Евангелие от Луки, Глава 16

Искушение доверием

Перед нами – одна из самых сложных для понимания евангельских притч. Она вызывает резонный вопрос: почему Христос выбрал в качестве примера человека, чье поведение не только в свете евангельской этики не является образцом для подражания, но и не укладывается в рамки элементарных норм общечеловеческой, секулярной морали? Именно эта необычность особенно ярко выражает «шоковый» потенциал, который содержится в евангельских притчах. Когда мы сталкиваемся с непонятным – по крайней мере, на первый взгляд – текстом, он заставляет нас задуматься, совершить внутреннее усилие, осуществить свое, личное прочтение. Каждая притча – это провокация в глубинном смысле этого слова (латинское provocatio буквально означает «вызов»), которая подразумевает ответную реакцию – конкретное действие. Худший ответ, который мы можем дать, – пропустить текст как непонятный, проигнорировать его.

Главный персонаж истории – «управитель», наемный управляющий, ответственный за ведение финансовых дел своего хозяина, по‑нынешнему финансовый директор. Его оперативная власть была практически неограниченной: он мог заключать контракты, продавать товары, распоряжаться персоналом и значительной частью капитала, принимать стратегические решения, продумывать способы обогащения и вложения средств, но все это при одном условии: если то, что он делал, умножало благосостояние господина. Такой управитель в новозаветную эпоху мог использовать часть дохода на содержание своей семьи. Конечно, подобные отношения предполагали очень высокую степень доверия, которое основывалось на честности и порядочности служителя.

Значительно проще жить, если над нами есть контролирующий орган, который регулярно напоминает о совершенных промахах и которого мы боимся. Но жизнь строится не на контроле, а на доверии: супругов друг ко другу, родителей – к детям, начальников – к подчиненным. Не будь доверия, общество просто не могло бы существовать. Человек по‑настоящему раскрывается и понимает, кто он такой, только в пространстве доверия и свободы. Страшно доверить другим то, что нам дорого. Страшно оставить ребенка воспитателю детского сада или школьному учителю, страшно вверить врачу свое здоровье и жизнь, страшно отдать деньги банку, который может лопнуть, страшно открыть другому свое сердце – ведь в ответ тебя могут высмеять и оттолкнуть. Доверие всегда подразумевает риск, и, наверное, у каждого из нас были моменты, когда за доверие мы дорого заплатили, столкнувшись с предательством, обманом – с несоответствием результата ожиданиям. Бог доверяет нам, идя на огромный риск: творит человека – но тот совершает грехопадение; протягивает людям руку – но в нее вонзаются острые гвозди; дает Святого Духа в день Пятидесятницы – но сердца людей наполняются духом мира сего. История спасения на первый взгляд может показаться историей обманутого доверия Бога. Однако Он продолжает доверять человеку, верить в него, требуя того же самого от нас – веры и доверия Ему и нашим ближним. К сожалению, у нас зачастую отсутствует этот правильный взгляд на мир.

«Грех ослепляет человека – своего благодетеля человек любит, почитает и прославляет, хотя все, что ни получает от него, есть Божье. Но Богу, благами Которого живет, движется и существует, не воздает хвалы. Всякое создание Божье хвалит и прославляет Бога, Создателя своего. Небеса проповедуют славу Божию (Пс. 18:2), солнце, луна и звезды своим светом прославляют Бога. Птицы летают, поют и славят Бога. Земля, со своими плодами, и море, с живущими и движущимися в нем, хвалят Господа. Словом, все создание творит слово и повеление Божье и так хвалит Господа своего. Но человек, на которого гораздо большая излилась Божья благость, чем на все созданное, ради которого созданы небо и земля, ради которого Сам Бог явился и пожил на земле, человек – разумное творение, окруженное Божьими благодеяниями, не хочет хвалить и благодарить Бога, Господа, Создателя и Благодетеля своего. Так бедственно ослепляет грех человека!» (святитель Тихон Задонский).

Эта притча прежде всего о том, насколько мы оправдываем оказанное доверие; делегирование ответственности всегда включает в себя элемент проверки, теста, обучения. Человек может стать таким, каким видит его Бог, только используя данные Им разум, силы, средства. Они не самоцель, а лишь орудие, инструмент, который нужно направить к достижению самой главной цели – спасению, раскрытию в себе образа Божия, достижению полноты бытия. Именно в повседневности, которая кажется нам профанной, мирской, происходит встреча двух миров: иное, вечное качество нашего бытия зависит от того, как мы используем орудия, которыми не обладаем, но получили во временное пользование. Нередко возникает искушение разделить жизнь на две сферы: повседневную, рабочую, которая воспринимается как второсортная, не достойная особого внимания, и другую, «духовную», посвященную служению Богу (молитва, посещение храма). Достаточно посмотреть на наш ежедневный график и список дел, чтобы понять, насколько эти области непропорциональны. Первый и самый очевидный путь решения проблемы: расширять вторую сферу, соответственно сокращая первую. Это путь монашества, сознательного ухода от мира для поиска более глубокой встречи с Богом и познания самого себя. Однако есть и второй, не менее действенный подход – наполнить христианством жизнь, начиная с принципиально важных решений и заканчивая тем, что может показаться повседневными мелочами. Очень полезно проделывать ежедневный анализ: вечером, честно посмотрев на прошедший день глазами Евангелия, задуматься, как мы распорядились сутками нашей жизни. Растратили ли попусту драгоценные минуты, эгоистически используя их для себя, или пытались наполнить более важным содержанием, понимая, что в каждую минуту можно уместить встречу с Богом? Значительная часть нашей жизни состоит из однотипных ситуаций, и если мы сегодня не смогли поступить по‑христиански, как нам реализовать оказанное доверие завтра? Двадцать четыре часа в сутках – не наши, мы не можем увеличить их длительность ни на минуту, но это такое же имущество, как полученное управителем в притче.

