Евангелие от Марка, Глава 1, стих 31. Толкования стиха

По одному слову Иисусову, горячка мгновенно оставила ее, и даже силы к ней вернулись настолько, что «она встала и служила им».

 Куда бы Христос ни приходил, Он приходит, чтобы совершить добро и щедро отплатить за добрый прием, оказанный Ему. Рука Божия касается руки человеческой, и человек восстает, чтобы служить Богу и ближним. Та же самая рука, которая исцелила тещу Петра, укрепила ее для этого служения. Исцеление Христово дает благодать для служения.

60. Но возвратимся к предположенному, и, страдая от ран грехов своих, не будем уклоняться от Врача, и, излечивая чужие раны, не будем увеличивать своих. Итак, пусть обращаются с прошениями к этому Врачу. Не бойся, что велик Господь и что Он, может быть, не удостоит прийти к больной: нет, Он часто приходит к нам с неба. Не только богатых, но и бедных, и даже слуг у бедных людей обыкновенно посещает Он. Приходит Он и теперь по просьбе к теще Петра, и подошед «к ней, Он запретил горячке, и оставила ее. Она тотчас встала и служила им» (Лк. 4:39). (Это) чувство почтения (в ней) достойно, сколько упоминания, столько же и желания (подражать ему), и даже в каждом отдельном случае достойно Господней милости. И деяния (Господни) достойны удивления. Он не гнушается посещать вдовиц и входить в тесную внутренность бедной хижины. Он повелевает как Бог, посещает как человек.
61. Благодаря Евангелию и мы, не видев собственными глазами пришествия Христа в этот мир, но читая о Его деяниях, являемся как бы присутствующими при этом. Те, к которым приходил Христос, проникались верой в Него; Он может прийти и к нам, если только мы будем веровать в Его деяния.
62. Смотри, какие средства для исцеления употребляет Он? Он запрещает лихорадке, запрещает нечистым духам, а на иного Сам возлагает руки. Итак, не только словом, но также и прикосновением Он обыкновенно исцеляет больных. Посему и ты, разжигаемая разнообразными мирскими страстями, прельщающаяся или наружностью какого-либо мужчины, или деньгами, обратись с прошением ко Христу, призови Врача, протяни к Нему свою правую руку, пусть рука Божия касается твоих внутренностей, пусть благодать небесного Слова внимательно осмотрит внутреннее настроение души твоей, и десница Божия пусть прикоснется к тайникам (твоего) сердца. Чтобы даровать зрение, Творец всяческих у некоторых мажет глаза брением (Ин. 9:6, 7), и этим научает, что мы должны помнить о своей природе и познавать бренность (своего) тела. В самом деле, никто так хорошо не может созерцать божественные вещи, кроме того, который оказывается в состоянии проникнуться сознанием своего ничтожества. Иному отдается приказание показаться священнику затем, чтобы ему навсегда иметь возможность освободиться от струпьев проказы (Лк. 5:14). Ведь один только тот может сохранить чистоту своего ума и сердца, кто умеет показывать себя тому Священнику, Которого мы приобрели в качестве ходатая о грехах наших, – Тому, Которому сказано: «Ты иерей во век по чину Мелхиседекову» (Пс. 109:4).
63. И не бойся, что как-нибудь замедлится исцеление. Не бывает препятствий для того, кто получает исцеление от Христа. И настоятельно необходимо, чтобы ты употребила то лекарство, которое получила; ведь лишь только Он дает повеление, как слепой уже видит, расслабленный ходит, немой говорит, глухой слышит, страдающий горячкой начинает служить, лунатик освобождается (от своей болезни). Поэтому и ты, если изнемогаешь от непристойной страсти к чему-либо, умоляй Господа, обнаружь веру – и не бойся, что встретишь какое-либо замедление. Где есть молитва, там присутствуем и Слово, там страсть отбегает и похоть исчезает. Не страшись, что ты подвергнешься гневу за исповедание; напротив, еще более проникнись надеждою: ты, которая прежде страдала болезнью невоздержного тела, начнешь служить Христу.
64. Вот и в данном случае у тещи Петровой можно усмотреть тот пламенный порыв воли, от которого она восприяла в себя как бы семя будущего потомства. Ведь у каждого человека его собственная воля есть виновница потомства. От воли рождается и мудрость, которую мудрец приобретает себе в супружество, говоря так: я предположил взять ее себе в супружество (Прем. 8:2). Итак, та воля, которая, будучи обуреваема горением различных страстей, первоначально была слаба, потом чрез служение апостольское восстала уже твердой для служения Христу.
65. Вместе с тем показывается, каков должен быть служитель Христа; он должен прежде всего не иметь склонности к различным страстям, избегать внутренней немощи души и тела, чтобы иметь возможность совершать тело и кровь Христовы (ut corpus et sanguinem Christi ministret). В самом деле, болеющий своими грехами и совсем нездоровый человек не может приготовлять средства к бессмертной жизни. Смотри, что совершаешь, священник: не касайся тела Христова рукой, страдающей лихорадкой. Наперед позаботься о том, чтобы можно было тебе служить. Если и тем чистым, которые были раньше прокаженными, Христос повелевает явиться к священникам (Лк. 17:14), то насколько более чистым должен быть сам священник! Следовательно, эта вдовица пусть не считает для себя оскорбительным то, что я не пощадил ее, так как я и сам себя не щажу.
66. Итак, теща Петра, – говорит, – «встала и служила им» (Лк. 4:39). И хорошо, что встала; она ведь послужила образом освящения апостольскою благодатью. Надлежит также и служителям Христа быть бдительными согласно тому, что написано. «Встань спящий и воскресни из мертвых» (Еф. 5:14).

