Евангелие от Марка, Глава 1, стих 3. Толкования стиха

Как написано у пророка Исаии. В последующей сводной цитате текст Ис. 40:3: «голос вопиющего в пустыне: уготовьте пути Господу, выпрямляйте пути Его» (или: «голос вопиющего: в пустыне уготовьте…») предваряется словами Мал. 3:1 («Вот, Я посылаю Ангела Моего, и он приготовит путь предо Мною, и внезапно придет в храм Свой Господь, Которого вы ищете, и Ангел завета, Которого вы желаете; вот, Он идет, говорит Господь Саваоф») (приводимыми также Мф. 11:10 («Ибо он тот, о котором написано: се, Я посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою») и Лк. 7:27 («Сей есть, о котором написано: вот, Я посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою»)). Сама по себе практика подобного цитирования довольно нормальна, например, для традиции талмудического или кумранского сведения воедино библейских «свидетельств», долженствующих сделать ясными исполнение пророчеств. С точки зрения секулярных норм греко-римской культуры она менее обычна; характерно, что Порфирий указывает на нее в целях антихристианской полемики, как мы узнаем из свидетельства бл. Иеронима (Tract. In Marcum, ad 1.). — Интересно совпадение между Кумранским Уставом Общины (1 QS 8, 12–14) и всеми четырьмя каноническими Евангелиями (Мф. 3:3; Мк. 1:3; Лк. 3:3–6; Ин. 1:23) в привлечении в качестве {стр. 215} такого свидетельства именно слов Ис. 40:3. В Кумранской тексте мы читаем, что члены общины должны, отделяясь «от местопребывания людей Кривды», идти в пустыню, «чтобы уготовлять там путь Господу, как написано…» — и далее следует цитата. В Евангелиях слова пророчества отнесены, как известно, к Иоанну Крестителю. Это типичная стратегия того типа интерпретации, который на языке Кумранских текстов назывался «пешер»: ее тема — актуальное исполнение древнего предсказания. О нем см. М. P. Horgan, Pesharim. Qumran Interpretations of Biblical Books, Catholic Biblical Quarterly Monograph Series, Washington, Catholic Biblical Association, 1979. — В Ин. 3:28 слова Иоанна Крестителя содержат подразумеваемую отсылку все к тому же тексту Мал. 3:1, который включен здесь в цитату из Ис; притом, по-видимому, его греческая передача имеет в виду и доносит до нас какой-то альтернативный к Септуагинте перевод ВЗ («non-septuagintal version», см. J. A. T. Robinson, The Priority of John, London, 1985, p. 185).

Говоря о Крестителе, евангелисты смотрят на него, как на богопосланнаго пророка и собственно в качестве Предтечи Мессии, что они выражают, указывая исполнение в нем ветхозаветных пророчеств о приготовителе пути Господу, Ангеле Божием. У всех них находится цитат из пророка Исаии 40, 3, но у ев. Луки он приведен полнее (Ис. 40:3—5.). А ев. Марк, обыкновенно мало в, своем Евангелии сносящий новозаветныя события с ветхозаветными пророчествами, в данном случае, напротив, имеет еще цитат из Мал. 3,1, который в Евангелиях Матфея (Мф. 11:10) и Луки (Лк. 7:27) передается как высказанный Иисусом Христом в свидетельстве Его о Крестителе. Пророчество Исаии в указанном месте относится прежде всего и ближайшим образом к возвращению иудеев из плена вавилонскаго, которое пророк изображает, как предводительствуемое Самим Богом и предшествуемое вестником, возглашающим, чтобы в пустыне, по которой имеет пройти Господь с Своим народом, приготовили Ему путь прямой и ровный: углубления наполнили насыпями, а горы и холмы срыли и пр. Это пророчество евангелисты (и сам Иоанн Креститель Ин. 1:23.) изъясняют в прообразовательном смысле и под Господом, шествующим во главе Своего народа при возвращении последняго из плена, разумеют Мессию, а под вестником—Его предтечу, Иоанна; пустынею в этом духовном смысле будет самый народ израильский, а ея неровности, которыя следует устранить, как препятствия к пришествию Мессии, суть грехи человеческие; отсюда в сущность проповеди Иоанна: покайтеся.Это преобразовательное пророчество Исаии последний из ветхозаветных пророков, Малахия, высказывает прямо, называя приготовляющаго путь Мессии Предтечу Ангелом Господним.