Размышляя о таком отношении к жизни, святитель Феофан Затворник пишет: «Господь от хотящих следовать Ему требует решительного самоотвержения: отвергнись себя (Мф. 16:24). Можно это выразить и так: брось свои интересы и преследуй одни интересы Господа. Это исполнишь, если будешь всегда творить угодное Ему. Как же это сделать? Смотри внимательно за тем, что в тебе внутри и что около тебя вовне, и, строго определив, что угодно Господу в каждом внешнем или внутреннем случае, поступай так, не жалея себя и не примешивая сюда своих расчетов, с полным самоотвержением. Скажешь: определить это трудно. Нет, не трудно. У нас есть заповеди, ясные и определенные; они выражают все, что угодно от нас Господу. Остается только применить их к данному случаю, а это не представляет больших трудностей. Достаточно иметь здравый смысл. Не догадаешься – спроси у своего духовного отца или у кого другого, чье слово уважаешь, и поступи по указанию. Но лучше всячески изощрять свое рассуждение посредством чтения слова Божьего и отеческих писаний, чтобы всегда иметь советника с собою».

Служение Богу не может быть частичным, оно требует преданности, полноты, бескомпромиссности и честности. Однако Бог претендует на полноту нашей жизни прежде всего потому, что именно Он сделал первый шаг – полностью отдал Себя людям во Христе. Поэтому Он так бескомпромиссен – либо мы служим Ему, либо идолам, которыми могут стать власть, деньги, удовольствия.

То, как мы используем время, силы и средства, определяет наше будущее – земное и вечное. Мы как дети, которые ссорятся в песочнице из‑за игрушки, споря о том, кому она принадлежит, – все «игрушки» нашей жизни принадлежат не нам, но отношение к ним показывает, кто же мы такие на самом деле. Готовы ли идти в погоне за ними по головам, теряя человеческий облик? Или мы учимся быть людьми и христианами? Именно от этого будет зависеть качество нашей жизни, когда мы выйдем из песочницы земного бытия.

Может показаться, что Бог, как и хозяин в притче, отсутствует. Но Он рядом, Его отношение к нам – не безразличие, а внимательное доверие. День отчета обязательно наступит, причем его дата нам неизвестна – хотя мы тешим себя надеждой, что это произойдет не скоро. И тогда, в свете вечности, мы увидим, какие глубокие возможности заключались в каждом попусту потраченном часе нашей жизни. Однако не обязательно ждать этого момента – осветить вечным лучом Евангелия нашу жизнь мы можем уже здесь и сейчас. Тогда вопрос о раздвоенности (и тем самым разорванности) нашей жизни разрешится сам собой. Служить Богу можно везде и всегда, и в этом случае день будет продолжением утренней молитвы, а молитва вечерняя не только подведет итог, но станет импульсом для дня следующего.

О достижении этой гармонии говорит митрополит Московский Платон: «Служить Богу – значит устремляться только к тому, что делает дух твой спокойным. Спокойствие духа соединяет с Богом в этой жизни союзом веры и добродетели, а в будущей – союзом славы. Мы имеем благого Бога, не созданы только для беспокойства и суеты, но созданы, чтобы наслаждаться Его благодеяниями и употреблением во благо даров Его. Когда же беспокоимся и суетимся, это не входит в намерение благого Бога. Суетой мы сами извращаем намерение Его и свою волю и беспокоим себя и мучим. И потому служить Богу – нечто совсем иное, чем служить собственному довольству. Служить Богу – значит хранить любовь к Нему и к тому, который создан по образу Его. Всякий, любящий Родившего, любит и Рожденного от Него (1 Ин. 5:1). Бог ревнив в любви, истребляет «всякого отступающего» от Него (см.: Пс. 72:27). Требование это так же праведно, как и естественно для нас. Сердце так устроено, что оно стремится ко всякому совершенству и, видя что‑то доброе, прекрасное, полезное, пленяется им. Но что совершеннее Бога? Что прекраснее Его совершенств? Что полезнее Его благодеяний и нужнее для нас? Потому служить Богу – значит следовать естественному расположению нашему; и нельзя от этого отречься, разве только лишившись человеческой сущности и самого бытия».

