Евангелие от Луки, Глава 1, стих 6. Толкования стиха

Семейство Иосифа находилось кроме того в родственных отношениях к дому одного священника, именем Захарии. Как близко было это родство и через кого эти два дома соединялись, неизвестно: только Елизавета, супруга Захарии, была в тесной связи с Марией.

Захария был один из тех мужей, которые при всеобщем упадке религии и нравов старались вести жизнь сколько можно безукоризненную и беспорочную; он исполнял обязанности израильтянина и в особенности – своего звания не по одному только навыку, но со страхом Божиим. Такой муж тем сильнее должен был ощущать желание скорее видеть Мессию, который бы все преобразил, который бы дал людям – как сам говорил он – служить Богу преподобием и правдой все дни живота. Елизавета, супруга его, происходившая также по прямой линии от Аарона, была женщина известного благочестия. Что оба супруга были происхождения священнического – это давало им некоторый род благородства между Иудеями и, кажется, эта фамилия в своем месте пользовалась особенным уважением¹. Они жили в одном городке, лежавшем в нагорной части колена Иудина². Захарии, для исправления своих обязанностей, нужно было по временам отправляться в Иерусалим, но нечасто – два раза в год, – и не надолго – не более как на одну неделю. Эта чета была уже в преклонных летах – и не имела у себя детей: у народа, который благоплодный брак считал за особенное благословение Божие, – у которого длинные родословные, идущие по прямой линии от Авраама через множество поколений, были в великом уважении, – бездетство вдвойне казалось огорчительным. Долго оба супруга молились Господу, чтобы он даровал им сына: обоим казалось прискорбным, что с ними должен угаснуть свет их благородного поколения: но чем они становились старее, тем менее оставалось надежды на потомство.

17. Оба они были праведны пред Богом, поступая по всем заповедям и уставам Господним беспорочно. Что на это ответят те, кто, оправдывая свои грехи, полагает, что человек не может не грешить, и приводит строку из Книги Иова: Никто не чист от скверны, даже если жизни его один день, многие же месяцы у него на земле (Иов. 14:4—5)? Таковым следует возразить, спросив у них, что значит человеку быть без греха: никогда не грешить или перестать грешить? Если они считают, что быть без греха значит перестать грешить — я с ними соглашусь, потому что все согрешили и лишены славы Божией (Рим. 3:23). Или же они полагают, что безгрешен человек, сам истребивший древнюю вину и изменивший свою жизнь так, что он может воздержаться от греха? Они говорят, что они воздерживаются от грехов, и с их мнением я не могу согласиться, так как мы читаем, что Господь так возлюбил Церковь... чтюбы представить ее Себе славною, не имеющею пятна или порока или чеголибо подобного, но чтобы она была свята и непорочна (Еф. 5:27). Как Церковь, собранная из язычников, то есть из грешни-ков, может быть непорочной из порочных, если не через божественную благодать? Она прежде очистилась от греха, а затем воздерживалась от проступков, сохраняя безгрешную жизнь. Таким образом, она непорочна не от начала — потому что человеческой природе это невозможно, — но по божественной благодати и по достигнутому состоянию, в котором она уже не грешит, оставаясь непорочной.

