Евангелие от Иоанна, Глава 7, стих 25. Толкования стиха

Наконец, не вполне постигнув Его силу, они решили, что знание — удел начальствующих, поскольку они уже удостоверились, что Он и есть Христос; и потому пощадили Его, Кого так хотели убить. Наконец, те самые, которые говорили между собой: не удостоверились ли начальствующие, что Он есть Христос, пустились в рассуждения, что Он, как им казалось, не есть Христос; и вдобавок сказали:

«Но об этом мы знаем, откуда Он; когда же придет Христос, никто не будет знать, откуда Он».

***

Вы помните, возлюбленные, что было прочитано из Евангелия в ходе предыдущих бесед и что было обсуждено нами в меру наших сил, а именно что Господь Иисус пришел на праздник как бы тайным образом, не потому, что боялся быть схваченным, ибо во власти Его было не оказаться схваченным, а для того, чтобы указать, что заключена Его тайна в том, что Он тайно пребывал на том самом празднике, который отмечали иудеи.

И вот в прочитанном сегодня отрывке то, что считалось робостью, было явлено как сила. Ибо Он открыто говорил на празднике, так что] народ дивился и говорил то, что мы слышим, читая отрывок: Не Тот ли это, Которого искали убить? Вот, Он говорит явно, и ничего не говорят Ему: не удостоверились ли начальники, что Он Христос ? (Ин. 7:25—26). Те, кто знал, с какой озлобленностью искали Его, удивлялись, по чьей воле Его не хватают. И вот не вполне понимая Col. 1637 могущество Его, они полагали, что начальники знают то, чтобы признать Его Христом, потому- то и пощадили Его, хотя чуть раньше искали Его убить.

И вот те же самые люди, которые говорили: не удостоверились ли начальники, что Он Христос? — стали задавать самим себе вопрос, из которого они заключали, что Он не Христос. В самом деле, в добавление к сказанному они говорили: Но мы знаем Его, откуда Он; Христос же когда придет, никто не будет знать, откуда Он (Ин. 7:27).

Слыша такой разговор между Иисусом и Иудеями и видя, как те самые, которые прежде горячо вступались за нарушение субботы и искали жизни нарушителя ее, теперь отступаются от своих мыслей, некоторые Иерусалимляне подумали было уже, что об Иисусе переменили мнение сами начальники Иудейские и признают Его за Христа. С своей стороны и сами они готовы бы признать Его таким: но не всем ли известно, думали они, откуда происходит Он? (Жителю столицы веры и народа – Назарет дает Мессию!). А Мессия должен явиться не так. Сердце их было на стороне Иисуса, а ум или точнее предрассудки, неправильное толкование учения пророков о Мессии и недостаточное разумение Самого Спасителя – против Него. (Пророки говорили о недоведомости вечного происхождения Мессии, как Сына Божия: народ относил это ко временному, не думая, как с этим согласить мысль о том, что Мессия должен быть сыном Давида и родиться в Вифлееме?).

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 168++

Иерусалимляне готовы были возбудиться к вере в И. Христа, но их сознание подавлено ложным представлением, будто бы Мессия явится среди людей внезапно, вдруг, так что ннкто не будет знать Его прошедшаго. А между тем, говорили они, мы знаем, откуда Он, знаем Его отца, Матерь и братьев (ср. Мк. 6:3.) Откуда выродилось это представление, точно неизвестно.

