Стало быть, эти иудеи видели Человека, но не понимали и не верили, что Он — Бог.

Источник

Августин Иппонский, Трактат на Евангелие от Иоанна 36.3 Сl. 0278, 36.3.1.

***

Этот вопрос можно разрешить двумя способами. Понимая либо так:

Не сужу никого, — то есть как Он говорит в другом месте: Я пришел не чтобы судить мир, но чтобы, спасти (Ин. 3:17), — не отрицая Свой суд, но откладывая. Или, поскольку ранее Он определенно сказал: Вы судите по плоти, — прибавил к этому: Я не сужу никого, — надо понимать, по плоти. Итак, никто из нас да не задержит в сердце крупицу сомнения относительно веры, которой мы держимся и которую мы возвещаем, о Судии Христе. Пришел Христос, но сперва — спасти, потом — судить.

Источник

Августин Иппонский, Трактат на Евангелие от Иоанна 36.4 Сl. 0278, 36.4.10.

***

Среди четырех Евангелий или, скорее, среди четырех книг одного Евангелия святой апостол Иоанн, не без основания в духовном смысле уподобленный орлу1, поднял свою проповедь выше остальных и сделал ее более возвышенной, чем остальные три; и он хотел добиться, чтобы через это величие ее возвысились и сердца наши. Ведь остальные три евангелиста как бы шли с Господом, словно с человеком, по земле, и о божестве Его они мало что говорили. Этому же Иоанну как бы не- 743 С ловко было ходить по земле. И о чем он громогласно заявил в самом начале своей речи, воспарил он не только над землей и над всеми сферами воздуха и неба, но и над всем воинством Ангелов, над всем порядком незримых Сил и достиг Того, через Кого все было сотворено, сказав: В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Все чрез Него было сотворено, а без Него — ничто (Ин. 1:1, 3). В духе этого столь высокого начала он проповедовал и далее и говорил о божественности Господа, как никто другой. Col. 1663 То, что испил он сам, он предоставил Букв:, изрыгнул. — Пер. нам. Ибо не без причины о нем в самом же этом Евангелии рассказывается, что во время застолья он возлежал на груди Господа (см. Ин. 13:23). И вот он испивал сокровенным образом из этой груди, но то, что испил сокровенным образом, он открыто выразил, чтобы все народы постигли не только Воплощение Сына Божия, Его страдание и воскресение, но и то, Кем был до Воплощения Единородный Отцу, Слово Отца, Совечный Родившему, равный Ему, от Кого Он был послан, но в ходе этой миссии ставший меньшим, чтобы Отец был большим.

Итак, все, что услышите вы о Господе Иисусе Христе как о смиренном, воспримите это, помня о Домостроительстве, по которому была принята плоть: Он в этих рассказах Таков, Каким стал ради нас, а не Каким был, чтобы сотворить нас. А вот когда вы услышите или прочтете о Нем сказанное в Евангелии как о возвышенном и стоящим выше всех творений, как о Божественном, равном и совечном Отцу, уразумейте, что прочитанное вами относится к образу Бога, а не к образу раба (ср. Флп. 2:6-7). Ведь если вы будете держаться данного правила, а именно те из вас, которые в состоянии понять это (ибо не все вы в состоянии понять это, но все должны верить), так вот, если вы будете держаться этого правила, то будете словно бы идти к Свету и со спокойной душой будете сражаться против наветов со стороны еретической тьмы. Ибо немало было тех, кто, читая Евангелие, следовал только тем свидетельствам, которые относились к смирению Христову, и кто оставался глух к тем свидетельствам, которые говорили о Его божестве. Потому они глухи, что злоречивы. Также немало тех, кто, обращая внимание лишь на те места, где говорится о возвышенности Господней, хотя они и читали о милости Его, по которой Он стал ради нас человеком, не поверили этому и решили, что это ложь и людская выдумка. Они утверждали, что Господь наш Христос был только Богом и не был человеком. Одни говорили так, другие эдак: и те и другие пребывали в заблуждении В первом случае это эвиониты и ариане, а во втором случае — гностики и манихеи. — Ред. .

