Евангелие от Иоанна, Глава 4, стих 29. Толкования стиха

В восторге от счастия видеть Мессию, самарянка бросает у колодца свой водонос и спешит в город возвестить всем о пришествии Мессии, Который, как Сердцевед, сказал ей все, что «она сделала».

Возвратившись в город, самарянка приглашает своих соотечественников: «Пойдите, посмотрите Человека, Который сказал мне все, что я сделала. Уж не Христос ли он?» (Ин. 4:29). Разумеется, положение самарянки не позволяло ей объявить Его Христом. Женщина не обладала таким авторитетом для окружающих¹. Вспомним, что она брала воду из отдалённого колодца, избегая своих соседей, и они, возможно, сторонились её. Она лишь сообщает, что Ему известна вся её жизнь, что соответствует представлению самарян о Тахибе, обнаруживающем и восстанавливающем истину.

=

Это же она сказала так, не потому что имела какое-либо колебание, но потому, что считала, что и прочие более удостоверятся, когда увидят и, вследствие беседы с Господом, более легко сами убедятся. Так это на деле и сбылось. Видя, что уже настало время для телесных потребностей, и житейские дела призывают вас, я изложил вышесказанное в главнейших чертах, и ныне прочие евангельские слова оставляю в стороне. Но вы поразмыслите о сей Самарянке: так, когда она услышала евангельские слова, которые и мы возвестили вашей любви, — она сразу же презрела и необходимые потребности телесные: потому что тут же забыла и про водонос и про дом, и побежав в город, и увлекши за собою Самарян, опять с ними пришла ко Христу; ибо сие "приидите видите" заключает в себе вот что: последуйте за мною, и я вас поведу и покажу вам ныне пришедшего с небес в мир Спасителя. Таким образом, следовательно, побудив их тогда, представила Христу; нас же, тем, что оставила и водонос и дом, научает предпочитать необходимым потребностям ту пользу, которая проистекает от учения, которую и Господь назвал "благой частью" (Лк. 10:42), говоря в Евангелии Марфе относительно Марии, слушающей слово. Если же необходимо презреть даже необходимые потребности, то насколько более — все иное? Что же тебя подавляет и отводит от слушания того, что приносить пользу душе? Забота ли о доме и детях и жене? или личное или близкого тебе человека горе или радость? или покупка или продажа имущества? или каким образом употребить все твое имущество, или лучше сказать — злоупотребить? Но выслушай с разумением апостольские наставления: "Время, братие, прекращено (коротко) есть прочее, да и имущии жены, якоже не имущии будут: и плачущиися, якоже не плачущии: и радующиися, якоже не радующеся: и купующии, яко не содержаще: и требующии мира сего, яко не требующе: преходит бо образ мира сего" (1 Кор. 7:29-31). Что означает: "Время — коротко"? — Кратка — жизнь, близка — смерть, тленен — сей мир, вечно пребывающ только иной (мир). Переплавляет же нас для оного мира незыблемое презрение здешнего мира, готовность для оного будущего века, жизнь, по возможности, далекая от укладов здешней жизни и ведомая по образу жизни оного века, и бежание, насколько есть силы, от вреда здешней жизни, по как при учащенных нападениях врагов на окрестности города, мы обладаем имением, как бы и не обладая им и большей частью времени бежим с него, и в безопасности пребываем внутри (городских стен), и если бы враг на время отступил, то на краткое время пользуемся возможностью выйти из города, но не злоупотребляем временем, зная что время для пользования дорого; так и сим миром пользоваться, но не злоупотреблять им — прекрасно увещевает Апостол: потому что он видит, что враги жестоко нападают и ожидается конец: ибо проходит, говорит он, образ мира сего; и поскольку этот мир не прочен, но как Апостол сказал, нынешнее есть не иное что, как — образ: и в действительности бывает и в то же время ничего нет, на краткое время показывается и тут же проходит; то если бы кто и желал удержать, никак не может этого сделать; это — как легкий облак, гонимый ветром в летнее время, который бросает быстро пробегающую тень. Оттуда — и самый совет, чтобы каждый из нас проявил явное душевное изволение и дал пример в осознании, данных Богом наставлений: потому что если бы кто и захотел удержать, как я сказал, однако все принадлежащее нынешнему веку не удержимо, и то по двум причинам: ибо не только век сей мимотечет, но и каждый из нас, пользующийся сим миром, бывает лишь на время и прежде чем чем-то в мире овладел, уходит из него. (И как бы шествуя каким-то путем, проходит всякий человек), и по пути этому происходит многоразличное движение, проходящее мимо него; и по необходимости происходит одно из двух: либо мимотекущее по пути ускользает от него, и то, чем он обладал, он уже не в силах удержать, либо — сам он, проходя, в конце концов уходит с сего пути жизни, и не может удержать того, что дает жизнь; потому что человек, будучи смертным, привязан к житейским делам, а и они — подвержены переменам. Итак, человек, связанный с теми вещами, которые изменчивы, и сам многообразно изменяется и теряет то, то удерживал: как богатство, так и блеск и радость, или же, умирая, сам себе наносит непоправимое изменение и нагим отходит отсюда, оставляя то, что имел здесь и на что возлагал надежды. Но быть может это достанется как наследство (его детям)? — Но ему-то какая радость от этого? Он уже не примет участия в здешней жизни, а дети равным или иным образом также погибнут. Следовательно смерть всегда является бедствием для тех, которые привержены к сему миру, которые нагими в конечном итоге берутся отсюда и все, что было им любимо оставляют. Для презирающих же вещи сего мира и ищущих обрести познание о будущем мире и старающихся делать то, что идет на пользу пред лицем сего будущего века, приходящая смерть не приносит ущерба, но лучше сказать — переносит их от суетных и непостоянных вещей — в невечерний день, в бессмертную жизнь, в богатство неиждиваемое, в чистую радость, в вечную славу, в то, что истинно есть и неизменно пребывает, что да будет всем нам улучить благодатию и человеколюбием Приклонившего небеса и Сошедшего ради нас, и — не только к нам, но — и к заключенным в преисподней душам, и оттуда Восшедшего силою Воскресения и пакибытия, и нам Даровавшего чрез Самого Себя просвещение и ведение и надежду на небесные и вечные блага, в которых Он препрославлен во веки веков. Аминь.

