Библия - Евангелие от Иоанна Глава 3 Стих 15

Что это значит для нас, с Божьей помощью постараемся объяснить. Жезл означает царство, змей — смертность. Ибо из-за змея к человеку приблизилась смерть. Господь снизошел до того, чтобы принять саму смерть. Стало быть, жезл, приходящий на землю, принял вид змея, потому что царство Божие, которое есть Иисус Христос, пришло на землю. Он облекся в смертность и пригвоздил ее ко кресту. Милосердие Божие дало лекарство, и это лекарство, конечно, приносило и сиюминутное исцеление, но также прообразовало будущую Премудрость. Бог говорит Моисею: «Повесь медного змея посреди пустыни на древе и скажи народу: кто был ужален, пусть взглянет на этого змея».

И ужаленные люди смотрели на змея и исцелялись. Такой знак свидетельствует о Господе в Евангелии. Ибо когда Он беседовал с Никодимом, то сказал: «Как Моисей вознес змея в пустыне, так подобает быть вознесенным Сыну Человеческому, чтобы всякий, кто верует в Него, не погиб, но получил жизнь вечную». Это значит, всякий, кто был ужален змеями грехов, пусть воззрит на Христа и получит исцеление во оставление грехов. Итак, братья, ту самую смертность, которую восприял Господь, ее по необходимости получает Церковь, Тело Его, глава которой — на небе. Итак, Церковь переживает смертность, и это случилось от увещания змеиного. Ведь мы обязаны смертью прегрешению первого человека, но потом мы достигнем вечной жизни, через Иисуса Христа, Господа нашего. Но когда человек приходит к жизни и возвращается к царству? В конце века.

***

7. (1) Итак, Он принял смерть и претерпел смерть на кресте. И этой самой смертью смертные были освобождены от смерти. Далее Господь вспоминает то, что было совершено в виде образа у древних: И как Моисей вознес змея в пустыне, так надлежит вознестись Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную (Ин. 3:14—15). Великая тайна! И кто читал это, знает.

(2) Пусть же услышат теперь и те, кто не читал этого, и те, кто, возможно, забыл прочитанное или услышанное. Подвергся в пустыне народ Израиля нападению змей, случилась великая погибель — смерть многих, ибо это было карой Бога, порицающего и бичующего, чтобы тот народ ис-правился. Была явлена там великая тайна о грядущем, Сам Господь свидетельствует в этом отрывке, чтобы никто не смог истолковать это иначе, нежели так, как говорит о Себе Сама Истина. Ибо было сказано Господом Моисею, чтобы изготовил он медного змея и поднял его на древке в пустыне и указал народу Израиля, чтобы, если кого ужалит змея, взглянул тот на этого змея, Col. 1490 поднятого на древке. Это было сделано: люди подвергались укусам, смотрели на змея и выздоравливали (см. Чис. 21:6—9).

(3) Что означали жалящие змеи? Это грехи, происходящие от смертности тела. А что означает змей, поднятый на древке? Это смерть Господа на кресте. Поскольку смерть пришла от диавола, то изображена она под видом змея. Укус змеи смертелен, смерть Господа животворяща. Они должны были смотреть на змея, чтобы змей ничего не смог сделать. Что это значит? Должно смотреть на смерть, чтобы смерть ничего не могла сделать. Но чья смерть? Смерть жизни, если можно так сказать. Смерть жизни! О да, это удивительно было бы сказано, если бы можно было так сказать.

(4) Но разве нельзя говорить о том, чему долж но было случиться? Неужели я не решаюсь сказать, что Господь удостоил совершить это ради меня? Разве Христос — это не жизнь? И все же Христос был распят на кресте. Разве Христос — это не жизнь? И все же Христос умер. Но в смерти Христа смерть умерла Ср.: Свт. Григорий Чудотворец. К Феопомпу, о возможности и невозможности страданий для Бога. — Ред. . Ибо жизнь, приняв смерть, попрала смерть, полнота жизни поглотила смерть, смерть была растворена в теле Христовом. Так же и мы скажем при воскресении, когда триумфально будем петь: «Смерть! Где твоя сила? Смерть!где твое жало?» (1 Кор. 15:54).

(5) Между тем, братья, чтобы нам исцелиться от греха, давайте устремлять взоры на распятого Христа, ибо Он говорит: «...как Моисей вознес змея в пустыне, так надлежит вознестись Сыну Че-ловеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3:14—15). Как те, кто устремлял взор на того змея, не погибли от уку-сов змей, так и те, кто с верой устремляет взор на смерть Христову, исцеляются от укусов грехов. Но те исцелялись от смерти для временной жизни, здесь же Он говорит: дабы имели жизнь вечную.

Именно в этом разница между прообразом и реал ь-ностью. Прообраз сулил временную жизнь, а ре-альность, к которой относился тот прообраз, сулит жизнь вечную.