18. Словами: Они были праведны пред Богом, поступая по всем заповедям и уставам Господним — Лука указал и на Отца Вседержителя и на Сына. Святой евангелист также свидетельствует, что именно Сын принес закон и предписал заповеди (см. Лк. 6:46). И правильно сказано, что они были праведны перед Богом, потому что не всякий, кто праведен перед людьми, праведен перед Богом. Люди видят одно, Бог — другое: Человек смотрит на лице, а Господь смотрит на сердце (1 Цар. 16:7). Кто-нибудь, притворившись праведником, мне может показаться праведным, однако пред Богом он будет таковым, если его праведность происходит не из искренней души, а внешняя и человекоугодливая; однако люди не смогут увидеть, что скрывается за внешним. Поэтому праведность перед Богом заслуживает высшей похвалы, и апостол говорит: Похвала ему не от людей, но от Бога (Рим. 2:29). Поистине блажен тот, кто праведен в очах Божьих, блажен тот, кого Господь удостоит таких слов: Вот подлинно израильтянин, в котором нет лукавства (Ин. 1:47), потому что подлинный израильтянин тот, кто видит Бога и знает, что Бог его видит, и сам являет тайное своего сердца (1 Кор. 14:25). Со-вершенен только получивший одобрение от Того, Кто не может ошибиться: Суды Господни истина (Пс. 18:10). Суды же людские часто подвержены заблуждениям: неправедным они часто приписывают красоту праведности, а праведника преследуют ненавистью или порочат клеветой. Но Господь знает пути непорочных (Пс. 36:18), Он не сочтет достохвального человека грешником, а грешника — достохвальным, но о каждом судит на основании подлинных достоинств, потому что Он Судья и помыслов и деяний. Божественные суды оценивают заслугу праведного по состоянию о души, а не по результату его поступков, ведь часто доброе намерение искажается в заслуживающем порицания деянии, а красивый поступок скрывает недостойный замысел. Даже хороший твой поступок не может получить одобрения божественного суда, если ты при этом замыслил злое, так как написано: Дела праведности праведно делай (Втор. 16:20). Если бы дела праведности всегда совершались праведно, разве сказали бы: Дела праведности праведно делай? Да и Сам Спаситель показал нам, что праведные дела могут твориться неправедно: Когда творишь милостыню, не труби перед собой (Мф. 6:2). Когда молитесь, не будьте как лицемеры (Мф. 6:5). Милостыня — благое дело, молитва — благое дело (ср. Тов. 12:8), но их можно творить неправедно, например, ради похвалы одаривая нищего, чтобы люди видели твою щедрость (ср. Мф. 6:5).

19. Поэтому святой евангелист не только сказал: Они были пра-ведны пред Богом, поступая по всем заповедям и уставам Господним, еще прибавил: беспорочно. Это удивительно согласуется с пророческим изречением святого Соломона в Книге Притч: Ищи всегда благого пред Богом и пред людьми (Притч. 3:4). Безупречно там, где согласуются благость мысли и деяния; а слишком суровая праведность часто вызывает упреки людей. .

20. Обрати внимание, какое точное соответствие здесь между словами и как они согласуются. Евангелист сказал: Поступая по всем заповедям и оправданиям Господним. Сначала заповедь, потом оправдание. Когда мы послушны небесным заповедям, мы ходим по заповедям Господним; когда мы судим, и судим право, мы тем самым сохраняем оправдание Господне.

21. Такая похвала совершенна, охватывая род, образ жизни, служение, дела и суждение: род восхваляется предками, образ жизни — праведностью, служение — священством, дела — соблюдением заповедей, суждение — оправданием.

Во время Ирода Великаго, перваго царя идумейскаго происхождения, жил в народной стране иудейской, в одном из левитских городов Иудина (1:39, или в Хевроне, или недалеко от вето — в Юте. Иис. Нав. 15:55), священник из Авиевой чреды (осьмой из 24-х 1 Пар. 24:10), именем Захария, с своею женою Елисаветою, которая точно так же была из священническаго — Ааронова рода. Оба они были люди праведные — и не во мнении только людей, но и пред рогом, следовательно, не строгие только внешне в исполнении обрядов и заповедей закона Моисеева, но и обладавшие внутренним, душевным благочестием. Несмотря на это, они терпели великое, по их мнению, горе: они бездетными дожили до тех преклонных лет, когда уже вовсе не было более места надежде иметь потомство.

Захария же был праведен пред Богом, следовательно, сообщая близким своим подробности этого события, он, несомненно, передал им правдиво и точно все, что сам видел и слышал; вполне достоверный по своим высоконравственным качествам, свидетель описываемого события не способен был, конечно, к искажению истины, а потому нет никаких оснований не верить ему. К тому же, увидев ангела, он смутился, то есть, недоумевая сначала, видение это или явление, и когда убедился, что это не кажущееся, но действительно явление ангела, тогда только решился в этом именно смысле передать подробности совершившегося. Но так как одной праведности свидетеля недостаточно, чтобы безусловно поверить его показанию, то обратим внимание и на последствия этого события. Из последующих повествований Евангелиста видно, что предсказание ангела сбылось с поразительной точностью, а это дает основание утверждать, что предсказание было действительно дано, а не создано воображением Захарии; а если оно было дано ангелом, то, следовательно, он явился, и явление это было действительное, а не кажущееся.