Время выступления Иоанна Крестителя на проповедь у ев. Марка вовсе не указано; у ев. Матфея очень обще и неопределенно: в те дни, один св. Лука дает точное хронологическое определение—чрез обозначение гражданскаго и церковнаго состояния Палестины в то время (Лк. 3:1—2). Подробность, с какою евангелист делает это обозначение, показывает, какое важное значение в евангельской истории имеет явление Крестителя на проповедь. В то же время евангелист хотел чрез это изобразить то состояние мира, при каком имело совершаться искупительное служение Иисуса Христа роду человеческому. Иудея в то время была уже обращена в римскую провинцию; поэтому евангелист определение времени дает прежде всего чрез обозначение года правления римскаго императора (15-й год Тиверия Кесаря—779-й год О. Р. - со времени его соправительства Августу). Далее евангелист обозначает сначала гражданских правителей Палестины—прокуратора в Иудее Пилата и тетрархов: Ирода Антипу, Филиппа и Лисания ¹; потом граждански-церковнаго, и, наконец,—церковнаго (Анну и Каиафу) ².

Место выступления Иоанна Крестителя на проповедь ев. Марк называет пустынею,а ев. Матфей ближе определяет эту пустыню, называя ее иудейскою. Этим именем называлась полоса земли, которая тянется на западной стороне Мертваго моря и продолжается по западной стороне реки Иордана, на север от Мертваго моря—до Иерихона. Что эта пустыня и по евангелистам имеет указанное положение, это видно из дальнейшаго указания их на Иордан, как место крещения Иоанном приходивших к нему (Мф. 3:6. Мк. 1:5.). Евангелист Лука место,где был «глагол Божий к Иоанну», точно также называет пустынею (3:2), а дальнейшим изображением (ст. 3) он обнимает всю деятельность Иоанна Крестителя не только в ея начале, но и после (ср. Ин. 1:28. 3, 23).

Внешним видом своим, описание котораго дают евангелисты Матфей (3:4) и Марк (1:6.), Иоанн Креститель напоминал Илию Фесвитянина (4 Цар. 1:8, в духе и силе котораго он должен был предшествовать Мессии по пророчеству Малахии (4:5) и по предсказанию Архангела Гавриила (Лк. 1:17.). Иудеи того времени, на основании указаннаго пророчества Малахии, ожидали пред пришествием Мессии явления Илии Пророка, который, по их представлению, должен был воскреснуть (Ин. 1:21.). Таким образом Иоанн уже видом своим указывал осуществление на себе этих ожиданий. Образ жизни Иоанна был аскетический, так как, согласно архангельскому предсказанию (Лк. 1:15), он был Назорей; пищею его служило то, что могла предложить ему суровая пустыня, где он жил до дня явления своего Израилю и где теперь проводил время, свободное от обращения с народом это—акриды, некоторый вид саранчи, дозволенный законом к употреблению (Лев. 11:22.), и дикий мед, сладкий сок, истекавший из некоторых деревьев, как, напр., пальмы и фиги (1 Цар. 14:25 и д.).

Так как св. Лука один разсказывает о явлении Иоанна в связи с предшествующею его жизнию, которую Иоанн после дома родительскаго проводил в пустынном уединении (1,80.), то у него одного находится и указание, что Иоанн вышел из этого уединения и выступил на проповедь в качестве Предтечи Мессии в силу особеннаго на то повеления Божия: быст глагол Божий к Иоанну (3:2.). Об этом чрезвычайном откровении свидетельствует впоследствии и сам Иоанн (Ин. 1:33.), в каковом свидетельстве дано и содержание этого откровения.