Затем Господь открывает Никодиму тайну Своего искупительного подвига. «И якоже Моисей вознесе змию в пустыни, тако подобает вознестися Сыну Человеческому». Почему Сын Человеческий для спасения людей должен быть вознесен на крест? Это именно и есть то «небесное», чего нельзя постигнуть земной мыслью. Как на прообраз Своего крестного подвига, Господь указывает на медного змия, вознесенного Моисеем в пустыне. Моисей воздвиг перед израильтянами медного змия, чтобы они, поражаемые змеями, получали исцеление, взирая на змея. Так и весь род человеческий, пораженный язвой греха, живущего во плоти, получает исцеление, с верою взирая на Христа, пришедшего в подобии плоти греха (Рим. 8:3).

Указав на неверие Ему, Господь объясняет значение и спасительность веры в Него. Бог послал Сына в мир, «чтобы мир был спасен через Него» (Ин. 3:17). В самом начале Евангелия сказано, что как «все через Него возникло» (Ин. 1:3), так и спасение мира совершится «через Него». Бог любит мир (Ин. 3:16). Поэтому спасение не ограничится одним народом или группой людей, но распространится на весь мир. Оно означает получение жизни благодаря вере в Сына Божия: «Чтобы каждый верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3:16-17). Для объяснения этого Иисус обращается к ветхозаветной истории исхода из Египта, изложенной в книге Чисел (Ин. 21:4-9): «И как Моисей вознес змею в пустыне, так должен вознесен быть Сын Чeловеческий, чтобы каждый верующий имел в Нем жизнь вечную» (Ин. 3:14-15). Когда люди Израиля во время странствования по пустыне малодушно жаловались, роптали и сожалели о том, что они ушли из Египта, чтобы теперь умереть в пустыне, для их наказания Бог наслал на них ядовитых змей, укус которых был смертельным. Народ раскaялся и молил о пощаде. Бог научил Моисея сделать медного змея и выставить его в середине стана, с тем чтобы всякий, если его ужалит змея, мог взглянуть на него и остаться в живых.

Образ медного змея в контексте беседы имеет двойное значение:

1) Отец дал Сына миру, подобно тому как Моисей дал змея в пустыне, чтобы люди, увидев Его и поверив Ему, получили избавление от гибели¹,

2) но как и змей в Пустыне, Сын Человеческий должен быть вознесён. Для нас привычным является понимание вознесения как восхождения Иисуса Христа на небо на сороковой день после Воскресения. Но в Евангелии от Иоанна смерть Иисуса на кресте, Его воскресение и прославление рассматриваются как единый акт. Поэтому под «вознесением» здесь понимается подъятие на крест (см. 8:28, 12:23). Крест – это первый шаг к будущей славе, именно он отрывает Христа от земли.

Посредством смерти Сын передаст Свою жизнь миру: «Чтобы каждый верующий имел в Нем жизнь вечную» (Ин. 3:15). Слова Христа о будущей смерти являются продолжением темы рождения от воды и Духа и необходимости крещения. Вспомним, что ап. Павел рассматривает крещение как соучастие в смерти Иисуса Христа (Рим. 6:4-12). Для того чтобы жизнь покинула человека, он должен умереть. Так и Сыну Божию надо умереть, чтобы Его жизнь перешла к людям. Эта жизнь сообщается человеку в крещении.

Принятие жизни Иисуса Христа означает соединение с Ним в едином бытии. Как у ребёнка первые девять месяцев сго существования нераздельна жизнь с матерью, пока он находится в ней, так и у верующего, который пребывает «в Нем» (Ин. 3:15), одна общая жизнь с Сыном Божиим. В конце Прощальной беседы с учениками Иисус напомнит им о страданиях матери, благодаря которым ребёнок появляется на свет: «Женщина, когда рождает, печаль имеет, потому что пришел час ее; когда же родит дитя, уже не помнит скорби от радости, что родился человек в мир» (Ин. 16:21). Так же страданиями Иисуса Христа люди усыновляются Богу (Ин. 20:17). И уже как дети Божии смогут войти на небо, перейти к Отцу, в Его Царство.

Сын Божий, от вечности сущий у Бога, снисшел на землю для того, чтобы, подобно Моисееву змию в пустыне, при воззрении на который люди получали исцеление от укушения змий (Чис. 21:8 и д.), быть вознесену на крест для искупления людей, д чтобы всякий, с верою взирающий на Распятаго, имел жизнь вечную. Ибо так возлюбил Бог мир, что для спасения его отдал Сына Своего единороднаго. Ибо не как судию Бог послал в мир Сына своего, но как Спасителя.

Глаголя сие, Господь раскрывает Никодиму и другим присутствовавшим при разговоре сем ученикам, «коею смертию хотяше умрети» (Ин. 12:33). В порядке постепенности событий вероятно, что сие откровение было первое о страданиях и смерти Господа, ибо оно было в первый год служения Господа, между тем, как откровения о грядущих событиях ученикам, упомянутые в синоптических Евангелиях, по-видимому относятся к третьему последнему году земной жизни Господа Ср. в конце вступления хронологическую таблицу событий и ср. Мф. 16:21, 17:22–23, 20:17–19; Мк. 8:31; 9:31; 10:32–34, 45; Лк. 9:22, 44; 12:50; 18:31–33. Все сии откровения ученикам сделаны по-видимому позже первого года служения Господня; можег быть только намек на Иону (Мф. 12:40) произнесен несколько ранее, но как мы думаем позже беседы с Никодимом..