Я хочу остановить ваше внимание на теме о чуде. Что такое чудо? Какое различие между чудом и колдовством, магией? Можно это определить очень коротко так. Магия, поскольку мы верим, что она существует, является насилием человеческой воли, человеческого произвола над природой и над другим человеком. Это порабощение. Чудо — это действие Божие, совершающееся посредством верующего человека, чистого душой, отдавшего себя Богу, и это — дело освобождения. Освобождения от уз греха, от гнета того ужаса, который мы, люди, создали на земле. Самая сущность чуда именно в том, что человеку и природе вокруг него возвращается свобода быть собой, не быть во власти злого человека или зла на земле. Мы все знаем, насколько наша земля порабощена человеком и насколько это порабощение разрушает землю. Тема об экологии поднимается сейчас повсеместно. Но кроме вопроса экологии есть все формы человеческого насилия — над зверьми, над другим человеком; в предельном смысле война выражает собой эту злобу, насилие. А чудо заключается в том, что Бог посредством веры живого человека восстанавливает гармонию, которая раньше существовала и была нарушена человеческой злобой, безумием, грехом. И вот в этом чтении мы видим целый ряд примеров тому. Мы можем себе поставить вопрос: почему Бог действует так? Во-первых, мы знаем из Священного Писания, но также из каждодневного опыта, что в этот мир, который мог бы быть таким гармоничным, таким прекрасным, светлым, богатым, который мог бы напитать всех своих жителей и принести им радость красоты и жизни, человек вносит зло и разрушение. И на это Бог отзывается, — Он отзывается болью и состраданием ко всякой твари, которая измучена, страдает. Если только есть человек, способный быть проводником мира и любви, Бог через него действует. В основе чуда — Божие сострадание, Божия жалость, Божия любовь. Возьмите пример о котором мы читали — он такой прозрачный. Спаситель Христос пришел в дом апостола Петра. Его теща лежала больная. Она не просит об исцелении, никто об этом не говорил. Но Спаситель ее просто пожалел, сердце Его дрогнуло жалостью, лаской, Он подошел и, будучи совершенным человеком, коснулся ее и передал ей через Свое прикосновение ту целость, цельность, которая была Его собственностью. В этом смысл слова «исцеление»: из разбитого, сломанного, надломленного человек делается снова цельным. Кто-то из отцов говорил, что человек, который себя очистил, который освободил себя от плена греха — и телесного во всех его видах, и душевного — который сам стал цельным, может своим прикосновением исцелять, то есть передавать свою цельность другому человеку. Вот что мы видим в этом случае. Христос, совершенный Человек, Который не причастен злу, Который до конца чист и цел, восстанавливает в этой женщине цельность, поскольку она могла ее вместить. Не святость, а просто какой-то момент цельности, который она может оценить и ради которой она может начать меняться, новую жизнь вести. Она в ответ делает все, что может: в ответ на эту любовь и жалость Господню она начинает служить пришедшим. Она — хозяйка, и начинает готовить обед, она заботится о гостях. От полноты сердца, от полноты радости она старается по-своему поблагодарить их. Вот это удивительно трогательное, простое взаимоотношение между Богом, совершающим чудо по жалости, по милосердию, по любви, и человеком, который способен отозваться благодарностью, радостью и ради этой благодарности и радости начинает служить Богу; и вместе с этим служить людям, потому что Богу мы можем служить большей частью — почти всегда — только через наше отношение к людям и наше обращение с ними. Но этим не все сказано о чуде. Я сейчас скажу о чуде несколько подробнее, потому что надо понять, о чем речь идет, чтобы впоследствии, когда речь будет заходить о чудесах, не возвращаться к этой теме. Христос не раз в течение Своей евангельской жизни обращается к человеку, который болен, нуждается в исцелении, и его спрашивает: “Хочешь ли быть цел?”. И совершенно естественно перед нами встает вопрос: кто же не хочет быть здоровым? Что за вопрос, зачем его ставить? Разве каждый из нас не ответит: “Хочу выздороветь от всех моих болезней, хочу стать здоровым, сильным, крепким, умным, хочу обладать всеми душевными и телесными силами, которые во мне заложены и которые как бы задушены болезнью и грехом?” Всякий хотел бы чувствовать, что тело его не является обузой, хотел бы даже победить старость... Вопрос не так прост, потому что исцеление не является просто физической переменой нашего состояния. Вопрос ставится так: если тебе дать дальше жить, каким ты есть, куда идет твоя жизнь? — К постепенному разрушению. Конец начавшегося в тебе процесса болезни и внутреннего разлада приведет тебя к смерти. Хочешь ли ты чего-то иного? Или тебе хотелось бы продолжать свою жизнь, какая она есть: веселиться в свою меру; грешить в свою меру; каяться — как бы отряхиваясь (как собака, которая попала в лужу, стряхивает с себя воду и бежит дальше)? Тогда запомни, что естественно ты можешь только разрушиться и умереть. Если ты теперь получишь исцеление — непосредственным чудом Божиим, или по молитвам святого, или через соборование, через причащение Святых Даров, исцеление в результате истинного, глубинного, потрясающего покаяния, то жизнь, которая последует, здоровье, цельность, новизна, которая тебе будет дана, уже не твоя, природная жизнь. Жизнь тебе дана, как новый дар, словно ты уже умер и воскрес. Теперь тебе надо жить не по меркам твоей прошлой жизни, которая тебя привела к состоянию, в каком ты сейчас находишься. Теперь тебе надо жить, помня, что вся жизнь, которая сейчас в тебе есть, твое физическое здоровье, твое умственное здравие, твоя цельность новая жизнь, которая принадлежит Богу. Бог тебя одарил ею для того, чтобы ты творчески и достойно своего человечества и Божией любви прожил. Как апостол Павел говорит: Уже не я живу, но живет во мне Христос (Гал. 2:20). Если так понять эту проблему, тогда можно понять, что вопрос Христов означает: “Хочешь ли ты быть цел? Или ты просто хочешь, чтобы с тебя было снято бремя болезни, для того чтобы сподручнее было жить так, как ты раньше жил: пить, есть, беспутничать, следовать всем своим пожеланиям, не считаясь ни с другим человеком, ни с жизнью, ни даже с самим собой?” Если ты говоришь: “Да, Господи, я хочу быть исцеленным!” — это значит: “Я хочу, чтобы сегодня кончилась моя естественная, природная судьба и началась новая судьба, которая осуществляется в моем общении с Тобой и Твоей жизнью, в Твоей деятельности, Твоем творчестве в этом мире через меня”. И если этот вопрос встает перед кем-нибудь из нас, мы должны знать, что  исцеление значит конец прошлого и начало вечности. Потому что  вечность не заключается в том, что когда-то после смерти мы будем жить без конца. Вечность — это наша приобщенность к Богу; Он является самой Вечностью, самой жизнью, самой реальностью. Готовы ли мы на это? Можем ли мы найти в себе мужество, храбрость, решимость, устойчивость для того, чтобы от Бога принять новую жизнь, распрощавшись со всем тем, чему мы служили или были порабощены в прошлой нашей жизни? Это второй момент, который я хотел бы подчеркнуть в вопросе о чуде. Скажу еще об одном. Мне несколько раз ставили вопрос: если у Христа есть сила исцеления, если Христос воскрес и жив в Церкви, если Церкви передана благодать и она стала местом селения Святого Духа, зачем люди обращаются к врачам? Не достаточно ли обратиться к Богу с тем, чтобы Он исцелил? Почему нужно какое-то человеческое посредство? Мне кажется, что человек, который сказал бы: “Я настолько близок к Богу, что мне незачем обращаться к врачу; мне стоит только обратиться к Богу и Он меня исцелит” — поступает по гордыне своей и по безумию своему. Бывает, что человек стоит на грани смерти; и порой ему нужно телесное оздоровление, вне зависимости от того, близок ли он к Богу или далек от Него. И очень интересно отметить, что святой Серафим Саровский, хотя сам, когда заболел тяжело и был при смерти, не захотел быть вылеченным врачом, потом говорил людям: “Не пренебрегайте врачом. Бог сотворил и лекарство и врача, обращайтесь к нему...” Не всякий человек и не во всякий момент может как бы нутром своим знать, что он принял до конца и жизнь и смерть как приобщенность к Богу. Тут мне хочется как бы в подтверждение своих слов прочесть отрывок из Священного Писания: Почитай врача честью по надобности в нем, ибо Господь создал его, и от Вышнего — врачевание. Господь создал из земли врачевства, и благоразумный человек не будет пренебрегать ими. Для того Он и дал людям знание, чтобы прославляли Его в чудных делах Его: ими он врачует человека и уничтожает болезнь его. Приготовляющий лекарства делает из них смесь, и занятия его не оканчиваются, и чрез него бывает благо на лице земли. Сын мой! в болезни твоей не будь небрежен, но молись Господу, и Он исцелит тебя. Оставь греховную жизнь и исправь руки твои, и от всякого греха очисти сердце. Вознеси благоухание и из семидала памятную жертву и сделай приношение тучное, как бы уже умирающий; и дай место врачу, ибо и его создал Господь, и да не удаляется он от тебя, ибо он нужен. В иное время в их руках бывает успех; ибо и они молятся Господу, чтобы Он помог им подать больному облегчение и исцеление к продолжению жизни (Сир. 38:1-2, 4, 6-14). Мне кажется, что этот отрывок очень важен. Он показывает, что надо обращаться к врачу за помощью, которую он способен дать, но вместе с тем не оставлять молитвы, потому что мы ищем чего-то большего: не только уврачевания тела, но оздоровления всего нашего существа и  исцеления, то есть того, чтобы стать цельными людьми в нашем единстве с Богом. И замечательно еще одно: у многих святых, в которых мы видим такую цельность души, такую близость к Богу, такое как бы единство с Ним, тело все-таки остается болезненным. Значит,  исцеление не всегда совпадает с выздоровлением. Вспомните, например, Амвросия Оптинского. Он заболел как будто неисцельно, был на грани смерти, когда вдруг в нем совершился какой-то духовный перелом и он стал тем старцем Амвросием, которого мы знаем из его жития. Значит, надо отметить, что телесное здравие и духовное величие, рост души не всегда совпадают. Цельность человека заключается не в том, чтобы он телесно или даже психически был здрав, а в том, чтобы вся его природа обновилась. Далее я хочу вам напомнить отрывок из Евангелия от Иоанна (Ин. 5:1-15), где рассказывается, как при Овчей купели в Иерусалиме собиралась масса больных, они лежали вместе в ожидании исцеления, потому что раз в год бурлила вода, и первый человек, который после этого в нее окунался, исцелевал от любой болезни, какой бы ни был одержим. У этой купели тридцать восемь лет пролежал человек, по-видимому, парализованный, который ни разу не успел окунуться в воды первым. Пришел к этому месту Спаситель Христос, увидел его, лежащего там, спросил, что с ним, почему столько лет он лежит и не может получить исцеления. И этот человек дал Ему самый, может быть, страшный ответ, какой можно дать: “Нет человека, который бы мне помог погрузиться в эту воду...” Знаете, есть русское присловье: “Людей много, а человека нет”. Народа — сколько угодно там было, но каждый был занят только мыслью о своем собственном исцелении, или о том, чтобы помочь близкому человеку, родному, знакомому погрузиться в целительную воду. У этого человека никого на свете не было, кто бы ему помог. В течение тридцати восьми лет он лежал больным, в надежде и отчаянии. Разве это не страшно? Это первый вопрос, который перед нами стоит. Мы окружены людьми, которым нужно исцеление. Я сейчас не говорю только о физическом исцелении, а о душевной помощи, о том, что человек, который разбит жизнью, мог бы жить, стать живым человеком, творческим, ликующим. И сколько таких людей, которые целую жизнь надеются, что кто-то им скажет живое слово, коснется их плеча сочувственной рукой, взглянет на них понимающими глазами, и тем даст им новую жизнь, или толчок к этой жизни, надежду на эту жизнь. Сколько миллионов людей сейчас именно так погибнет и физически и душевно, во всех отношениях. Людей много — а человека нет... Тридцать восемь лет этот человек пролежал; а некоторые всю жизнь так проведут, не лежа, а разбито будут переходить от возраста к возрасту, от места к месту, от отчаяния к отчаянию, ожидая, что кто-то их увидит не как физический предмет около себя, а как живого человека, которому нужна помощь. Второе, что меня поражает в этом отрывке: да, человека нет; но каждый год в течение тридцати восьми лет кто-то умудрялся опуститься в эти кипящие вода и