Евангелие от Иоанна, Глава 18, стих 35. Толкования стиха

Пилат хочет узнать причину, по которой иудеи так желают Его смерти. В ответ Иисус не отказывается от царских полномочий, но указывает на иноприродность Своего царства по отношению к этому миру. То, что это царство не претендует на борьбу за земную власть, подтверждается фактом добровольного предания Себя в руки тех, кто пришёл Его схватить. Отсутствие сопротивления показало, что Он не является повстанцем и не добивается свержения существующей власти. В противном случае Его последователи не допустили бы ареста.

Несмотря на основательность этого вопроса, он для римского вельможи, облеченного правом казнить и миловать, показался не совсем уместным. «Разве я иудей, — отвечал Пилат с надменностью (чтобы мне мешаться в предрассудки, которыми ослеплен народ иудейский и нарушение которых ставят Тебе в вину). — Твои сограждане и первосвященники предали Тебя (как виновного в присвоении имени царя; вследствие чего я как прокуратор, на котором лежит обязанность утверждать приговоры синедриона, должен против воли устраивать Тебе допрос, хотя до сих пор и не видал от Тебя сам ничего противного законам). Итак, что Ты сделал? (чем подал повод думать, что Ты, по мнению твоих обвинителей, ищешь царства?) Отвечай!»

Вниде (вошел) Пилат в претор и пригласи (призвал) Иисуса. Это значит, что Пилат вошел с Иисусом в самую свою судебную палату, чтобы допросить Его наедине. Ты ли еси царь иудейский? Когда члены Синедриона увидели, что Пилат сам желает произвести суд над Господом и не хочет прямо привести их приговор в исполнение; то, по сказанию еванг. Луки, начали обвинять И. Христа именно с того, что Он развращает народ, называя Себя Христом, Царем иудейским (Лк. 23:2). Прочие евангелисты, повествуя об этом допросе Пилата кратко, приводят и ответ Господа в кратких положительных словах (Мф. 27:11. Мк. 15:2. Лк. 23:3). Но еванг. Иоанн излагает допрос подробно, и в ответе Господа, по его сказанию, выражается ясно, полно понятие об Его царстве, для устроения котораго Он пришел с неба. Услышав от обвинителей, что Господь будто бы называет Себя царем иудейским, Пилат спросил: так ли это на самом деле: Ты царь иудейский? —царь в политическом смысле, но, конечно, не в том, как Господь принял это название, когда на суде в Синедрионе спрашивали Его, Он-ли Христос, Сын Божий (истинный Мессия); и Пилат, несомненно, ожидал прямого отрицательнаго ответа. Но Господу угодно было в это время выяснить, в каком именно смысле Он действительно есть Царь, и это Он начал вопросом самому Пилату: от себя (о себе) ли ты, говоришь это (сие глаголеши), или другие сказали (инии рекоша) тебе о Мне? Т. е. «сам ли ты, вследствие каких либо известий, полагаешь, что Я ищу царства, или иудеи насказали тебе о Моих мнимых замыслах, которых, как тебе самому лучше всякаго известно, вовсе у Меня не бывало». Пилат действительно не мог не знать этого, так как уже 7 лет управлял Палестиною, и потому все знал, что касалось отношений иудеев к римлянам. Но он на вопрос Господа отвечал: разве я иудей (еда аз жидовин семь),—т. е. что буду верить их мечтам о появлении царя-завоевателя из среды их? Но вот Твой народ (род) и первосвященники (архиерее), в составе целаго Синедриона, предали Тебя (предаша Тя) мне. И на это, конечно, есть причина. Если же Ты действительно не домогался царства, то скажи: что же такое Ты сделал (еси сотворил), что Синедрион присудил Тебя к смерти? Тогда И. Христос объясняет Пилату, а в лице его и всем, что Он действительно Царь,—но не в политическом, а духовном смысле, объясняет при этом и характер самого Своего царства: Царство Мое, говорит Он, не (несть) от мира сего, т. е. не мирское — политическое, каково, напр., царство римское; оно не имеет ничего общаго с царствами мира сего: оно будет в мире, в царствах мирских, но характер его не таков, как характер обыкновенных политических царств. И вот доказательство на это: Если бы царство Мое было от мира сего, т. е. обыкновенное, политическое, то служители (слуги) — сторонники— Мои подвизались бы (подвизалися быша) за Меня — ратовали бы за Меня, защищали бы Меня, чтобы Я не впал в руки Синедриона,—не был предан иудеям. Но этого ничего не было,—как бы продолжает Господь,—никто не подвизался за Меня. Теми многочисленными толпами народа, которыя несколько дней назад встречали Меня, как царя, и называли царем, Я не хотел воспользоваться не только для того, чтобы провозгласить Себя царем Израилевым, но и для того, чтобы защитить Себя от мероприятий Синедриона против Меня. Из этого всем ясно можно видеть, что царство Мое не политическое, мирское» (Мих.). Пилат, как язычник, конечно, не мог понять, что такое за царство не от мира сего, когда этого не могли хорошо понять и самые избранные ученики Господа (Деян. 1:6); но он все-таки должен был понять, что это царство действительно не политическое, и что И. Христос не бунтовщик против римскаго Кесаря. Только в данном случае самыя слова: царь, царство казались Пилату странными в устах обвиняемаго: поэтому Пилат в недоумении снова спросил Его: итак, Ты царь (царь ли еси Ты)? Тут Господь снова повторяет, что Он действительно Царь: ты говоришь (глаголеши), что Я Царь (Царь есмь Аз) —ты говоришь, это значит то же, что да (ст. 28. Мф. 26:25, 64)—и объясняет, в каком смысле Он есть царь,—что Он Царь духовнаго царства истины, и Его подданные те, которые от истины и следуют проповедуемой Им истине: Я на то родился (Аз на сие родихся) и пр. Я, воплотившись, родился в мире, как человек; пришел (приидох) в мир, как Я говорил, будучи послан от Бога (Ин. 3:17; Ин. 10:36 и др.), — родился и пришел на то, чтобы свидетельствовать об истине (да свидетельствую истину), об истине, которую, как Я тоже говорил, видел и слышал от Бога (Ин. 3:11, 32 и др.). Под истиною здесь разумеется Господом проповедуемая Им истинная вера, религия. И всякий, кто (иже есть) от истины, продолжает Господь, т. о. кто ищет истины, сочувствует ей и готов и может внимать ей, (это — то же, что Господь говорил прежде, привлеченный Отцем (Ин. 6:44), или данный Сыну Отцом (Ин. 8:47))—такой человек слушает (послушает) гласа Моего (Ин. 10:27), т. е. принимает Мое учение и поступает по оному,—становится Моим учеником, последователем.

