Евангелие от Иоанна, Глава 5, стих 23. Толкования стиха

Кто не чтит Сына, тот не чтит Отца, пославшего Его. Это истинно и ясно. Еще бы, Он весь суд отдал Сыну, как сказано выше, дабы Col. 1546 все чтили Сына, как чтут Отца. Найдутся ли те, кто чтит Отца и не чтит Сына? Не может, говорит Он, этого быть. Кто не чтит Сына, тот не чтит Отца, пославшего Его. Так что никто не может сказать: «Я почитал Отца, поскольку не знал Сына». Если ты еще не чтишь Сына, то не чтишь и Отца Ср.: Свт. Афанасий Великий. Слово I против ариан. 18. — Ред. . Ибо что значит чтить Отца, если не признавать, что у Него есть Сын? Ибо одно — когда тебе сообщают о Боге, что Бог есть; другое — когда тебе сообщают о Боге, что Он — Отец. Когда тебе говорят, что существует Бог, тебе говорят о Создателе, тебе говорят о Всемогущем, о некоем Высшем Духе, вечном, невидимом, неизменном. Когда же тебе говорят, что Он есть Отец, тебе не говорят ни о чем ином, кроме как о Сыне, ибо не мог бы Он именоваться Отцом, если бы не имел Сына, так же как и Сын не мог бы называться Сыном, если бы не имел Отца. Но чтобы вдруг не стал ты почитать Отца как большего, а Сына как меньшего и чтобы ты не сказал мне: «Я чту Отца, ибо я знаю, что у Него есть Сын, и я не заблуждаюсь по поводу имени Отца, ибо я не мыслю Отца без Сына, но я чту Сына как бы меньшим», — поправляет тебя Сам Сын и возвращает тебя к истине, говоря: дабы все чтили Сына, не ниже, но как чтут Отца. Ибо кто не чтит Сына, тот не чтит Отца, пославшего Его.

Я, говоришь ты, хочу воздавать Отцу больший почет, а Сыну — меньший. Ты отнимаешь почести у Отца там, где воздаешь меньший почет Сыну. Ведь что иное ты, так вот полагающий, представляешь, если не то, что Отец не пожелал или не мог родить равного Себе Сына? Если не захотел, значит относился с завистью. Если не мог, значит оказался слаб. Разве ты не видишь, что, так думая, ты, желая воздать большую честь Отцу, оскорбляешь Отца? Поэтому так чти Сына, как ты чтишь Отца, если хочешь почитать и Отца, и Сына.

***

Итак, после упомянутого Суда, который полностью Отец отдал Сыну, не судя никого, что произойдет далее? Что далее говорится? Дабы все чтили Сына, как чтут Отца . Иудеи чтят Отца, пренебрегают Сыном, ибо Сын выглядел как раб, а Отец почитался как Бог. И Сын явится равным Отцу, дабы все чтили Сына, как чтут Отца. Это принадлежит нашей вере. Пусть не говорит иудей: «Я почитаю Отца, какое отношение ко мне имеет Сын?» Пусть Он ответит ему: кто не чтит Сына, тот не чтит и Отца . (2) Ты всем лжешь, ты злословишь Сына и тем са- мым наносишь обиду Отцу. Ведь Сына послал Отец, а ты пренебрегаешь Тем, Кого Он послал. Таким образом ты чтишь Пославшего, хуля Посланного.

«Смотрите, — скажет кто-нибудь, — Сын был послан, значит Отец больше, поскольку Он послал». Отрешись от плоти! Ветхий Блж. Августин здесь и далее (например, в § 6 следующего Рассуждения) противопоставляет, следуя традиции святого апостола Павла и святых отцов, ветхого и нового человека, понимая под ветхим человеком человека, обремененного грехами, человека после грехопадения, а под новым человеком — человека, обновленного благодатью. — Пер. человек придерживается ветхого, ты же узнай в новом человеке новое. Новый для тебя — от века древний, бесконечный, вечный. Пусть Он обратит тебя к уразумению этого. Сын меньше потому, что Сын назван посланным? Я слышу о посылании, но не об отделении. «Но это, — говорит он, — мы видим в делах человеческих: тот, кто посылает, старше того, кого он посылает». Но человеческие дела наводят морок на человека, Божественные — очищают. Не внимай человеческим отношениям, когда тебе кажется, что старшим является тот, кто посылает, а меньшим — тот, кого посылают. Впрочем, и сами отношения человеческие свидетельствуют против тебя.