В стихе 19 второй главы Господь еще прикровенно, но уже глаголал о разрушении «одушевленного храма тела Своего» Иоанн Златоуст бес. 27 на Иоан. ч. 1 стр. 311 (1862)., ныне же более явственно, хотя еще не совершенно открыто (как позже ученикам) глаголет о вознесении Своем, уподобляя оное тому целительному змию, воздвигнутому в пустыне Моисеем (Числ. 21:7 и сл.), один взгляд на которого исцелял уязвленных змиями пустыни. Змий был подобие смерти, овладевавшей грешным Израилем, но Господь Бог повелевает, чтобы взгляд на образ смерти исцелял. Посему-то змий и служит образом, предвещающим великие будущие события. Мы же, взирая на смерть, овладевающую полным человеком, умирающим на кресте, ведаем, что Бог неотступно был соединенным с сим человеком, а потому Он в человечестве Своем одолел смерть, а нас соделал причастниками своего воскресения и вечной жизни: «язвою Его исцелихомся» (1 Пет. 2:24). А потому, взирая на сию великую тайну смерти с верою, и мы исцеляемся: ибо Господь, говоря, что по образу древнего змия подобает вознестися Сыну Человеческому, прибавляет: «да всяк, веруяй в он не погибнет, но имать живот вечный».

Глагол «вознестись»,"быть вознесенному», имеет до времени еще не совсем ясное и определенное для учеников значение. В греческом тексте употреблен глагол ὑψωθῆαι, в латинском переводе Вульгаты глагол exaltari; в Biblia Sacra extollere; все эти слова, как в славянском, так и в русском переводах имеют значение двойственное, которое выяснилось лишь позже для учеников в двойственном смысле, соответствующем двум природам или естествам Богочеловека. Вознесенный плотию на крест и вкусивший смерть, яко человек, Он, как Бог, одолел смерть и вознес с Собою человека на небо в душе и теле Ср. Григория Богослова к Квидонию ч. 2 листы 249–250 (1843), а также Афанасий вел. пр. Аполлинария в изд. 1853 ч. 3, стр. 363, 365 и др.. Посему-то Он, Бог всемогущий в человечестве Своем Ср. Григория Богосл. слово 36-е о Сыне второе л. 155. Афанасия вел. слово 28-е о явлении во плоти Бога Слова ч. 3, стр. 288., и был превознесен Богом, который даровал Ему имя превыше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных, и преисподних». (Флп. 2:9–10).

Иисус было земное имя Сына человеческого и слава сего имени была спасением «верующих в Него», Бога всемогущего, восприявшего плоть (ср. Ин. 12:32–33).

Итак в беседе с Никодимом Господь изложил: 1) Необходимость благодатного возрождения водою и Духом; 2) Догмат о Сыне Божием, сшедшем с небеси и восприявшем плоть человеческую; 3) Грядущее страдание и смерть Богочеловека; 4) Обещание, что всякий верующий в Сына Божия, Он же Сын человеческий, не погибнет, но будет иметь жизнь вечную. Жизнь же вечная есть радостная жизнь за гробом во Господе, ибо вечное осуждение есть вторая вечная смерть (Откр. 21:8).

Открыв Никодиму тайну Своего воплощения, Иисус Христос вслед затем посвящает его в тайну Своей смерти, чтобы тем окончательно рассеять все ложные понятия фарисеев о Царстве Мессии. Никодиму известно было, что во время странствования евреев в пустыне за их ропот послал Господь на них ядовитых змей; и когда они в раскаянии просили Моисея помолиться Богу, чтобы он удалил от них змей, то Моисей, по повелению Божию, сделал медную змею и повесил ее на знамени, и укушенные ядовитыми змеями немедленно исцелялись, взглянув только на медное изображение змеи (Числ. 21:5-9). Ссылаясь на это, известное Никодиму, повешение Моисеем медной змеи и на исцелительное действие одного лишь взгляда на нее, Иисус Христос сказал: И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную .

Слова – должно вознесену быть - означают предстоявшее вознесение Иисуса Христа на Крест, распятие Его. В таком именно смысле слова эти употребляются и в других местах Евангелия; так, например, приводя слова Иисуса Христа, обращенные к евреям - и когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе, – Евангелист Иоанн поясняет, что сие говорил Он, давая разуметь, какою смертью Он умрет (Ин. 12:32-33).

Как Моисей вознес медное изображение змеи на знамя, дабы всякий, погибающий от змеиного яда, получая исцеление, так Христос-Мессия должен быть распят на кресте, дабы всякий верующий в Него вступил в Царство Божие и имел жизнь вечную.

