не усну я [сном] смертным;Пс. 12:4).

Кто дошел до этой меры и вкусил ее сладости, поймет сказанные слова. Воистину такой человек не упьется физическим сном, но удовольствуется лишь тем сном, что требует природа»[Barsanuphios und Johannes, Epistula 321.].

О том, что имеется в виду под этой «мерой» и ее «сладостью», можно догадаться по слову отца монахов преподобного Антония Великого, донесенному до нас Иоанном Кассианом, который слышал его от аввы Исаака:

«А чтобы вы получили представление об истинной молитве, я расскажу вам не о своем опыте, а об опыте блаженного Антония. Мы знаем, что он иногда стоял на молитве до того, что когда во время молитвы в восхищении ума взошедшее солнце начинало его жечь, мы слышали, что он в горячности духа взывал:

„Солнце, что ты препятствуешь мне, как будто для того и восходишь, чтобы отвлечь меня от блеска этого истинного света?“»[Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин. Собеседования египетских подвижников, 9 (Цит. изд. Гл. 31, с. 343).].

И Евагрий уверяет нас, что лишь с трудом дух наш способен днем видеть духовно постигаемый мир, поскольку при свете солнца чувства наши отвлекаются отчетливо видимыми вещами и тем самым рассеивают внимание духа. Ночью же, во время молитвы, этот мир открывается ему в созерцании, весь озаренный светом…[Evagrios,KephalaiaGnostikaV,42 (Guillaumont).] Сам Евагрий получил это откровение духовного мира ночью, когда, бодрствуя, размышлял над текстом одного из пророков[Evagrios, Vita J.].

* * *

Сегодня те немногие, кто еще совершают «молитвенное бдение», то есть встают глубокой ночью и совместно читают молитвы, — это лишь члены строгих, так называемых созерцательных орденов. Современная жизнь, отмеряемая по часам минутами и секундами, со всеми ее стрессами не очень-то благоприятствует этой практике. Жизнь человека в древности текла спокойнее. День между восходом солнца (около шести часов) и заходом (около восемнадцати часов) был разделен на части, по три часа в каждой; поэтому в древности время молитвы приходилось на третий, шестой и девятый час, то есть на 9.00,12.00 и 15.00.

В эти «последние времена» даже большинство членов орденов должны довольствоваться меньшим. И все же пример Христа и правило, изложенное в письме отшельника Иоанна Газского, которое мы цитировали, указывают нам на то, о чем, по сути, идет речь и каким даже сегодня может быть «молитвенное бдение». Конечно, едва ли и Сам Христос проводил в молитве каждую ночь. Однако Он, несомненно, имел обычай удаляться для молитвы поздним вечером, после захода солнца, или «вставать рано, еще в полной тьме», как делал уже благочестивый псалмопевец. Именно это время и отцы чаще всего отводили для молитвы. Каждый должен находить время, руководствуясь своим опытом, следуя совету духовного отца, который должен учитывать возраст, здоровье и духовную зрелость. Во всяком случае, безусловно одно: без усилия бодрствования невозможно достичь того «трезвения» духа, которому монах Исихий с Синайской горы воздает столь восторженную хвалу:

«Сколь блага, приятна, светла, сладостна, вседобротна, яснозрачна (веселолица) и прекрасна добродетель трезвения, Тобою, Христе Боже, благоуправляемая и человеческим умом в великом смирении бодренно проходимая! Ибо она до моря и глубины созерцаний простирает ветви свои и до рек сладких божественных тайн — отрасли свои… (12 она пустила ветви свои до моря и отрасли свои до реки.Пс. 79:12). Трезвение подобно лествице Иакова, наверху которой восседает Бог и по которой ходят ангелы…»[Преподобный Исихий, пресвитер Иерусалимский, к Феодулу. Душеполезное и спасительное слово о трезвении и молитве, 50/51 (Цит. по изд.: Добротолюбие. Т. 2. Репринтное изд. YMCA-PRESS. Paris, 1988. С. 169).]

Народ толпился перед домом Симона, вероятно, до поздней ночи, а рано по утру Иисус удалился в пустынное место молиться. Иисус часто удалялся для молитвы, ночью или рано утром, в такие места, где бы Ему никто не мог помешать; места эти были большей частью за городом или селением, где не могло быть людей, где было пустынно.