Содержание первых двух глав Евангелия от Луки, которые повествуют об обетовании и рождении Иоанна Крестителя и Иисуса из Назарета, иногда называют «историями детства». Но это не совсем правильно. Дело в том, что повествования Луки не содержат историко-биографических данных в строгом смысле. Содержание этих глав - благодарное исповедание деяний Божьих, совершенных в Иоанне Крестителе и в Иисусе Христе. Две первые главы Евангелия подобны словесным иконам, а не биографическим описаниям. Они несут в себе благодарное исповедание чудесного происхождения Человека Иисуса из вечного Божественного бытия. Вхождение Иисуса от Бога в мир и в историю, Его воплощение и вочеловечение, Его божественная сущность как Сына Божьего предлагаются здесь в форме рассказов-исповеданий. В них евангелист Лука воспроизводит живое исповедание Христа ранней церковью, в которой и трудился евангелист. Это исповедание возникло и развивалось в иудеохристианских общинах, говоривших на греческом языке. Здесь мы находим как бы Символ веры этих общин, но Символ, выраженный не в четких богословских формулировках, а в повествовательной форме образных «рождественских историй». Однако, хотя эти истории и представляют собой исповедания живой веры в Иисуса Христа, Сына Божьего, не следует думать, что они возникли, минуя конкретные воспоминания ближних и дальних родных, знакомых и свидетелей - современников Иисуса. Ведь ко времени появления Евангелия от Луки еще были живы родственники и свидетели земного Иисуса. Сам евангелист в своем Прологе, как мы помним, пишет о том, что он ознакомился со свидетельствами очевидцев, и эти свидетели и очевидцы, знавшие Иисуса Христа с детства, очевидно, приняли рассказ Луки и согласились с ним.

И все-таки содержание этих рассказов нельзя понимать как историческую хронику или протокол исторических фактов, извлеченных из семейных воспоминаний или даже из тайного знания интимного круга лиц. Методически совершенно неправильно применять к содержанию этих рассказов масштабы современной исторической науки или естествознания. Это было бы, по существу, неуместно. Цель этих рассказов богословская. Они задают основную тему всему дальнейшему - и Евангелию, и Книге Деяний. Две первые главы носят очевидный характер исповедания веры, предназначенного для торжественного литургического прославления Иисуса Христа. Иисус как Мессия Божий является в этом исповедании не после воскресения, как в начале Послания к Римлянам (Рим 1:3-4), не в крещении, как в Евангелии от Марка, но уже в момент Его пришествия в мир и в человеческую историю из божественной вечности. Это пришествие Христа-Мессии в мир происходит в зачатии от Духа Святого в Деве Марии.

Однако удивительным образом Лука начинает не с рассказа об Иисусе, но с рассказа об Иоанне Крестителе.

Вообще, две первые главы представляют собой продуманное литературное единство:

А. Возвещение рождения Иоанна Крестителя (1:5-25)

А’. Возвещение рождения Иисуса Христа (1:26-38)

B. Встреча Марии с Елисаветой (1:39-56)

C. Рождение Иоанна Крестителя (1:57-80)

a) Рождение (1:57-66)

b) Приветствие (1:67-80)

С’. Рождение Иисуса Христа (2:1-40)

a) Рождение (2:1-21)

b) Приветствие (2:22-40)

D. Иисус в храме (2:41-52)

Удивительны стиль и атмосфера всех этих рассказов. Мы вступаем в мир, совсем не похожий на мир Греции и Рима. Уже на первых читателей и слушателей Евангелия от Луки эти рассказы, своим языком напоминающие Септуагинту, должны были производить впечатление некоей легендарной священной экзотики, красочности и сверхъестественности. Это стиль мидрашей, народных еврейских толкований самых замечательных и запоминающихся историй книг Священного Писания Ветхого Завета.

Повествования первых двух глав заметно отличаются по языку, стилю и духу от всего последующего, что мы прочитаем в Евангелии. Здесь мы погружаемся в возвышенную атмосферу богослужения, гимна, псалма, пророчества.

14 и будет тебе радость и веселие,

и многие о рождении его возрадуются,

15 ибо он будет велик пред Господом;

не будет пить вина и сикера, и Духа Святаго исполнится еще от чрева матери своей;

16 и многих из сынов Израилевых обратит к Господу Богу их;

17 и предъидет пред Ним в духе и сим Илии,

чтобы возвратить сердца отцов детям, и непокоривым образ мыслей праведников, дабы представить Господу народ приготовленный.

