Евангелие от Луки, Глава 10, стих 40. Толкования стиха

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 156++

85. Мы сказали о милосердии, но это не единственный вид добродетели. На примере Марии и Марфы евангелист показывает, с одной стороны, деятельную жертвенность, с другой — благочестивое внимание ума к божьему слову; если слово согласно с верой, ему отдается предпочтение даже перед делами, как написано: Мария избрала благую часть, которая не отнимется у нее (Лк. 10:42). Будем и мы стремиться к обладанию тем, что никто у нас не сможет отнять, внимая слову не по-верхностно, но усердно! Бывает, что семена небесного Слова, упавшие при дороге, уносят прочь! Ср.: Лк. 8.5-12. Пусть тобою движет, как Марией, стремление к премудрости; этот труд более велик и совершенен. Пусть забота о служении не отвлекает тебя от познания небесного Слова. Не укоряй и не считай праздными тех, кого увидишь жаждущими премудрости — ее призвал прийти в жилище свое великий миротворец Соломон См.: 1 Пар. 22:9; Прем. 8:2; Прем. 9:10..

86. Марфу, впрочем, не порицают за доброе служение. Но так как Мария избрала благую часть, она получает предпочтение. У Иисуса много благ в изобилии, и Он щедро дарует, потому-то Мария мудрее, что избрала главное. И апостолы считали неправильным оставить слово Божье и служить столам; однако и то и другое — дар премудрости, и Стефан, избранный для служения столам, был полон премудрости См.: Деян. 6:2-5.. Служитель пусть почитает наставника, а наставник пусть поощряет и подбадривает служителя, ибо тело Церкви едино, хотя члены различны — один нуждается в другом. Не может глаз сказать руке: ты мне ненадобна; ни также голова ногам (1 Кор. 12:21), и ухо не может отрицать свою принадлежность к телу; хотя одни главные, другие тоже необходимы. Мудрость в голове, действие в руках; очи премудрого в голове его (Еккл. 2:14), потому что тот поистине мудр, чей дух во Христе и чье внутреннее око поднимается к горнему. И поэтому очи премудрого в голове его, а у глупца — в ногах.

Ев. Лука не называет селения, где И. Христос принят был в доме Марфы и Марии. Но из Ин. 12:1—2 мы видим, что Марфа и Мария жили в Вифании. Точно так же ев. Лука не упоминает здесь о Лазаре, брате Марфы и Марии. Но отсюда нельзя заключать, чтобы ев. Луке не было известно его близкое родственное отношение к последним: евангелисту в данном случае не было никакого повода упоминать о Лазаре. Принимающею И. Христа в дом является собственно Марфа. Точно так же и в сказании Иоанна о помазании Иисуса Мариею (12 гл.) распорядительницею вечери, служащею, является Марфа, а Лазарь называется одним из возлежавших с Иисусом (2 ст.). Из сказания первых двух евангелистов о той же вечери видно, что она была в доме Симона прокаженнаго (Мф, 26, 6. Мк. 14:3). Из сопоставления этих данных оказывается что Симон прокаженный, Лазарь, Марфа, Мария была родственниками, что в доме в Вифании, в котором И. Христос дважды принимает вечерю, хозяйкою была Марфа, а хозяин — Симон. Но какое именно родство было между Симоном и Марфою, неизвестно; есть предание, что Симон был отец Лазаря. Точно так же ничего нельзя сказать определеннаго относительно того, был ли Лазарь член того же семейства, к которому принадлежала Симон и Марфа, или же имел в Вифании свой особый дом; то же должно сказать и о Марии.

Обе сестры одинаково веруют в Иисуса, как обетованнаго Мессию, каждая по-своему выражает уважение, любовь и преданность к великому Гостю: Марфа думает благоугодить Господу усердием в приготовлении для Него вечери; Мария усердствует в слушавии слова Его. Марфа видела, что если она одна будет изготовлять вечерю, то дело не скоро сделается, к ея прискорбию, и потому желала бы, чтобы сестра помогала ей. Но опа видела также, что Мария не осмелится отойти от Господа без Его позволения. Поэтому Марфа с дружеским упреком обращается не к Марии, а к Иисусу. В ответ на ея упрек Господь говорит ей тоном дружбы и легкаго сожаления: „Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом (чтобы выразить ко Мне любовь и уважение). А одно только нужно (для этого): это — та благая часть, которую избрала Мария».