Итак, мы видим, что у Иисуса не оставалось времени для уединения. Но Он знал, что не может жить без общения с Богом, что Он должен время от времени Сам обращаться за духовной поддержкой в молитве. Он уходит из города, ведь у Него не было своего дома, квартиры, комнаты. Но Его, естественно, достали и там, в пустынном месте. Назойливые люди разыскали Иисуса и хотели вернуть Его. Но Он уходит дальше. Будучи ребенком, Иисус ушел от родителей в храм «к Отцу». Теперь (и это тоже символично) таким храмом, домом Отца, становится весь мир. Иисусом двигала любовь Отца. Она препятствовала Ему вести оседлый образ жизни, спокойно сидеть на одном месте.

Изыде (вышел) И. Христос из дома ап. Петра и Андрея в г. Капернауме, где Он пребывал (ст. 29). Удалился в пустынное мисто (иде в пусто место), т. е. в уединенное место, в пустыню близ Капернаума. Молился (молитву деяше). И. Христос часто удалялся в пустыню для молитвы и притом ночью или ранним утром, – т. е. в такое место и в такое время, где и когда более удобно молиться. Какой это пример для нас, Его учеников!..

Христос, скажешь, при этом не имеет нужды в Отце, а действует собственной властью. Так; исповедуй же наперёд и скажи, что Он не имеет нужды в Отце и действует собственною властью; тогда и я спрошу тебя, или лучше, научу тебя касательно молитвы, которую Он произносил, что она была делом Его снисхождения и домостроительства, - ведь Христос, конечно, был не менее Ииcyca Навина, - и что Он может научать нас и без молитвы. Как учителя, когда ты слышишь его лепечущим и перечисляющим буквы, ты не называешь незнающим, и когда он спрашивает: где такая-то буква? - ты понимаешь, что он спрашивает не по незнанию, а потому, что хочет вразумить учащегося, - так и Христос совершал молитву, не имея нужды в молитве, но желая научить тебя - быть постоянно внимательным к молитве, совершать её непрестанно, бодрственно и не­усыпно. Под неусыпностью я разумею не только то, чтобы пробуждаться ночью, но чтобы и днём бодрствовать в молитвах: такой именно человек называется неусыпным. И ночью молясь, можно спать, и днём, не молясь, можно бодрствовать, когда душа бывает устремлена к Богу, когда она понимает, с Кем беседует и к Кому обращено её слово, когда содержит в уме, что ангелы предстоят Ему со страхом и трепетом, - а сам-то (человек) приступает, зевая и почесываясь.

Смотри, человек, на образец твой: как Господь искал случая помолиться Богу, Отцу Своему. Быв постоянно с народом, который с трудом мог расстаться с Ним на несколько часов ночи, Он улучил минуту общего покоя и удалился в пустое место — для молитвы. Но лишь только Он ушел, все спохватились и начали искать Его: Симон Петр и другие с ним погнались за Ним и, нашедши, сказали Ему, что все Его ищут. А Он сказал им, что надобно быть им и в ближних городах и селениях, чтобы и там проповедать, так как Он для того и пришел на землю. О превожделеннейший Иисусе! Видно, зрак Твой, беседа Твоя, душа Твоя, сердце Твое были так хороши, вожделенны, что трудно было расстаться с Тобою.

πρωί рано, έννυχα adv. ночью, άναστάς aor. act.part, от άνίστημι вставать. Temp, или сопутств. part. Aor. указывает на предшествование по времени, έξήλθεν aor. ind. act., см. ст. 26. προσηύχετο impf. ind. med. (dep.) от προσεύχομαι молиться. Impf. показывает, чем Он занимался, когда Его искали другие (Gould).

