Евангелие от Луки, Глава 1, стих 24. Толкования стиха

Между тем, когда окончилась его неделя, он возвратился в свой город. Супруге своей он мог дать знать о чудесном событии также каким-нибудь знаком¹. Но весьма вероятно, что и ей, не только кому-нибудь другому, он не открывал всех обстоятельств сего видения в подробности. Елизавета действительно стала беременна, – и в благодарность ли за благословение Божие, или для того, чтобы не разгласить цель, на которой положена была печать молчания в лишении языка ее мужа, – только она пять месяцев держала себя так тайно, что и близкие к ней не знали перемены, с ней происшедшей.

Сколько ни были таким образом сокрыты под завесой молчания первые обстоятельства явления великого пророка, который должен был приготовить путь чаемому Мессии: однако в самой сокровенности своей они более имели торжественности, нежели благовествование о рождении самого Мессии и Его непостижимое зачатие. Величие Спасителя там более и открывалось, где Он нисходил до глубочайшего уничижения. Иоанну, как посланнику нужна была слава, достойная Царя, которого он возвещал; ему не дано будет силы чудотворений: только эти чудесные события, ознаменовавшие первые минуты его существования, и будут свидетельствовать о его божественном посланничестве.

43. Святые пекутся о благопристойности, даже исполняя свои обеты они проявляют стыдливость. Здесь мы видим, что святая Елисавета, желавшая иметь детей, таится пять месяцев. Какая причина таиться, кроме стыдливости? Для всякого занятия отведено определенное время жизни, и то, что пристало в одно время, не пристало в другое, а изменение возраста часто меняет природу того или иного действия. Вот и для супружества предписан период жизни, в который приличествует стараться о рождении детей, пока человек во цвете лет, пока есть надежда зачать или силы заботиться о ребенка, пока рождение детей согласуется с обычаем, пока есть склонность к телесному соитию. Но когда наступит зрелая старость и возраст, более пригодный для воспитания детей, чем для их порождения, стыдно бывает женщине носить признаки пусть и законного соития и принимать на себя тяготы другого возраста, когда чрево набухает несвоевременным плодом. Сам возраст не допускает стариков к заключению брака, также справедливо опасение быть обвиненными в невоздержности. Даже молодые люди прикрываются желанием иметь детей и полагают, что можно извинить свойственный возрасту пыл стремлением произвести потомство. Насколько более стыдно старикам делать го, в чем и молодым стыдно признаться! Даже молодые, сдержи-вающие сердца в трезвении страхом Божьим, произведя потомство, часто отказываются от свойственных молодости действий.

44. Удивительно ли это в людях, если животные бессловесным образом показывают, что ими движет желание к порождению потомства, а не страсть к соитию. Как только они почувствуют, что чрево у них оплодотворено и семя проникло в рождающую ниву, то уже не ищут радостей в совместном ложе и в любовной игре, но берут на себя родительские обязанности. А люди не щадят ни зачатых детей, ни Бога: детей оскверняют, Бога испытывают. Прежде нем во чреве Я сотворил тебя, Я знал тебя, — говорит Бог, — и в утробе матери Я освятил тебя (Иер. 1:5). Сдержи свою дерзость и представь себе руки твоего Творца, создающего во чреве человека. Он действует, а ты сквернишь похотью тайну священного чрева? Подражай животным или убойся Бога! Да что животные, часто и сама земля отдыхает от произведения плодов, и если нетерпеливые люди слишком часто бросает в нее семена, то она наказывает неумеренность земледельца, переменяя плодородие на бесплодность. Так сами стихии и животные показывают, что сама природа стыдится не прекращать труд рождения.

45. Неудивительно, что святая Елисавета стыдилась дарованной ей милости, хотя и не усматривала в этом вины. Хотя она зачала от мужа — а иначе нельзя и помыслить, когда речь идет о рождении человека, — однако стыдилась возраста, в котором ей предстояло рожать. Она радовалась, что освободилась от поношения, потому что стыдно женщинам не иметь награды замужества, если это для них единственная причина вступать в брак. Снятие этого поношения утешало ее, хотя ценою стыда, который она испытывала, как я уже сказал, из-за возраста. Отсюда можно понять, что супруги больше не разделяли ложа, иначе бы она, не стыдясь позднего соития, не стыдилась бы и иметь ребенка, и однако же она стыдится материнского бремени, не зная еще священной тайны.

46. Та, которая таилась зачатия сына, стала хвалиться, что собирается стать матерью пророка; ранее стыдившаяся теперь благословляет, ранее сомневавшаяся укрепляется. когда глас приветствия твоего достиг ушей моих, — сказала она, — взыграл младенец радостно во чреве моем (Лк. 1:44). Она возгласила громким голосом, почувствовав присутствие Господа, потому что поверила в священный смысл своего рождения. Не стало причины для стыда, когда рождение пророка подтвердило, что зачатие было дарованием свыше, а не прихотью.

