Евангелие от Иоанна, Глава 7, стих 10. Толкования стиха

Давайте исследуем, что из грядущего было прообразовано этим праздником. Я объяснял, что такое праздник кущей: это было празднование в воспоминание того, как народ после освобождения из Египта шёл через пустыню в землю обетованную и укрывался в шатрах. Если присмотреться к тому, что являет собой этот праздник, то видно станет, какое отношение он имеет к нам, если мы — члены Христа, а мы именно таковы, ибо Он нас этого удостоил, не мы стали таковыми от себя. Итак, братья, давайте признаем: мы были изведены из Египта, где были рабами диавола, как рабы фараона, где мы предавались делам праха, ведомые земными желаниями и трудящиеся с особым напряжением... И вот громко Христос обратился к нам: Придите ко Мне все труждаю- щиеся и обремененные (Мф. 11:28). И мы были выведены крещением, словно бы через Чермное море¹ — чермное, ибо освящённое кровью Христа. И все враги наши, преследовавшие нас, оказались истреблены, то есть грехи наши были смыты, а мы оказались на другой стороне.

А ныне, прежде чем мы войдём в землю обетования, то есть в царство вечности, мы пребываем в пустыне в шатрах. Признающие это — в шатрах; ибо так было предопределено, чтобы были признающие это. Человек, понимающий, что он странник в этой жизни, пребывает как бы в шатре. Человек сознаёт, что он странствует по чужбине, когда видит, как тоскует по родине. Поскольку тело Христово пребывает в шатрах, то и Христос в шатрах. Но в то время Он пребывал тайно, не явно. Ибо ещё тень заслоняла свет. Когда же явился свет, тень отошла. Христос был там втайне: Он был на празднике кущей, но скрыто. Ныне же, когда всё это уже явлено, мы понимаем, что странствуем по пустыне. Если признаём это, значит — в пустыне.

Что значит быть в пустыне? Значит, быть в пустоте. Почему в пустоте? Потому что это значит, что мы в этом мире, где жаждем так, что для утоления жажды нет воды. Так что давайте жаждать так, чтобы утолиться. Ведь блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся (Мф. 5:6).

А наша жажда утоляется из скалы в пустыне. Ибо скала — Христос, и Он был ударен жезлом, чтобы потекла вода. Но чтобы потекла вода, скала ударена была дважды, указывая на две перекладины креста². Всё, что некогда свершилось как образы, теперь известно нам наяву. Потому вовсе не напрасно сказано о Господе: Он пришел на праздник не явно, а как бы тайно. Само пребывание втайне было прообразовано, потому что в этом празднике был сокрыт Сам Христос. Этот праздник означал членов Христа, которым надлежит жить на чужбине.

***

Потому Он не пошел «пока», что жаждал не славы преходящей, но того, чтобы научить чему-то спасительному, исправить людей, напомнить о вечном празднее, отвратить их любовь от этого века и обратить к Богу. Что же означает: как бы тайно пришел на праздник? Это действие Господа не лишено смысла. Мне кажется, братья, то, что Он как бы тайно появился, Он хотел тем самым на что-то указать. Ибо последующие события покажут, что Он появился в середине праздника, то есть когда праздник прошел наполовину, так, чтобы учить открыто. Он сказал: как бы тайно, — то есть чтобы не открывать Себя людям. Не лишено сокровенного смысла то, что Христос тайно пришел на праздник, потому что Сам Он был скрыт в этом празднике. Даже то, что я уже сказал, находится под покровом тайны. Пусть же откроется то, что было тайной, пусть будет снята завеса с этого и все это станет явным.

Все то, что было сказано древнему народу Израиля в многообразном Писании Святого Закона, все то, что иудеи совершали либо во время жертвоприношений, либо в жреческой практике, либо во время праздников и вообще во всех делах, в ходе которых они почитали Бога, а также все, что им говорилось и что им предписывалось, было тенью будущего. Какого будущего? Того, что будет исполнено во Христе. Отчего апостол говорит: Ибо все обетования Божии в Нем (2 Кор. 1:20). То есть в Нем будут исполнены. И в другом месте он также говорит: Все это происходило с ними как образы; а описано в наставление нам, достигшим последних веков (1 Кор. 10:11). И в другом месте сказал: потому что конец закона — Христос (Рим. 10:4). Также и в другом месте: Никто да не осуждает вас за пищу, или питие, или за какой-нибудь праздник, или новомесячие, или субботу: это есть тень будущего (Кол. 2:16—17). Так вот, если все это было тенью будущего, то и праздник поставления кущей был тенью будущего. Так давайте посмотрим, тенью какого будущего был этот праздник.