И обрати внимание на мудрость этой женщины. Она, хотя и уверовала, что это Христос, не сказала: «Пойдите, посмотрите Христа», – чтобы не показалось, что она сама судит о таком деле, между тем как узнать всеми ожидаемого Мессию было весьма важным делом, – но зовет других судей и, чтобы еще скорее привлечь их, предлагает им как бы некоторого рода приманку – открытие своих грехов. Она знала, что если только они вкусят речей Его, тотчас же будут уловлены. Еда той есть Христос, вместо – может быть Христос? показывает вид, что сомневается, чтобы они дали свое мнение.

И смотри, как она благоразумно говорит. Не говорит: «пойдите и посмотрите Христа», а привлекает к нему людей, так же приспособляясь к ним, как и сам Христос привлек ее. «Пойдите», говорит, «посмотрите Человека, Который сказал мне все, что я сделала». Да и не стыдится сказать: «сказал мне все, что я сделала», хотя можно было бы сказать иначе, например: придите и видите прозорливца. Так, когда душа воспламенится огнем божественным, то уже ни на что земное не обращает внимания, ни на молву, ни на стыд; одним только занята бывает — объявшим ее пламенем. «Не Он ли Христос?». Смотри и здесь, какая мудрость в жене. Она не утверждает о Нем прямо, но и не умалчивает, — потому что не хотела увлекать их только собственным своим мнением, а желала, чтобы они, послушав Его, сами разделили ее мнение; а это делало слова ее еще более для них удобоприемлемыми. Хотя Христос обнаружил и не всю ее жизнь, но из сказанного она уверилась, что — и все прочее. Не сказала также: придите, уверуйте: а — «пойдите, посмотрите», что было гораздо легче и более их привлекало. Видишь ли мудрость жены? Знала она, несомненно знала, что они, лишь только вкусят от этого источника, то испытывают тоже, что и она. Если бы (на ее месте) был человек более чувственный, то прикрыл бы сделанное ему обличение, а она открывает свою жизнь и обнаруживает перед всеми, чтобы только привлечь их и обратить ко Христу. * * * «Пойдите, посмотрите человека». Не сказала: идите, смотрите Бога среди людей, — чтобы не приняли ее за безумную, чтобы не сказали люди: она в исступлении. В самом деле, видел ли когда-нибудь кто Бога ходящим по земле? Видел ли кто когда-нибудь Бога среди людей? «Пойдите, посмотрите Человека, Который сказал мне все, что я сделала». Она возбуждала в них желание пойти и сделаться Его добычей; как сама она была уловлена, так уловляла и других. Сама начала с «иудея» и дошла до «Господа», а их от человека руководит к познанию Бога. О, блудница-проповедница! О, блудница, превзошедшая апостолов! Ведь только по исполнении всего домостроительства, только тогда апостолы начали апостольскую проповедь, а блудница и прежде страданий и искупления и воскресения благовествует Христа. «Пойдите, посмотрите Человека, Который сказал мне все, что я сделала». Для вашей пользы я всенародно объявляю свои грехи; я разглашаю свои пороки, чтобы вы увидели Бога, пришедшего к людям, и поклонились Христу, не гнушающемуся грешников. «Пойдите, посмотрите Человека, Который сказал мне все, что я сделала: не Он ли Христос»? Видишь мудрость женщины? Видишь благомыслие блудницы? Об одном только грехе — именно о блуде — сказал ей Христос, и она оставила водонос, побежала в город, говоря: «пойдите, посмотрите Человека, Который сказал мне