Например, кто-то задумал найти себе жену и не может этого сделать самостоятельно, и он посылает старшего друга, который бы подыскал ему |жену]. И существует множество случаев, когда избирается старший, чтобы его отправил куда- то младший. Зачем же ты хочешь дать превратное толкование того, что Тот послал, а Этот был послан? Солнце ниспосылает лучи и не отделяет их от себя; луна посылает отсвет и не отделяет его от себя; свеча излучает свет и не отделяет его от себя; я вижу здесь отправление и не вижу никакого отделения. Ведь если ты будешь искать примеры в делах человеческих, о еретическая тщетность (хотя, как я чуть раньше сказал, сами человеческие отношения в некоторых случаях противостоят и опровергают тебя), обрати тем не менее внимание, сколь иначе обстоят дела в человеческих отношениях, откуда Col. 1574 ты хочешь взять примеры для решения Божественных вопросов. Человек, который посылает, остается, а тот, который посылается, отправляется в путь. Неужели человек отправляется в путь вместе с тем, кого он посылает?

Отец же, пославший Сына, не отделил Себя от Сына. Услышь Самого Господа, изрекшего: Вот, наступает час, что вы рассеетесь каждый в свою сторону и Меня оставите одного; но Я не один, потому что Отец со Мной (Ин. 16:32). Как Он отправил Того, с Кем пришел? Как Он отправил Того, от Кого не отделился? В другом месте Он сказал: Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела (Ин. 14:10). Смотрите, Отец пребывает в Нем; смотрите, Он творит в Нем. Не был отделен Пославший от Посланного, ибо Посланный и Пославший — суть одно.

***

Это последнее обращено к воскресению душ: дабы все чтили Сына. Как? Как чтут Отца. Ибо воскресение душ Сын совершает так, как Отец: так оживляет Сын, как Отец. Следовательно, в воскресении душ пусть все чтут Сына, как чтут Отца. Что же насчет почитания за воскресение тела? Кто не чтит Сына, тот не чтит и Отца, пославшего Его. Он не сказал «как», но: чтит и чтит. Ибо почитается человек Христос, но не как Бог Отец. Почему? Потому что Он сказал относительно этого: Отец более Меня (Ин. 14:28). Когда же Сын почитается так, как чтится Отец? Когда мы говорим: в начале было Слово, и Слово было у Бога, и «все чрез Него было сотворено» (ср. Ин. 1:1, 3). И потому: что Он говорит в связи с этим вторым почитанием? Кто не чтит Сына, тот не чтит и Отца, пославшего Его. Сын же был послан, потому что стал человеком.

Если же Отец мой доселе делает и в субботу не оставляет своего дела, то и Я делаю, не стесняясь никакими правилами о покое.

Предубежденные против Него учители народа видели в Его словах новое преступление: Он ставит Себя наравне с Богом, говорили они, и готовы были признать это за хулу на Бога (также как прежде присвоение себе права отпущать грехи людей). Господь на это отвечает: «напротив хулою против Бога будет не воздавать Сыну такой же чести, какая принадлежит Отцу, – поелику Он имеет равное с Ним могущество и власть». Сын Божий, по самому существу своему, не может творить Сам от Себя ничего, если не видит Отца творящего, т. е., ничего несогласного с волей Отца. В Нем нельзя предполагать ошибки неведения, как в прочих посланниках Божиих, неясности, неполноты знания: потому что Отец столько любит Сына, что не скрывает от Него действий своих, но показывает их Сыну своему. И потому – что творит Отец, то и Сын творит также и может творить без предосуждения. Но для разумения сих неисповедимых отношений Сына к Отцу, не прекращающихся и тогда, когда Сын находился на земле, не в лоне Отца, в слушателях Господа не было приемлемости. Поэтому Господь переходит к тому, что ближе к их разуму. Все они ожидали, что царство Мессии откроется воскресением и судом, и приписывали это не самому Мессии, но Богу. Желая показать, что Сын точно творит то же, что Отец, Господь останавливается на сих делах Божиих, которые в то же время доказывали, что Он есть истинный Мессия. «Все вы думаете, что воскресение мертвых и суд суть дело Отца. Но и Сыну Он дал силу оживлять, кого хочет. А суд Отец весь предоставил Сыну».