Я объяснил, чем был праздник поставления кущей: празднество поставления шатров в память о том, что народ, ушедший из Египта, направляясь через пустыню к обетованной земле, жил в шатрах. Давайте посмотрим, что это значит и как это относится к нам, — к нам, которые, говорю я, суть члены Христовы, если мы ими являемся, поскольку Он удостоил этого нас, а не сами мы заслужили этого. Давайте же посмотрим на себя, братья. Мы выведены из Египта, где мы были подчинены диаволу, как фараону, где мы, охваченные земным вожделением, работали с глиной и весьма утруждались в этом (ср. Исх. 1:14). Ведь Христос призвал нас, словно бы изготавливающих кирпичи: приидите ко Мне, все труждающиеся и обремененные (Мф. 11:28). Мы, выведенные оттуда, переходим к земле обетованной через Крещение, словно бы через Чермное море (Чермное то есть Красное потому, что оно освящено кровью Христовой), после того как были истреблены все наши враги, которые нас преследовали, то есть Col. 1627 когда были смыты все наши грехи.

И вот сейчас, пока мы еще не достигли обе-тованной земли, то есть вечного Царства, мы пребываем в пустыне в шатрах. Те, кто понимает это, находятся в шатрах, ибо должно было, чтобы некоторые поняли это. Ибо тот пребывает в шатре, кто созйет себя странником в этом мире. Тот сознает себя странником, кто видит себя воздыхающим о родине. Поскольку же Тело Христово в ша-трах, то и Христос в шатрах. Но тогда Он был там не явно, но скрытно, ибо тень пока еще скрывала свет. Когда пришел свет, тень исчезла. Христос пребывал втайне, Христос присутствовал на празднике поставления кущей, но сокрытый Христос.

И уже сейчас, когда все это открылось, мы сознаем, что держим путь в пустыне. Если мы сознаем это, значит мы находимся в пустыне. Что значит в пустыне? Значит в безводных местах. Почему в безводных местах? Потому что пребываем в этом мире, где существует жажда в безводном пути. Но мы жаждем, чтобы напиться, ибо блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся (Мф. 5:6). Ибо жажда наша утоляется в пу-стыне благодаря камню, камень же был Христос (1 Кор. 10:4). Он был поражен жезлом, чтобы потекла вода. Чтобы она потекла, он был поражен дважды (см. Чис. 20:11), ибо крест сложен из двух частей. И вот все то, что было прообразовано тогда, явлено теперь в нас. Так что не лишено смысла то, что сказано о Господе: Он примел на праздник неявно, а как бы тайно (Ин. 7:10). Ибо слово тайно было образом, поскольку Христос на этом празднике оставался сокрытым; ибо сам праздник изначально указывал на Тело Христово, которое будет странствовать вне родины Ср.: Блж. Августин Гиппонский: О граде Божием. Предисловие. I, 35. — Ред///. .

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 167++

И. Христос, не принявши приглашения братьев Своих по плоти итти вместе с ними и другими галилеянами на праздник Кущей (2—9), пришел однако на праздник в Иерусалим; но по замечанию евангелиста, „не явно, а как бы тайно». Евангелист говорит здесь собственно о вшествии И. Христа в самый Иерусалим, однакоже неявное, т.*е. не торжественное, открытое, не при народной всеобщей молве и движении; вшествие Его в Иерусалим обусловливалось Его скромным путешествием к Иерусалиму: если бы Он принял приглашение братьев вместе с другими в обычное время отправиться на праздник из Галилеи, то Его путешествие не могло бы не быть торжественным, так как галилеяне в это время сильно были возбуждены и готовы были провозгласить Его Царем, Мессиею (6:15). Но Иисус на некоторое время остался в Галилее (9), после того как все отправились на праздник, и теперь с небольшим числом последователей вступает в Иерусалим как обыкновенный богомолец.