Бери от жизни все

Управитель, как и блудный сын, «расточил» не принадлежавшее ему богатство. И виноват он не в том, что неудачно вложил деньги господина, а в том, что употребил их на свои дела и удовольствия. Наивно было бы полагать, что такое может продолжаться бесконечно долго, – владелец мог в любой момент провести аудит. И этот день настал; хозяин узнал обо всем. Поразительно, но он не отправляет слугу в долговую тюрьму, не забирает имущество, чтобы возместить потери. Он милостив и всего лишь увольняет управителя, не объявляя об этом публично.

Перед управителем неожиданно открывается дверь – появляется пространство для последнего маневра. Наверное, он мог бы впасть в депрессию или попытаться украсть напоследок что‑нибудь еще, однако поступает более дальновидно. Этот человек привык к своему образу жизни и не желал менять его. Он был неспособен заниматься физическим трудом и был слишком горд, чтобы просить милостыню. К сожалению, он не был слишком горд, чтобы воровать у своего господина!

Кто мог ему помочь? Он надумал списать часть долга клиентам хозяина – по сути дела, продолжил обманывать и воровать. Интересно представить себе размер списанных средств. Греческая мера жидкостей «бат» соответствует приблизительно 40 литрам, стоимость указанного в расписке масла по тогдашним меркам – около 1000 динариев (1 динарий – оплата дневного труда). Значит, управитель прощает половину долга – 500 динариев. Ситуация с другим должником не менее впечатляюща: долг за почти полтонны пшеницы стоимостью около 2500 динариев сокращается на одну пятую. Управитель списывает очень большие суммы, создавая круг потенциальных работодателей: как не услужить ему, дав работу хотя бы на время?

Концовка притчи неожиданна – хозяин хвалит управителя, и это самый непонятный момент в тексте. Наверное, ученики ожидали, что обманщик получит по заслугам, и были удивлены, услышав: …похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил. Может показаться, что у притчи вообще нет смысла. Неужели обман, воровство, взятки – путь, который Христос указывает ученикам? Безусловно, нет. Перед нами – не позитивная, а негативная притча, которую нужно понимать методом «от противного». Конечно, ее главный герой – обманщик и вор. Однако Христос в Евангелии неоднократно приводит в качестве примера плохих людей, чтобы преподать нам хороший урок. Например, неправедный судья (см.: Лк. 18:1–8) должен побудить нас задуматься о справедливости, а второе пришествие Христа изображается как пришествие ночного вора (см.:1 Фес. 5:2) – но тем самым эта «профессия» никоим образом не рекомендуется верующим.

В притче господин хвалит управителя не за то, что и как он делает, но за его активность; господин не говорит, что ему нравятся нечестные поступки, но он впечатлен находчивостью. Похвала звучит из уст хозяина, а не Христа, Который не учит подражать описанному поведению, но обращает внимание на энергичность и предприимчивость управителя – он осознал серьезность своего положения и позаботился об успешном исходе, предпринял конкретные шаги.

Управляющий – лживый и нечестный, но нельзя сдержать улыбку, глядя на его «житейскую мудрость». Это расхожее понятие подразумевает, что человек умеет устраиваться в жизни, решать свои или чужие проблемы, ему известны существующие лазейки, нужные люди. Обычно все это с формальной точки зрения легально, и вопросов о моральных принципах ни у кого не возникает. Главное – цель, которая оправдывает практически любые средства. К сожалению, чем больше целей достигнуто, тем скорее общество закрывает глаза и не подсчитывает, по скольким головам прошелся победитель. Бизнес или политика до сих пор нередко делаются именно так. Христос, повторю, не призывает нас использовать подобные финансовые или политические технологии, но говорит, что на более глубоком уровне мы можем научиться чему‑то и из этой «мудрости». Если посмотреть на успешных бизнесменов или политиков, у них можно найти очень важные качества: они много работают, много думают и планируют, не боятся падений, извлекая их них уроки на будущее. Они постоянно ищут новые возможности для достижения своих целей, жертвуя сиюминутным комфортом. Чтобы сделать карьеру или заработать состояние, люди нередко прикладывает неимоверные усилия: например, спортсмены для достижения результатов соблюдают строжайший режим, ограничивают себя, регулярно проводят изнурительные тренировки, т. е. во имя цели используют всю свою энергию, разум и волю. Именно этому верующие могут и должны учиться у внешнего мира.

Представим на минуту, что каждый христианин был бы так же настойчив и изобретателен в стремлении достичь истинной цели – спасения, как «сыны века сего». Если бы каждый верующий с таким же усердием трудился для Царства Божьего, наверное, совершенно иначе выглядела бы жизнь каждого из нас, наша Церковь и христианство вообще. Однако нередко именно христиане оказываются чрезвычайно пассивны, они сужают свою веру до набора предписаний, к тому же нередко исполняемых с холодным сердцем, при этом сознательно отказываясь от ответственности за окружающий мир, близких и общество.