Сказав о величайшем благодеянии для людей, даруемом через Крещение, говорит о другом, не меньшем благодеянии, — через Крест. И апостол Павел вместе поставил их, когда писал к Коринфянам: «еда Павел распятся по вас; или во имя Павлово крестистеся?» (1 Кор. 1:13) Оба эти благодеяния показывают неизреченную Его любовь, потому что возрождение Он даровал, чтобы очищать нас от наших грехов, и распят был, чтобы мы жили вовеки. Предсказал свое распятие, показывая, что Он наперед знает о нем и что добровольно идет на него ради спасения людей. И не прямо сказал о распятии, но привел в пример воздвигнутое Моисеем изображение змея, показывая, что древнее родственно новому и служит образом последнего. История этого змея такая: некогда в пустыне змеи укушением истребляли израильтян; поэтому Бог повелел Моисею сделать медного змея и выставить его на дереве, чтобы ужаленные взирали на него и оставались живы. (Чис. 21:8–9). Медный змей служил прообразом твердого и недоступного для греха тела Иисуса Христа; этот змей, не имеющий яда, служил прообразом Иисуса Христа, не имеющего яда греха, поднятый на дерево прообразом Поднятого на дерево Креста, дающий жизнь ужаленным змеями и взирающим на него прообразом Дарующего вечную жизнь ужаленным духовными змеями и взирающим на Него с верою. Вследствие такого сходства евангелист и сказал: «Моисей вознесе змию» и т.д. Затем указывает и причину такого вознесения. Как Моисей поднял вверх змея, чтобы взирающие на него сохраняли жизнь, так и Иисус Христос был поднят, чтобы взирающие на Него, или верующие, имели вечную жизнь. Там был змей, потому что жалили змеи, а здесь человек, потому что были ужалены люди. Так как там вред являлся от змеев, то через змея же происходило и исцеление, а здесь, так как смерть пришла в мир через человека, то через человека же приходит и жизнь, и через человека умершего, чтобы умертвить то, что умерщвляет. Словами: «да всяк веруяй в Онь не погибнет, но имать живот вечный», ясно показал, что Тот, Чья смерть дает другим вечную жизнь, несомненно, есть Бог, умирающий как человек, а дарующий жизнь как Бог, — и что Тот, Кто не допускает погибели других, Сам никогда не может погибнуть. Итак, Крест есть источник вечной жизни, что, однако, нелегко принимает разум, но зато принимает вера, укрепляющая слабость разума. Отсюда очевидна польза веры.

В этих словах Господь указывает, для чего Он должен пострадать и умереть на кресте,—для того, чтобы верующих избавить от вечной погибели за грехи и даровать им вечную блаженную жизнь: да всяк верующий в онь (в Него — Искупителя) и нр. Погибель в противоположность жизни вечной есть то же, что смерть вечная, состоящая в удалении от источника жизни — Бога. К погибели ведет неверие, к жизни вечной, в единении с источником жизни — Богом, ведет вера в искупительную жертву Мессии на кресте. Таким образом, указанием на образ меднаго змия Господь показал Никодиму, что Мессии должно пострадать и умереть, чтобы верою в Него все спаслись, т. е. получили прощение грехов и примирились с Богом, и что только под условием веры в искупительную смерть Мессии возможно получить жизнь вечную, именно чрез возрождение сделаться участником вечнаго царства Христова, или вечной блаженной жизни (Ин. 3:3, 5). Кровь Господа, раз пролитая на кресте, очищает всех людей от всякаго греха и примиряет с Богом. Только необходимо верою усвоить искупительную силу этих страданий и смерти Мессии: иначе они не даруют жизни вечной, и неверующий в Господа — Искупителя и в силу Его страданий и смерти не получит спасения, а погибнет. Сказав Никодиму всякий верующий в Мессию, Господь показывает, что не только одни евреи, но и язычники имеют право на участие в царстве Мессии. Словом верующий указывается и на то, что право на участие в царстве Мессии ие дает одно плотское происхождение от Авраама и мнимая правда от дел закона, а дает вера в истиннаго Мессию. Так Господь словами: якоже Моисей и проч. опровергает ложное представление иудеев о .Мессии, а вкушает истинное о Нем понятие.

Но почему Он не сказал прямо: я буду распят, а отослал слушателей к древнему прообразу? Этим Он научает их, во-первых, что события древние имеют соотношение с новыми, что те не чужды для этих; во-вторых, что Он шел на страдание не против воли Своей, и кроме того, что и сам Он не потерпел от того никакого вреда, и многим даровано через то спасение. Действительно, чтобы кто не сказал: как могут верующие в Распятого спастись, когда и Он сам был одержим смертью? – вот Он приводит нас к древней истории. Если иудеи спасались от смерти, взирая на медное изображение змия, то, конечно, тем большее благодеяние могут получить верующие в Распятого. Распятие совершилось не по немощи Распятого и не потому, что восторжествовали над ним иудеи, а потому, что «возлюбил Бог мир» (Ин. 3:16). Вот почему одушевленный Его храм подвергся распятию: «дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную». Видишь ли причину креста и спасение, от него происшедшее? Видишь ли соответствие между прообразом и истиною? Там иудеи спасаются от смерти только временной; а здесь верующие – от смерти вечной. Там повешенный змий исцеляет от укусов змей; здесь распятый Иисус врачует уязвления духовного змия. Там взирающий телесными очами получает уврачевание; здесь взирающий очами душевными освобождается от всех грехов. Там повешена медь, изображавшая подобие змия; здесь – тело Владыки, образованное Духом. Там змий кусал, змий и врачевал; так и здесь: смерть погубила, смерть и спасла. Но змий, который погублял, имел яд, а который спасал, не имел яда; то же опять и здесь: смерть погубившая имела грех, как змий – яд, а смерть Владыки была свободна от всякого греха, как медный змий – от яда. «Он не сделал никакого греха, и не было лести в устах Его» (1 Пет. 2:22). Это тоже, что говорит и Павел: «отняв силы у начальств и властей, властно подверг их позору, восторжествовав над ними Собою» (Кол. 2:15). Как мужественный борец, подняв противника на воздух и бросив назем, одерживает блистательную победу, так и Христос низложил супротивные силы, в виду всей вселенной, и, уврачевавши уязвляемых в пустыне, быв повешен на кресте, освободил их от всех зверей. Но Он не сказал: подобает быть повешенным, а – вознесенным. Он употребил такое выражение, которое для слушателя могло быть более благоприятно и которое ближе подходило к прообразу.