Заметим, что это говорит не народ, а говорят «нецыи от Иерусалимлян». В виду чудес Господа и божественных слов Его даже жители Иерусалима, находившиеся под прямым влиянием и наблюдением князей своих и фарисеев, начинают колебаться в своем неверии, так как несколько позже даже служители храма не посмели взять Господа, говоря начальникам своим: «никогда человек не говорил так как этот человек» (ст. 46 этой главы). Иерусалимляне видят, что Господь не только не отступает пред взведенным на Него обвинением, что Он нарушает закон Моисеев, – но что Он Сам обличает своих обвинителей в непонимании закона и в ложном его толковании: обвинители немеют пред обличением и Иерусалимляне, – узнав, что «Князья» хотели убить Господа (выше ст. 20), а между тем теперь оказываются бессильными пред Его обличением, – начинают думать, что начальники их убеждаются, что Господь Иисус есть Христос. Мы здесь отметим бессилие воли той толпы, которая находилась (и находится) под влиянием синагоги. Деспотизм синагоги делал решительно из людей стадо бессловесных животных, подчинявшихся беспрекословно взглядам и решениям своих учителей. И здесь «нецыи от Иерусалимлян», – может быть готовые поверить Господу, – прежде чем следовать влечению своей души, стараются проведать, не пошли ли по тому пути, по которому начинает влечь их сердце, те, за коими они привыкли следовать слепо, т. е. князья и фарисеи. Но они напрасно так думали: злоба фарисеев не дремала. Если «некоторые из начальников и уверовали в Господа, – то ради фарисеев не исповедовали» Ин. 12:42., – но за то большая часть начальников народа с бόльшим и бόльшим озлоблением ищет убить Господа, который, – вдыхая Дух Божий в закон, ставший мертвою буквою в руках фарисеев, – тем самым лишает их власти и влияния. Иерусалимляне начинают вопрошать друг друга: «не есть ли сей Христос?» На этот вопрос, приближающий их к Богу, раздается скептический голос – конечно фарисейских учеников – говорящий: «сего вемы, егда же Христос приидет, никтоже весть откуду будет». Божией премудрости и промыслу угодно было скрыть во время проповеди Господней рождение Его в Вифлееме: все считали Его жителем Назарета Мф. 2:23; Ин. 1:45.. События, сопровождавшие рождение Господа, были забыты по словам пророка: «Род Его кто изъяснит?» Ис. 53:8. Но Господь не ищет, чтобы Его признали Мессией на основании земного рода Его и происхождения; Он ищет, чтобы человек привлечен был к Нему Словом жизни, Духом Божиим, возрождающим человека к новой духовной жизни. Не человеческий разум и расчет должны были узнать Бога в Богочеловеке и признать Его за Царя человечества, а душа, влекомая верою, должна была узнать Христа, Обещанного Примирителя, «в Котором надежда народов» Быт. 49:10, «и той чаяние языков» – καὶ αὐτὸς προσδοκὶα Ἐθνῶν. (Русск. перев.: покорность народов, ближе к Еврейскому тексту)..

Слушая, как Иисус обличает законников, иерусалимляне, которые могли знать о злоумышлениях врагов Его, в недоумении рассуждали: «Не Тот ли это, Которого ищут убить? . Как же позволяют Ему так открыто и смело говорить? Почему же начальники молчат? Не удостоверились ли они, что Он подлинно Христос? Впрочем, нет, Он не Христос: мы знаем откуда Он, а откуда придет Христос — никто не будет знать».

Раввины учили, что Мессия родится в Вифлееме, потом незаметно исчезнет и внезапно откроется, но никто не будет знать, откуда и как.

Народ поражен смелостью Иисуса: вражда к Нему была хорошо известна. Он бросает вызов властям. «Может быть это Мессия?» Но мы ведь знаем, откуда Он! Родители, дом в Назарете, братья, сестры. А истинный Мессия скрывается и явится внезапно. Родится в Вифлееме (град Давида). Больше ничего неизвестно. Поговорка: три вещи приходят неожиданно - Мессия, удача и скорпион. Внезапно и таинственно. Сам о себе не знает. Придет Илия и помажет его и возвестит. Тогда он обретет силу и власть.

Иудеи считали, что Бога следует искать в анормальном, необычном. Иудеи ищут чудес! Многие христиане тоже. Христианство: если бы Бог приходил только в чудесах, то Он редко был бы в мире. Он - везде. Он Яхве.