Святитель Феофан Затворник предупреждает об опасности творить внешние дела без внутреннего расположения: «Холодное исполнение уставов Церкви, равно как регулярность в делах, установляемая расчетливым рассудком, исправность, степенность и честность в поведении еще не суть решительные указатели, что качествует в нас истинно христианская жизнь. Все это хорошо, но коль скоро не носит в себе духа жизни о Христе Иисусе, не имеет никакой пред Богом цены. Такого рода дела будут тогда как бы бездушные истуканы. И часы хорошие идут исправно, но кто скажет, что в них есть жизнь?! Так и тут: часто имя только имеют, что живы, будучи на деле мертвы (ср.: Откр. 3:1). Эта добропорядочность поведения больше всего может вводить в обольщение. Истинное его значение зависит от внутренних расположений, в которых возможны значительные уклонения от существенной правды при делах правых. Как, удерживаясь внешне от дел греховных, можно питать к ним привязанность или соуслаждение в сердце, так равно, делая дела правые внешне, можно не иметь к ним расположения сердечного. Только истинная ревность как добро хочет совершать во всей полноте и чистоте, так и грех преследует до малейших его оттенков. Первого ищет она как насущного хлеба, с последним поступает как с врагом смертельным. Враг врага ненавидит не только в лице его собственном, но ненавидит родных его и знаемых, даже вещи его, цвет ему любимый, вообще все, что сколько‑нибудь напоминает о нем. То же и ревность о богоугождении истинная: преследует грех в малейших о нем напоминаниях или намеках; ибо ревнует о решительной чистоте».

Один профессиональный игрок в гольф рассказывал в интервью, что после каждой тренировки у него кровоточили руки. Есть ли у нас такой же «драйв» в отношениях с Богом, как у спортсмена, который постоянно стремится к новым высотам? Христос спрашивает нас этой притчей: почему вы не преданы Мне так же всецело и усердно, как «сыны века сего» – достижению своих интересов? Он призывает нас не к расслабленной пассивности, а к активной работе, к деятельному участию в отношениях с Ним.

Святитель Феофан Затворник продолжает свою мысль: «Христианская жизнь есть ревность и сила пребывать в общении с Богом деятельным, по вере в Господа нашего Иисуса Христа, при помощи благодати Божьей, исполнением святой воли Его, во славу пресвятого имени Его. Существо жизни христианской состоит в богообщении о Христе Иисусе Господе нашем, – в богообщении, вначале обычно сокровенном не только от других, но и от себя. Видимое же, или ощущаемое внутрь нас, свидетельство о ней есть жар деятельной ревности, исключительно о христианском богоугождении, с полным самоотвержением и ненавидением всего тому противного. Так, когда начинается сей жар ревности, тогда полагается начало христианской жизни; и в ком он постоянно действует, тот живет по‑христиански. Огонь пришел Я низвести на землю, – говорит Спаситель, – и как желал бы, чтобы он уже возгорелся (Лк. 12:49). Это говорит Он о христианской жизни, и говорит потому, что видимое ее свидетельство составляет возжигаемая в сердце Духом Божьим ревность о богоугождении, похожая на огонь, ибо как огонь снедает то вещество, в котором внедряется, так и ревность о жизни по Христе снедает душу, которая восприяла ее. И как во время пожара пламя охватывает все здание, так и воспринятый огнь ревности объемлет и наполняет все существо человека. Апостол Павел заповедует: Духа не угашайте (1 Фес. 5:19), в усердии не ослабевайте; духом пламенейте (Рим. 12:11), – заповедует сие всем христианам, чтобы помнили, что горение духа, или неленостное тщание, есть неотъемлемое свойство христианской жизни. В другом месте о себе говорит он: …забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе (Флп. 3:13–14); и другим внушает: Так бегите, чтобы получить (1 Кор. 9:24). Значит, в жизни христианской, вследствие жара ревности, есть некоторая быстрота и живость духовная, с которою берутся за дела богоугодные, попирая себя и охотно принося в жертву Богу всякого рода труды, без жаления себя». Насколько наша жизнь соответствует этому идеалу, стремимся ли мы вообще к нему?

Управитель из притчи поставил себе цель и достиг ее, придумал план и реализовал его. Он смог достичь того, к чему стремился, со всей энергией и креативностью, которые у него были. Мы часто говорим, что христианская вера – самое главное в нашей жизни, что мы хотим жить для Христа. Но действительно ли мы развиваем отношения с Ним с той же энергией, с какой нечестный управитель пытался решить свои проблемы? Так ли усердно мы служим Богу, как зарабатываем себе на жизнь? Для управителя не было ничего важнее цели. Почему же в нашей жизни постоянно находится что‑то более важное и срочное, чем путь веры? Христос этой притчей говорит: сыны света, пробудитесь! В Нагорной проповеди христиане сравниваются с горящим во тьме светильником (см.: Мф. 5:14–16). Каждый верующий должен нести свет и тепло пламенем, которым он горит. Однако горим ли мы или только тлеем – и тогда что удивляться, что пламени нашего христианства не видят и не чувствуют окружающие?