Он говорит о Себе, снова в третьем лице, вместо первого; употребляет то же загадочное именование «Сын Человеческий», с которым мы уже встретились в словах Иисуса Нафанаилу (Ин. 1:51). Из контекста ясно, в этом случае, как и во многих других (ср., напр., Мк.8:38), что Сын Человека есть и Единородный Сын Божий (ср. ст. 16–18), иначе говоря, что Сын Человеческий есть Сын Божий, восприявший человеческое естество: Сын Бога по естеству, ставший Сыном Человеческим по усыновлению. Он сошел с неба, но и восшел на небо, и некоторые рукописи прибавляют¹ «пребывает на небе» (ст. 13). И как Моисей вознес медного змея в пустыне, так должен быть вознесен и Он (ст. 14), «чтобы каждый верующий в Него имел жизнь вечную» (ст. 15). Здесь узел догматического учения: Христос есть начало жизни для верующих в Него. Снова – учение о Царстве Божием, но в аспекте жизни вечной. Во Христе, как начале жизни, крещение водою и Духом открывает верующему дверь Царства.

Но началом жизни для верующих в Него Христос является в своем Вознесении (ст. 14). Указание на ветхозаветный прообраз медного змея (ср. Чис. 21:9) заставляет понимать Вознесение в первую очередь как Вознесение на Крест. До недавнего времени это понимание было и единственным. Как единственного, его и в наше время держится Додд². Во всяком случае ударение на Страстях в словах Христовых не подлежит сомнению.

Достаточно уяснив причину, по которой слово учения к нему не восходит к безмерно превышающим его разумение предметам, опять нисходит (Христос) к бывшим некогда при Моисее прообразам, так как знал Он, что Никодим, хотя и с трудом, может дойти до познания истины под руководством образов скорее, чем духовного и точного исследования. «Должно», говорит Он, Ему «быть вознесену», подобно змею при Моисее, указывая этим на необходимость исследования истории и как бы говоря непонимающему то же, что потом сказал: «испытайте Писаний, яко та суть свидетельствующая о Мне» (Ин. 5:39). Змеи стали нападать в пустыне на израильтян, кои падали подобно колосьям и, страшно пораженные неожиданно постигшею их опасностью, скорбными голосами призывали спасение свыше от Бога. Тогда Бог, будучи благ и человеколюбив, повелевает Моисею воздвигнуть для них медного змея. В нем Он предуказует спасение чрез веру, так как лекарство для укушенного состояло в том, чтобы посмотреть прямо на змея, – таким образом, вера в соединении со взглядом на змея доставляла смотревшим освобождение от смерти. Таков исторический смысл этого повествования (Чис. 21:6 и дал.). Но в этом событии, как в прообразе, начертана также и вся тайна вочеловечения. Змей указует на мучительный и человекоубийственный грех, который угнетал всех людей на земле, многообразно кусая человеческую душу и изливая разнообразный яд зла. И избежать так владевшего нами греха для нас невозможно было иначе, как посредством одной только помощи с небес. Посему-то Бог Слово и явился «в подобии плоти греха», дабы осудить «грех во плоти», как написано (Рим. 8:3), и явить Себя Виновником вечного спасения для тех, кои устремляют на Него свои взоры посредством или сильной веры, или и исследования Божественных догматов. А если змей был прибит на высоком столбе, то это, без сомнения, указывает на всемирную славу Христа, так что никому не безызвестен был Он, или же на вознесение с земли, как и Сам в одном месте говорит (Ин. 12:32), при страдании на кресте.

πιστεύων praes. act. part, от πιστέύω верить. Subst. part, πάς ό любой, кто. Praes. выражает одновременное действие, έχη praes. conj. act. от έχω иметь. Conj. с ϊνα выражает цель; целью превознесения является обретение вечной жизни верующими, αιώνιος вечный. Жизнь вечная — это жизнь грядущего века, которая завоевывается верой, не может быть уничтожена и находится во владении верующих (GW, 191-201; Brown, 505-508; Dodd, 144-50).

