Евангелие от Иоанна, Глава 6, стих 9. Толкования стиха

Короче говоря, пять хлебов понимаются как пять книг Моисея; и понятно, почему хлебы не пшеничные, а ячменные, ибо они имеют отношение к Ветхому Завету.

Вы знаете, что ячменное зерно устроено так, что до его сердцевины трудно добраться, ибо сердцевина скрыта покровом мякины, и сама мякина крепкая и цепкая, снять ее трудно. Такова буква Ветхого Завета, одетая покровами плотских таинств, но если добраться до сердцевины, она питает и насыщает.

Итак, какой-то мальчик имел при себе пять хлебов и две рыбы. Если мы подумаем, кто был этот мальчик, вероятно, это был народ Израильский, по детскому неразумию он имел, но не ел. Две рыбы, как нам кажется, обозначают те два высоких лица, которые в Ветхом Завете помазывались на священство и на царство — священника и царя.

***

Если сказать кратко, то под пятью хлеба-ми разумеется Пятикнижие Моисея. Справедливо, что хлебы не пшеничные, а ячменные, ибо они принадлежат Ветхому Завету. А вы знаете, что ячмень таков, что едва можно добраться до сердце-вины Имеется в виду ячменное зерно, а не колос. — Пер., ибо сердцевина покрыта шелухой, а сама шелуха неподатливая и твердая, так что с трудом снимается. Таков текст Ветхого Завета, облаченный покровами плотских тайн. Но если добраться до сердцевины его, она укрепит и насытит нас.

Так вот, некий мальчик нес пять хлебов и две рыбки. Если мы зададимся вопросом о том, кем был тот мальчик, то, наверное, то был народ Израиля: он нес Пятикнижие с детским чувством СоЕ 1595 и не вкушал его. Ибо то, что он нес, было закрыто, а насытило, когда оказалось открытым. Две же рыбки, как нам кажется, символизируют две высшие личности в Ветхом Завете, царя и священника, которые помазывались для освящения и управления народом.

Некогда и Сам Он пришел, неся тайну, будучи прообразован в этих двух личностях. Он пришел в свое время, будучи прообразован в сердцевине ячменя, но сокрыт под его шелухой. Он пришел, неся в Себе и ту и другую личность, священника и царя: священника, предлагая Себя в качестве жертвы за нас Богу, царя, потому что Он правит нами. И открылось то, что было закрыто. Благодарение Ему, ибо Он исполнил в Себе то, что было обещано в Ветхом Завете. Он повелел разломать хлебы, а через преломление они умножились.

Нет ничего более верного. Ибо те пять книг Моисея, когда они были истолкованы, сколько книг породили, словно бы преломившись, то есть разделившись? Но поскольку в том ячмене было сокрыто неведение первого народа, о котором было сказано: Доныне, когда они читают Моисея, покрывало лежит на сердце их (2 Кор. 3:15), — ибо пока еще не был снят покров, ведь еще не пришел Христос, еще не были разорваны завесы храма через распятого на кресте Христа, — так вот, поскольку сохранялось неведение народа, пребывающего в Законе, потому-то испытание Господне и показало неведение ученика.

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 132++

Будучи родом из Вифсаиды (Ин. 1:44), ближайшего к ним города, Филипп должен был лучше других знать о здешних продовольственных возможностях. Филипп отвечает, что и за двести динариев¹ не найти для них хлебов в окрестных деревнях, «чтобы каждый получил хотя бы немного» (Ин. 6:7). Андрей, который так же, как и Филипп, был из Вифсаиды, сообщает Иисусу о мальчике, у которого есть «Пять хлебов ячменных и две рыбки. Но что это для такого множества?» (Ин. 6:8).

И в этом указании, как в предыдущих стихах и как во всем Евангелии Иоанна, выступает ярко характер очевидца событий. Господь обращается к Филиппу; после ответа Филиппа мнение свое высказывает Андрей; но притом еще Евангелист Иоанн упоминает один, что хлебы были ячменные; и рыбу он не называет, как в других Евангелиях, общим именем Ἰχθύς, а особым именем Ὀψὰριον, которое вероятно означало особую породу мелкой рыбы ὀψάριον есть уменьшительное от ὂψον. Опсон вообще означало все то, что придавало вкус хлебу и на рыбу перенесено это значение, потому что чаще всего рыба служила единственной приправой в главной пище – хлебу. Ср. Smith Dict, of Gr. and. Rom: Antiquities sub voc. Opsonium (и Obsonium) и ссылкой на Симпозиум Плутарха, на 2-ю Сатиру Горация и др., постоянно употреблявшейся народом с хлебом.

Один евангелист Иоанн указывает мальчика с хлебами, а прочие евангелисты говорят неопределенно, у кого именно нашлись хлебы и рыбы. Он говорит и то, какие были хлебы у мальчика – хлебы ячменные, которые составляли пищу бедных людей (Суд. 7:13)

Как уже было сказано, гл. VI, связанная с гл. V не только внешне, но и внутренне, переносит читателя Евангелия из Иерусалима в Галилею. Она начинается с перехода Иисуса на другую сторону «моря Галилейского или Тивериадского» (ср. Ин. 6в новом переводе) и построена в первых двух частях так же, как и гл. V. Начинаясь с повествования (ср. ст. 1–26), она содержит во второй части связанное с повествованием учение (ст. 27–59), за которым следует отсутствующая в гл. V оценка учения и порожденной учением исторической ситуации (ст. 60–71).