О таком «расслабленном младенчестве» пишет митрополит Московский Платон: «Почему младенец со слезами принимается за книгу? Почему некоторые не чувствуют желания спешить в церковь? Потому, что не воображают или настоящей пользы, или проистекающих из небрежения дурных последствий. Так и все ленивые в добродетели есть младенцы. Они не понимают, что такое внутреннее спокойствие духа, что такое душевная радость и мир, как сладок плод добродетели. А некоторые хотя и понимают происходящую из этого пользу и вред, но попустили страстям овладеть собою. По плохому воспитанию или плохим содружеством пристрастились к праздности и к чувственному покою, а не к тому, что составляет удовольствие совести и разума. Известно: чтобы хорошо исполнить долг, надо потрудиться, иногда отогнать сон и дремоту, попотеть, потерпеть голод и холод, уменьшить имение, а иногда мужественно победить встречающиеся препятствия, которые обыкновенно расставляет порок на пути добродетели, как сети. Все это неприятно нашим чувствам и плоти в тягость: она больше любит почивать на мягкой постели, терять время в праздных прогулках, рассеивать мысли пустыми увеселениями, нежить вкус чувств своих измышленными лакомствами, любоваться не на уменьшаемое, а на умножаемое имение. Если кто пристрастился к этим лестным, хотя неполезным легкостям, тому всякий и легкий долг покажется трудным. И когда такой долг возникнет, тотчас пойдут отговорки, отсрочивания, медления, извинения. Послать ли его куда, говорит с ленивцем, поминаемым Соломоном: лев на улице! (Притч. 22:13), то есть воображает страх, где нет страха. Сделать ли что заставят, отговаривается тем, что нездоров, не сможет, сил и понятия недостает, некогда, есть другие люди, не настало время. Все это отговорки, а настоящая причина – леность; причина же лености в том, что угождением чувствам расслабил свои члены. Причина же расслабления – что истинное понятие о добре и настоящей пользе в нем помрачено. Для таких всякое дело – бремя, и они тем менее извинительны, что грешат не по неведению, но самовольно себя порабощают и пренебрегают душевными выгодами».

Мудрость кризиса

Управитель был очень практичным человеком, он знал о надвигающемся сроке и действовал, пока была возможность. На каждого из нас тоже надвигается финальный срок, и вошедшее в наш лексикон английское слово «дедлайн» (deadline – «срок», буквально «линия смерти») прекрасно выражает эту идею. Есть ли у нас осознание последней границы и, как следствие, меняется ли в связи с этим наша жизнь? Конечно, мы не можем полностью планировать ее, но есть ли у нас некое общее видение ее в духовной перспективе? Как часто мы оглядываемся назад, стремясь увидеть в событиях нашей жизни ведущую нас руку Божью? И как это прошлое определяет наше настоящее и будущее? Почему мы упускаем возможности, посылаемые Богом? Если всякое обстоятельство нашей жизни мы будем рассматривать как приглашение Бога к соработничеству с Ним, как конкретную задачу, которую надо решить, пользуясь не логичными формулами мира сего, но алогичными (с «житейской» точки зрения) призывами Евангелия, наше восприятие реальности претерпит глубочайшие изменения.

У мира есть свои правила, довольно понятные, и, конечно, проще играть по ним. Они описаны во множестве книг, начиная с «Государя» Н. Макиавелли и заканчивая пособиями по достижению успеха, которыми уставлены полки книжных магазинов. Евангелие же всегда ставит нас в состояние выбора, переводя любую ситуацию из практической плоскости (как поступить, чтобы мне было хорошо) в религиозно‑этическую (как поступить, чтобы осуществилась правда Божия). Современные книги по практической психологии доходчиво объясняют, как достичь успеха. Христос призывает нас к тому, чтобы через нас в мире торжествовал Бог и, как следствие, любые обстоятельства нашей жизни (в том числе периоды несчастья, болезни, скорби) наполнялись бы новым содержанием.

Конечно, достичь этого собственными усилиями мы не можем, только благодать Божия в силах осуществить чудо преображения нашей жизни: «Дело благочестия и богообщения есть дело многотрудное и многоболезненное, особенно на первых порах. Где взять сил, чтобы подъять все эти труды? При помощи благодати Божьей – в одушевленной ревности. Купец, воин, судья, ученый проходят службу многозаботливую и многотрудную. Чем поддерживают они себя в трудах своих? Воодушевлением и любовью к своему делу. Не иным чем можно поддерживать себя и на пути благочестия. А без сего мы будем находить в служении Богу томность, тяготу, скуку, вялость. И тихоход идет, но с болезнью, тогда как для быстрой серны или проворной белки движение и переход составляют удовольствие. Богоугождение ревностное есть отрадное, окрыляющее дух шествие к Богу. Без него можно испортить все дело. Надо все делать во славу Божью, наперекор живущему в нас греху; а без сего мы будем все исполнять только по привычке, по требованию приличия, потому что так издавна делалось и так делают другие. Надо делать все; а в противном случае мы иное сделаем, а иное нет, и притом без всякого сокрушения и даже памяти о пропусках. Надо все делать со вниманием и осмотрительностью, как главное дело; а иначе мы будем делать как пришлось… Итак, ясно, что без ревности христианин плохой христианин – вялый, расслабленный, безжизненный, ни тепел, ни хладен, – и жизнь такая не жизнь» (святитель Феофан Затворник).