«В этом ясно открывается воля Отца, чтобы все чтили Сына, как чтут Отца; иначе тот подлежит суду Сына, кто не будет чтить Его (это касается и настоящих судей Моих слов и действий). Кто не чтит Сына, тот не чтит и Отца, пославшего Его».

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 102-103++

То, что Отец передал Сыну все Свои полномочия (воскресение и суд), уравняв Ero с Собой, означает, что Сын уже ничем не отличается от Отца. Поэтому почитать Его нужно наравне с отцом. И без почитания Сына невозможно почитание Отца.

Для того чтобы понять то, что Иисус скажет дальше, мы должны остановиться и подвести итог Его предыдущим высказываниям. В ответ на обвинение в присвоении Себе божественного достоинства Иисус утверждает, что Он на самом деле во всём наравне с Богом. Естественно, что у Его слушателей это не могло не вызвать отрицательной реакции. И хотя о ней ничего не сказано в евангельском тексте, в начале 7–й главы сообщается, что Господь не хотел идти в Иудею, так как там искали Его убить. Значит, слова Иисуса Христа о том, что почитать Его нужно как Бога и о Своём полном равенстве Ему, звучали для иудеев как проповедь многобожия. Они не только не ослабили, а скорее утвердили их в желании убить Иисуса, так как для них Бог не мог иметь Себе равных.

Поэтому далее Иисус заявляет, что необходимо верить всему, что Он сказал, и объясняет спасительное значение такой веры: «Истинно, истинно говорю вам: слово Мое слушающий и верящий Пославшему Меня имеет жизнь вечную и на суд не приходит, но перешел из смерти в жизнь»

Что касается речи Иисуса Христа о воскрешении мертвых и суде над людьми, то ее можно подразделить на следующия части: 21—24 дана мысль общая раадельно: в 25—27 говорится о духовном воскресении и суде, а в 28—30 о будущем, телесном воскрешении и о последнем суде над миром.

Ст. 21 -24. Между воскрешением и оживлением (21) есть то различие, что первым обозначается отрицательное понятие уничтожения смерти, а последним положительное понятие сообщения человеку сил для жизни новой. Но в последующих словах: тако и Сын их же хощет живит понятие оживления заключает в себе и понятие воскрешения. 22-й стих обосновывает (ибо) то, почему Сын оживотворяет не всех, а только— «а» же хощет: потому что животворит Он только тех, кто по суду Его того достоин. Суд здесь понимается в смысле не осуждения, но суждения, присуждения, приговора. Далее в 23 ст. высказывается цель, ради которой Бог Отец все предал в руки Сына: Он хочет, чтобы божественное поклонение Ему воздаваемо было только в Сыне и чрез Сына (24). В предыдущем Иисус Христос говорил о Себе, как о стороннем лице, именуя Себя Сыном Божиим, здесь же Он говорит о Себе лично и чрез то применяет все предыдущее к Себе. В то же время Он высказывает здесь условие со стороны человека, при котором Он может быть оживотворен Христом: внимательное слушание слова Иисуса Христа, сопровождающееся верою в Него и в Бога, пославшаго Его в мир для спасения людей. Вечная жизнь есть жизнь святая, богоугодная, начинающаяся здесь вместе с благодатным возрождением и нескончаемо продолжающаяся и развивающаяся в вечности. Суд здесь понимается в смысле осуждения.

Отец отдал суд Сыну: великое таинство милосердия! Бог, облекшийся в бренную плоть человеческую, понесший во плоти все тягости и страдания человека, есть Судия Своих братьев по плоти. «Господь все измеряет Своими страданиями, аки наукою человеколюбия, дабы мог ведати из Своих и наше, и елико можем истязаны быти и елико проститися, с рассуждаемой со страданием купно и немощи нашей» Григорий Богослов Сл. о Сыне второе в изд. 1843 г. ч. 2, л. 146 на обор..

