Евангелие от Иоанна, Глава 18, стих 15. Толкования стиха

Кто был тот ученик, нельзя утверждать с полной уверенностью, потому что не называется имени его. Но обычно таким образом обозначает сам себя Иоанн, добавляя: которого любил Иисус { см. Ин. 13:23; 19:26; 21:7; 21:20). Поэтому, вероятно, и здесь был он. Но кто бы то ни был, давайте посмотрим, что было дальше.

Первым во двор первосвященника вошёл Иоанн. Мы не знаем, откуда ближайший ученик Иисуса Христа так хорошо был знаком первосвященнику, а стало быть, и привратнице, что никто не воспрепятствовал ему войти. Только благодаря этому ученику, а не вместе с толпой, которая вела Иисуса Христа, как можно было бы заключить из синоптиков, Пётр смог войти во двор первосвященника: А Петр стоял у двери снаружи. Вышел тогда тот ученик, другой, известный первосвященнику, и сказал привратнице и ввел Петра|||»

По Мф. 26:56, «вси ученицы» (кроме Петра и Иоанна) «бежаша».

Идут за Господом Петр и другой ученик. Что этот другой был сам Евангелист Иоанн, в том никогда не возникало никакого сомнения ни в древние времена ни в наши. Иоанн Златоуст в бесед. 83 на Иоанна указывает на скромность Евангелиста, старающегося умалить значение своего в сущности смелого поступка, не упоминая о себе по имени, но давая однако разуметь, что он был очевидец событий и говорит о них с полным знанием.

Иоанн входит за Господом во двор первосвященника, где все слуги не только знали его лично, но знали еще, что он один из ближайших учеников Господа. Это доказывается вопросом привратницы (ст. 17) Петру: «еда и ты ученик сего человека»? подразумевая конечно в словах, разве и ты, находившегося уже на дворе Иоанна, как указывает Златоуст.

Вероятно Петр не посмел войти в ограду двора первосвященника и потому, что он не был никому известен в доме, и потому может быть, что им овладела робость, хотя сердце влекло его следовать за Господом. Видя, что Петр остался при дверях, Иоанн, пользуясь тем, что он человек известный в доме, дает приказание привратнице ввести Петра.

По видимому привратница без всякой злобной мысли или укора (по замечанию Златоуста) спрашивает Петра не ученик ли он «сего человека», без прибавления укоризненных слов и только давая понять, что она знает, что Иоанн ученик Его. Робость овладевает Петром, и он произносит первое свое отречение от Того, которого он несомненно любил более своей жизни Ср. сказания и других Евангелистов: Мф. 26:69; Мк. 14:60; Лк. 22:56 и след. а о любви Петра Ин. 21:15–18.. Но Петру необходим был урок смирения Ср. Ин. 13:87–38., и Господь попускает чтобы от него отступила благодать, без которой всякий человек бессилен.

По-видимому, события эти происходят на дворе дома первосвященника, в котором жил не только Каиафа, но и тесть его Анна, хотя в разных зданиях, но не на одном дворе Westcott in Speak. Bible, in note to и. 15..

Куда бежали девять Апостолов — неизвестно, но двое, Петр и Иоанн, если и оставили Иисуса, то все-таки не решились далеко уйти от Него. Желание узнать, что станется с Ним, влекло их к Нему. И вот они вышли из своего кратковременного убежища и издали стали следить за удалявшимся отрядом; потом пошли следом за ним, хотя и в некотором отдалении, и так дошли до Иерусалима.
Следовавшие невдалеке Петр и Иоанн хотели войти за Иисусом и во двор Анны. Иоанн был известен Анне и потому безбоязненно вошел во двор, а Петр остановился у входа, не решаясь войти. Тогда Иоанн, заметив, что Петра нет около него, пошел к воротам, сказал привратнице, чтобы она впустила Петра, и после того ввел его с собой во двор.

Здесь начинается речь об отречении ап. Петра. Об этом повествуют и евангелисты Матфей (Мф. 26:58), Марк (Мк. 14:15) и Лука (Лк. 22:54); но евангелист Иоанн, с одной стороны, пополняет их повествования некоторыми частными чертами, а с другой, повествование о сем передается у него в порядке суда над Господом. Первые три евангелиста, опуская повествование о том, что Иисус Христос, прежде нежели приведен был к настоящему тогдашнему первосвященнику Каиафе, представлен был к неслужившему уже первосвященником Анне, все три отречения Петровы поставляют во время суда над Господом у Каиафы, тогда как, по сказанию Иоанна, первое отречение произошло в то время, когда И. Христос был у Анны, а последния два во время суда над Ним у Каиафы (ст. 24—28).