исцелиться. За тридцать восемь лет не нашлось ни одного человека, который подумал бы: я уже не так болен, я не так давно болею, давай-ка я помогу этому человеку. В будущем году со мной это может случиться, а сейчас я  ему помогу... Это вопрос, который ставится перед каждым из нас. Сколько людей нуждаются, так же как и мы, в том или другом; и как мы хватаемся за помощь, часто отталкивая другого, кому эта помощь нужна гораздо больше нас. Человек исстрадался больше, чем мы, — как это часто бывает; и как ужасно думать, что в толпе  ни один человек не захотел пожертвовать на один год своим исцелением, чтобы спасти от тридцати восьми лет физической и душевной муки этого человека. Христос пришел. Христос — настоящий Человек, не в том отношении только, что Он действительный человек в полном смысле слова, как мы, — Он настоящий Человек в том смысле, что в Нем нет теневых сторон. В Нем нет зла, в Нем нет обращенности на Себя самого, Он весь — любовь, сострадание, понимание. Его глаза видят, Его уши слышат, Его ум отзывается, Его сердце отвечает на человеческую нужду. Он вошел в эту толпу и увидел этого человека, и его исцелил. Воды в этот момент не бурлили, не кипели, никто не кидался в них. Бог в лице Иисусе Христа, — Сына Божия, ставшего человеком, к нему подошел и сказал: “Встань, возьми одр твой, свою постель, и иди домой. Бог тебя увидел, тогда как люди тебя не замечали”. А может быть, потому-то его увидел Христос, его выбрал из толпы всех, что он так долго и так отчаянно страдал. Но потом Христос встречает этого человека в храме и ему говорит: “Берегись, не греши больше, чтобы с тобой не случилось что-нибудь еще худшее”. Что это значит: “не греши”? Христос не мог ожидать, чтобы этот человек стал просто святым, безгрешным, как бы без пятна и порока. Нет; но грех не заключается только и в первую очередь в наших поступках, мыслях, волеизъявлениях. Грех заключается в том, как мы относимся к Богу, к самому себе и к ближнему. Мы можем несовершенно поступать, мы можем несовершенно понимать, наше сердце может быть не до конца сияющее любовью, но наша настроенность должна быть такова. Мы должны быть на стороне Бога. Ведь Бог к нему пришел, когда люди не обращали на него внимания. Неужели теперь он отвернется от Бога и скажет: “Ну, Ты Свое дело сделал, а я возвращаюсь к своему прошлому”? Если он это сделает, он потеряет связь с самим источником жизни, новизны, целости. И это тоже обращено к нам. Мы часто получаем от Бога — через людей или непосредственно от Него, в молитве или даже без молитвы, потому что Бог Сам нас взыскует — новую жизнь, цельность; что-то входит в нашу жизнь, чего не было. И вот это нам надо осторожно беречь, не использовать как бы “для себя”. Я не говорю “в свою пользу”, будто это нам во вред, а — ради себя, эгоистично. Помните сказанное в связи с искушением Христа: “Хочешь ли превратить эти камни в хлебы? Ты же голоден, а Ты Бог, почему бы Тебе этого не сделать?” — “Нет, Я этого не сделаю, Я Свою Божественную силу не употреблю для того только, чтобы Себе доставить удовольствие или удовлетворить Свою нужду...” И каждый из нас, в ком родилась новая сила, новая жизнь, новая радость, должен помнить: она нам дана для того, чтобы мы ее подарили другому, чтобы через нас свет, целость, радость, жизнь множилась и побеждали тьму и зло. Разумеется, очень многое надо будет сказать об отдельных чудесах, о которых мы будем читать в Евангелии; но я хочу сразу отметить еще одну очень важную черту, связанную с чудом. Для того чтобы совершилось чудо, требуется  нужда, человек должен быть в настоящей нужде; нужно сострадание Божие, которое  всегда в нашем распоряжении; порой нужно, чтобы мы были сами готовы получить исцеление, потому что иногда бывает, что мы хотели бы выздороветь для того только, чтобы вернуться к той жизни, которая нас разрушила. Надо быть готовыми к тому, чтобы, исцеленными, уже не возвращаться к прошлому или во всяком случае сделать все возможное, чтобы устоять против этого прошлого. Но некоторую роль играют и окружающие нас люди. Иногда у нас не хватает веры, иногда у нас не хватает силы подняться, иногда нам нужна помощь. И вот есть рассказ в Евангелии опять-таки, о том, как парализованный человек был принесен четырьмя своими друзьями к Спасителю с тем, чтобы Он его исцелил. Народа была толпа, пробиться было невозможно; но они настолько любили, уважали своего друга, они так твердо верили, что Христос может ему помочь, что они поднялись на крышу, прокопали ее и спустили одр, на котором лежал этот больной их друг, к ногам Христа. И в Евангелии сказано: видя их веру, Христос сказал больному, что исцеляет его (см. Мк. 2:3-12). Нам надо помнить, что наша вера — не просто наша собственность, которая действует только в нас и нас ради; наша вера  может совершить дела милосердия и может открыть путь Божественному воздействию. Но с другой стороны, есть еще нечто, связанное с этими четырьмя людьми и их больным другом. Почему они его принесли? Не только потому, что верили, что Христос его может исцелить, а потому что они этого человека достаточно полюбили, чтобы сделать все возможное ради него. Этот человек больной, разбитый параличом, который в понимании многих являлся как бы обузой для окружающих, сумел своей личностью возбудить в них достаточно любви, достаточно уважения, для того чтобы они захотели ему исцеления. Очень часто бывает, что стареющие люди, которые были деятельные, творческие, порой даже верховодили своими домашними, по мере того как стареют, делаются бессильными. Они уже не могут делать того, что делали раньше, и чувствуют, будто они “никому не нужны”; и на них находит тоска, отчаяние. Им надо помнить рассказ об этом человеке, который, хоть парализованный, сумел родить в своем окружении столько любви, столько уважения к себе, что они  все сделали, лишь бы ему помочь. Нам часто кажется, что наша роль - быть деятельными, что-то  делать; будто если мы перестаем что-либо делать, мы уже никому не нужны. А есть стихотворение французского писателя, где он описывает разницу между молодостью и старостью и говорит: старик, который возвращается к первобытному источнику бытия, оставляет постепенно текущее время и вступает в незыблемую вечность; и в глазах молодого можно видеть огонь, в глазах старика может светить  свет...