Или иначе выразим сие таинство. Бог есть абсолютная истина, но судит человека, принимая в расчет все немощи и слабости и плоти и духа человека, но так как и после сего суда милосердного еще много долга остается на грешнике, то и этот долг Он искупает и смывает честною кровию Своею, на кресте пролитою. Вот почему Отец, являющий Себя человеку в Сыне, и тем являющий милосердие Свое к человеку, отдал весь суд Сыну, возвещая сим торжество милосердия на суде. Посему-то требует Господь и от человека оставлять прегрешения брату своему, ибо «суд без милости не сотворшему милости: и хвалится милость на суде» Иак. 2:13. Cp. Мф. 18 и сл. притчу о царе, который захотел сосчитаться с рабами своими..

Итак человеку возвещен суд милосердия; но чего же за это требует Бог? Господу угодно: «да чтут Сына, якоже чтут Отца», да веру имут Сыну, «веруяй бо в Него не будет осужден» Ин. 3:18; 5:24.. Вера в Сына, коею человек чтит Отца, заключает в себе и зародыш всех добродетелей; веруяй в Сына не может не простить брату своему прегрешений его, ибо что значить этот ничтожный акт человеческого милосердия по сравнению с непостижимым и необъемлемым нашим слабым разумом величием милосердия Божия!

Еще необходимо указать на разницу явления Бога человеку в Ветхом и Новом Заветах. В Ветхом Завете Израиль должен был быть отчужден от всех других народов, дабы быть хранителем обетований; посему Завет сей для всего мира был Заветом будущего, а для избранного народа был Заветом страха. С воплощением на земле Господа Иисуса Христа, пришедшего спасти весь мир и «разрушить преграду» (Еф. 2:14), наступил тот момент, о котором предсказывали все пророки, что милосердие Господа восстановит народ Божий, который будет управляем милосердием и который будет любить Бога, «страха же несть в любви» (1 Ин. 4:18). Но время милости только для тех, кто чтит Сына: тот же, который отвергается Сына, не чтит Бога, являющегося человеку, дабы помиловать его. Ниже в ст. 27 мы еще увидим более полное разъяснение, что суд отдан Сыну, потому что Он «Сын человечь».

Дабы все чтили Сына, как чтут Отца. Все эти внешние проявления власти Сына, тождественной с властью Отца, должны вызвать, как необходимое следствие, такое же поклонение верующих Сыну, какое присуще Отцу. Отец и Сын единосущны; поэтому кто не чтит (то есть не признает Богом) Сына, тот не чтит и Отца. Несколько позднее, на просьбу Апостола Филиппа - Господи! покажи нам Отца, – Иисус ответил: столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп? Видевший Меня видел Отца... Разве ты не веришь, что Я в Отце и Отец во Мне? (Ин. 14:8-10).

В этих словах указывается цель действий воскрешения и суда Бога Отца и Господа И. Христа. Это — между прочим то, дабы все чтили (да чтут) Сына, как (якоже) чтут Отца, т. е. воздавали бы Ему такое почтение и славу, каковыя подобает Отцу,—божественныя. А кто (иже) не чтит Сына, т. е. не считает Его за Бога, не воздает Ему божескаго почтения и славы, тот посему самому не воздает этого и Отцу, хотя бы и мнилось Ему, что воздает,—не воздает потому, что Сын равен Отцу, и Отец в Нем вполне открылся и чрез Него действует в искуплении мира. (Феоф.).