18 И сказал Захария Ангелу: по чему я узнаю это ? ибо я стар, и жена моя в летах преклонных. 19 Ангел сказал ему в ответ: я Гавриил, предстоящий пред Богом, и послан говорить с тобою и благовестить тебе сие; 20 и вот, ты будешь молчать и не будешь иметь возможности говорить до того дня, как это сбудется, за то, что ты не поверил словам моим, которые сбудутся в свое время.

21 Между тем народ ожидал Захарию и дивился, что он медлит в храме. 22 Он же, выйдя, не мог говорить к ним; и они поняли, что он видел видение в храме; и он объяснялся с ними знаками, и оставался нем. 23 А когда окончились дни службы его, возвратился в дом свой.

24 После сих дней зачала Елисавета, жена его, и таилась пять месяцев и говорила: 25 так сотворил мне Господь во дни сии, в которые призрел на меня, чтобы снять с меня поношение между людьми.

Итак, Лука начинает с рассказа об Иоанне Крестителе. Параллельный с рассказами о Благовещении и Рождестве Иисуса, этот рассказ, вероятно, был сформирован раньше, чем истории об Иисусе. Причем сформирован он был, скорее всего, в кругах учеников и последователей РГоанна Крестителя. Они оформили его в традиционной форме, подражая великим образцам из библейских книг Быт 17-18, Суд 13 и 1 Цар 1-2.

Напомню, что в Быт 17-18 речь идет о возвещении Аврааму о рождении его сына Исаака:

Аврам был девяноста девяти лет, и Господь явился Авраму и сказал ему: Я Бог Всемогущий; ходи предо Мною и будь непорочен; и поставлю завет Мой между Мною и тобою, и весьма, весьма размножу тебя. ... И ска.ни Бог Аврааму: Сару, жену твою... Я благословлю ее и дам тебе от нее сыпи, благословлю ее, и произойдут от нее народы, и цари народов произойдут от нее. И пал Авраам на лице свое, и рассмеялся, и сказал сам в себе: неужели от столетнего будет сын? и Сарра, девяностолетняя, неужели родим''... Бог же сказал Аврааму: именно Сарра, жена твоя, родит тебе сына, и ты наречешь ему имя: Исаак. ...Я опять буду у тебя в это же время /и еле дующем году], и будет сыну Сарры, жены твоей. А Сарра слушала у входи в шатер, сзади его. ... Сарра внутренне рассмеялась, сказав: мне ли, когда л состарилась, иметь сие утешение’? и господин мой стар. И сказал Господь Аврааму:... Есть ли что трудное для Господа ? В назначенный срок буду Я у тебя в следующем году, и будет у Сарры сын.

В Суд 13 повествуется, воспринимая ту же традицию, о чудесном зачатии и рождении Самсона:

В то время был человек... именем. Маной; жена его была неплодна и не рождала. И явился Ангел Господень жене и сказал ей: вот, ты неплодна и не рождаешь; по зачнешь, и родишь сына; итак берегись, не пей вина и аскера, и не ешь ничего нечистого; ибо вот, ты зачнешь и родишь сына, и бритва не коснется головы его, потому что от самого чрева младенец сей будет на зорей Божий, и он начнет спасать Израиля от руки Филистимлян. ... II родила жена сына, и нарекла имя ему: Самсон. И рос младенец, и благословлял его Господь.

Подобный этому и рассказ о рождении Самуила от неплодной Анны в 1 Цар 1-2.

Евангелист Лука, будучи историком, располагает рождение великого пророка Иоанна в контекст всемирной исто рии. Чудесные события происходят, как он пишет, в дни правления царя Ирода Великого (37-4 до РХ). Лука намерен но называет его «царем Иудеи». Это его официальное римское наименование. Ведь Лука пишет для неиудеев, и, приводя официальный титул Ирода, он разъясняет своим читателям и слушателям, кто такой и где жил этот Ирод.

Говорится об иудейском священнике Захарии и его жене Елисавете. Священник мог жениться лишь на женщине <

чисто иудейской родословной. Особенно похвально было иметь жену из рода Ааронова, какой и была Елисавета. Все было бы хорошо, но вот Захария и Елисавета были несчастны: они не имели детей. Елисавета была бесплодной, и оба они были преклонных лет. Иудейские раввины говорили, что семь человек отлучаются от Бога, и список этот начинается так: «Иудей, у которого нет жены, или иудей, у которого есть жена, но нет ребенка». Но бездетность Захарии и Елисаветы не могла рассматриваться как проклятие или наказание Божье, так как оба они были праведны пред Богом, поступая по всем заповедям и уставам Господним беспорочно. Итак, они были праведниками.