Исцеление, как и во всех случаях исцеления Иисусом больных, произошло мгновенно: горячка тотчас оставила ее, и она стала служить им . Горячка, в особенности сильная, чрезвычайно обессиливает страдающего ею, так что он после выздоровления едва поднимается с постели и не может ступить без посторонней помощи; теща же Симона, исцеленная от сильной горячки, сама встала и служила им (Лк. 4:39); следовательно, не только болезнь оставила ее, но и утраченные за время болезни силы вернулись. В этом нельзя не видеть особенность чуда, совершенного Иисусом над тещей Симона-Петра.

Весть Иисуса Христа с самого начала вызывала озадаченность: «Что это?» (Мк. 1:27). Так спрашивали не только в Капернауме. Слух разнесся повсюду. Иисус вскоре начал отвечать на вопрос «Что это?». По иудейскому обычаю, главная субботняя трапеза совершалась сразу после службы в синагоге, в шесть часов, то есть в 12 часов пополудни. И мы видим, что Иисус в сопровождении четырех учеников пришел на трапезу в дом Симона и Андрея. На женской половине лежала в горячке теща Симона. В эпоху Иисуса было много заклинателей бесов, но им нужны были сложные магические заклинания, чары и формулы, и даже магические приборы. В синагоге Иисус произнес только одно властное предложение и исцеление наступило. И здесь снова то же самое. Игнорируя рекомендуемые Талмудом сложные средства лечения горячки, Он одним жестом и властным словом исцелил женщину. Он «поднял» ее, что напоминает «воскресение». Горячка (это ведь тоже демон) убегает. Все это происходит «тотчас» – так характерно для Марка! И теща стала подавать на стол («служить»). Это символично: спасение дается для служения. Помощь нам должна быть источником нашей помощи другим. В этом истинная «евхаристия».