Причиной и основанием уже прежде перечисленных (достоинств Сына) служит равночестность Сына с Отцем. Возвратившись немного назад и припомнив сказанное прежде, ты точно уразумеешь смысл этого изречения. Итак, «Своим Отцем называл Бога, делая Себя равным Богу» (ст. 18), – потом опять указывал на Себя как на равносильного Ему и сотворца, говоря: «Ибо что Он творит, это и Сын подобно же творит» (ст. 19); а что Он есть также и жизнь и животворец по природе, как и Родивший Его, на это указывал, присоединяя: «ибо как Отец воскрешает мертвых и животворит, так и Сын, коих хочет, животворит» (ст. 21), – но раскрыл и то, что Он будет и судьей всех, при соблаговолении во всем и содействии Отца, в словах: «Ибо Отец не судит никого, но суд весь дал Сыну» (ст. 22). Какая же причина этого? Что побудило Единородного говорить такие слова? «Да все», говорит, «чтут Сына, как чтут Отца». Если Он есть все, что и Отец, поскольку дело касается до Божественного достоинства, то не подобает ли равномерными с Ним (Отцем) почестями увенчивать Того, у Кого нет никакого недостатка в тожестве сущности? Но что же опять говорят и против этого «вся правая развращающии», по слову пророка Исаии (Мих. 3:9; ср. Ис. 5:20)? «Если, говорят, на основании слов «да все чтут Сына как чтут Отца» вы думаете, что должно Сына величать равномерными с Отцом почестями, то не знаете, как далеко уклоняетесь от истины. Ведь слово «как» (ϰαϑώς) не указывает непременно на равенство предметов, о которых оно употребляется, но часто выражает лишь некое подобие. Так, например, говорят, Спаситель в одном месте дает такой совет: “Будьте милосерды, «как» (ϰαϑώς) и Отец ваш Небесный милосерд” (Лк. 6:36). Неужели же ввиду этого “как – ϰαϑώς” мы можем быть милосерды так, как Отец? И еще: Христос говорит к Своему Отцу об учениках: “Ты возлюбил их, «как» (ϰαϑώς) Меня возлюбил” (Ин. 17:23). Но ради этого “«как» – ϰαϑώς” мы не можем признать, что ученики возлюблены так, как Сын. Зачем же ухищряешься и насильственно влагаешь богохульство в изречение, никакой необходимости для слушателей в себе не заключающее к тому, что должно чтить Сына в равной мере с Родителем?» Что скажем против этого и мы? Жесткими словами лают на нас богоборцы. Но – вон «собак», как говорит Павел (Флп. 3:2), вон «злых делателей», вон «обрезание» правой веры! Мы – сыны истины и чада света (Еф. 5:8). Посему и Единородного сопрославляем с Богом и Отцем, не с различием каким-либо, но в равенстве чести и славы, как Бога от Бога, и Свет от Света, и Жизнь от Жизни. И хотя принятое верой подвергать слишком подробному раскрытию большей частью небезопасно, однако же должно исследовать значение этого «как» – ϰαϑώς», дабы противники не великомудрствовали о себе. Итак, когда слово «как» прилагается к предметам, не подобным по природе, тогда оно, конечно, не указывает нам на совершеннейшее равенство, но только на подобие и отображение, как в предшествующем возражении признали и вы сами. Но если оно оказывается употребленным о подобных во всем друг другу предметах, то выражает равенство во всем и подобие и все другое, что равносильно этому. Я могу, например, сказать: блестит на небе солнце, блестит подобным же образом серебро на земле, но природа названных предметов различна. Или представим себе, что какой-либо богач на земле говорит своим домашним слугам: пусть серебро блестит, «как» солнце. Этим мы, конечно, отнюдь не утверждаем того, чтобы земное вещество достигало равного солнцу блеска, но только некоего подобия и сходства, хотя и употребляется о нем это «как». Но возьмем в пример Петра и Иоанна, святых учеников, которые и в отношении природы и по благочестию к Богу не имели недостатка в точном подобии друг с другом, – пусть кто-либо употребит о них это «как» в таком предложении: да чтится от всех Иоанн, «как» и Петр. Неужели это «как» опять будет указывать на то, что не должно обоим им воздавать равную честь? Но, думаю, никто не скажет этого, ибо не усмотрит никакого препятствия (к полному равенству чести обоих). Соответственно этому рассуждению, и о Сыне и Отце, когда употребляется это «как», по какой причине будем отвращаться венчать Обоих равномерной честью? Как Бог, предвидев будущее и предусмотрев клеветническое противоречие