Симон Петр и другий ученик. Прочие евангелисты повествуют, что за И. Христом, по взятии Его врагами, пошел только один ап. Петр. Вероятно, повествует так потому, что имеют в виду разсказ об отречении Петра; евангелист же Иоанн говорит, что с Петром был другой ученик. Он не называет по имени сего ученика, но это, без сомнения, он был сам: так не раз обозначает он себя в своем Евангелии (Ин. 20:2 и в др. мест.). Об этом ученике Иоанн прибавляет, что он был знаком первосвященнику (бе знаем архиереови); но какому первосвященнику, Анне или Каиафе, он не указывает; как равно остается неизвестным и то, почему Иоанн был знаком и как поддерживал он это знакомство, будучи в то же время учеником И. Христа. Есть предание, пишет ея. Михаил, что Иоанн был знаком в дворе первосвященническом по своему рыболовству. Во двор Архиереов (первосвященнический). «Как видно из дальнейшаго (Ин. 18:24. 25), пишет еп. Михаил, это был двор того дома, в котором жили, в разных его отделениях, оба первосвященника, Анна и Каиафа, так что переход от одного первосвященника к другому был только чрез двор внутренний Вероятно, Каиафа, по родству своему с Анною, по смещении сего последняго римлянами с должности, оставил его жить в доме первосвященническом, в другом его отделении, которое разделялось от жилища Каиафы общим двором. При этом первосвященническом доме, кроме внутренняго двора, был еще внешний (Мф. 26:71. Мк. 14:68), примыкавший, вероятно, непосредственно к улице, тогда как самый дом был несколько в углублении, как бывало и бывает в восточных постройках».

Второй отрывок Ин. 18:12–28 имеет, как и параллельные части синоптической истории Страстей, два центра: допрос у Первосвященника и отречение Петра. Отрывок богат второстепенными подробностями, которые тоже требуют нашего внимания. Первое упоминание «другого ученика», который был известен

Первосвященнику и ввел Петра, не имеет члена в лучших рукописях (ср. ст. 15). Из древних кодексов он встречается только в С и Θ: άλλος μαθητής, без члена, может быть любой из учеников Христовых. Старые переписчики, поставив член, внесли толкование; и, вероятно, правильно: они отождествили «другого ученика» с учеником, которого любил Иисус. Но мы видели, что его имя обвеяно тайной. Эта тайна лежит на нем и в нашем отрывке. Он ввел Петра, и больше о нем не слышно. Петр отрекся; он , подразумевается, не отрекся. Рассказ о двух учениках, как и повествование об отречении Петра, относится к теме о Петре. Но в нашем отрывке ударение не лежит ни на Петре, ни на другом ученике. Доминирует образ Каиафы, который упоминается в связи с допросом у Анны (ср. ст. 13–14, 24, 25). Допрос у Анны есть новая и важная черта, которую вносит Иоанн. Она отвечает тому, что мы знаем из нехристианских источников о влиянии Анны, но ударение лежит не на Анне, а на его зяте Каиафе, в связи с изречением им пророчества о заместительной смерти Иисуса (ср. ст. 14 и XI. 49–52). Именно это – и только это – подчеркивается в Евангелии. И учитывается впечатление, которое должно сложиться у читателя: о неудержимом течении событий к их последней цели. На вопрос Первосвященника Иисус ответа не дает – ни о своем учении, ни об учениках. Свой отказ ответить об учении Он оправдывает ссылкой на слышавших (ср. ст. 20–23). Об учениках же Он просто не говорит ничего. Это все тот же отрицательный аспект искупления и молчаливое осуждение Первосвященника. Не должно быть оставлено без внимания, что учение, о котором Его вопрошает Первосвященник, Иисус считает возвещенным миру. В глазах Иисуса Первосвященник тоже принадлежит к миру. От Анны Иисус препровождается к Каиафе (ст. 24) и от Каиафы в Преторию (ст. 28), и «было утро, и сами они не вошли в Преторию, чтобы не оскверниться, но есть Пасху». На этом почти кончается допрос у Первосвященника. Они блюдут обряд.

В то время, как происходило это безааконное судбище над Святейшим из людей, на первосвященническом дворе (о его устройстве см. Ин. 18:13) вооруженная толпа служителей и дворни, расположившись вокруг пылающаго костра, занималась собственным обсуждением всего происшедшаго. Вся эта дворня естественно была враждебно настроена к Христу, в котором видела лишь мятежнаго галилеянина и издевалась над Ним и Его разбежавшимися от страха учениками. Однакоже не все разбежались они. На этом самом дворе были двое из них, которые имели достаточно мужества для того, чтобы проникнуть в самую среду врагов своего Учителя. Одним из них был Иоанн, возлюбленный ученик, который, как не неизвестный в первосвященническом доме рыбак, мог проникнуть на двор без особаго затруднения, и другой—Петр, который мог проникнуть только тайком, с опасением за свою свободу и даже жизнь. С трепетным сердцем подошел он к костру и стал греть свои коченевшие от холода и ужаса члены. Из среды толпы одна служанка, обратив внимание на незнакомца, вдруг спросила его: «и ты был с Иисусом Галилеянином»? Вопрос этот был так неожидан для Петра, что чувство самосохранения не дало ему времени обсудить свое положение, и он угрюмо и нехотя ответил: «не знаю, что ты говоришь».

Внутрь двора первосвященника Ἕσω εἰς τήν αὐλήν τοῦ ἀρχιερέως – Мк. 14:54. Сравн. Мф. 26:58. последовал за Спасителем апостол Петр и, сгорая желанием знать судьбу своего Учителя, расположился здесь у костра, смешавшись в толпе первосвященнической прислуги. Но апостол Петр, по замечанию евангелистов, сидел «вне на дворе» и «внизу» Ἕσω ἐκάθητο ἐν τῇ αὐλῇ. Мф. 26:69. Ἐν τῇ αὐλῇ κάτω – Мк. 14:66.. Поэтому место суда над Господом Иисусом Христом, в противоположность таким выражениям, должно предполагать внутри самого дома и притом наверху.