Матфей и Марк не упоминают о том, чтобы Христос чтолибо сказал теще Петра. Выражение Луки «запретил горячке» может указывать на произнесенные Спасителем слова, подобные тем, что Он произносил в других случаях. В повествовании Луки это слово встречается три раза подряд в трех рассказах, следующих один за другим. В рассказе об изгнании беса из одержимого «Иисус запретил ему, сказав: замолчи и выйди из него» (Лк. 4:35). В рассказе об исцелении тещи Спаситель запрещает горячке, и горячка оставляет ее. За этим рассказом следует повествование о том, как Иисус Христос исцелял больных, возлагая на них руки, и изгонял бесов. Выходя из одержимых, бесы говорили: «Ты Христос, Сын Божий». Иисус же «запрещал им сказывать, что они знают, что Он Христос» (Лк. 4:40-41). Глагол «запретить» (έπιτιμάω) в каждом из трех случаев имеет разную смысловую нагрузку; при этом в первых двух случаях он указывает на силу Иисуса, Его способность добиваться немедленного и эффективного результата. В этом же смысле глагол «запретить» используется в рассказе об усмирении Иисусом бури: «...встав, запретил ветрам и морю, и сделалась великая тишина» (Мф. 9:26; Мк. 4:39; Лк. 8:24).
У Матфея исцеление происходит через прикосновение Христа к руке женщины; Марк говорит, что Христос поднял ее, взяв за руку; Лука вообще не упоминает о какомлибо физическом контакте. В описываемом эпизоде мы имеем дело с исцелением моментальным (характерное для Марка «тотчас» здесь имеет вполне буквальный смысл). Происходит исцеление благодаря тому, что Спаситель увидел больную (или Ему сказали о ней), подошел к ней, прикоснулся к ее руке и, возможно, произнес какието слова.