твоего невежества, Он употребил это «как» не просто и без подобающего ему пояснения, но наперед подкрепив надлежащими удостоверениями и наперед показав, что Он есть Бог по природе. Так, Он Своим Отцем объявлял Бога. А также, предварительно раскрыв, что Он есть истинно Бог и Творец и Жизнь, и вообще, так сказать, наперед выставив Себя сияющим свойствами Бога и Отца, благовременно присоединяет потом: «да все чтут Сына, как чтут и Отца». Поэтому какое же, наконец, может явиться препятствие и что воспрещает, чтобы Тот, в Ком существенно присутствуют свойства и преимущества Родителя, восходил до равной с Ним меры чести? Ведь мы окажемся уже чтущими природу Бога и Отца, всецело отражающуюся в Сыне. Вот поэтому-то и говорит вслед за тем: «не чтущий Сына не чтит Отца, пославшего Его». Таким образом, вина непочтения к Сыну и хула на Него должны относиться не к другому кому, как к Самому истиннейшему Отцу, как бы от источника Своей природы испустившему Сына, хотя во всем Святом Писании Он и является соприсутствующим Ему вечно. «Так, говорит противник, пусть вина непочитания Сына касается чего тебе угодно, даже пусть она относится к Самому Богу и Отцу. Он, конечно, будет негодовать, и вполне справедливо, но отнюдь не потому, чтобы Его природа подвергалась оскорблению в Сыне, согласно только что данному нами рассуждению, – но поскольку Он есть образ Его и начертание, как совершеннейшим образом отображенный по Божественной Его и неизреченной природе, негодует справедливо и оскорбление всецело относит к Самому Себе. Ведь поистине было бы верхом нелепости, если бы оскорбивший Божественные начертания не подвергался наказанию за грех против Самого первообраза, – подобно тому как и оскорбивший изображения земных царей, без сомнения, наказывается уже как преступник против самого властелина. Подобное же некоторое определение Бога и о нас самих найдем в словах: «проливаяй кровь человека вместо крови его пролиется, яко во образ Божий сотворих человека» (Быт. 9:6). Уже отсюда, говорит противник, со всей ясностью можешь видеть, что при оскорблении образа, хотя, конечно, он совсем не Божественной природы, по мысли Писания, должен негодовать Бог и Отец. Таким же поэтому образом должны быть понимаемы и толкуемы слова Христа: «не чтущий Сына и Отца не чтит». Но неужели Единородный должен вместе с нами находиться вне сущности Отца? И как еще может быть Богом, как скоро Он всецело удален из границ Божества, находясь в некоей Собственной природе, совершенно другой, чем в какой пребывает Отец? Ошибаемся, стало быть, мы, возводящие Святую Троицу к единству Божества. Ведь нам надлежало бы тогда поклоняться Отцу как Богу, а также некую особую славу воздавать Сыну и Духу, если разделяем их на различные природы и Каждому определяем особый образ бытия. Но Священные Писания проповедуют нам Единого Бога, совчиняя Сына и Духа с Отцем, так как Святая Троица чрез совершеннейшее тожество сущности восходит к единству Божества. Следовательно, Единородный не чужд природы Родившего, а также не мог бы мыслиться вполне истинным Сыном, если бы не воссиял из сущности Родившего. Такое, а не другое оказывается определение и существо истинного сыновства у всех. И если нет Сына, то и Бог, конечно, должен перестать быть Отцем. А в таком случае будет ли прав Павел, говорящий о Нем (Боге): «из Него же всяко отчество на небеси и на земли именуется» (Еф. 3:15)? Ведь если от Него не родился боголепно Сын, то каким образом начало отчества в Нем переходит по подражанию и на обитателей как неба, так и земли? Но Бог есть истинный Отец. Следовательно, Единородный есть Сын по природе, и именно в границах Божества; ибо от Бога должен родиться Бог, как, например, и от человека человек, – и превышающая все Природа Бога и Отца не может оказаться неистинной, рождая неподобающий Ей плод. А так как они нечестиво и неразумно утверждают, что не «природа» (сама) Бога и Отца оскорбляется в Сыне, не пользующемся у некоторых принадлежащей Ему славой, но, вернее, Он со всей справедливостью негодует на бесчестие в Нем (Сыне) Собственного Своего образа, то должно спросить их: в каком же смысле они хотят, чтобы Сын был и назывался образом Отца? Впрочем, предупредив ответ их, мы и сами представим (разные) виды