Позволь же Мне сделать тебе некоторыя указания на истинную сущность царства Мессии. Мессия пришел не как торжествующий земной монарх, но в уничиженном виде, чтобы подвергнуться страданию. «Как Моисей вознес змию в пустыне, так надлежит быть вознесену и Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную». Мессия пришел на землю в страждущем виде для того, чтобы осуществить высшее оиределение вечной любви Божией ко спасению человека. «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единороднаго, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него. Верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единороднаго Сына Божия. Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; по люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы. Ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет, и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы. Таковы тайны царства небеснаго, истины, неслыханныя прежде, а теперь явно открытыя. Оне разрушали все прежния убеждения, ниспровергали все ближайшия надежды престарелаго вопрошателя; чтобы постигнуть новыя истины, ему нужно было забыть все, чем он дотоле жил в своей духовной жизни и что усвоил с детства. Тем не менее мы знаем из последующаго, что оне глубоко запали в его душу. С течением беседы, ночь сумрачно надвинулась кругом, и Спаситель, косвенно упрекнув великаго раввина в робости, заставившей его прикрываться полуночным мраком для дела, которое не было делом тьмы, нуждающимся в сокрытии, а было стремлением к истине и свету, закончил Свою беседу знаменитыми словами, что «поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны»

Изумительная самобытность такой речи не могла не поразить Никодима. Он видел пред собою, в лице молодого галилеянина, необычайнаго Учителя. Хотя еще будучи молодым человеком, не имевшим никакого положения в мире, или влияния в школах, Иисус говорил с великим раввином с непостижимым для него авторитетом. Он говорил как законодатель новой теократии, которую Он пришел основать на место теократии Моисеевой. Для вступления в основываемую Им теократию, Он излагал новыя, чрезвычайно строгия в духовном смысле, условия, хотя не предлагал в награду за исполнение их ничего, кроме лишения и самоотречения. Необычайность Его происхождения ясно бросалась в глаза Никодиму в том, что Иисус, по получив высшаго образования в раввинских школах, однако же с чудесною глубиною разъяснял самыя таинственныя и возвышенныя истины домостроительства Божия. Отвергая всякую внешнюю поддержку со стороны сильных мира сего предпринятому Им на Себя делу, Он говорил о Себе, не смотря на Свое скромное положение, как о каком-то даре, который долженствовал распространить свою власть даже на души людей. Все это не могло не возбудить в душе Никодима самых возвышейных мыслей. Беседа с Христом зажгла в его душе теплившуюся в нем искру непреодолимаго стремления к истине, и эта искра уже не потухала в нем, а разгоралась все более и более, не смотря на всю застенчивость и боязливость его натуры, и наконец открыто выразилась в последующее время, когда величайшия события окончательно убедили его в истине мессианства Христа.

Для этого и был Христос вознесен на крест, чтобы все верующие в Него не погибли.

Итак, указанием на образ Никодиму указано было, что Мессии до́лжно было пострадать и умереть, чтобы верою в Него все спаслись, т. е. примирились с Богом, и что только под условием веры в искупительную смерть Мессии возможно получить жизнь вечную, т. е. чрез возрождение сделаться участником вечного Царства Христова, или жизни вечной. Своею искупительною для всех людей смертью Христос стал первосвященником вечным, очистителем грехов людей и ходатаем за них, — и кровь Его, раз пролитая, очищает всех людей от всякого греха и примиряет с Богом; но надобно верою усвоить искупительную силу сих страданий и смерти Мессии, иначе они не даруют жизни вечной, и не верующий в них погибнет. Погибель, в противоположность жизни вечной, есть то же, что смерть вечная — в удалении от источника жизни — Бога; к ней ведёт неверие; к жизни вечной в единении с источником жизни — Богом ведёт вера в искупительную жертву Мессии. Итак, вера в эту искупительную жертву есть необходимое условие со стороны человека для участия в Царстве Мессии чрез возрождение. — Но если что не согласно было с воззрением на лице Мессии и Его Царство чувственного иудейства тогдашнего времени, — то именно понятие о страждущем Мессии, мысль, что Он явится не во внешнем величии и славе Царя, а своими страданиями и смертью положит основание своему Царству, принесёт Себя в жертву Богу для искупления человечества. Но и не это только не согласовалось с его тогдашними понятиями: в речи Христа были и ещё таковые понятия, именно — что всякий, верующий в Мессию как Сына Божия и Искупителя, будет иметь жизнь вечную. — Всякий: следовательно, нет различия между иудеем и язычником; они равны в отношении к правам на участие Царстве Мессии; следовательно, это Царство всеобщее, не ограниченное только пределами древней теократии, как мечтали иудеи, думая о своих исключительных или, по крайней мере преимущественных правах, — Верующий: следовательно, право на участие в Царстве Мессии не заключается в плотском происхождении от Авраама и мнимой правде от дел закона, а в вере в Мессию, т. е. признании Его таким, как Он изображает Сам Себя. Не выкажи этой веры Иудеи — все будут лишены участия в Царстве Мессии, и в него войдут язычники, если уверуют; даже, как говорил пророк Иоанн, Бог из камней может воздвигнуть чада Аврааму (Мф. 3:9).