Деятельность Иоанна Крестителя евангелисты Марк (1:4.) и Лука (3:3.) в общем очерчивают одинаково, говоря, что крестил и проповедовал крещение покаяния для прощения грехов. Евангелист Матфей выражает то же самое, приводя собственныя слова Крестителя (3:3.): покайтеся, приближибося царствие небесное*1. Но этим Матфей в то же время показывает нам, что проповедь и вообще деятельность Крестителя с самаго начала уже имела прямое и определенное отношение к царству Мессии. Покаяние(μετανοία) есть живое сознание своей греховности, сопровождающееся сердечною печалию о своем греховном состоянии и твердою решимостию воли переменить дурную жизнь на добрую (2 Кор. 7:9, 10.). Что так Креститель понимал покаяние, к которому он призывал собиравшийся около него народ, это видно из того, что единственное спасение для грешников от грядущаго гнева он указывал в плодах сообразных с покаянием (Мф. 3:8. Лк. 3:8). Но проповедь Иоанна о покаянии не была только требованием внутренняго, душевнаго раскаяния во грехах: приходившие к нему креститься исповедывали пред ним грехи свои(Мф. 3:6. Мк. 1:5). Это-то сердечное покаяние, которое кающийся выражал внешне, исповедуя пред Иоанном грехи свои, евангелисты называют покаянием во оставление грехов (εις αφεσιν Αμαρτιών), то-есть как видно из Мф. 3, И и паралл., оно подготовляло или вело к прощению грехов, ибо действительное прощение грехов могло быть только по совершении Иис. Христом искупления людей от проклятия за грех.

Внешним же символическим выражением, свидетельством или печатию покаяния было ирещение,погружение в воде (βάπτισμα), которое поэтому и называется крещением покаяния, т.-е. крещением, требующим покаяния, имеющим последнее как свое необходимое предваряющее условие. Ни один из ветхозаветных пророков, часто возвышавших свой вдохновенный голос, призывая парод к нравственному исправлению, не проповедывал и не совершал крещения. Проповедь Иоанна о покаянии сопровождается крещением собственно вследствие того, что она есть в то же время проповедь о приблизившемся царствии небесном.. Крещение его есть поэтому свидетельство, печать не только сердечнаго раскаяния во грехах, но и живой веры во грядущаго, уже находящагося среди людей, Мессию (Мф. 3:2, 11 и паралл.). Апостол Павел говорит: „Иоанн крестил крещением покаяния, говоря людям, чтобы веровали в Грядущаго по нем, то-есть во Христа Иисуса» (Деян. 19:4.). Поэтому думают, что крещение Иоанн совершал во имя Грядущаго и собственно всегда в определенной формуле: „крещаю тебя во имя Грядущаго»— εις τον Ερχόμενον (ср. 1 Кор. 10:2.). Но сам Иоанн свидетельствовал, что совершаемое им крещение не есть окончательное вполне достаточное для спасения: я крещу вас в воде в покаяние, но Идущий заямою... будет крестит вас Духом Святым и огнем (Мф. 3:11 и паралл.), следовательно крещение Иоанново не низводило на крещаемаго благодать Духа Святаго, исцеляющую человека от греха; это было только крещение в воде, хотя и в покаяние, т.-е. имело целию пробудить в крещаемых покаяние, было, следовательно, обрядом, а не таинством. К таинству крещения оно подготовляло людей, будучи прямо в этом своем значении объясняемо Иоанном в вышеприведенных словах. ;

Появление Иоанна

В это-то время, в пятнадцатый год правления Тиверия, то есть в 779 году от основания Рима, когда Иоанну, сыну Захарии и Елисаветы, исполнилось уже тридцать лет, когда он достиг такого возраста, какой давал право учительствовать, он вышел из своей пустыни по особому внушению свыше и проходил по всей окрестной стране иорданской, призывая всех к покаянию.

Все Евангелисты говорят об Иоанне как посланном от Бога. Был глагол Божий к Иоанну, сыну Захарии, в пустыне (Лк. 3:2). Так говорит Евангелист Лука о призвании Иоанна. Ту же мысль выражает и Евангелист Иоанн в словах: Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн. Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете (Ин. 1:6, 8). А Евангелист Марк начинает свое Евангелие словами пророка Малахии, относя их к Иоанну: вот, Я посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою. Евангелисты Матфей (Мф. 3:3), Марк и Лука (Лк. 3:4) говорят, что Иоанн — это тот, о котором пророчествовал Исайя, то есть глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу (Ис. 40:3).

Обходя города и селения окрестной страны, он везде объявлял о том, что Царство Небесное приблизилось, что оно близко, но что войти в него могут только люди с чистым сердцем. «Покайтесь, — говорил он (Мф. 3:2), — спешите каяться, спешите очиститься от грехов, так как скоро будет уже поздно каяться: Царство Небесное близко, уже приблизилось!»