все, что я сделала». Проповедует об Его всеведении, и ее проповедь превосходит проповедь апостолов. Она не видела Его воскресшим из мертвых, не видела, как Лазаря четверодневного возгласил Он из гроба, не видела его победы над смертью, не видела моря, укрощаемого словом, не видела, как создавший Адама брением восполнял недостаток творения у слепого, — и проповедовала о Том, Кто в раю словом творил из глины. Будем и мы подражать этой женщине — самарянке в том, чтобы не стыдиться своих грехов, но бояться Бога. А то ныне бывает, как я вижу, напротив: Грядущего судить нам мы не боимся, а тех, которые нисколько не могут повредить нам, мы боимся и стыдимся. И за то, чего стыдимся, за это несем наказание. Ведь тот, кто стыдится открыть человеку грехи, и не стыдится грешить перед очами Божиими, и затем не желает ни сознаться в своих грехах, ни покаяться, будет посрамлен в тот день не перед одним или двумя, а перед всей вселенной. Итак, побеседуем со Христом: Он ведь и теперь стоит среди нас и беседует с нами через пророков и апостолов. Будем же слушать Его и повиноваться Ему. Доколе будем мы жить суетно и напрасно? Если здесь данное нам время мы проведем без пользы, то отошедши отсюда подвергнемся тяжкому наказанию за неосмотрительную трату. Бог даровал нам эту настоящую жизнь и вдохнул в нас разумную душу не для того, чтобы мы пользовались только этой временной жизнью, но чтобы все получили и будущую жизнь. Неразумным животным предоставлена только настоящая жизнь, а мы для того и имеем бессмертную душу, чтобы готовиться к тамошней жизни, чтобы просиять там, чтобы ликовать с ангелами, чтобы Царю предстоять всегда — в бесконечные веки. Для того и душа наша бессмертна, и тело будет возвращено нам. Если же ты, когда перед тобой небесное, привязан к земле, — подумай какую обиду наносишь ты своему Благодетелю. Он предлагает тебе небесное, а ты, не обращая на это внимания, предпочитаешь землю? Пренебрегаемый, Он угрожал тебе и геенной, чтобы ты узнал отсюда, каких ты лишаешься благ. Но да избавит нас Бог от опасности испытать это наказание на деле! Благоугодивших же Ему да удостоит вечных благ благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава со Отцом и всесвятым и животворящим Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Вот удивительная перемена! Вот поистине великая и боголепная сила, явленная при неизреченном чуде! Уже искусной в учении и тайноводительницей оказывается та, которая в начале беседы ничего не понимала и потому справедливо услышала: «пойди, позови мужа твоего и приди сюда» (Ин. 4:16). Заметь, как искусно вела она речь к самарянам. Не говорит тотчас же, что она нашла Христа, и не с самого начала дает им сообщение об Иисусе: по справедливости она и не была бы достойна этого, так как превышала бы меру подобающих ей слов, зная притом, что слушателям небезызвестно ее поведение. Поэтому она подготовляет их чудом и, поразив их удивительным, облегчает путь к вере. Пойдите и посмотрите, говорит она рассудительно, едва не крича взволнованным голосом, — для веры достаточно будет и одного только зрения, и присутствующие получат удостоверение посредством удивительных чудес; ибо Знающий сокровенное и Получивший это великое и боголепное достоинство разве не будет в состоянии совершенно легко соделать все, чего пожелает?