Мир, т. е. общество индифферентное, общество, не имеющее религиозных начал, признает своим излюбленным сочленом всякого, не имеющего определенных убеждений и живущего преимущественно тою жизнью мира, о которой мы говорили выше. Но с другой стороны всякий, ищущий поколебать квиетизм и индифферентизм мира, является врагом его, ибо новая идея требует усиленной работы над собою, а мир прежде всего есть рутина, косность, бездействие, покоящееся в удовлетворении страстей своих. Господь Сам и в Апостолах Своих, и в подвижниках Своих, и в лице всех ищущих именем Господа правды есть великий Свидетель и обличитель зла в мире: посему мир, как совокупность стремлений к земным благам и как ненавистник духовного развития возненавидел Господа Иисуса и Господь предрек о сей ненависти и Апостолам Своим, говоря: «Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое: а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир» Ин. 15:18–19. Ср. 1 Ин. 3:13.. В словах своих Господь полагает навечно разделение «между сынами Божиими и сынами человеческими» Ср. Быт. 6:1–3 примечания в Зап. на кн. Бытия митр. Филарета., или сынами мира, которое заключается в стремлении души человека или к Богу или к миру. Последние любимы миром; стремящиеся же к Богу правды и любви и милосердия ненавидимы миром, ибо обличают его, что дела его злы.

Засим Господь предлагает братьям Своим совершенно отделиться от Него и идти в Иерусалим на праздник без Него. Только когда братья Его пошли Взыдоша, т. е. поднялись в гористую Иудею. на праздник, тогда Господь идет не явно, «но яко тай» в Иерусалим. По сему поводу св. Иоаин Златоуст Бес. 48 на Иоанна ч. 2, стр. 25–26 (1862 г. изд.). говорит, что «Господь показует им, что Он не нуждается в них и не хочет, чтобы они льстили Ему, и что Он дозволяет им соблюдать обряды. «Кроме того, говорит Златоуст, Господь отклоняет только путешествие с ними вместе, говоря: «время Мое не у исполнися».

По этому поводу мы скажем еще, что отправление в Иерусалим лиц, идущих на праздники, совершалось обыкновенно целою толпою паломников и пред выступлением совершались разные обычные обряды Ср. в Священной Летописи Властова т. 3, Второз. 26, прим. 1-е об отправлении в Иерусалим несущих начатки плодов земных.. Все лица, составлявшие группу паломников, идущих из одного города или поселения, конечно становились известными, а Господу не угодно было, чтобы путешествие Его в Иерусалим было наперед известно и подало повод к беспорядкам в народе, или заговору среди фарисеев и начальников «Яко время Его еще не исполнися».

Когда же толпа паломников явилась в Иерусалим, и когда стало известным, что Господь Иисус не пришел вместе со Своими родственниками по плоти, – тогда только для преподания учения Господь идет как одинокий странник в Иерусалим, «яко тай», т. е. не огласив сего официально, но дабы творить «дела Божия и сегодня и завтра и в третий день» (Лк. 13:32–33).

Вас мир не может ненавидеть, потому что вы своим неверием в Меня не возбуждаете против себя злобы его: вы и идите на праздник, а Я еще не пойду

Прибытие Иисуса в Иерусалим на праздник кущей

Иисус не хотел идти в Иерусалим к началу праздника. Он знал, что Его будут ожидать там, и потому не желал придавать торжественности Своему приходу. В свое время Он не уклонился от торжественного въезда в Иерусалим, а теперь время для этого еще не настало. Поэтому Он пришел в Иерусалим в половине праздника, и не торжественно, не в сопровождении толпы народа, а как бы тайно. Выражение Евангелиста — как бы тайно — указывает лишь на отсутствие обычной толпы, всегда и всюду сопровождавшей Иисуса, но не на скрытность Его прихода. Если бы Он хотел скрываться, то не вошел бы в храм, где все тотчас же узнали Его. Между тем, Он вошел в храм и стал учить находившийся там народ.

Я не пойду на праздник сей (Кущей), говорил Господь братьям Своим, когда они приглашали Его идти с собою (8 ст.); но Он говорил, что не пойдет публично, вместе со всем народом, и торжественно в качестве Мессии, как-то предлагали Ему братья. Когда же ушли братья Его, с которыми быть может Он отпустил и Своих учеников, тогда и Он Сам пришел (взыде) на праздник, но не явно (яве), а как бы тайно (яко тай). Тайно, т. е. неторжественно, незаметно, не вместе с другими паломниками.