«Никакое слово не могло глубже поразить и тронуть, обратить на себя большее внимание и потрясти умы, как слово о приближении Царства Божия. В минуту чрезмерного напряжения умов, до которого довели евреев пыл неисполненных доселе надежд и скорбь при виде все более и более возрастающего угнетения, голос нового Пророка раздался, как клич к освобождению. Слово Пророка указывало, что в судьбах Израиля должен совершиться решительный переворот: конец надеждам, начинается их осуществление!». (Из соч. Дидона «Иисус Христос», кн. 2:гл. 2).

Следует отметить, что Иоанн не был единственным странствующим проповедником того времени. Многие говорили о пришествии обетованного Богом Спасителя для установления нового общества и порядка. На юге той же пустыни кумраниты говорили о похожих вещах. И даже много позже постоянно появлялись пророки, которые возбуждали толпы людей и достигали большой популярности. Но отличие Иоанна было в том, что он стремился не к собственной популярности. Палестина не имела недостатка в самозванцах, которые претендовали быть обещанными Богом спасителями, посланными для избавления от политической и социальной несправедливости того времени. Они утверждали, что обладают полномочиями основать новое царствие. Однако у Иоанна не было подобных претензий. Он считал себя лишь «вестником» и «голосом», который послан нести благую весть о том, что новое царствие вот-вот начнется.

Те иудеи, которые ожидали перемен, из ВЗ знали, что вестник Царствия Божия будет подобен ветхозаветному пророку Илии (Мал. 4:5): «Вот, Я пошлю к вам Илию пророка пред наступлением дня Господня, великого и страшного». Евангелия не оставляют сомнения в том, что Иоанна Крестителя и считали именно таким человеком, Илией. Описание его жизни и его вести точно сходится с историей об Илие в 3-й книге Царств (3 Цар. 17, 3 Цар. 18, 3 Цар. 19).

Пророки – это особенные, благочестивые люди, в древнем еврейском народе, которых Господь посылал открывать людям Свою волю и исполнял Духом Святым так, что они могли предсказывать будущее (2 Пет. 1:21). У пророков. Евангелист приводит вслед за сим предсказание двух пророков Иудейских Малахии и Исаии. Се Аз (вот Я) посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим, иже уготовит (который приготовит) путь Твой пред Тобою. Это – слова пророка Малахии об Иoaнне Предтече (Мал. 3:1), их отнес к Предтече Сам Господь И. Христос (Мф. 11:10). Иоанн именуется Ангелом за его как бы ангельскую, почти бесплотную жизнь и за возвещение и указание им грядущего Христа. Иоанн уготовлял путь Господень тем, что своей проповедью и крещением приготовлял иудеев к принятию Мессии. Глас вопиющаго в пустыни и пр. Это – слова пророка Исаии о Иоанне Крестителе (Ис. 40:3), их относит к себе сам Иоанн (Ин. 1:23). В этих словах под Господом разумеется Мессия, И. Христос, явившийся освободить людей из плена греха, проклятия и смерти, подобно напр. освобождению иудеев из Вавилонского плена; под вестником – Иоанн Предтеча, предвозвещавший пришествие Христово и приготовлявший Иудеев к принятию Его, как Царя, Meccии своего. Выражения: Я посылаю Ангела Моего, который приготовит путь Твой, и глас вопиющаго в пустыни, приготовьте путь Господу, прямыми сделайте (правы творите) стези (Ему) Его, взяты от обычая, когда царь, предводительствуя войском и находясь в походе, посылал вперед вестников, чтобы объявлять приближение его, приготовлять все нужное для него и устроить дороги. Приготовьте путь Господу, т. е. будьте готовы к новой благодатной жизни по заповедям Господа – Спасителя; прямыми сдилайте стези Его, т. е. понимайте закон ветхозаветный не по букве его, а по духу–по внутреннему духовному смыслу его. (См. объяснен. 3 ст. 3.гл. Мф.).