Знамение и учение

Содержание повествовательной части составляют два чуда Христовы: насыщение пяти тысяч человек (Ин. 6:1–15), имеющее параллель у всех трех синоптиков (ср. Мф. 14:15–21; Мк. 6:35–44; Лк. 9:12–17), и хождение Иисуса по водам, с которым связано и чудесное окончание плавания учеников (Ин. 6:16–26). Оба чуда имеют своим предметом вещество мира и, как уже было сказано, понимаются евангелистом как знамения, то есть как выражения духовных черт. В собственном смысле это относится к первому чуду, которое в значении знамения и получает свое раскрытие в последней речи Иисуса в Капернаумской синагоге (ср. ст. 59). Оно представляет собою тот символический акт, от которого отправляется учение. Соотношения знамений и учения в гл. VI повторяет соотношение дела и слова в гл. V.

С чудом насыщения, не только в Иоанновском, но и в синоптическом о нем повествовании, у читателя Евангелия связываются евхаристические ассоциации. В таком его понимании оно дает естественную исходную точку для евхаристического учения беседы о хлебе животном. Евангелист Иоанн осложнил его некоторыми подробностями, которые усиливают это впечатление. Я разумею указание на близость Пасхи (Ин. 6:4)¹ и обоснование, по насыщении, распоряжения Иисуса собрать оставшиеся куски Его заботою о том, «чтобы ничего не пропало» (Ин. 6:12). Синоптики этой детали не передают и о близости Пасхи не говорят.

Один из учеников – это был Андрей, брат Симона Петра, – говорит тогда Иисусу: – Здесь есть один мальчик, у него пять ячменных хлебов и две рыбы – В этом Евангелии имена Филиппа и Андрея несколько раз встречаются вместе. Андрей назван братом Симона Петра, что означает, что Петр старше своего брата и его авторитет выше. Согласно синоптикам, эти скудные припасы принадлежат самим ученикам, а не какому-то мальчику. Греческое слово «пайда́рион» значит также «молодой раб». Он, вероятно, знаком Андрею. Евангелист добавляет такую деталь: хлеб был ячменным, то есть более дешевым, чем пшеничный. Возможно, это еще одно указание на время чуда, потому что первый урожай ячменя как раз созревал к Пасхе. Но что это значит для такой толпы? – Андрей практически повторяет то, что сказал Иисусу Филипп. Есть некоторое сходство этого рассказа с рассказом в 4 Цар. 4:42-44, где тоже есть ячменные хлебы и молодой слуга, задающий пророку похожий вопрос. Две рыбы – Это сушеная или соленая рыба, которую обычно ели с хлебом.

==+++Кузнецова В. Н. Евангелие от Иоанна. Комментарий. М.: 2010. С. 172++

День склонялся к вечеру, и солнце уже начало укрываться за западными холмами, а народ все еще оставался здесь, какбы прикованный исцеляющим голосом и святым учением Христа. Скоро должен был наступить вечер, и после коротких восточных сумерек странствующая толпа народа, в своей восторженности пренебрегшая даже существенными потребностями жизни, оказалась бы во мраке, голодная и вдали от всякаго человеческаго обитания. Ученики начали безпокоиться, чтобы день этот не закончился каким-нибудь несчастным происшествием, которое дало бы новый повод к нападкам со стороны уже ожесточенных врагов их Учителя. Но Христос состраданием Своим уже предупредил их опасения и Сам сообщил о затруднении Филиппу. Произошло небольшое совещание. Для покупки даже по куску хлеба для такой массы народа потребовалось бы по крайней мере двести динариев; но даже еслибы у них и была такая сумма в их общей казне, то все-таки теперь уже не было ни времени, ни возможности сделать необходимыя закупки, Андрей упомянул при этом, что у одного мальчика тут было пять ячменных хлебов и две рыбки, но, очевидно, такого запаса так мало, что не стоили и говорить о нем. «Велите им возлечь», спокойно ответил Христос (Мф. 14:13-21, Мк. 6:30-44, Лк. 9:10-17, Ин. 6:1-15).

В Иерусалиме Иисус Христос пробыл всего несколько дней и снова возвратился в Галилею. На следующую Пасху Он и совсем не пошел в Иерусалим, так как начальники народа иудейского сильно озлоблены были против Него и искали случая убить Его, а час страданий и смерти Его еще не наступил (Ин. 6:4; 7, 1).

Из всех событий, имевших место в Галилее во время пребывания там Иисуса Христа между второй и третьей Пасхой и подробно описанных первыми тремя евангелистами, евангелист Иоанн останавливается лишь на одном – на чудесном насыщении 5000 человек 5-ю хлебами и 2-мя рыбами. Да и это чудо евангелист Иоанн описывает кратко (ст. 1-21), пользуясь им как поводом для подробного изложения (ст. 23–71) беседы Иисуса Христа с народом «о хлебе животном», т. е. Таинстве Св. Причащения.