По истечении очередной недели служения при храме Захария возвратился в дом свой, и скоро после этого жена его Елисавета зачала во чреве своем. Это, конечно, составляло для нея предмет величайшей радости, так как с этим было соединено снятие с нея понощения между людьми (Быт. 30:23, 1 Цар. 1 гл.). Однакоже она таилась пять месяцев и никому не говорила о своей радости, п. ч., думала она в себе, это есть необычайное дело Самого милосерднаго Бога, Который призрел на меня, чтобы снять с меня поношение между людьми, во дни, когда по естественным законам рождения и нельзя было ожидать этого; посему и открытие этого события пред людьми да будет делом того же премудраго Бога.

По сих днех (после сих дней), – т.е. по окончании очередной служебной недели, когда Захария возвратился из храма в дом (23 ст.), который, полагают, находился или в Хевроне или в небольшом Левитском городе, недалеко от него, Иутте (39 ст.). Таяшеся (таилась) месяц пять – вероятно, не желая оглашать прежде времени тайну, на которую положена была печать молчания Самим Богом в лишении языка мужа (Богосл.). Так сотворил мне Господь и пр. В этих словах праведная Елисавета высказывает, что теперь, с зачатием ею дитяти, Господь явил Себя милостивым к ней, и что она уже не будет терпеть поношение за неплодие; так как неплодие у евреев считалось знаком немилости Божией, наказанием за грехи (ст. 6), и люди бездетные подвергались поношению, т. е. худому мнению и оскорблению со стороны других (1 Цар. 1:6.).

Обещание ангела исполнилось: Елизавета забеременела. Но почему она не покидала дома (буквально: «скрывалась») в течение пяти месяцев? Причина может быть самой обычной, например, Елизавета хотела удостовериться в своей беременности, которая через пять месяцев становится заметной. Но, возможно, здесь тоже присутствует апокалиптический мотив тайны. В любом случае, благодаря ее молчанию ее родственница Мария ничего не знает о состоянии Елизаветы.

Пораженный немотою, Захария однакоже не прекратил своего священнослужения и пробыл при храме до окончания своей чреды, т.-е. до следующей субботы, с которой начиналась новая чреда. Только уже по истечении очередной недели он возвратился из Иерусалима в свой родной город и принес немую, но радостную весть своей возлюбленной Елисавете. К великой радости праведной четы, обетование архангела не замедлило осуществиться. Елисавета зачала, но в течение пяти месяцев тайно лелеяла в своем сердце эту великую для нея радость и восторженно повторяла: «так сотворил мне Господь в дни сии, в которые призрел на меня, чтобы снять с меня поношение между людьми».

Великая тайна таким образом близилась к осуществлению.

зачала Елисавета. Тем самым подтвердилась истинность сказанного Захарии ангелом.

Здесь вскоре исполнилось благовестие Ангела, слышанное им в храме: 23 сентября Святая Церковь празднует зачатие Предтечи Господня Иоанна. Праведная Елисавета таилась пять месяцев, пребывая в уединении для того, чтобы беспрепятственнее посвятить это время на славословие Бога за великую милость Его к старой чете. В избытке благодарных чувств она говорила: яко тако сотвори мне Господь во дни, в няже призре отъяти поношение мое в человецех.

Это зачатие неплодною Елисаветою, по мысли Святой Церкви, было «подобием от Девы рождеству недомыслимому»; «яко утро благолепно, солнца предтекий, неплодныя прозябение проповедует яве Девы рождество»; «Божию Слову хотящу от Девы родитися, Ангел от старческих чресл происходит великий в рожденных женами и пророков превысший, подобаше бо божественных вещей преславным быти началом», так что «предыдяше чудо чудеси: прежде даже родит Дева Христа, роди заматоревшая во днех своих Предтечу Христова, да видящий преестественное рождение от состарившияся имут веру преестественному рождению, имевшему быти от небрачныя Девицы». «Благодать Божия, по выражению святителя Григория Нисского, предуготовляя людей к тому, чтобы они не почли рождения от Девы невероятным, предварительно располагала неверных к верованию менее поразительными чудесами: бесплодная и престарелая рождает сына. Это было как бы преддверием чуда, имевшего совершиться Девою».  

Но праведный Захария, хотя и прекрасно знал Писание, знал случаи, когда Бог старым людям давал возможность продолжения рода, затрудняется принять это благовестие: «По чему я узнаю это? ибо я стар, и жена моя в летах преклонных» (Лк. 1:18). За свое недоумение, сомнение в силе Божией, своего рода отделение личной жизни и от Писания, и от истории своего народа (да, в Библии есть чудеса, но со мной подобное не может произойти См. у прп. Ефрема Сирина: «Сильно желал, пока оно было в отдалении, но не уверовал тому, когда оно в возвещении стало близким» (Ефрем Сирин, прп. Толкование на Четвероевангелие. 1. М.: Сибирская благозвонница, 2011. С. 20).) старый священник был наказан – девять месяцев вразумления немотой и, видимо, глухотой тоже, так как соседи и родственники объяснялись с ним знаками (Лк. 1:62).

Наказание было снято на восьмой день после рождения Предтечи, когда Захария велел назвать сына так, как сказал ему ангел, – Иоанном (Лк. 1:59–64).