Израильтяне, вышед из Египта, дошли до пустыни Едомли, и там змии угрызали их, и которые были уязвлены змиями, умирали. Когда же Моисей призвал Бога для освобождения народа от таковой казни, тогда Бог, услышав молитву его, повелел ему: «сотвори змию медяну, и положи сию на знамя» (Чис. 21:8), то есть повеси ю на древе. И кто, угрызенный змиею, если воззрит, исцелится и жив будет: «и будет, аще угрызет змия человека, всяк угрызенный, видев ю», то есть, сию медную змию, «жив будет». Тако Моисей и сотворил, и когда змии угрызали Израильтян, но они взирали на медную змию, не умирали, но были исцеляемы; «и сотвори Моисей змию медяну, и постави ю на знамени: и бысть, егда угрызаше змия человека, и взираше на змию медяну, и оживаше» (Чис. 21:9). Се знаменование и прообразование, великого удивления достойное! Змия пресмыкающаяся, угрызавшая Израильтян в Едоме, означала умственную змию, то есть диавола, уязвившего прародителей человеческого рода во Едеме, и доныне уязвляющего тех потомков: медь же, изображавшая змию, означала Сына и Слово Божие, приявшего зрак раба и обретшегося образом яко человека (Флп. 2:7). Змия медная вознесена была на знамени, Богочеловек Иисус пригвожден на Кресте. Взиравший на медную змию, вознесенную на знамени, исцелялся от змииного угрызения: тако верующий в Богочеловека, висевшего на древе, очищается от угрызения умственной змии. Взиравший на медную змию не умирал, но еще жив пребывал в сей временной жизни: так верующий в Богочеловека Иисуса не погибает, то есть не осуждается на мучение, но имеет живот вечный. По повелению Божию вознесена была змия на знамени: тако по благоволению Бога Отца вознесен был Иисус на Крест. Видите ли, коликое сходство имеет прообразование с образуемым? Сего-то для сказал Иисус: «и якоже Моисей вознесе змию в пустыни, тако подобает вознестися Сыну человеческому». Поколику же сказал: «подобает вознестися Сыну человеческому», то есть должно быть вознесенну на Крест: того для следующими словами показал и причину, для чего долженствовало Ему быть вознесену.

Соединительный союз и (και’) выражает здесь не логическую собственно связь мыслей, но просто последовательность со стороны Иисуса Христа в откровении тайн Своего учения Никодиму. Выше (ст. Ин. 3:13) Иисус Христос открыл Никодиму тайну Своего воплощения, тайну Божественной славы Своего Лица; от этой тайны Он переходит к другой, стоящей в связи с ней, тайне искупления; или, что то же — от откровения о Своем Лице Иисус Христос переходит к откровению о Своем Царстве. И что же открывает? В противоположность воображаемой фарисеями славе Мессии нового могущественного Соломона, как царя-завоевателя, Иисус Христос говорит, что основание истинного Царства Мессии последует чрез бесславную смерть Его Самого, что цель Его Царства — не завоевание, не внешнее владычество над народами земли, но нравственное их спасение, жизнь вечная. Таков общий смысл приведенных слов Иисуса Христа. Чтобы приблизить, сколько возможно, к пониманию Своего собеседника открываемую тайну, Божественный Учитель опять обращается к сравнению и на этот раз для сравнения берет одно обстоятельство из священной истории израильского народа (Чис. 21:8-9). Искупительную смерть Свою на кресте Иисус Христос сравнивает с медным змием, повешенным Моисеем на древе (на знамени) некогда в пустыне по повелению Божию, и это последнее обстоятельство представляет символом первого. Как некогда медный змий служил знамением спасения израильтян, так точно таким же знамением спасения для всего мира должен сделаться распятый на кресте Сын Человеческий, то есть Мессия. В двояком отношении, как легко видеть, Спаситель принимает повешение Моисеем медного змия на знамени как прообраз или знамение Своей искупительной смерти: 1) как медный змий был вознесен или повешен на знамени, так и Ему подобным же образом надлежит быть вознесенным или повешенным на древе; 2) как взор на медного змия спасал погибавших от угрызений змиев древних израильтян, так вера в распятого Иисуса Христа будет спасать всех от вечной погибели. Указывая на Свою крестную смерть, Иисус Христос говорит, «тако подобает» (οὑ’τως δεῖ). Это выражение всюду, где оно встречается у евангелиcта Иоанна и в других местах Нового Завета, означает высшее нравственное предопределение или необходимость чего-либо, и следовательно, имеет несколько более широкое значение, чем подобное же выражение: да сбудется реченное, или да сбудется Писание (ἱ’να πληρωθῆ γραφη’) или τὸ ῥηθε’ν. Тако подобает — значит: так должно быть по Божественному предопределению для удовлетворения высших нравственных целей человечества, а вместе во исполнение пророчеств. Такое высшее значение Своей крест ной смерти Иисус Христос и раскрывает далее пред Никодимом, говоря, что эта бесславная смерть будет источником жизни вечной для всех верующих в Него: «да всяк веруяй в Он не погибнет, но имат живот вечный». Слова эти, мы сказали, имеют также прямое соответствие с прообразом. Чувственному взору древних израильтян здесь противополагается спасительная вера в Распятого (которая есть также зрение, только духовное) нового Израиля; уврачеванию и телесному здоровью первых — жизнь вечная последнего. И кто будет этот новый Израиль? Всякий верующий, говорит Иисус Христос, то есть всякий человек — безотносительно к тому, будет ли он чадо Авраамово или нет, лишь бы он был исполнен веры в распятого Сына Человеческого (πᾶς ὁ πιστευ’ων ).