К ПЯТНАДЦАТОМУ году царствования Тиверия, что соответствовало 29 году от Р. Хр., на римскую империю стала все более ложиться тень самых мрачных лет царствования этого императора, в то время имевшаго уже 71 год от роду Тиверий царствовал с 14 по 37 г. по Р. Хр., процарствовав всего 22 г. Умер 16 марта 37 года, 78 лет от роду. . Среди тех, кто жили в это время и впоследствии могли помнить все главнейшия обстоятельства его царствования, старший Плиний (впоследствии уже в сане римскаго навмарха или адмирала погибший при первом извержении в историческия времена горы Везувия) был еще четырехлетним ребенком Род. 24 г. по Р. Хр. . Веспасиан, которому впоследствии вместе с его сыном Титом пришлось разрушить Иерусалим, был мечтательным и заносчнвым девятнадцати летним юношей Род. в 9 г. по Р. Хр. . Калигула, который в свое время, став во главе империи, привел весь мир в ужас зрелищем безумнаго деспотизма, был шестнадцатилетним мальчиком Род. в 12 г. по Р. Хр. ; а среди браков, совершившихся в то время, был брак дочери злополучнаго Германика, от которой девять лет спустя родился Нерон. Дела по всей империи находились в мирном состоянии, потому что все народы тогдашняго мира уже покорились римскому орлу, наложившему на них свое всеуравнивающее иго, и велись лишь две незначительныя войны, на окраинах — с фракийцами на востоке Европы и с фризами на северо-западе. Понтий Пилат уже два года был прокуратором Самарии, Иудеи и Идумеи, Ирод Антипа около тридцати двух лет правил Галилеей и Самарией и теперь имел уже около пятидесяти лет от роду, а его брат Филипп, бывший почти в тех же летах и занимавший тоже правительственное положение, был тетрархом остальной части страны за Иорданом и вел спокойную жизнь, стараясь быть полезным стране и достойным своего положения.

За исключением религиознаго возстания Иуды и некоторых других смятений после смерти Ирода, а также и во время переписи, предпринятой Квиринием, Палестина почти в течение шестидесяти лет пользовалась номинальным миром С 29 г. до Р. Хр. . В разных местах страны, как сказано было выше, за это время возникли новые города и селения со всем блеском и изяществом римской цивилизации. «Римский мир», которому суждено было приготовлять путь к христианству разрушением средостений между народами и слиянием всего цивилизованнаго мира на время в одно могущественное государство, таким образом повсюду приносил своя плоды, хотя дурное управление незаметно подкапывало всю систему империи. Восток находился в состоянии глубокаго мира. Парфянския конныя орды, которыя были ужасом того века, уже не поили своих коней в Евфрате и не смели переправляться чрез него в течение двух поколений С 38 г. до Р. Хр. , хотя все еще рыскали по долинам Парфии и ждали только приказа из двора Ктизифонова, чтобы ринуться на открытую для них Палестину. Четыре легиона, державшиеся наготове в Сирии, и сильная линия военных постов вдоль Евфрата, при мысли о назначении на которую римская военная молодежь содрогалась, видя в этом назначении изгнание из пределов мира, едва в состоянии были сдерживать этих яростных курдов своего времени, разносивших повсюду смерть и разрушение.

В таком-то состоянии находилось положение дел, когда Иоанн наконец вышел из своего уединения в качестве пророка своего народа Евангелист Лука точно определяет время выступления Иоанна Предтечи на проповедь (Лк. 3:1-2) . Близость пустыни Иудейской к Иерусалиму и густота жившаго вокруг нея населения, несомненно давали многим возможность время от времени посещать его, так как в то возбужденное в религиозно-нравственном отношении время достаточно было одного слуха о том, что в каком либо округе появился необычайный подвижник и проповедник, чтобы у многих явилось непреодолимое желание повидать его и воспользоваться его благочестивыми советами. Впервые Иоанн выступил на общественное служение на берегах нижняго Иордана.