Кафолическая же вера, принимая то истинное, что содержится и в том и в другом понимании, и проповедуя то, во что верит, понимает, что Христос — Бог, и верит, что Он — человек. Ибо и то и другое написано; и то и другое истинно. Если ты назовешь Христа только Богом, то отвергнешь то врачевание, благодаря которому ты исцелился. Если же назовешь Христа только человеком, то отвергнешь то могущество, которым ты сотворен. Так вот, прими и то и другое, о верная душа и кафолическое сердце! И то и другое прими, и в то и в другое верь, и то и другое стойко исповедуй. Христос — Бог и Христос — человек. Какой Христос Бог? Равный Отцу, единый с Отцом. Какой Христос человек? Рожденный от Девы, принявший от человека смертность, но не принявший неправедности (ср. 1 Пет. 2:22).

Итак, те иудеи увидели человека, но не уразумели и не уверовали, что Он Бог. И вы уже слышали, что они среди прочего сказали Ему: Ты Сам о Себе свидетельствуешь, свидетельство Твое не истинно (Ин. 8:13). Вы также слышали, когда вчера было это прочитано и по мере сил наших разъяснено, что Он ответил. Эти слова Его были прочитаны и сегодня: вы судите по плоти. «И потому, — обращается Он к ним, — вы говорите Мне: Ты Сам о Себе свидетельствуешь, свидетельство Твое не истинно, — что вы судите по плоти, ибо не видите Бога, а видите человека и, преследуя человека, оскорбляете Бога, скрытого в человеке. Итак, вы судите по плоти.

Потому кажусь Я вам Col. 1664 самонадеянным, что Я свидетельствую о Себе». Ибо всякий человек, если он хочет дать о себе достойное похвалы свидетельство, кажется самонадеянным и горделивым. Потому написано: «Пусть не хвалят тебя уста твои, но хвалят уста ближнего твоего» (ср. Притч. 27:2). Но это было сказано человеку, поскольку мы немощны и говорим с немощными. Мы можем говорить и правду, и ложь; даже если мы обязаны говорить правду, мы можем и солгать, если захотим. Свет не может лгать. Нельзя думать, что в сиянии Божественного Света может явить себя темень лжи. Он говорил как Свет, говорил как Истина, но Свет сиял среди тьмы, и тьма не восприняла Его, потому что судила по плоти. Вы, — сказал Он, — судите по плоти.

Я не сужу никого . Так что же Господь Иисус Христос не будет никого судить? Разве Он не Тот, Кого мы исповедуем, что Он воскрес в третий день, вознесся на небо, сидит одесную Отца там, откуда придет судить живых и мертвых? Разве это не та вера наша, о которой говорит апостол: сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению (Рим. 10:10)? Значит, когда мы исповедуем это, мы говорим наперекор Господу? Мы говорим, что Он придет как Судия живых и мертвых, а Сам Он говорит: Я не сужу никого.

Этот вопрос может быть разрешен двумя способами. Либо это: Я не сужу никого, — мы можем понять так, как Он говорит в другом месте: Я пришел не судить мир, но спасти мир (Ин. 12:47), не отрицая суд Свой, но откладывая. Или, очевидно, поскольку Он сказал: вы судите по плоти, то добавил: Я не сужу никого, — чтобы ты подразумевал: «Я не сужу никого по плоти». Поэтому никто из нас да не оставит в сердце ни малейшего сомнения относительно веры, которой мы держимся и кото-рую возвещаем в отношении Христа как Судии.