Христос также будет вознесен сначала на крест, а потом на небо (выражение ὑψωθῆναι = вознестись — имеет здесь двойственный смысл «Вера, которая спасает, не есть ли вера во Христа, прославленного после того и по причине того, что Он был распят» (Луази, с. 323).), чтобы каждый, кто верует, имел в Нем жизнь вечную (Верующий в него — перевод не точный, потому что выражение ἐν αὐτῷ = в нем нельзя ставить в зависимость от глагола pisteuein. Чтение же εἰς αὐτόν = в Него — считается менее засвидетельствованным.) Но, при сходстве, между медным змием и Христом существует важное различие. Во-первых, спасительное действие первого простиралось только на один народ, а спасительное действие Второго будет простираться на человечество вообще: всякий может спастись благодаря Христу. Во-вторых, змий давал спасение только от временной смерти и то только в одном случае, а Христос дарует вечную жизнь, т. е. верующий во Христа войдет в Царство Божие. Заметить нужно, что все Отцы и Учители Церкви на основании этих слов Христа рассматривают медного змия как прообраз Мессии, и такое воззрение имеет за себя вполне достаточные основания (Цан слишком суживает значение указания Христа на медного змия, находя здесь "только сравнение" с. 200).

Сказав прежде о возрождении чрез крещение, говорит потом уже и о благодеянии, совершенном для нас чрез крест. Ибо крест и смерть — причина благодати, подаваемой нам чрез крещение, так как при крещении изображаем смерть Господню. Не говорит прямо, что Я буду распят, но напоминает о змие и о древней истории (Чис. 21:5-9) и таким образом зараз, с одной стороны, научает нас, что древнее сродно с новым и что один и тот же Законоположник Ветхого и Нового Завета, хотя Маркион, Манес и остальное собрание подобных еретиков отвергают Ветхий Завет, говоря, что он есть законоположение злого демиурга (художника); с другой стороны, научает, что если иудеи избегали смерти чрез взгляд на медное изображение змия, то тем более мы избежим смерти душевной, взирая на Распятого и веруя в Него. Сличи, пожалуй, образ с истиною. Там подобие змия, имеющее вид змия, но не имеющее яда: так и здесь Господь — Человек, но — свободный от яда греха, пришедший в подобии плоти греха, то есть в подобии плоти, подлежащей греху, но Сам не есть плоть греха. Тогда — взирающие избегали телесной смерти, а мы — избегаем духовной. Тогда повешенный исцелял от ужаления змей, а ныне — Христос исцеляет язвы от дракона мысленного.

Когда слышишь: "должно вознесену быть", понимай так: быть повешену. Ибо Он повешен был на высоте, чтобы Освятившему землю хождением по ней освятить и воздух "Вознестись" понимай и так: быть прославлену. Ибо крест стал поистине высотою и славою Христа. В чем Он казался осужденным, тем осудил князя мира сего. Объясню несколько. Адам умер по справедливости, потому что согрешил. Господь умер не по долгу справедливости, потому что не согрешил. До распятия Господа смерть справедливо властвовала над людьми. А как Господь оказался безгрешным, то диавол что мог найти в Нем заслуживающего смерти? А как Он был умерщвлен несправедливо, то победил умертвившего Его и таким образом освободил и Адама от смерти, справедливо причиненной ему, как согрешившему.

И иначе. Два предмета господствовали над родом человеческим: удовольствие и скорбь. Господь, прошедши чрез то и другое, оказался непобедим. Искуситель сначала приступал к Нему на горе с предложением удовольствия (Мф. 4:3, 6, 9); но, нашед Его непобедимым чрез это, употребил великую хитрость, навел скорбь, чтобы, по крайней мере, чрез нее овладеть Им, и для сего восставил против Него все: отречение учеников, насмешки воинов, хулу мимопроходящих, смерть от иудеев, но и при этом — нашел Его непобедимым. Ибо скорбь на кресте не могла возбудить в Господе ненависть к распинателям, но Он продолжал любить их и молился за них, говоря: Отче! Не поставь им греха сего (Лк. 23:34). Видишь ли, как Он победил тем, чем, по-видимому, был побежден. Таким образом, крест стал и возвышением Его, и славою.

И яко же Моисей вознесе змию в пустыни: тако подобает вознестися Сыну человеческому. Да всяк веруяй в онь не погибнет, но... Вот новая тайна, которую открывает Иисус доброму князю. Пред тем сказал Он, что если кто может быть учителем о высоких предметах, нужных для спасения человеческого: то конечно Тот, Кто пребывая на земле пребывает на небе. Теперь говорит, что другое назначение пребывания Сына Божия на земле то, что распят Он будет для спасения людей. Некоторые (Павлюс и другие подобные) дают такой смысл обозреваемым словам Спасителя: Мессия должен прославиться, подобно целебному змию. Но а) это значило бы не выводить фарисея Никодима из ошибочного мнения о Мессии, как славном земном царе, а утверждать в заблуждении. б) Ст. 16 ясно говорит о любви Божией к миру, предавшей Сына Божия на смерть за спасение людей, в) Даже иудеи понимали подобные речи Спасителя не иначе, как о смерти Его, не исключая мысли о спасительных плодах её Ин. 12:32, 34. г) Сам евангелист в других случаях так же объясняет слова свои Ин. 12:33; Ин. 8:28.