Евангелие от Иоанна, Глава 6, стих 22. Толкования стиха

На другой день народ, стоявший по ту сторону моря, откуда пришли ученики, видел, что там, кроме одной лодки, в которую вошли ученики Его, иной не было, и что Иисус не входил в лодку с учениками Своими, а отплыли одни ученики Его; между тем пришли из Тивериады другие лодки близко к тому месту, где ели хлеб по благословении Господнем; итак, когда народ увидел, что тут нет Иисуса, ни учеников Его, то вошли в лодки и приплыли в Капернаум, ища Иисуса. Тем не менее им явлено было столь великие чудо. Ибо они увидели, что одни ученики вошли в лодку и что там не было другой лодки. Но пришли оттуда другие лодки близко к тому месту, где ели хлеб, на которых народ последовал за Ним.

Толпа, которую Господь отпустил и успокоил, отпустив учеников См. выше ст. 16–17 со ссылками., разделяется по-видимому на две части: одна, покорная слову Господню, идет северным берегом озера домой, другая же часть, вероятно более упорная, остается под горами Юлии Вифсаиды ожидать Господа, может быть даже с намерением привести план свой в исполнение, т. е. поставить насильно Господа царем. Заметим, что именно к этой части толпы, остававшейся ждать Господа и потом приехавшей на кораблях Тивериадских, Господь ниже обращается с укоризной, что они ищут Его потому только, что ели хлебы и насытились (ст. 26). Это была худшая часть толпы, сброд людей своевольных, не внимавших смыслу поучений Господних, а только жаждавших знамений и чудес Ниже ст. 30., – и вероятно состоявшая большей частью из Иудеев, что можно заключить из следующих их прений Ниже ст. 26–31 и все последующие их возражения, который исходит именно от тех, кои приехали на кораблях. против Того, Которого они только что хотели поставить царем. Вопрос второстепенный, но любопытный заключается в том, почему на пустынный берег моря, хотя и близь Юлии Вифсаиды, – (лежавшей впрочем на довольно далеком расстоянии от моря) пришли корабли из Тивериады? Тивериада лежала довольно далеко на юг на западном берегу озера Близ Тивериады лежала и Магдала и Далмануфа, поселения, кажется снабжавшие жизненными припасами столицу. Далмануфа (ср. Мф. 15: 39 и Мк. 8:10) отожествляется с местом, называемым ныне Аинь-ель, Бариде, холодный источник., и весьма трудно предположить, чтобы корабли из нее пришли собственно для того, чтобы забрать народ, ибо много бы потребовалось времени, чтобы весть о том дошла из Юлии Вифсаиды в Тивериаду, чтобы корабли снарядились и перешли чрез озеро с целью забрать оставшийся там народ, который в это время мог и пешком дойти до Капернаума.

Мы думаем, что на озере Тивериадском содержалось срочное и притом кружное вдоль по берегу сообщение Юлии Вифсаиды или ее пристани с Тивериадой. Сказано о народе: «влезоша в корабли»; не видно, чтобы они нанимали их, а по-видимому они беспрепятственно воспользовались ими, как публичною собственностью за определенную плату, чтобы ехать в Капернаум. Может быть даже оставшаяся на берегу толпа прямо рассчитывала на обязательное прибытие Тивериадских кораблей, которые по-видимому не имели с собою товаров, а занимались перевозкой пассажиров за определенную плату.

«На другой день народ, стоявший по ту сторону моря, видел, что там, кроме одной лодки, в которую вошли ученики Его, иной не было, и что Иисус не входил в лодку с учениками Своими, а отплыли одни ученики Его». То обстоятельство, что Иисус оказался на другом берегу, хотя и не входил в лодку к ученикам, волнует людей больше, чем все то, о чем Он говорит или что делает. Они фиксируют необычное. Чудо, которого они жаждут, должно быть громким, поразительным. Их волнует не истина, а сенсация…
Вторая половина 6-й главы Евангелия от Иоанна распадается на четыре части. Начиная с 26-го стиха следует довольно большой текст, который современные издатели разбивают на фрагменты, напоминающие стихотворные строфы, — текст, сильно ритмизованный, звучащий почти как стихи. Это прямая речь Иисуса, которая не перебивается никакими сведениями о происходящих в тот момент событиях. Для Евангелия от Иоанна это типичная ситуация, когда повествовательная часть кончается и начинается длинное слово. Итак, первая часть этого слова — стихи с 26-го по 31-й, где Иисус говорит о хлебе жизни и практически не употребляет местоимения «Я». Он говорит о хлебе жизни, который дает Отец, но еще как бы и не о Себе.