В Священном Писании греческий термин «мудрый» используется применительно к отношениям с Богом: только в Нем пребывает истинная премудрость (см.: Рим. 14:26), поэтому мудрость мира сего есть безумие пред Богом (1 Кор. 3:19). Только во Христе – нашей Премудрости – становится возможной мудрость на добро (см.: Рим. 16:19).

Говоря о различии этих двух видов мудрости, митрополит Московский Платон пишет: «Плотская мудрость упражняется во многих неполезных умствованиях и входит в некоторые тонкости, которые настоящую истину только затемняют. Но премудрость духовная философствует делами, а не словами. Она тогда считает, что решила труднейший вопрос, когда успокоит смущение нашей совести и покажет дорогу, выводящую нас из лабиринта страстей. Плотская мудрость не имеет твердого основания и колеблется, как тростник на ветру. Но духовная премудрость тверда и несомненна и бывает закреплена внутренним свидетельством совести, оправдана Духом Святым, ибо она пишется не чернилами, но Духом Бога живого, не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца (2 Кор. 3:3). Плотская мудрость высокомерна и велеречива, но премудрость духовная смиренна и проста. Плотская мудрость имеет уста, но и духовная свои уста имеет: та – гремящие высокомерием, а эта проповедует истину кротчайшим словом Иисусовым. Плотская мудрость бывает надменна и презрительна, и это ее необманчивый признак. Но духовная премудрость кротка и человеколюбива. Плотская мудрость малодушна и лицемерна. Но такое ли действие духовная премудрость имела в своих христианах? Лицемерили ли они, когда их приводили к тиранам? Малодушествовали ли, когда им показывали острые мечи, разожженные огни, раскаленные сковороды, клокочущие оловом котлы, самых лютых зверей и прочие мучительные орудия, какие только человеческая злоба может выдумать? Устрашились ли они настолько, чтобы умолчать Истину, которая была запечатлена глубоко в их сердце? Они единодушно до небес возносили свой голос: …справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога? (Деян. 4:19). Судите, а нам и смерть – приобретение. Усмотрев такое различие между плотской и духовной мудростью, уже без сомнения можем заключить, насколько одна человеку полезна и необходима и насколько, напротив, другая суетна и вредна. Что пользы человеку, если он будет прилежным испытателем природы, искуснейшим наблюдателем небесных течений и высокопарным оратором, но при всем том не почерпнет живой воды богопознания и не будет знать тех тайн, которые показывают путь к вечному счастью? Тогда такой человек несчастней всех, и вся мудрость его будет поглощена. И потому, что мир не познал природной премудростию Бога, Он благоволил юродством проповеди спасти верующих (1 Кор. 1:21). И как мы блаженны, что нам, верующим во Иисуса Христа, эта Божественная мудрость всегда благовествуется в Евангелии, и ее наш дорогой Учитель обещает нам дать: …Я дам вам уста и премудрость (Лк. 21:15). Кто обращал взор к Нему, те просвещались, и лица их не постыдятся (Пс. 33:6)».

Притча делит все человечество на «сынов мира сего» и «сынов света». Однако это не упрощенная черно‑белая картина, где место каждого однозначно определено, но вопрошание: в какой группе нахожусь я? Человек, живущий только этим миром, постоянно неудовлетворен, а суррогаты, которыми он пытается утолить голод, дают ощущение сытости лишь на время. Миллионы людей проживают свои жизни, ограничиваясь внешним миром – поднимаясь все выше по лестнице успеха и собирая красивые игрушки, дающие ощущение комфорта. Однако в этом мире никогда не обрести уюта по одной простой причине – это не наш собственный дом. Небесное отечество зовет нас тихим, но непрестанным голосом, пробуждая «неудобные» мысли: «Зачем мне дана жизнь, в чем ее цель и смысл, на что я ее расходую?» Мы не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего (Евр. 13:14). В притче Христос говорит о том, что в ходе этого поиска мы должны быть мудрыми на путях мира, не уподобляясь миру.

Приобрести эту мудрость не просто, но, не стремясь к ней, мы автоматически становимся на путь самоуничтожения: «Когда змея ползет через трещину, она снимает свою старую кожу. Так и Христос хочет, чтобы мы шли узким путем и умерщвляли ветхого человека. Когда мы пресмыкаемся по земле и живем среди мирской суеты, в душе от этого праха образуется некий твердый слой, как бы другая кожа. И потому христианин должен как можно чаще отрясать прах земной и заботиться о совлечении греховного тела плоти (Кол. 2:11). А у пренебрегающих этой змеиной мудростью греховная природа может до такой степени окаменеть и окрепнуть, что переменить ее будет невозможно» (преподобный Исидор Пелусиот).