Часах в двух пути к востоку от жалкой деревни, составляющей остаток Иерихона, и в восьми или девяти часах от Иерусалима Иордан быстро течет но направлению к Мертвому морю, находящемуся также неподалеку отсюда. Беря начало в горах Ливанских, приняв в себя в качестве притоков источники в Кесарии Филипповой, пройдя затем болотистое озеро Меромское и далее чрез великолепное озеро Галилейское, река от выхода из этого озера до того места, где она минует Иерихон, имеет всего только 90 верст по прямой линии, но до 300 верст, если считать все ея излучиныи повороты. Близ Иерихона она имеет до 13 — 14 сажен в ширину и от 3 футов до сажени в глубину, так что но местам ее легко переходить в брод, кроме времени полноводий, бывающих весной, осенью и зимой, когда переход чрез нее становится весьма опасным. В этой именно части Иордана войско Веспасиана, во время последней войны, загнало массу иудеев в реку, когда она выходила из берегов, и их погибло в ней так много, что «нельзя было перейти реки по причине переполнявших ее мертвых тел, причем и Мертвое море было также наполнено трупами, унесенными в него рекою» И. Флавий, Bell. Jud. 4:7, 6. . Река тут протекает между двойными берегами, обозначающими ея низкий и более высокий уровни в ноябре и апреле. Берега эти по местам болотисты и поместам отвесны, но в общем представляют удобное место для народных собраний, и потому здесь именно и выступил Иоанн с проповедию к народу. Густыя чащи красных тамарисков, стройные сикоморы с их белыми стволами и широкими листьями, дубы с их темной густой тенью, развесистыя акации, бледнозеленыя ивы и многоцветные олеандры еще и теперь покрывают верхнюю террасу, причем еще более разнообразия этой картине придают большия заросли камыша, растущаго выше человеческаго роста на нижнем уровне, над которым во времена Иоанна возвышались еще великолепныя головы пальм, этой гордости и славы Иордана. В этой-то местности на берегу реки; в виду диких скалистых гор, закрывающих вид с обеих сторон, в местности, где, благодаря ежегодным наводнениям, образовалась резкая черта между роскошною тропическою растительностью и безплодностью сожженной пустыни, Иоанн, о котором Христос сказал, намекая на волнующиеся камыши по прибрежью реки, что он не был тростью, ветром колеблемою, но по истине был Илия, который должен был придти как пророк и гораздо больше, чем пророк, — тут-то и возвысил свой голос в качестве предтечи пред лицом Помазанника Божия, чтобы приготовить путь Ему (Мф. 11:7, 9, 10, 14; Мф. 17:11, Мк. 9:12, Лк. 7:26-27). Уже самая внешность Иоанна могла невольно привлекать к себе внимание народа. Его худощавый став, истощенный скудною пищей и суровыми подвигами, его длинные волосы, не стриженные в течение тридцати лет в знак назорейства, его грубый волосяной плащ и кожаный пояс рисовали в его лице образ одного из древних пророков. Св, Писание описывает величайшаго из пророков, именно Илию фесвитяннна, который, по всеобщему ожиданию, должен был явиться пред пришествием Мессии, совершенно в том же виде, в каком явился Иоанн, именно как «человек весь в волосах, и кожаным поясом подпоясан по чреслам своим» (4 Цар. 1:8); народ же знал из поучений в синагоге, а кто мог читать сам, то и прямо из св. Писания, что грубая волосяная мантия была обычной одеждой древних пророков, как особаго класса. Эта одежда всегда была знаком скорби и сокрушения (4 Цар. 6:30, Иов. 16:15, 3 Цар. 21:27) и, воскрешая воспоминания о священных временах прошлаго, вместе с тем пробу задала в душах народа сознание собственной греховности и нужды в покаянном сокрушении.

Пустыня в глазах иудеев вообще имела священное значение, «Из нея, говорили раввины, вышли закон, скиния, синедрион, священство и должность левитов. Даже царская власть и в действительности всякий благой дар, полученный Израилем от Бога, вышли из пустыни Шир-Гашир. f. 13, 13, приведено у Sepp, Leben Jesu, 2:44. ». Призыв народа в пустыню теперь имел сам по себе священное значение, так как он напоминал слова пророка Исаии: «приготовьте путь Господу, прямыми сделайте в пустыне стези Богу вашему» (Ис. 40:3). При напряженном ожидании Мессии, влияние этого призыва было огромное. Опираясь именно на то значение, какое придавалось ему народом, один фанатик, по имени Февда, присвоив себе роль пророка чрез несколько лет после распятия, увлек за собою множество народа В царствование Клавдия в 46 г. по Р. Хр. , в качестве второго Моисея, за Иордан в пустыню, где он обещал совершать чудеса, уверяя, что Бог явится для избавления Своего народа. I. Флавий разсказывает также, что и другие увлекали народ за собой в пустыню, «где с помощию Божиею они-де будут открыто совершать знамения и чудеса» I. Флавий, Древности, 20:5, 1; 8, 9. , и Сам Христос, пред оставлением Своих учеников, счел необходимым предостеречь их, что когда им скажут: «вот Христос в пустыне, не выходите»(Мф. 24:26). Народ изо-дня в день ожидал явления мудраго и совершеннаго пророка, который возвратил бы ему потерянные урим и туммим, «возстановил племена израильския, обратил сердца отцов к детям, обличил времена и утолил гнев Божий, прежде чем возгорится ярость Его» (Сир. 48:10). Под влиянием тяжелых исторических испытаний в народе все глубже укоренялось сознание того, что спасти Израиля могло только одно покаяние. «Если мы покаемся хотя бы на один день», говорили раввины, «то явится Мессия». «Пока Израиль не раскается, он не может ожидать Снасителя», говорил раввин Иуда. Но это покаяние должно было совершиться не раньше прихода Илии во исполнение предсказания Малахии, а он придет не раньше трех дней до явления Самого Мессии, когда его голос от одного конца земли до другого провозгласит: «спасение идет миру». Eisenmenger, Judenthum Entdecktes. 2, 696.

