Евангелие от Иоанна, Глава 4, стих 32. Толкования стиха

Что удивительного в том, что женщина эта не уразумела воды? И ученики еще не разумели брашна.

***

(1) Между тем ученики просили Его, говоря: Равви! ешь (Ин. 4:31). Ибо они ходили купить пищи и возвратились. Но Он сказал им: у Меня есть пища, которой вы не знаете. Посему ученики говорили между собой: разве кто принес ему есть? (Ин. 4:32-33).

(2) Что удивительного, если та женщина не понимала, что значит «вода»? Смотри, даже ученики не понимали, что такое «пища». Он же слышал мысли их и наставил их уже как Учитель, не окольным путем, как ту, о муже которой Он еще только спрашивал, но напрямую: Моя пища есть творить волю Пославшего Меня (Ин. 4:34). Так же и самим напитком для той женщины было исполнение воли Пославшего Его. Потому Он сказал: «Я жажду, дай Мне пить» (Ин. 4:7), то есть просил, чтобы она возделывала в себе веру, и Он испил бы веру ее и поместил бы ее в собственное тело, ибо тело Его — Церковь. Он Сам говорит: Моя пища есть творить волю Пославшего Меня (Ин. 4:34).

Ученики находят Господа (говоря человеческими выражениями) – погруженным в глубокую думу. Богочеловек во время земной жизни Своей посвятил эту земную жизнь одному великому делу: обновлению и спасению человечества согласно мысли Божией высказанной при самом создании человека: «по образу и подобию Божию». Как Бог, Он купно со Отцем и Святым Духом предначертал это спасение человека; как вторая Ипостась Святой Троицы, являющая Бога человеку, Он воспринял человеческий образ и существо и в этом образе Он, как человек, – не отлучаясь от Божества, – творил дело Божие. Но чтобы творить его, Он как человек погружался в думу, и мыслил и страдал, и духом Своим человеческим возвышался и над искушениями, и над слабостями, и над телесными нуждами людскими. Когда ученики отходили в город для покупки пищи, то они видели своего Божественного Учителя утомленным и ослабевшим от пути и жаждущим и гладным, и вот они в усердии своем спешат предложить Ему пищу. Но Господь Иисус есть Бог и вместе с сим человек, идеал, к которому обязан стремиться всякий обыкновенный смертный, никогда конечно его не достигая, но в этом стремлении приближаясь в Богу и исполняя святую волю Его. Господь Иисус в образе и существе человека являет в Себе высший образ человеческой натуры, в которой мысль порабощает тело и господствует над телесными слабостями и нуждами. Увлекая Своих учеников от земных забот к небесным, Он указывает им, что «не о едином хлебе жив будет человек» (Мф. 4:4); – Он разъясняет и раскрывает им ту тайну духовной жизни человека, которая творит и мучеников, и аскетов, и всех тех, кои оставляют земное, чтобы идти за Господом: Господь же есть Истина Ин. 14:6. Ср. еще Афан. Вел., приведенного выше по поводу Ин. 4:21–24.. Во всех сих, предающих свои земные желания и земное тело свое Господу, слабость тела сочетается с поразительным величием духа, который, силен не своею силою, а силою Божиею, когда дух сей творит волю Божию и отдает свою земную жизнь и ее наслаждения, чтобы возвеличить и прославить имя Божие. В этом случае, как и во многих других, «ученики его сперва не поняли сего, но когда прославился Иисус, тогда вспомнили» Ин. 12:16.; а любимый ученик записал все сие «дабы уверовали… ...и веруя имели жизнь во имя Его» Ин. 20:31..