Управитель стремился получить выгоду в долгосрочной перспективе: он понимал, что жизнь не оканчивается с потерей места работы, в ней есть и нечто другое, пока еще ему неизвестное. Об этом ином измерении нашей жизни мы часто забываем, так как требования сегодняшнего дня, текущие проблемы кажутся нам самыми значимыми (особенно если под угрозой оказывается наша жизнь, здоровье, благосостояние). В притче Христос спрашивает нас: готовы ли мы к смерти и суду хотя бы так, как люди мира сего – к довольно предсказуемым кризисам? Насколько ответственно мы используем свои ресурсы? Даже для того, чтобы купить нужную вещь, люди нередко планируют и экономят, регулярно откладывая определенную сумму и следуя графику накоплений; для них самоограничение служит достижению более важной и значимой цели. Притча призывает нас выйти из неудержимого ритма повседневных дел, сделать паузу и задуматься. Она напоминает о необходимости изменить наше поведение, списать долги, простить, отказаться от эгоистических интересов – пока еще не слишком поздно. Если большая часть нашей жизненной энергии отдается не главному, мудрый человек должен задаться вопросом: разве это жизнь? почему мы живем именно так, почему не стремимся к главному?

«Какая польза тебе, если ты все богатство, всю славу и все утехи мира сего будешь иметь, но вечное спасение потеряешь? Нет никакой пользы там, где душа погибает. Не только вечная, но и временная жизнь человеку дороже всего мира. Кто бы не назвал безумным того, кто захотел бы временную и краткую жизнь потерять, чтобы приобрести мир? Зачем тогда ему мир, когда сам погибает? За славным слава, за богатым богатство и за роскошествующим роскошь не войдет вслед, но все от всякого отпадает и отлучается при кончине. Если временной жизни никто не хочет погубить ради приобретения всего мира, то тем более не должны мы, христиане, терять вечную жизнь, которая несравненно лучше, блаженней и вож \деленней временной, и есть единое на потребу (см.: Лк. 10:42)» (святитель Тихон Задонский).

Как возлюбить себя

Даже такой прожженный обманщик, как неверный управитель, понял, что пришло время переключиться (хотя бы частично) с себя на других. Поэтому еще один урок притчи состоит в том, что заботиться о благе других – в наших собственных интересах. Это отражается на нашем бытии, поскольку отношение к окружающим ежедневно созидает новую реальность, изменяющую (преображающую или разрушающую) нас самих и окружающий мир. Христос призывает нас возлюбить ближнего своего, как самого себя (см.: Мф. 22:39), и любовь к себе совершенно законна, более того – она является основой жизни каждого человека. Мы должны заботиться о себе, и если эта забота правильная (не эгоистичная), она обязательно будет направлять нас к верным целям и станет основой правильного действия «вовне». Важным индикатором того, идем ли мы по верному пути, являются отношения с ближними. На что мы тратим время, силы, средства – только на себя или на других? Если мы зарабатываем деньги, делаем карьеру, но при этом разрушаем семью, теряем друзей и близких, то мы, очевидно, движемся в тупик. Управитель из притчи уменьшил долги не потому, что любил должников, а из любви к себе, ради собственного интереса. Наивно полагать, что человек может сразу научиться самозабвенно любить других, поэтому можно начать и с более прагматичных мотивов. У каждого из нас есть инстинкт самосохранения и выживания; притча предлагает задуматься о том, как использовать его для благих целей в духовной жизни.

Отношения с ближними определяют нашу земную жизнь, поэтому Евангелие призывает: …как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними (Лк. 6:31). Притча о Страшном Суде свидетельствует, что эти отношения будут иметь определяющее значение и для вечности: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне; так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне (см.: Мф. 25:31–46).

Пример управителя (пусть и в искаженной форме) говорит нам, что любовь к другим и есть правильная форма настоящей любви к себе. Помощь другим – это помощь себе в долгосрочной перспективе, изменение личности, преображение жизни, выход за пределы своего ограниченного бытия – в Царство Божие, уже здесь и сейчас, поскольку оно не просто наступит в конце времени, но уже «внутри вас» (см.: Лк. 17:20).

Дары, которыми можно поделиться, есть у каждого, но только от нас зависит, как мы с ними поступаем, используем во благо или во зло другим. Это как женская красота – она не заслуга женщины, но именно женщина отвечает за то, как ею распорядиться. В притче управитель прощает от 20 до 50 процентов долга: тем самым Христос призывает нас задуматься о скрытых ресурсах жизни – времени, силах, средствах, которые мы можем посвятить другим. Можно спросить себя: «Какую часть жизни я посвящаю себе, а какую Богу и ближним? Стремлюсь ли удовлетворить только собственные потребности? Осуществляются ли через меня цели Божьи?» Если посмотреть на нашу жизнь в перспективе кризиса вечности, мы сможем правильно расставить приоритеты, отказаться от мусора, который ее наполняет, и тогда обязательно найдем силы на «единственно нужное» (см.: Лк. 10:42). И научимся спокойно отдавать лишнее – понимая, что этим приобретаем настоящее богатство и друзей в другом, новом измерении.