Христос пришел, но сначала — чтобы спасти, а затем уж — чтобы судить, приговаривая к наказанию тех, кто не пожелали спастись, и приводя к жизни тех, кто, уверовав, не отверг спасение. Итак, первое Домостроительство Господа нашего Иисуса Христа врачующее, а не судящее. Ведь если бы Он сначала пришел, чтобы судить, Он не нашел бы никого, кому мог бы воздать награду праведности. И вот поскольку Он видел, что все были грешниками и что не было ни одного человека, непричастного к смерти греха, то прежде следовало жаждать милости Его, а потом искать суда Его. Ведь об этом поет псалом: Милость и суд буду петь Тебе, Господи (Пс. 100:1). Ведь он не говорит: «суд и милость». Ведь если бы сначала был суд, то не было бы никакой милости. Но сначала милость, а потом суд.

Какова предшествующая милость? Творец человека соблаговолил стать человеком. Он стал тем, кого Сам сотворил, чтобы не погиб тот, кого Он сотворил. Что можно добавить к этой милости? И все же Он добавил. Мало Ему было стать человеком — Он сделал так, что был отвергнут людьми. Мало Ему было оказаться отвергнутым людьми — Он сделал так, что был лишен чести. Мало Ему было оказаться лишенным чести — Он сделал так, что был убит. Но и этого было мало, Он принял смерть на кресте. И вот когда апостол говорил нам о покорности Его вплоть до самой смерти, ему недостаточно было сказать: Col. 1665 быв послушным вплоть до смерти, — но поскольку не до простой смерти, то добавил: и смерти крестной (Флп. 2:8).

Среди всех видов смерти не было ничего хуже этой смерти. Ведь, когда причиняют острейшие боли, говорят о мучительной смерти (cruciatus), название которой образовано от слова «крест» (a cruce). В самом деле, люди, висящие на деревянном кресте, когда руки и ноги их пригвождены к дереву, умирали медленной смертью. Ведь быть распятым — не значит быть просто убитым. Дело в том, что осужденный на крестную смерть долгое время оставался живым на кресте, не потому что ему хотели продлить жизнь, но потому что растягивали саму смерть, так чтобы боль долго не заканчивалась. Он хотел умереть ради нас, но этого, как мы сказали, было мало. Он предпочел быть распятым, став послушным вплоть до смерти Крестной (Флп. 2:8).

Избрал исключительный и самый худший вид смерти Тот, Кто намеревался уничтожить всякую смерть. Худшею смертью Он убил всякую смерть. Ибо худшей она была с точки зрения иудеев, которые не понимали ее тайны. В самом деле, она не случайно была избрана Господом. Ведь Он намеревался иметь этот самый крест в качестве знамения, намеревался этот самый крест, словно трофей над поверженным диаволом, наложить на чело верующих, чтобы сказал апостол: А я не желаю,хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят, и я для мира (Гал. 6:14). Не было ничего тогда более невыносимого для плоти, нет ничего теперь более славного на челе , чем крест. Что оставляет верующему в Него Тот, Кто наделил такой почестью оружие казни Своей? Сейчас крест не используется больше у римлян для казни преступников, ибо там, где почитается крест Господень, стало считаться, что если преступник будет распят, то его станут почитать.

Итак, Пришедший с такой целью никого не судил, терпел даже злых людей. Он претерпел несправедливый суд, чтобы исполнить потом праведный. Но то, что Он претерпел неправедный суд, принадлежало Его милости. И вот Он стал настолько смиренным, что взошел на крест, при этом сложил могущество, но обнаружил милосердие. Где видно, что Он сложил могущество? В том, что отказался сойти с креста Тот, Кто смог восстать из гроба. Где видно, что Он обнаружил милосердие? В том, что, вися на кресте, сказал: Отче, прости им, ибо не знают, что делают (Лк. 23:34).

Итак, Он сказал: Я не сужу никого, — или потому, что пришел не судить мир, но спасти мир, либо, как я уже упоминал, коль скоро Он сказал: вы судите по плоти, то добавил: Я не сужу никого, — чтобы мы поняли, что Христос не судит по плоти, как судим был людьми.

Источник

Толкование на Евангелие от Иоанна. Перев. проф. Тюленева В.М. Рассуждение 35. М. Сибирская благозвонница, 2020. - С.743-750

Евангелие от Иоанна, Глава 8, стих 15. Толкования