Уход из Капернаума рано утром, еще до света, вряд ли означал, что Иисус хотел покинуть Своих учеников, хотя такое предположение и высказывалось некоторыми толкователями. Марк объясняет его тем, что Иисус хотел помолиться в раннее время и в уединенном месте (дословно: «в пустыне»). Его молитва указывает на то, что источник силы Иисуса – всецело в Боге. В Евангелии лишь несколько раз говорится о том, что Иисус молился (35 А утром, встав весьма рано, вышел и удалился в пустынное место, и там молился.35 И, отойдя немного, пал на землю и молился, чтобы, если возможно, миновал Его час сей;36 и говорил: Авва Отче! всё возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты.37 Возвращается и находит их спящими, и говорит Петру: Симон! ты спишь? не мог ты бодрствовать один час?38 Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна.39 И, опять отойдя, молился, сказав то же слово.46 И, отпустив их, пошел на гору помолиться.Мк. 1:35; 6:46; 14:35-39), хотя, конечно, Он молился каждый день, но это было так естественно для всякого еврея, с детства приученного к ежедневной молитве, что Марк даже не считает необходимым об этом сообщать. Скорее вызывает удивление тот факт, что в нескольких случаях он все же упоминает это. Было даже высказано предположение, что это была молитва во время кризиса, когда Иисусу особенно сильно была нужна помощь Небесного Отца. Для Иисуса исцеления и изгнания бесов были частью Его Вести о наступлении Царства, практическим доказательством того, что Бог прощает грешников и восстанавливает полноту их жизни. Его исцеления – это инсценированные притчи о любви Отца. Но люди неспособны увидеть это, они жаждут получить физическое здоровье, оставаясь глухими к Божьей Вести.

Молитва в уединении Растущая популярность создавала другую проблему: невозможность найти уединение. В древних городах с их узкими улочками люди жили иногда по десять-двадцать человек в доме, состоявшем из однойобщей комнаты; большинство городских кварталов было образовано четырьмя домами, обращенными фасадами во внутренний двор. Так же плотно была заселена Галилея, и деревни располагались здесь очень близко друг к другу. Но уединенное место можно было найти рано утром, на холмах за деревней. Люди вставали на работу с восходом солнца, поэтому Иисус поднялся задолго до рассвета и вышел из дома, чтобы уединиться для молитвы.

Молва об этом чудесном событии разнеслась по всей Галилее и Перее, и даже до отдаленных пределов Сирии (24 И прошел о Нем слух по всей Сирии; и приводили к Нему всех немощных, одержимых различными болезнями и припадками, и бесноватых, и лунатиков, и расслабленных, и Он исцелял их.Мф. 4:24), и можно представить себе, как сильно утомленный Спаситель нуждался после этого в продолжительном покое. Но лучшим и самым приятным для Него отдыхом было уединение и безмолвие, где Он, Не тревожимый никем, мог быть наедине с Своим Отцом Небесным. Равнина Генисаретская была еще окутана глубокой тьмой, наступающей перед разсветом, когда, незамеченный никем, Христос встал и удалился в одно пустынное место, и там подкрепил свой дух тихой молитвой.

«Вышел»: из дома, в котором пребывал (ст. 29 Выйдя вскоре из синагоги, пришли в дом Симона и Андрея, с Иаковом и Иоанном.Мк. 1:29, ср. 1 Через несколько дней опять пришел Он в Капернаум; и слышно стало, что Он в доме.Мк. 2:1) и из города. — «Пустынное место»: уединенное место в пустыне, вероятно в окрестностях Капернаума. — «Молился»: Господь часто удалялся в пустыню для молитвы, и притом ночью или ранним утром, — величайшее побуждение для христиан к молитве.

пустынное место. Символ духовного хождения древнего Израиля и современных христиан (1 Не хочу оставить вас, братия, в неведении, что отцы наши все были под облаком, и все прошли сквозь море;2 и все крестились в Моисея в облаке и в море;3 и все ели одну и ту же духовную пищу;4 и все пили одно и то же духовное питие: ибо пили из духовного последующего камня; камень же был Христос.5 Но не о многих из них благоволил Бог, ибо они поражены были в пустыне.6 А это были образы для нас, чтобы мы не были похотливы на злое, как они были похотливы.7 Не будьте также идолопоклонниками, как некоторые из них, о которых написано: народ сел есть и пить, и встал играть.8 Не станем блудодействовать, как некоторые из них блудодействовали, и в один день погибло их двадцать три тысячи.9 Не станем искушать Христа, как некоторые из них искушали и погибли от змей.10 Не ропщите, как некоторые из них роптали и погибли от истребителя.11 Все это происходило с ними, как образы; а описано в наставление нам, достигшим последних веков.1 Кор. 10:1-11; 12 то и Иисус, дабы освятить людей Кровию Своею, пострадал вне врат.Евр. 13:12, 13).