Поспешное отправление Иисусом апостолов на лодке обратно

Противоречия между повествованиями Иоанна, с одной стороны, и Матфея и Марка с другой, тут нет: Евангелист Иоанн совсем ничего не говорит о том, что Иисус понудил Апостолов войти в лодку и плыть на ту сторону моря, а говорит только, что они с наступлением вечера сошли к морю и, вошедши в лодку, отправились на ту сторону моря; не говорит он об этом понуждении и о том, что Иисус отпустил народ, не потому, что этого не было, а просто потому, что не считал нужным сообщать особые подробности чуда насыщения народа пятью хлебами. Считая вообще необходимым лишь дополнять повествование первых трех Евангелистов, Евангелист Иоанн в своем Евангелии или совсем ничего не говорит о том, о чем подробно повествуют другие Евангелисты, или говорит кратко, с целью дополнить сказания какой-либо подробностью или установить связь с последующим событием, о котором первые Евангелисты ничего не сообщают. Так было и в данном случае: последовавшая затем беседа Иисуса о хлебе жизни передана одним только Евангелистом Иоанном, и так как эту беседу необходимо было связать с предшествовавшим чудом насыщения народа, то Евангелист Иоанн повествует кратко и о нем; иначе же он не стал бы повторять то, что подробно рассказано раньше его тремя Евангелистами; повествуя же по необходимости об этом чуде, он дополняет рассказ о том же трех Евангелистов упущенной ими подробностью о желании народа провозгласить Иисуса Царем. Установив таким образом связь между чудом насыщения народа и беседой о хлебе жизни, да дополнив сказания других Евангелистов упоминанием о желании народа провозгласить Иисуса Царем, он уже не заботился о пересказе того, что сказано другими.

Итак, Иисуса хотели провозгласить Царем, то есть Мессией. Он – действительно Мессия, о Котором возвещали пророки. Почему же Он уклонился от этого? Почему не захотел, чтобы народ открыто теперь же признал Его Мессией? Да потому, что не только народ, но и ближайшие ученики Иисуса, даже Апостолы, имели еще превратные понятия о Мессии; все они воображали, что обещанный евреям Избавитель-Мессия будет Царем земным, Царем-Завоевателем, и покорит евреям весь мир; никто еще не мог отрешиться от этих предрассудков, никто не допускал даже и мысли о том, что Царство Мессии может быть Царством не от мира сего. Поэтому, при таких понятиях народа о Царстве Мессии, провозглашение Иисуса Царем было бы ни чем иным, как открытым возмущением народа против власти римского императора¹

Во утрий (на другой день), т. е. после чудеснаго насыщения народа и после ночи, в которую Господь ходил по водам и укротил бурю и пр. Здесь и в дальнейших словах указывается повод, но которому произнесена была следующая за сим речь Господа о хлебе жизни, т. е. о причащении Тела и Крови Его, именно то, что народ искал Господа после того, как Он, совершив чудесное насыщение народа, удалился на гору, и, нашедши Его уже в Капернауме, спрашивал: Равви, когда Ты сюда пришел (зде бысть? 25 ст.) Стояше об он пол (по ту сторону) моря, т. е. там, где было совершено чудо насыщения народа (ст. 3 и 23).

Как уже было сказано, гл. VI, связанная с гл. V не только внешне, но и внутренне, переносит читателя Евангелия из Иерусалима в Галилею. Она начинается с перехода Иисуса на другую сторону «моря Галилейского или Тивериадского» (ср. Ин. 6в новом переводе) и построена в первых двух частях так же, как и гл. V. Начинаясь с повествования (ср. ст. 1–26), она содержит во второй части связанное с повествованием учение (ст. 27–59), за которым следует отсутствующая в гл. V оценка учения и порожденной учением исторической ситуации (ст. 60–71).

Знамение и учение

Содержание повествовательной части составляют два чуда Христовы: насыщение пяти тысяч человек (Ин. 6:1–15), имеющее параллель у всех трех синоптиков (ср. Мф. 14:15–21; Мк. 6:35–44; Лк. 9:12–17), и хождение Иисуса по водам, с которым связано и чудесное окончание плавания учеников (Ин. 6:16–26). Оба чуда имеют своим предметом вещество мира и, как уже было сказано, понимаются евангелистом как знамения, то есть как выражения духовных черт. В собственном смысле это относится к первому чуду, которое в значении знамения и получает свое раскрытие в последней речи Иисуса в Капернаумской синагоге (ср. ст. 59). Оно представляет собою тот символический акт, от которого отправляется учение. Соотношения знамений и учения в гл. VI повторяет соотношение дела и слова в гл. V.

С чудом насыщения, не только в Иоанновском, но и в синоптическом о нем повествовании, у читателя Евангелия связываются евхаристические ассоциации. В таком его понимании оно дает естественную исходную точку для евхаристического учения беседы о хлебе животном. Евангелист Иоанн осложнил его некоторыми подробностями, которые усиливают это впечатление. Я разумею указание на близость Пасхи (Ин. 6:4)¹ и обоснование, по насыщении, распоряжения Иисуса собрать оставшиеся куски Его заботою о том, «чтобы ничего не пропало» (Ин. 6:12). Синоптики этой детали не передают и о близости Пасхи не говорят.

Спаситель уже начал Свою обычную деятельность на Галилейском берегу озера, а многие из народа все еще продолжали поджидать Его около Вифсаиды Юлииной, думая, что Он где-нибудь пребывает там на горе в уединении. Услышав же, что Он уже давно около Капернаума и зная, что ученики отправились одни в лодке, народ крайне дивился ״этому, и по прибытии к Капернауму многие обращались к Нему с выражением недоумения: «Равви, когда Ты сюда пришел»?