δεύτε (#1307, adv. служит в качестве увещевательной частицы: пойдем! идемте! (BAGD). ΐδετε aor. imper. act. от όράω видеть. Aor. imper. часто передает значение срочности, мольбы, приказа, вежливого побуждения, έποίησα aor. ind. act. от ποιέω делать. Обобщ. aor. рассматривает все ее действия в совокупности. Это соответствует представлению самарян о "Тахибе", восстанавливающем и разоблачающем истину (Beasley-Murray; ВВС), μήτι не обязательно предполагает отр. ответ, но выражает осторожное, предварительное мнение (Schnackenburg; Μ, 193). Χριστός, для нее Иисус стал не просто одним из пророков или пророком, но Мессией (Becker; DJG, 114-17).

Между тем женщина, от поразившаго ее изумления забыв даже свой водонос, побежала в город разсказать о своей чудесной встрече. Явился человек, который открыл ей самыя тайны ея жизни. Не Он ли Христос, Мессия? Самаряне, которые во всех евангельских замечаниях о них, являются более простыми и податливыми на убеждения, чем иудеи, скоро побежали из города по ея указанию, и когда уже видно было их приближение, ученики предлагали Спасителю поесть, потому что было уже за־полдень, а Он так истощился в пути.

Который сказал мне всё: может быть, разговор Господа с Самарянкой передан евангелистом не в полном виде, а только в, существенных чертах (как то же нужно думать и о других беседах), но и на основании только тех слов, какие переданы евангелистом, женщина могла сказать жителям, особенно в смятении и радости, в каких находилась она, что беседовавший с нею рассказал ей всю её жизнь, — ибо из слов Господа она не могла не видеть, что Он читает тайны в её сердце и высказал ей существенное, что́ было в её жизни. — Не Он ли Христос: судя по всему, женщина уверовала, что беседующий с нею — Мессия, но величие, так сказать, открытия её как бы подавляет её веру, она как бы не верит сама себе и потому вопрос её выражается в форме как бы сомневающейся — не Он ли Христос. Или же: «не говорит утвердительно, что Он Христос, а — не Он ли Христос — для того, чтобы их самих привести к одинаковому с собою мнению и слово сделать удобоприемлемым» (Феофил.).

Виждь ревность к вере и горячность душевную. Она приходила на студенец почерпать вещественной воды, но понеже там удостоилась пить воду животворную: оставила тогда же свой водонос тамо, так как Божественные Апостолы — сети, и побежала во град, проповедуя и благовествуя, и другим дарствуя дар спасения. Приидите, говорит согражданам своим, — и видите человека, Который мне все, что я ни делала, объявил. Смирение препобедило естественную стыдливость. Не говорила им: идите, да видите пророка или сердцеведца; но идите, говорит, видите человека, который сказал мне вся, елика сотворих, то есть, и тайная моя деяния. Хотя же она веровала, что Он есть Христос, однако Самарянам не сказала прямо: Сей есть Христос, но как бы сомневаясь, сказала: еда Той есть Христос? Таким же образом о Нем сказала для того, чтобы гораздо большее возбудить в тех любопытство, да пришед к Иисусу Христу и услышав Его учение, и они тако уверуют, как она уверовала.