Некоторые (неции) от (из) иерусалимлян, т. е. жителей столицы еврейскаго царства, где главными образом жили народные учители и судьи, которые поэтому более могли знать о намерении врагов Господа убить Его, чем прочие, которые пришли на праздник из других мест. Слыша речь Господа и видя, как те самые, которые прежде горячо вступались за нарушение субботы и искали даже Его жизни котораго ищут убить), теперь как бы отступились от своих мыслей (Он говорит явно — не обинуяся глаголет — и ничего не говорят Ему — ничесоже Ему не глаголют), некоторые из иерусалимлян уже подумали было, что об И. Христе переменили свои мысли самые начальники (князи) иудейские и признают Его за Христа (не удостоверились ли — еда какого разумеша, — что Он подлинно Христос); с своей стороны и сами они готовы были признать Его таким: но сейчас же явилось у них сомнение. На основании ложно понятых пророчеств о Мессии (Ис. 53:8. Мих. 5:2. Дан. 7) еврейские раввины учили, что никто не будет знать, конечно, точно происхождения Его (никто не будет знать — никтоже весть, — откуда будет Он), а между тем всем известно было и место Его рождения (Мф. 2:4—6), и род, из котораго Он произошел, и отец и Мать Его (Ин. 6:42). Мы знаем Его (сего вемы), откуда (есть) Он. Это и не давало им теперь верить в И. Христа, как Мессию.

Вопрос этот прямо ставят присутствующие на Празднике Иерусалимском, которым, в отличие от паломников, пришедших издали (ср. 19–20), известна грозящая Иисусу опасность (ср. ст. 25–26). Они раздираются сомнениями: с одной стороны, безнаказанное дерзновение (παρησσία) Иисуса (ср. ст. 25–26 в контексте), с другой стороны: «Этого мы знаем, откуда он. А когда Христос придет, никто не будет знать, откуда Он» (ср. Ин. 7:27). Иисус принимает вызов и, не усваивая Себе Мессианского имени, отвечает ссылкой на Пославшего Его, которого они не знают, но Он знает (ст. 28–29). На это отвечают – очевидно, не толпа, а иудеи – попыткой взять Его. Но час Его еще не пришел, и попытка не удается (ст. 30). Мы знаем, что в Ин. час Иисуса, Его ώρα, есть час Его Страстей. Но из нашего контекста ясно, что час Страстей есть и час Мессии: Мессия идет на Страсть. Многие в Него уверовали убедившись Его знамениями: «Христос, когда придет, неужели сотворит больше знамений, чем этот сотворил?" (Ин. 7:31).

Во время праздника, названного в законе кущепоставлением, когда со всей, так сказать, округи, согласно постановлению законодателя, иудеи собирались в Иерусалим, Христос обращался с учением ко всем, так как Он, без сомнения, говорил не к одним только горожанам. Поэтому любознательному и благоразумному необходимо исследовать, что побудило божественного Евангелиста представлять все прочее множество иудеев молчащими, а одним только иерусалимлянам усвоить такую речь. О чем размышляя и что помышляя в себе, они говорят это? Речь облечена в глубокий образ: что же скажем об этом?

Спаситель всех нас Христос немало совершил знамений в городе и часто жил в Иерусалиме. Поэтому некие из горожан убеждались и мало-помалу приходили наконец к желанию веровать в Него, но не дерзали любить Его открыто и свободно, боясь дерзости своих начальников и не из злоумышления подвергаясь страху пред наказанием. Это ясно объявлял блаженный Евангелист уже ранее, сказав, что открыто никто не говорил «о Нем ради страха пред иудеями» (Ин. 7:13). Иудеями, впрочем, называет здесь начальников, не решаясь, как мне кажется, таким потерянным людям давать название начальников. Итак, Спаситель наш Иисус Христос открыто и сильно восставал против безумия начальников и весьма ясно изобличал в том, что они не обращают никакого внимания на Законодателя, но каждый стремится исполнять свою волю и все безумно склонились к убийству как к чему-то, не заключающему в себе ничего дурного, а между тем Он не подвергался за это ничему неприятному от тех, которым естественно бы было предать Его смерти. Вот это-то и берут в доказательство и удостоверение присущей Ему Божественной власти «иерусалимляне» и, принимая и это в качестве как бы некоего прибавления к прежним уже чудесам и присоединяя ко всему предшествовавшему, увлекаются наконец горячими стремлениями к вере в Него. Поэтому и говорят, собирая знание из здравого разума: «Не Сей ли есть, Кого ищут убить?» Заметь, как бы протягивая высоко правую руку и обводя туда и сюда, указывают на Обличителя и смеются уже, видя усмиренною их неукротимую ярость не каким-либо рассудочным доводом, но Божественною властию и силою.