 

Слава, Господи, всемогуществу Твоему и благости. Как ясно из дел Твоих, что Ты — Творец мира! Непростительно было бы, глядя на дела Твои, не веровать, что Ты — Спаситель мира, обещанный Мессия, Сын Божий. Как справедливы слова Твои о книжниках и фарисеях: Если бы Я не сотворил между ними дел, каких никто другой не делал, то не имели бы греха Ин. 15:24.

προσελθών aor. act. part, (сопутств.) от προσέρχομαι приходить. ήγειρεν impf. ind. act. от έγείρω поднимать, κρατήσας aor. act. part, от κρατέω крепко держать; используется с партитивным gen. и выражает одновременность действия (Taylor), а также является логически необходимым для действия основного гл. άφήκεν aor. ind. act., см. ст. 18. διηκόνει impf. ind. act. от διακονέω прислуживать, служить. Inch., "она начала служить".

Об исцелении тещи Симоновой см. Мф. 8:14 и дал. и примечания к этим стихам. Разности сказаний — лишь в словах, а не в общем описании события.    

Об исцелении тещи Симона (см. Мф. 8:14-15).

Но Господь исцеляет ее, и она начинает служить им. Эти слова дают знать, что и ты, когда Бог исцеляет тебя от болезни, должен употребить здоровье свое на служение святым и на благоугождение Богу. Одержим бывает своего рода горячкой и человек гневливый и от гнева становится дерзок на руку. Но если слово удержит его за руку и кротко прострет ее, то прежде жегомый гневом начинает служить слову. Ибо гневливый, когда слово удержит его руку, восстает, и таким образом гнев служит слову.