Если Иисус молится, и молится не напрасно, добиваясь молитвой того, о чем просит, возможно, не получив бы этого без молитвы, - то кто из нас станет пренебрегать молитвой? Ибо Марк говорит, что утром, весьма рано, вышел и удалился в пустынное место, и там молился (35 А утром, встав весьма рано, вышел и удалился в пустынное место, и там молился.Мк. 1:35) а Лука: случилось, что, когда Он в одном месте молился, и перестал, один из учеников Его сказал Ему (1 Случилось, что когда Он в одном месте молился, и перестал, один из учеников Его сказал Ему: Господи! научи нас молиться, как и Иоанн научил учеников своих.Лк. 11:1.), и в другом месте: пробыл всю ночь в молитве к Богу(12 В те дни взошел Он на гору помолиться и пробыл всю ночь в молитве к Богу.Лк. 6:12.). Иоанн описывает Его молитву, говоря: ...после сих слов Иисус возвел очи Свои на небо и сказал: Отче! пришел час: прославь Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тебя (1 После сих слов Иисус возвел очи Свои на небо и сказал: Отче! пришел час, прославь Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тебя,Ин. 17:1.). И у него же написано, как Господь сказал: Я знал, что Ты всегда услышишь Меня (42 Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал сие для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня.Ин. 11:42.). И это означает, что, всегда молясь, Он всегда бывает услышан.

Рано поутру, почти ночью (ennucon lian - в русск. перев. неточно: "весьма рано") Господь вышел из дома Симона, где Он нашел Себе приют, и удалился в уединенное место для молитвы. О молитве Иисуса Христа - см. толк. ев. 23 И, отпустив народ, Он взошел на гору помолиться наедине; и вечером оставался там один.Мф. 14:23. Спуржон по этому поводу говорит в одной из своих бесед: "Христос молится. Находит ли Он для Себя в этом покой после тяжелой дневной работы? Готовится ли к трудам следующего дня? И то и другое. Это раннее утро, проведенное в молитве, объясняет Его силу, какую Он обнаружил вечером... И теперь, когда дело дня сделано и чудесный вечер прошел, для Него еще не все кончено - Ему предстоит еще дело Его жизни и потому Он должен молиться... Труженик опять приближается к источнику силы, чтобы, выходя на предлежащую Ему борьбу, снова этой силой опоясать Свои чресла..." (Христос на молитве).

Вот урок рано вставать и первые часы дня посвящать на молитву, в уединении. Душа, обновленная сном, бывает свежа, легка и способна к проникновению, как свежий утренний воздух; потому сама собою просится, чтоб пустили ее туда, где вся ее отрада, перед лицо Отца небесного, в сообщество ангелов и святых. В это время удобнее ей это делать, чем после, когда уж налягут на нее заботы дня. Все Господь устраивает. Надо от Него принять благословение на дела, вразумление нужное и подкрепление необходимое. И спеши пораньше, пока ничто не мешает, наедине вознестись к Господу умом и сердцем и исповедать Ему нужды свои, намерения свои, и испросить Его помощь. Настроившись молитвою и богомыслием, с первых минут дня, целый день потом проведешь в благоговеинстве и страхе Божием, с мыслями собранными. Отсюда - осмотрительность, степенность и стройность в делах и взаимных отношениях. Это награда за труд, на который понудишь себя в утреннем уединении. Это и для житейских людей, стало быть, мера благоразумия, а не что-либо чуждое их целям.

После того, как исцелил больных, Господь уходит в уединенное место, научая тем нас, чтобы мы не напоказ делали что-либо, но если сделаем какое добро, спешили бы скрыть его. И молится Он также для того, чтобы показать нам что все, что ни делаем доброго, должно приписывать Богу и говорить Ему: "Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов" (17 Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов, у Которого нет изменения и ни тени перемены.Иак. 1:17). Сам по Себе Христос даже не имел нужды в молитве.