Отношения со Христом не ограничиваются тем, что Он дает нам благодать, а мы ее принимаем. По‑настоящему обрести опыт Его любви к нам можно, только если мы берем ее и отдаем другим. Тогда мы становимся орудием, воплощением в мире любви Христа, ищущей, кому бы помочь. Во Христе произошла встреча Бога и человека, но каждый призван к тому, чтобы это событие осуществилось в его жизни: Христос должен родиться в душе каждого верующего. Он хочет боговоплощенного присутствия нашей веры в мире, стремления принести Его любовь всем страждущим. Возвышенные понятия «вера», «надежда», «любовь», «милосердие» должны обрести конкретные формы, иначе они останутся красивыми, но абстрактными словами, от которых устал окружающий мир. Мы извиняем свое бездействие тем, что нам самим не хватает денег, здоровья, сил – о какой помощи ближнему может идти речь? Однако эта поддержка не должна быть исключительно финансовой, ведь и люди, не испытывающие материальной нужды, нередко нуждаются во внимании и утешении. Конечно, всегда проще сказать, что это не мое дело, у каждого свои проблемы и т. п. Однако инвестировать свое время и силы в других людей – самая правильная жизненная позиция, которая обязательно принесет результат в вечности. Как радостно будет услышать в Царстве Христовом обращенные к нам слова других людей: «Я здесь благодаря тому, что ты сделал для меня».

Яркий пример использования небольших жизненных ресурсов – преподобная Мария Гатчинская. В шестнадцатилетнем возрасте молодую девушку Лидию Лелянову (ее имя до пострига) поразил энцефалит, затем болезнь Паркинсона, что постепенно привело к полному параличу и сильным болям. Однако это состояние не стало для нее источником отчаяния и озлобления, но, напротив, принесло плод необычайной кротости, смирения и беспрестанной молитвы. Будучи полностью зависимой от окружающих, преподобная Мария стала источником духовного утешения и поддержки для сотен и тысяч верующих, которые приезжали к ней за духовным советом в тяжелую эпоху гонений на Церковь в 1920‑1930‑е годы.

Можно ли сказать, что она, явившая действенность слов апостола Павла о силе Божией, которая «совершается в немощи» (см.:2 Кор. 12:9), была «человеком с ограниченными возможностями», инвалидом (лат. invalidus – буквально «слабый», «бессильный»)? Разве не прожила она свою жизнь более целостно и содержательно, чем многие люди с «неограниченными возможностями», существование которых зачастую лишено всякого смысла? Возможности каждого человека ограниченны, независимо от физического состояния и интеллектуального уровня, – но во Христе нам открываются новые горизонты, новые возможности, превосходящие самые смелые мечты. Современное общество инструментализирует человека, рассматривая его только с точки зрения функциональных способностей («ты – то, чего ты достиг»), устанавливая свои масштабы и нормы. Однако истинной «нормой» человеческого бытия для верующих является Христос, который может и должен «изобразиться» (см.: Гал. 4:19) в каждом из нас.

Мы часто жалуемся, что нам чего‑то недостает. Но почему Бог должен благословлять нас чем‑то, если мы не используем правильно то, что у нас уже есть? Если мы неправильно пользуемся земным, как нам может быть вверено небесное? Наша вера выражается не только в Символе веры, но и в том, как мы используем то, что имеем. Мы говорим, что доверяем Богу, – но когда речь идет о распоряжении Его дарами, насколько Он может доверять нам? Невозможно служить двум господам, Богу и мамоне; мамоне – древнему ближневосточному божеству, олицетворению богатства – сейчас никто не приносит кровавые жертвы, как это делали язычники, но многие приносят все свое время и силы на алтарь заработка и карьеры. В словах Христа принципиально важен союз «и»: если цель жизни – делать деньги, чтобы купить на них нужные вещи, то деньги – бог и человек не сможет служить живому и истинному Богу. В день смерти каждый предстанет перед своим Богом – с большой или маленькой буквы, Богом Живым – или золотым бездушным истуканом. В таком понимании вся жизнь становится жертвой: в конечном счете мы платим за то, что имеем, своей жизнью. Вопрос в том, на какой алтарь мы ее приносим? Слово «мамона» обычно переводится как «богатство», но оно относится ко всему, чем мы обладаем. Мы можем быть либо распорядителями имения, либо слугами – третьего не дано. «Неправедное» не обязательно означает, что богатство получено нечестным путем, скорее это определение его природы, направления, вектора. Если эгоистически не удерживать богатство, учиться отдавать, оно увеличится во много крат и станет сокровищем в вечности.

Конечно, практичность и забота о себе – не центральные ценности Царства Божьего. Однако в притче о неверном управителе Христос призывает обычных людей подумать об обыденном необычным образом, увидеть Бога и свою жизнь в новом свете спасительного кризиса, задуматься о затягивающей повседневной рутине, выйти за пределы наших узких, традиционных схем мышления, творчески использовать ресурсы. Притча говорит: не беспокойтесь о том, чего у вас нет; будьте мудры, используйте для Бога каждую возможность своей жизни – и дар Его благодати превзойдет самые смелые ожидания. Просветите любовь к себе светом Евангелия, попытайтесь найти «настоящего» себя в отношениях с ближними, не бойтесь отдавать. И тогда наша земная жизнь, которую мы не можем удержать, станет жизнью вечной, которую никогда нельзя потерять.