Захария был священником из Авиевой чреды. Каждый прямой потомок Аарона становился священником по наследству. Со временем число прямых потомков умножалось, и поэтому священников для богослужения стало слишком много. Они были разделены на двадцать четыре чреды (1 Пар 24:10). Лишь на Пасху, на праздник Пятидесятницы и на праздник кущей служили одновременно все священники. В остальное время года каждая чреда служила два раза в году по одной неделе. Священники, любившие свое призвание, с нетерпением ожидали прихода этой недели службы: это были кульминационные моменты их жизни.

Оба они были праведны пред Богом, поступая по всем заповедям и уставам Господним беспорочно.

Захария и Елисавета вели жизнь высоко нравственную, святую, – безпорочно, были (беста) праведны пред Богом, т. е. неопустительно исполняли все заповеди и уставы закона Господня, которые даны еврейскому народу чрез Моисея и пророков, и с внешним исполнением закона соединяли внутреннее и истинное благочестие. Таким образом, их праведность была не то, что праведность так называемых Фарисеев, как увидим из Евангелия, – одна внешняя, без внутренней, каковая не делает человека праведным пред Богом. «Надобно заметить, пишет проф. Богословский, что праведность, усвояемую здесь Захарии и Елисавете, а в некоторых местах нового завета и другим лицам подзаконным, напр., Симеону (Лк. 2:25), Лоту (2 Пет. 2:7), нельзя смешивать со святостью или оправданием от грехов, которые даруются человеку только кровью И. Христа (1 Ин. 1:7; 1 Ин. 2:2). Это была праведность законная, которая никогда не могла быть совершенною и способною примирить Бога с человеком (Гал. 3:10–11); эта праведность только усиливала жажду к искуплению и возбуждала в сердцах людей чувства покаяния и веры в Мессию».

По своей жизни они вполне отвечали высшему требованию своей веры и своего закона, так как «оба они были праведны пред Богом, поступая по всем заповедям и уставам Господним безпорочно». Но и эта праведность пред Богом, водворявшая мир в их душе, не могла подавить в их сердце тайной скорби, удручавшей их обоих. Их славный род, дававший служителей Богу в течение более полуторы тысяча лет, подвергался опасности совершеннаго прекращения, так как оба они были уже в преклонных летах, а между тем доселе ее имели детей. Известно, каким бедствием и позором было для библейской женщины неплодие. Об устранении его многия женщины проливали потоки слез и с пламенной молитвой обращались к Богу о снятии с них этого поношения (Быт. 30:1, 2, 22; 1 Цар. 1:11). Рождение ребенка считалось особенным благословением Божиим, удостоверявшим в том, что имя отца его «не изгладится в Израиле» и «не исчезнет между братьями его» (Втор. 25:6, Руф. 4:10). У древних народов и вообще было сильно желание потомства, но у избраннаго народа вместе с тем соединялось и высшее желание хоть чрез потомство приобщиться к ожидаемому Мессии. В виду всего этого можно понять, как велика была скорбь благочестивых Захарии и Елисаветы. Годы шли за годами, а пламеннослезныя молитвы их о даровании детей оставались какбы неуслышанными. Но когда преклонныя лета уже заставляли праведную чету оставить всякую надежду на исполнение пламеннаго желания их сердца, оно совершилось во исполнение предначертаннаго плана Божия и при необычайных обстоятельствах.

.7 Сказанное о праведности Захарии и Елисаветы не означает, что они были вообще свободны от греха: просто от многих соотечественников их отличала искренняя любовь Богу и горячее стремление следовать Его заветам. Обладая столь похвальными качествами, они должны были бы удостоиться Божиего благословения, и поэтому их бездетность была особенно прискорбна — многочисленное потомство считалось у израильтян высочайшим из благословений.