Пророк, по иудейскому воззрению, был не только провидец, но и безстрашный проповедник, от котораго, выражаясь словами Климента Александрийскаго, истина просиявала как лучи света от солнца Clement. Hom. 2:6. . Он мог открывать будущее, но вместе с тем он был орудием Божиим для сообщения укоров или повелений Всемогущаго в качестве Его посланника и истолкователя Его воли людям. И вот в качестве такого посланника и явился в лице Иоанна новый Илия. Появление его произвело на народ тем более громадное впечатление, что проповедь его касалась самаго животрепещущаго вопроса о пришествии Мессии. «Покайтесь, проповедывал Иоанн, ибо приблизилось Царство Небесное». И этот призыв новоявленнаго пророка громовым отголоском отдавался в сердцах всех труждающихся и обремененных, желавших в проповеди его найти облегчение своей совести от тяготевшаго на ней бремени греха и сомнений, чтобы достойно приготовиться к явлению грядущаго Мессии. Этот глас вопиющаго в пустыне стал сильно будить совесть народных масс, которая подверглась глубокому усыплению под влиянием фарисейскаго формализма, римскаго угнетения и саддукейскаго равнодушия. Началось сильное народное возбуждение. Хотя Иоанн держался в стороне от Иерусалима и густо населенных округов, его проповедь нашла себе живой отголосок по всей стране, и народ толпами все в большем числе начал стекаться к нему из Иерусалима, Иудеи и возвышенных равнин Переи (Мф. 3:5, Мк. 1:5). Всем невольно думалось, что это и есть обетованный Илия, провозвестник Мессии. И этот проповедник, совершенно непохожий на раввинов, требовал теперь, чтобы закон, доселе исполнявшийся только внешним образом, исполнялся по совести и осуществлялся в самой жизни. Только такое духовное приготовление и может отвратить грядущий гнев. Будучи вторым Илией по духу, как и по внешности, и подобно ему будучи свидетелем злых времен, он пришел не строить, а низвергать, пробуждать, а не назидать, пришел с топором, а не лопатой. Главным содержанием его проповеди было приближение того суда, о котором говорил последний из пророков, когда гнев Божий будет жечь подобно печи раскаленной (Мал. 4:1), когда гордые и злые, уподобившись соломе, будут и сожжены подобно ей, пока не останется от них ни корня, ни стебля. Но вместе с тем он присоединял и утешительное уверение пророка Малахии, что для тех, кто боится имени Господа сил, взойдет солнце праведности с его целительными лучами. Весь смысл проповеди Малахии был в действительности предвосхищением того же самаго, на чем покоилась и проповедь Иоанна. «Вот, Я посылаю ангела Моего, и он приготовит путь предо Мною», предеказывал последний пророк ветхаго завета. «И внезапно приидет в храм Свой Господь, Котораго вы ищите, и Ангел завета, Котораго вы желаете; вот, Он идет, говорит Господь Саваоф. И кто выдержит день пришествия Его, и кто устоит, когда Он явится? Ибо Он, как огонь расплавляющий, и как щелок очищающий, и сядет переплавлять и очищать серебро, и очистит сынов Левия, и переплавит их как золото и как серебро, чтоб приносили жертву Господу в правде, И приду к вам для суда, и буду скорым обличителем чародеев и прелюбодеев, и тех, которые клянутся ложно, и удерживают плату наемника, притесняют вдову и сироту, и отталкивают пришельца, и Меня не боятся, говорит Господь Саваоф» (Мал. 3:1-3, 5). Подобно проповеди всех пророков, проповедь Иоанна была возвещением гнева Божия, по в то же время, подобно им, оил заключала в себе под известным условием обетование Божественной любви и милосердия. Как и приличествовало его должности, он, подобно Илии, обличал пороки своего времени, потому что, подобно ему, он «во дни свои не трепетал пред князем, и никто не превозмог его» (Сир. 48:13).