Наставление суетившейся Марфе о том, что нужно человеку

Приняв Иисуса с учениками, старшая сестра Марфа стала суетиться с приготовлением угощения для гостей, а Мария села у ног Иисуса и слушала Его. Сознавая, что одной трудно услужить всем гостям, Марфа обращается к Иисусу как бы с упреком, обнаружившим, однако, дружеские отношения Его к этой семье: Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? скажи ей, чтобы помогла мне

Марфа молвяше о мнозе службе (заботилась о большом угощении). Ей желалось угостить как можно лучше дорогого Гостя – И. Христа, Который, быть может, был вместе со Своими учениками, и потому требовалось приготовление большее и лучшее, чем для обыкновенной семейной трапезы (Мих.). Небрежеши ли (или Тебе нужды нет) и пр.? Или хлопот было так много, что требовалась помощь для Марфы со стороны сестры, или, быть может, она хотела поскорее окончить приготовление, чтобы вместе с Мариею также слушать учение Господне. Первое вероятнее, потому Марфа и обратилась к Господу с такими словами. «И только уверенность в любви Марии позволяла Марфе говорить так великому Учителю о своей сестре, без опасения оскорбить ее, замечает Евсевий, архиеписк. Могилевский. Без сомнения, и Мария позволила себе всецело предаться слушанию спасительной беседы Господа потому, что уверена была в любви Марфы». Иисус Христос замечает Марфе, что ее особенные хлопоты по угощению излишни и не приносят истинной пользы душе, для которой одно только нужно (едино есть на потребу), т. е. искание вечного спасения. Мария именно об этом и заботилась: слушая учение Христово о спасении, она не хотела принимать участие в деле приготовления угощения. Заботливость Марии о спасении Господь и называет избранною ею, благою частью, т. е. частию несравненно лучшею, чем избранная Марфою, забота об угощении: так как эта последняя забота относится только ко временной жизни, доставляете удовлетворение, утешение и пользу телу; а забота о спасении относится к духовной, вечной жизни, – поэтому никогда не отнимется у ней, т. е. постоянно останется с нею. (Слич. Мф. 6:33; 16:28. 1 Тим. 4:8). «Так Господь, пользуясь всякими житейскими случаями, высказываете высочайшие истины Своего учения!» замечает епископ Михаил. «Велико благо и от гостеприимства, какое показала Марфа, и не нужно пренебрегать им, рассуждает блаж. Феофилакт. Но еще большее благо внимать духовным беседам. Гостеприимство дотоле похвально, доколе не отвлекает и не отводит от того, что более нужно. Когда же оно начнет препятствовать нам в важнейших предметах, тогда должно предпочесть ему слушание о предметах божественных».

Греческий текст позволяет понять, что Марфа тоже очень хотела бы послушать Иисуса, но ее отвлекали заботы о том, чтобы как можно лучше принять гостя. Вероятно, этим и объясняется ее раздражение.

+++Кузнецова В. Н. Евангелие от Луки. Комментарий. М.: 2004. С. 266++

Нельзя порицать также и Марфу за ея хлопотливость; единственная ошибка ея состояла в том, что она при своей внешней деятельности потеряла необходимое равновесие с требованиями внутренней жизни. Когда она так трудилась и хлопотала, нечто вроде зависти нарушило ея душевное спокойствие при виде того, как сестра ея “праздно», думалось ей, сидит у ног их высокаго Посетителя, и все хлопоты сваливает на нее одну. Еслибы она вдумалась побольше, то, конечно, не могла бы не признать, что в уклонении Марии от забот домашняго хозяйства было не столько себялюбия, сколько здраваго размышления; но быть справедливым и великодутиым всегда трудно, а когда кто дозволит себе поддаться низкому чувству, вроде мелочной зависти, то даже и невозможно. Так в порыве своей раздраженности, Марфа, вместо того, чтобы ласково попросить свою сестру помочь ей, если только, действительно, нужна была эта помощь, — на которую, как можно судить по характеру Марии, та живо откликнулась бы, — она почти с досадой и непочтительностью подбегает и спрашивает Христа, неужели Ему нет нужды, что сестра ея сидит сложа руки, между тем как она одна должна хлопотать по хозяйству. Не скажет ли Он ей, чтобы она пошла и помогла в хозяйстве (Марфа была, очевидно, слишком добросовестна, чтобы прибавить обычное выражение строптивых людей — что, дескать, ей самой безполезно говорить об этом).

Марфе, которая усиленно хлопотала о приготовлении угощения для Христа и Его апостолов, которые, вероятно, были с Ним, не понравилось, что Мария только слушает спокойно речи Христа, оставляя ее без помощи в ее хозяйственных хлопотах, и она обратилась ко Христу с просьбою — сказать Марии, чтобы та помогла ей.

Не для того, — говорит, — существуем мы, Марфа, чтобы наполнять тело разными яствами, но для того, чтобы творить полезное душам. Примечай и благоразумие Господа. Он ничего не сказал Марфе прежде, чем от нее получил повод к упреку. Когда же она покусилась отвлечь свою сестру от слушания, тогда Господь, воспользовавшись поводом, упрекает ее. Ибо гостеприимство дотоле похвально, доколе оно не отвлекает и не отводит нас от того, что более нужно; когда же оно нам начнет препятствовать в важнейших предметах, тогда довольно предпочесть ему слушание о божественных предметах. Притом, если сказать точнее, Господь возбраняет не гостеприимство, но разнообразие и суетность, то есть развлечение и смущение.