С какой постепенностию, вполне соответствующею человеческой ограниченности, Бог открывает в мире велию тайну (1 Тим. 3:16), сокровенную от век и от родов (Кол. 1:26)! Начиная с первого обетования еще в раю о победном Семени жены, в течение многих веков человечество было приготовляемо к принятию Спасителя; но и тогда, егда прииде кончина лета (Гал. 4:4), явление на земле воплощенного Бога Слова предваряется и сопровождается чудными знамениями, возбуждавшими веру в чаявших утехи Израилевы (Лк. 2:25), и вместе с тем окружается таинственностию, приличною необычайной высоте этого события, единственно новаго под солнцем (Еккл. 1:10). Тайна пришествия в мир Спасителя с самого начала как бы удаляется и скрывается от всего, что мир называет великим и славным: она не поражает и не ослепляет внезапным и полным откровением слабые очи человеческие, не привыкшие к полуденному свету но мало-помалу просиявает среди облегающей нравственной тьмы (Ин. 1:5) и, приемлемая благоговейною верою людей, внимательных к путям Промысла Божия, делается для них закваскою (Мф. 13:33) новой жизни (Кол. 3:10–11).

Давно уже смолк голос пророков, предвозвещавших пришествие Мессии; седмины Данииловы приближались к концу; прошло время, данное иудеям для того, чтобы уразуметь и напечатлеть в сердцах своих пророческие предсказания о благодатном времени Мессии. Но, несмотря на 400-летний перерыв откровений Божиих, внутренняя связь соединяет вещания пророков с повествованиями евангелистов: последний пророк Малахия оканчивает ряд ветхозаветных предсказаний пророчеством о Предтече Господнем, а святитель Лука начинает свое Евангелие благовестием о рождении предвозвещенного Предтечи. Се, Аз посылаю Ангела Моего и призрит на путь пред лицем Моим, – так говорил Бог устами пророка (Мал. 3:1); се, Аз послю вам Илию Фесвитянина, прежде пришествия дне Господня великаго и просеещеннаго (4, 5). Этот Илия, имевший предварить пришествие Мессии, был Предтеча Иоанн, по изъяснению Самого Господа (Мф. 11:14), и тот же вестник великих судеб Божиих – Архангел Гавриил, который открыл пророку Данииилу о седминах, определенных до пришествия Спасителя, был послан благовестить о приблизившемся совершении этих седмин и о рождении Предтечи Господня.

На юге Палестины, в нагорной стране, в городе Иудином, жила благочестивая чета – священник Захария с женою своею Елисаветою. Происходя из священнического рода и принадлежа к потомству Аарона, они оба были праведны пред Богом и поступали по всем заповедям и уставам Господним беспорочно (Лк. 1:6). Праведность их не состояла в одном внешнем исполнении предписаний закона ветхозаветного, но оживлялась духом любви к Богу, заповеданным у Моисея (Втор. 6:5), духом искреннего благочестия и любви к ближним, которому поучали пророки (Ис. 1:11–18), и завершалась, по мысли Святой Церкви, верою в грядущего Мессию. Восхваляя родителей Предтечи, Святая Церковь воспевает: «яко луна полна свет правды от мысленного солнца Мессии прияла еси, и во всех заповедях Господних с Захарием ходила еси, боговозлюбленная Елисавета»; в священных песнопениях они представляются оправданными «туне благодатию Божиею» чрез «Мессию» (из церковных песнопений).

По премудрому строению Промысла Божия, эта праведная чета была лишена видимого благословения Божия, которое выражалось, по понятию иудеев, между прочим, в многочисленном потомстве (Втор. 28:4; Пс. 126:3; 127, 3–4). Бог неоднократно подтверждал патриархам еврейского народа обетование о размножении потомства их (Быт. 15:5; 22, 17; 35, 11; Исх. 32:13; Втор. 10:22; Рим. 4:18; Евр. 11:12); это обетование переходило из рода в род и никогда не терялось в памяти народа, так что истинный израильтянин лучшими желаниями сердца своего жил в будущем, надеясь обрести в своем поколении обетованное «Семя жены» (Быт. 3:15), великого «Пророка» и «Примирителя» (Втор. 18:18; Быт. 49:10; по евр.). Чадородие было вменяемо женам в честь и славу (Быт. 24:60; 30, 1–13; Пс. 112:9), а безчадие почиталось тяжким несчастием (Ис. 47:9; 49, 21; Ос. 9:14). Безчадие праведной четы продолжалось до преклонных лет, когда, по обыкновенному порядку природы, нельзя было ожидать рождения детей, и было разрешено чудным событием, предвозвещенным Захарии.