Здесь мы видим как Богочеловек, утомленный и ослабевший по человечеству, заставляет в человеке торжествовать дух над плотию: «мое брашно есть, да сотворю волю пославшего Мя, и совершу дело Его». Слабость человеческих сил исчезает, требование природы подкрепить силы пищею отходит на второй план пред величием дела, которому «человек Христос Иисус» 1 Тим. 2:5. отдает Себя, чтобы исполнить дело Богочеловека и волю Божию. Мышление человеческое и человеческое любвеобильное сердце исполняют мысль Божию. Мысль Божия здесь в Самарии влечет в Богу толпы чужеземцев, ибо они вскоре, – очень вскоре заменят перед Богом народ, когда-то избранный. Божия мысль, воплощенная в мысли человеческой Господа, и любовь Божия, горящая в любви Богочеловека ко всему человечеству созидают церковь Христову, открывая всему человечеству в вере в Господа Иисуса нескончаемые перспективы совершенствования. И кто посмеет отрицать, что христианское общество, и именно потому, что оно христианское, овладело миром? А конечная цель Богочеловека исполняющего мысль Божию, – вечное счастие души человеческой.

Самарянка ушла в город в то время, когда ученики Иисуса пришли из города с купленным там запасом пищи. Они удивились, что Учитель их говорил с женщиной, так как, по обычаю еврейскому, Учителю говорить с женщиной считалось неприличным, а по учению раввинов, «кто учит свою дочь закону, тот совершает глупость», и «лучше сжечь слова закона, чем передавать их женщинам».

Не посмев, однако, высказать Иисусу свое удивление, ученики Его предложили Ему есть. Но Иисус, забыв и голод и жажду, думал теперь о том, как Его слово, запавшее в душу Самарянке, быстро воспламенило ее верой в Него и как это слово, переданное ею своим согражданам, побудило их идти к Нему; видя толпу горожан, идущих к Нему, Он радовался, что брошенное Им семя начинает уже давать плод, и потому, на предложение учеников утолить свой голод, ответил, что пища Его - творить волю Пославшего Его; а затем, указывая им на идущих к Нему самарян, сказал: «Вы говорите, что жатва наступит через четыре месяца, а Я говорю вам: посмотрите на эту приближающуюся к нам ниву, как она побелела и поспела к жатве! Я пошлю вас жать то, что Мною будет посеяно, и вы, жнущие, получите награду, так как будете собирать плоды для жизни вечной; вы будете радоваться, собирая жатву, хотя сами и не сеяли, но и Сеющий слово Божие будет вместе с вами радоваться, что посеянное Им принесло плод».

При посеве зерна в землю чаще всего бывает, что жнет, то есть собирает плоды, тот, кто и сеял, ибо и сеял-то он для себя; при посеве же слова духовная жатва почти всегда достается другим; причем сеявший радуется, что другие собрали плоды его посева, так как и сеял он не для себя, а для других. Поэтому в отношении к духовной ниве совершенно справедливо, что один сеет, а другой жнет.

Равви, яждь (ешь). Ученики Господа, принесши пищу из города, предлагают вкусить ея, так как время было полуденное,—обычное для подкрепления: но Господь пользуется этим случаем и от телесной пищи возводит учеников к понятию о духовной, как это Он не раз делал, напр., указанием на храм (Ин. 2:19 и дал.), при речи о живой воде (выше ст. 10) и в др. случаях. Только ученики и в настоящее время, как и в другое, не поняли Его, поэтому теперь и говорили друг другу: еда (разве) кто принесе (принес) Ему ясти

+++Иоанн Бухарев свящ. Толкование на Евангелие от Иоанна. М., 1915. Зач. 12. С.55++

Ученики, возвратившиеся из города с пищей, предложили Иисусу поесть (ст. 31). Иисус сказал: «...у Меня есть пища, которой вы не знаете» (ст. 32) – и на недоумение их ответил разъяснением (ст. 34): «...пища Моя – творить волю Пославшего Меня и совершить Его дело». Для образа «воды живой» это толкование не подходит, но что-то в этом роде подразумевается. Параллелизм, усмотренный нами между двумя частями беседы в явлении Мессии, позволяет искать параллель и для «воды живой» как центральной темы в первой части беседы. И такая параллель напрашивалась бы в учении о Духе.

Но всякий голод в Нем был утолен удовлетворением цели Его служения. «У Меня есть пища, сказал Он, которой вы не знаете». Разве они не знали, что с самаго детства Он жил не хлебом одним?