ПРАЗДНИК Кущей был одним из самых торжественных иудейских праздников и для совершения его в Иерусалим стекалось огромное множество народа, который спешил как возблагодарить Бога за все благодеяния истекающаго года, так и принять участие во всех увеселениях. Народ в это время, покончив все свои полевыя работы и собрав виноград, чувствовал себя особенно свободным и предавался как религиозным, так и мирским удовольствиям. Самый праздник служил воспоминанием странствования израильтян по пустыне и его проводили с таким всеобщим ликованием, что Иосиф Флавий и Филон называют его «святейшим и величайшим праздником», и у иудеев он известен был как праздник по преимуществу. Он совершался в течение семи дней подряд, с 15 по 21 день месяца тисри, и восьмой день проводился в священном собрании. В течение семи дней иудеи, в воспоминание своего странствования по пустыне, жили в небольших шалашах, сделанных из густолиственных ветвей масличных, пальмовых и миртовых дерев, и каждый носил в руках пучок зелени (лулаб), состоявший из пальмовых и ивовых ветвей, из плодов персика и лимона. В продолжение недели праздника все священники по очереди совершали служение; семьдесят тельцов приносилось в жертву за семьдесят народов мира; ежедневно читался закон и ежедневно храмовыя трубы по двадцать одному разу трубили вдохновенные и торжественные гимны. Ликование, несомненно, усиливалось еще тем, что праздник этот наступал спустя только четыре дня после страшных обрядов великаго дня покаяния, в который совершалось торжественное очищение грехов всего народа. Такая торжественность праздника могла бы неблагоприятно повлиять на настроение народа. Если бы Спаситель открыто явился в Иерусалиме среди восторженных поклонников, то восторженность их легко могла бы перейти в политическое смятение, как это и бывало не раз, особенно с галилеянами, отличавшимися наибольшею пылкостью патриотическаго духа. Поэтому Он всячески избегал поводов к этому и даже на вопрос своих «братьев» о том, пойдет ли Он вообще на этот праздник, отвечал уклончиво, что еще не пойдет. И теперь, будучи неподалеку от Иерусалима, Он не сразу пошел на праздник, а лишь несколько дней спустя, так что многие думали, что Он совсем не будет на празднике.

После целого года пребывания в Галилее (даже и на Пасху не ходил Христос в Иерусалим) Иисус Христос отправился в Иерусалим на праздник Кущей. Праздник этот установлен был в воспоминание сорокалетнего странствования евреев в пустыне аравийской на пути следования из Египта в землю обетованную. Название свое праздник этот получил от того, что евреи на семь дней праздника выселялись из домов в палатки-кущи. Пришел Господь Иисус Христос в Иерусалим не к началу праздника, а по истечении трех дней, с целью избежать торжественной встречи со стороны народа, поджидавшего Его на праздник. Братья Иисуса по плоти, не веровавшие в Него как в Мессию и знавшие о Его чудесах и учении по слухам, побуждали Его пойти к началу праздника в Иерусалим и там открыто объявить Себя. Но Христос знал, что иудеи ищут Его убить, а так как время пострадать Ему еще не настало, Он пока уклонился от торжественного вступления в Иерусалим, чтобы не дать иудеям ни малейшего повода совершить над Ним насилие.

На праздник Кущей Господь приходит тайно – вопреки уговорам своих братьев, движимых мотивами мирского поведения: «Иди, яви Себя миру» (Ин. 7:3–4). Христос отказывается, говоря, что «Мое время еще не настало» (Ин. 7:6), под «временем» подразумевая час Своих Страстей, так как торжественное явление Христа миру неразрывно связано с Его Крестной Смертью, что видно в открывшем Страстную седмицу царском Входе Господа в Иерусалим.

Отказавшись от «славного» посещения Иерусалима, Господь тем не менее выполняет Закон и приходит обычным порядком, не пренебрегая возможностью преподать людям учение Нет ясности, каким образом рассказ Евангелия от Иоанна (Ин. 7–10) соотносим с повествованием синоптических Евангелий. Свт. Феофан Затворник предполагает, что Господь дождался возвращения Семидесяти, потом прошел по тем галилейским городам, в которых Семьдесят проповедовали, и затем направился в Иудею. Еп. Кассиан (Безобразов) предполагает, что после отправления Семидесяти на проповедь по Галилейским городам (Лк. 10:1–16) Сам Господь с Двенадцатью пошел на праздник Кущей в Иерусалим и пробыл там до праздника Обновления. По возвращении же в Галилею Он встретился с выполнившими поручение Семьюдесятью (Лк. 10:17) и пошел с последней проповедью по тем городам, которые они до этого посетили.. Он вошел в храм и начал учить в половине праздника, когда вся суматоха первых дней, связанная с установкой палаток, завершилась и люди могли спокойно слушать.