Следует обратить внимание на то, что одни только иерусалимляне говорят противоположное всему прочему множеству иудеев. А как это, скажу. Когда Спаситель Христос предлагал однажды прекрасное учение, фарисеи ужасно рассвирепели на это и с нескрываемою дерзостию решили совершить убийство. Но на это Он говорил им, изобличая их в том, что как решившиеся совершить убийство они суть преступники закона: «Не Моисей ли дал вам закон? И никто из вас не творит закона: зачем Меня ищете убить?» (Ин. 7:19). И это изречение со всею силою поражало сердца начальников. Однако ж многочисленная толпа поражается этими словами и, находя их для себя невыносимыми, с великою дерзостию ответила, говоря: «беса имеешь: кто Тебя ищет убить?» (Ин. 7:20). Но, думаю, каждому очевидно, что Христос говорил это, когда созерцал фарисеев уже совершающими убийство. Не ясно ли, между тем как некоторые отрицают здесь и кричат: «Кто Тебя ищет убить?» Иерусалимляне только одни утверждают противное прочим всем и говорят: «Не Сей ли есть, Кого ищут убить?» Хорошо сказано и это «ищут», дабы эту дерзость приписать одним только начальникам. Итак, с вероятностью можем заключать, что весь остальной народ Иудейский не знал о намерении начальников, а иерусалимляне, как весьма к ним близкие и жившие в одном городе, постоянно с ними встречаясь, знали как бы о влитом в них нечестивом намерении по отношению к Спасителю Христу.

И не одним только гласом Спасителя нашего обвиняется преступное сонмище иудеев, но уже и самою подвластною им толпою, погибшею вследствие их безумия и низринувшеюся в пропасть. Ведь из сказанного можно видеть, что она уже жаждала и как бы пылала к вере во Христа, нуждаясь в совсем малом руководстве, каковое если бы было, то легко приняли бы Сошедшего к нам с неба. Поэтому повинны в погибели овец получившие начальство, что засвидетельствует опять пророк Иеремия, взывающий так: «Потому что пастыри обезумели и Господа не взыскали: посему не уразумело все стадо, и рассеялись» (Иер. 10:21).

– Некоторые из жителей Иерусалима говорили: – Разве это не тот самый человек, которого хотят убить? – В отличие от толпы паломников, пришедших издалека (о ней говорилось в. 7:20), некоторым жителям Иерусалима известны планы властей.

+++Кузнецова В. Н. Евангелие от Иоанна. Комментарий. М.: 2010. С. 213++

Народ, пришедший в Иерусалим на праздник из далеких окрестностей, не знал преступных замыслов фарисеев и потому искренно возразил Христу: Не бес ли в Тебе? Кто ищет убить Тебя? (ст. 20). Но иерусалимляне, знавшие о готовящемся покушении фарисеев на Иисуса Христа, слушая смелую речь Иисуса, обличавшего фарисеев и объявлявшего Себя посланным от Бога, удивлялись, почему фарисеи не приводят своего намерения в исполнение: Не удостоверились ли начальники, что Он подлинно Христос? Но мы знаем Его, откуда Он; Христос же когда придет, никто не будет знать, откуда Он (ст. 26–27). Это рассуждение иерусалимлян основывалось на учении раввинов, что хотя Мессия родится в Вифлееме, но потом незаметно исчезнет и откроется внезапно и никто не будет знать, откуда Он.