образа, насколько это возможно нам, ибо таким образом и ответ на вопрос может быть более ясным и лучше обдуманным. Итак, один и первый образ тожества природы в совершенно одинаковых свойствах, как от Адама Авель или Исаак от Авраама. Другой состоит в одном только сходстве начертания и в точном отображении (внешнего) вида, как, например, изображение царя на дереве или иначе как-либо сделанное искусно и художественно. Иной образ берется в отношении к нравам, поведению и склонности к чему-либо хорошему или дурному, если, например, сказать, что добродетельный подобен Павлу, а злодей – Каину, так как одинаковые пороки или добродетели справедливо придают и доставляют каждому подобие. Есть и еще иной некий вид образа, состоящий в достоинстве, чести, славе и преимуществе, как, например, если кто примет начальство кого-либо и все станет делать со властью, как это было бы свойственно и прилично тому (предшественнику). Но, надо уже сказать вообще, есть и другого рода образы – по отношению к другому какому-либо качеству предмета, или количеству, или внешнему виду и соразмерности. Пусть же теперь точнейшие исследователи Божественного образа научат нас: думают ли они, что должно усвоять Единородному существенное и природное подобие, и согласно этому утверждают ли, что образом Отца является Единородное, из Него происшедшее Слово, подобно как и Авель от Адама, сохраняя в себе всю природу родителя и нося всецелое существо человечества? Или же отнюдь не станут с этим соглашаться, так как будут вынуждаемы признавать Сына Истинным Богом от Бога по природе, – но, по обычаю склоняясь к противлению истине, перейдут ко второму виду образа, который мыслится в одном только отображении, начертании и внешнем виде? Но, думаю, говорить это устрашатся сами. Ведь никто, даже и очень большой болтун, не будет предполагать, что Божество количественно, или описуемо по внешнему виду, или измеримо начертанием, или вообще бестелесное подлежит свойствам тел. Скажут ли, что Он образован соответственно нравам, жизни и склонности (Бога), и такой именно образ не постыдятся усвоить Ему? Но тогда уже можно ли мыслить Богом по природе Того, Кто в одном только хотении имеет подобие с Ним, будучи другое нечто Сам по Себе особо? Ведь должны они признать Его существование. Потом, что же, наконец, окажется в Нем больше, чем в твари? Разве не должны веровать, что и Ангелы стремятся к совершению Божественной воли, будучи нечто другое, отличное от Бога по природе? Что же скажем, когда сказанное применяется и к нам? Неужели научает нас стремиться вопреки разуму к тому, что выше нашей природы, и желать невозможного Сам Единородный, если говорит: «будьте милосерды, как и Отец ваш Небесный милосерд есть» (Лк. 6:36). Без сомнения, это не означает ничего другого, как то, что мы должны воспринимать образ Отца в тожестве желаний. Также и Павел был подражателем Христа – образа Отца по одним только, как они болтают, желаниям. Но они, вероятно, отступятся и от этих жалких рассуждений и, придумывая нечто, по-видимому, лучшее и сильнейшее, скажут, наверно, вот что... Единородный есть образ Бога и Отца по отношению к тожеству желаний, по отношению к достоинству и славе и силе боголепной, по отношению к деятельности при миросоздании и чудотворении, по отношению к царству и владычеству над всем, по отношению к суду и поклонению от Ангелов и людей и всей вообще твари. Во всем этом показуя нам Отца в Себе Самом, Он, однако же, не говорит: «из ипостаси», но: «образ есть ипостаси Его» (Евр. 1:3). Таким образом, как мы недавно говорили, ничем из сказанного не оказывается по природе Сын, но должен быть вне всего этого, по их безрассуднейшему учению, – не есть Он ни Бог истинный, ни Сын, ни Царь, ни Господь, ни Творец, ни силен, ни даже добр по природе в желаниях Своих. Он оказывается с одними только (на словах) пустыми похвалами, подобающими Богу. И чем для изображений на досках является наведение красок, когда оно одним только видимым разнообразием своим придает красивый вид, но не имеет ничего истинного; тем же оказывается и в Сыне красота Божественных достоинств, когда она разукрашивается одними только пустыми названиями и извне, как бы наподобие красок, накладывается, но этим только более