Вместе с призывом к покаянию, Иоанн соединял особый знаменательный обряд для всех тех, кто выражали готовность исповедывать свои грехи и давали обет исправиться в своей жизни. Он именно требовал от таких лиц крещения, то есть, омовения в воде. Но закону Моисееву также требовалось омовение и очищение, но оно имело там значение скорее личнаго дела с целию очищения от обрядовых осквернений и повторялось всякий раз, как это требовалось новым случаен осквернения. Но введенное Иоанном крещение совершалось только однажды, и желавшие могли принять его только от рук Иоанна, Он не довольствовался древними обрядами и требованиями фарисеев. Для него необходим был новый символ, который но самой своей форме мог бы служить выражением величия требовавшейся нравственной перемены и быть пригодным знаком для ея начала, и в то же время достаточно простой для того, чтобы он мог быть доступен для всего народа, для всех, кто желали порвать с греховным прошлым и вступить в новую духовную жизнь, к которой призывал он. Омовение во все времена служило религиозным символом и было знаменательныи обрядом. Проказа Неемана очищена была в водах Иордана (4 Цар. 5:10). Священники в храме постоянно совершали омовения, от народа вообще требовалось, чтобы он удалял нечистоту посредством омовения. Пророк Давид молился: омой меня от беззакония моего (Пс. 5:4). Пророк Исаия также взывал: «омойтесь, очиститесь; удалите злыя деяния ваши от очей Моих, перестаньте делать зло» (Ис. 1:16). Омовение и вообще на востоке само по себе составляет почти религиозный долг. Пыль и жар до крайности отягощают тело и душу, так что омовение приносит общее освежение и довольство. Поэтому принятый Иоанном символ крещения имел для народа громадное значение: всякий истомленный, запыленный и загрязненный странник, получив внутреннее оживление или возрождение, вместе с тем погружался в чистую и свежую воду реки, и таким образом, в знак своего внутренняго очищения, выходил чистым из нея душой и телом. Но это крещение у Иоанна не было еще таинством. «Он был добрый человек», говорит I. Флавий Ant. 18:5, 2 , «и убеждал иудеев, которые желали жить достойно и быть справедливыми по отношению друг к другу, и благочестивыми к Богу, принимать крещение. Крещение было усвоено им не как средство получения прощения за какие-нибудь грехи только, но и в смысле чистоты всего тела, когда душа предварительно очищалась праведностью». Крещение Иоанново таким образом было только простым символом очищения, в котором нуждалось сердце, и впоследствии оно должно было найти себе дополнение в крещении от Духа Святого. Принимать его могли только те, которые смиренным исповеданием своих грехов доказывали свою искренность. Отсюда крещение сделалось выражением нравственнаго обета, желанием показать своею лучшею жизнью, что действительно произошла перемена и в самом настроении сердца. В смысле приготовления к Мессии, оно представляло собою нечто совершенно новое в Израиле, порази тел ьным образом свидетельствуя о том чудесном нравственном перевороте, который совершался в сердцах народа. Если, как доказывают некоторые раввины, уже и раньше существовал обычай крестить прозелитов, которые, оставляя свое язычество, старались получить доступ в общину Израиля, то введенный Иоанном обряд, как применявшийся им к самому иудейскому народу, заключал в себе нечто необычное, и то обстоятельство, что народ подчинялся этому обряду, служит сильнейшим доказательством влияния пророка пустыни на народныя массы. В этом случае его отношение к израильскому народу имело тот смысл, как будто самый этот народ сделался язычником л нуждался в том, чтобы его опять ввели, подобно язычникам, в достояние Иеговы с возстановлением ему всех потерянных им преимуществ. Вместе с тем Иоанн не оставлял народа без помощи в стремления к чистоте. Если бы он призывал его только бежать «от грядущаго гнева», то мог бы довесть его до отчаяния. Если бы он, призывая его к крещению, затем предоставлял его своим собственным усилиям в деле достижения доброй нравственности, то он повергал бы его в безпомощное состояние, так как человек, не имея пред собою высшаго идеала праведности, никогда не мог бы и достигнуть ея. Поэтому Иоанн давал и самыя средства к осуществлению его призыва, именно указывая на грядущаго Мессию, этого Агнца Божия, Который должен был взять на Себя грехи мира.