Следующий большой отрывок (XVIII. 29-XIX. 16а) посвящен суду Пилата. Он изобилует богатством подробностей, отличается психологической тонкостью и, показывая, как дело дошло до Распятия (ср. Ин. 18:32), оставляет читателей под впечатлением той же неотвратимости течения событий, какую они должны были почувствовать в суде у Первосвященника.

Пилат поспешно отвечает, как следовало отвечать римлянину: «Разве я иудей? Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал?» Этими словами Пилат слагал — и не без искусства — бремя объяснения на Обвиняемого.

++Суд над Иисусом Христом с юридической точки зрения++

***

Пилат на это с раздражением заметил, что ведь он не иудей, чтобы понимать все в религиозном смысле.

Преторы в Риме и пропреторы в провинциях обыкновенно имели у себя квесторов, на обязанности которых лежало предварительное расследование дела. Пред римским трибуналом являлись обвинитель, заносивший жалобу, обвиняемый и свидетели, показания которых должны были решить виновность или невинность подсудимого. Сам претор или пропретор принимал жалобу и, по окончании процесса, так или иначе решив дело, сам объявлял судебное постановление. Допросы же обвинителя, свидетелей и обвиняемого были делом квестора Friedlieb. Archäolog. d. Leidensgesch., s. 105.. – У Пилата не было своего квестора, и потому он весь судебный процесс ведет сам. Он не требует от обвинителей доказательств выставляемой ими виновности Подсудимого, не интересуется, найдутся ли свидетельские показания против Него, а начинает с допроса самого Обвиняемого, желая в Нем найти разъяснение дела Такой порядок ведения судебного процесса иногда оказывался самым целесообразным, потому что по древнему римскому праву достаточно было сознания подсудимого для признания его виновности. Magistratus de confesso sumat supplicium – было основным началом римского судопроизводства. См. Quint. decl. 314. Senec. sontrov. exc. 8, 1. Sallust. Cat. 52: de confessis sicuti de manifestis rerum capitalium more majorum supplicium sumundum.. И та глубоко знаменательная беседа в претории наедине с Царем неземного Царства, которую передает святый евангелист Иоанн См. Ин. 28:33–38. Сравн. Мф. 27:11; Мк. 15:2; Лк. 23:3., привела прокуратора к убеждению в невинности Подсудимого. Пилат выходит из претории и публично, пред лицом членов синедриона и народной толпы, объявляет: «я не нахожу никакой вины в этом человеке» Лк. 23:4; Ин. 18:38..