затемняется Божественная природа в Нем и является как бы в пустом очертании. Потом, разве не окажетесь вы в противоречии со всеми Святыми Писаниями, дабы справедливо услышать: «жестоковыйные и необрезанные сердцами и ушами! вы всегда Духу Святому сопротивляетесь, как отцы ваши», (так) «и вы» (Деян. 7:51). Когда же не называют они (Писания) Сына Богом истинным, или когда ставят Его вне сущности Родителя? Кто же (из свящ. писателей) осмелился сказать, что Он не есть по природе Творец, ни Царь, ни Вседержитель, ни Поклоняем? Вот божественный Псалмопевец говорит в одном месте, как к Самому Единородному: «престол Твой, Боже, в век века» (Пс. 44:7). Подобно же и Фома, благоразумнейший ученик, называет Его вместе и «Богом» и «Господом» (Ин. 20:28). Вседержителем и Творцом называют Его все святые, – имеющим это достоинство не как сообщенное, согласно вашему учению, но сущим по природе тем, чем называется, почему и получает поклонение как от святых Ангелов, так и от нас, хотя Божественное Писание говорит, что не подобает поклоняться никому другому, кроме Одного Господа Бога (Мф. 4:10; Втор. 6:13). Поэтому если они веруют, что Божественное достоинство присуще Ему как приобретенное и данное, однако же думают, что Таковому должно воздавать поклонение, то пусть знают, что они служат твари вместо Творца (Рим. 1:25) и начертывают себе лжеименного и нового бога, а не признают Бога истинного по природе. А если говорят, что Сын должен быть вне сущности Бога и Отца, и в то же время признают, что Он есть Сын и Бог истинный, и Царь, и Господь, и Творец и существенно имеет в Себе свойства и преимущества Отца, то пусть видят, к какому опять опасному концу должны приходить думающие так. Ведь в таком случае в Божественной Природе не окажется совсем ничего достоверного, как скоро уже природа тварей может быть истинно тем, чем мыслится и Она. Единородный, по бессильному учению противников, представляется не обладающим Божественной природой и, однако же, истинно имеющим в Себе Ее особенности. Кто же не содрогнется, даже только слыша такие нечестивые догматы? Все, в конце концов, извращается от верха до низа, если превышающая все Природа нисходит в один ряд с тварями, а сама тварь, вопреки разуму, восходит к превышней и ей не назначенной мере. Итак, выплывая из нелепости таких догматов, как из погружающегося в море корабля, поспешим к истине, как к безопасной и тихой пристани, и исповедуем Сына образом Бога и Отца, не бренными как бы некиими покрытым достоинствами и не одними только боголепными именами украшенным, но существенно и точно отпечатленным по сходству с Родителем и по природе являющимся совершенно тем же, чем мыслится и Родивший Его, то есть Богом истинным от Бога истинного, Вседержителем, Творцом, Препрославленным, Благим, Поклоняемым и всем другим, что к сказанному можно присоединить как подобающее Богу. Вот тогда-то, показуя Его во всем подобным Богу и Отцу, мы и будем представлять Его говорящим истину в словах, что если кто не пожелает чтить Сына, тот не чтит и Отца, пославшего Его, – о чем у нас и было только что законченное рассуждение и исследование.

***

Общепризнанно, что Отец есть Бог по природе. А Сын, по <75.549> безумию инославных, будучи созданием и творением, не может быть Богом по природе. Как же, — возможно, скажет кто-нибудь, — мы с равным и одинаковым почтением будем служить и Богу, и сотворенному, и не согрешим? Или как это Сам Бог нам предписывает делать это и как будто бы повелевает служить твари паче Создавшего, хотя Сам же Он и сказал чрез Моисея: «Господу Богу твоему поклонишися и Тому единому послужиши» (Мф. 4:10)? Но, как кажется, в высшей степени абсурдно думать, будто Бог и Отец хочет, чтобы мы служили твари. Однако, Он предписывает чтить Сына так же, как и Себя•. Стало быть, Он знает Его сущим по природе Богом и истинным плодом Своей сущности. После этого как может быть назван сотворенным таковой по природе Сын, если Отца, из Которого Он, мы исповедуем далеким от сотворенности?

дабы все чтили Сына, как чтут Отца. Эти слова разъясняются Самим Иисусом в ходе дальнейшего рассуждения (ст. Ин. 5:24-30).

Кто не чтит Сына, тот не чтит и Отца. Сущность этого заявления Иисуса в том, что "Он и Отец - одно" (Ин. 10:30).