Между тем женщина поспешно достигает своего города и всему городу рассказывает об удивительном Человеке у колодезя Иаковлева. Не Он ли Христос? Она не дерзает произнести: "Се, Христос", - хотя и познала Его необыкновенную духовную премудрость; но как бы в нерешительности она спрашивает: не Он ли Христос? - словно хочет сказать: "Я женщина и не могу судить, но вы, мужчины, более рассудительны и осмотрительны, чем я, и потому пойдите, посмотрите". Женщина сим проявляет естественную женскую скромность, добродетель, коя в женщинах выше всех похвал.

Он соделал эту женщину как бы апостолом для тех, кто в городе, словами воспламенив ее сердце настолько, что она, оставив водонос свой, отправилась в город и сказала людям... Думаю, что не случайно пишет евангелист и об оставлении водоноса: оставив его, женщина отправилась в город. Говоря так, он показывает, сколь велико было усердие самарянки, оставившей водонос и менее заботившейся о нуждах телесных и низких, чем о пользе большинства людей. Ибо она проявила изрядное человеколюбие, устремившись в город, чтобы благовествовать его жителям о Христе, свидетельствуя своими словами обо «всем, что Он сотворил». Она призывает их посмотреть на Человека, Чье слово больше человеческого. Ибо очами в Нем можно было узреть человека. Нужно и нам забыть о телесном и, оставив его, спешить поделиться вспомоществованием, которое мы получили, с другими, — к этому призывает нас евангелист, который для всех умеющих читать.

Когда Милосердный был у колодца, как рассказывают, тогда жена-самарянка подняла на плечи сосуд и пришла, выйдя из Сихаря, своего родного города. И кто не ублажит ее исхода и прихода? Ведь вышла она в нечистоте, а пришла в образе незапятнанной Церкви. Вышла и впитала жизнь, как губка. Вышла с водой, а пришла с Богом. И кто не ублажит эту жену? Более того, кто образ Церкви не почтит в ней, вышедшей от язычников и принявшей радость и прощение?

Сама она не смеет прямо заявить в городе, что с нею говорил Мессия: она предоставляет решение вопроса о пророке более, чем она, знающим людям. При этом, однако, она не стесняется и напомнить своим согражданам о своей недобропорядочной жизни...

Пойдите, посмотрите Человека, Который сказал мне все, что я сделала:    Поистине, душа, воспламененная божественным огнем, не смотрит ни на что земное, ни на стыд, ни на бесчестье. Вот и она не стыдится обнаруживать свои дела, но говорит: «Который сказал мне все, что я сделала». Она могла бы сказать и иначе: «пойдите, посмотрите пророка, который пророчествует»; но она не говорит так, а презирает мнением о самой себе и имеет в виду одно только — проповедать истину. не Он ли Христос?    Не говорит утвердительно, что Он — Христос, но — «не Он ли Христос» для того, чтоб их самих привесть к одинаковому с собою мнению и слово сделать более удобоприемлемым. Ибо если бы она утверждала, что Он — Христос, то некоторые, быть может, не согласились бы, не приняли бы мнение ее как женщины отверженной.

Ст. 28 – 30. Самарянка так поражена была всем, что видела и слышала, что забывает, затем пришла она к колодезю; оставляет свои водоносы и бежит в город сообщить свои впечатления. Как по скромности души своей, так по положению, в каком тогда поставлена была жена, она не принимает на себя уверять сограждан, что найден ею Мессия. Она пересказывает им, что слышала она от Иисуса и предоставляет им решить, не Мессия ли Он. Рече ми вся, елико сотворих, так говорит она: душа её полна была благоговением к Посланнику и недовольством собою, так что перед всеми говорит о своих грехах и о славе Божией, не думает ни о молве людской, ни о стыде. Как она переродилась для новой жизни! Сихемляне были столько рассудительны, что послушались рассудительной жены, пошли к Иисусу.