Евангелие от Иоанна, Глава 17, стих 22. Толкования стиха

А что иное эта слава, как не бессмертие, которое в Нем должна была обрести человеческая природа? И если даже Сам Он его еще не обрел, то по обыкновению Своему в силу неизменности предопределения Он глаголами в прошедшем времени говорит о том, что предстоит. Ведь ныне Он стоит перед прославлением, или иначе — перед воскресением Отцом, зная, что и нас воскресит в конце в ту же самую славу.

***

Кроме того, Спаситель наш, молясь Отцу, показал Себя человеком. Теперь же, показывая, что Он Сам делает то, о чем молит, поскольку Он вместе с Отцом является Богом, Он говорит: и славу, которую Ты дал Мне, Я дал им. Какую славу, кроме бессмертия, которое природа человеческая должна обрести в Нем? Ведь Он Сам еще не обрел его, но по Своему обыкновению из-за неизменности предопределения Он выражает будущее посредством глаголов прошедшего времени, а именно что Он будет прославлен, то есть воскрешен Отцом, и Сам воскресит нас для этой славы в конце этого века. Это похоже на то, что Он сказал в другом месте: как Отец воскрешает мертвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет (Ин. 5:21). Кого — если не тех, кого хочет Отец? Ибо то, что творит Отец, — не что-то другое, но то же, что и Сын творит•, и не иначе творит, но подобным образом (Ин. 5:19). И таким образом Он воскресил Сам Себя. Отсюда сказанное Им: разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его (Ин. 2:19). Поэтому следует уразуметь, что славу бессмертия, которую, как Он сказал, дал Ему Отец, также Он Сам Себе дал, даже если и не говорит этого.

Ибо Он часто говорит, что Отец один творит то, что Сам Он делает вместе с Отцом, чтобы все, что существует, вменить Тому, от Кого Он Сам имеет бытие. Но иногда Он, Col. 1922 храня молчание об Отце, говорит, что Сам делает то, что делает вместе с Отцом, чтобы мы понимали, что нельзя отделять Сына от деятельности Отца, когда Он, умалчивая о Себе, вменяет совершение дел Отцу, точно так же как нельзя отделять Отца от деятельности Сына, когда при молчании об Отце говорится о том, что Сын совершает то, что, конечно же, совершается Ими в равной мере. Так вот, когда Сын говорит о деятельности Отца и молчит при этом о Своей, Он демонстрирует Свое смирение, чтобы тем самым принести нам больше пользы; когда же, в свою очередь, Он говорит о Своей деятельности и молчит при этом о деяниях Отца, Он утверждает равенство Отца и Сына, чтобы никто не думал, что Он ниже Отца.

Таким образом, и в этом отрывке Он не отделяет Себя от деятельности Отца, хотя и сказал: славу, которую Ты дал Мне, — поскольку Он Сам дал ее Себе; и Отца не отделяет от труда Своего, хотя и сказал: Я дал им, — поскольку и Отец дал ее им. В то же время неотделимы друг от друга не только дела Отца и Сына, но и дела Святого Духа. В самом деле, как в том, что, моля Отца за всех Своих, Он хотел, чтобы случилось так, «чтобы все были одно», так и в проявлении Собственной милости, которую так выразил: славу, которую Ты дал Мне, Я дал им, Он, конечно же, хотел, чтобы случилось то же самое, ибо тотчас добавил: «чтобы они были одно, каки Мы одно».

В Евангелии от Иоанна многократно указывается, что дела, совершённые Иисусом Христом, должны привести людей к принятию Ero божественного посланничества (Ин. 11:42, Ин. 12:44, Ин. 17:3). В этом же состоит на значение апостольской проповеди: «Чтобы веровал мир, что Ты Меня послал. И славу, которую Ты даровал Мне, Я даровал им» Слава, о которой здесь говорится, – это привлечение людей к вере. Благодаря тому что апостолы поверили Иисусу, Он «прославлен в них» (Ин. 17:10). Теперь эту славу – спасение людей для вечной жизни (Ин. 17:3) – Иисус передал Своим ученикам.

Ариане говорят: «В таком же смысле Сын и Отец суть едино, Отец в Сыне, и Сын в Отце, в каком и мы можем быть в Нем. Ибо это написано в Евангелии от Иоанна¹». Затем эти хитрецы, будто найдя предлог, добавляют следующее: «Если как мы во Отце бываем едино, так Он и Отец суть едино и так Он есть во Отце, то почему, исходя из Его слов: «Я и Отец суть едино» и «Я в Отце и Отец во Мне», вы называете Его принадлежащим и подобным Отчей сущности? Ибо необходимо или и нам принадлежать Отчей сущности, или и Ему быть чуждым, как чужды мы». Такой вздор несут еретики. Я же в таком их злоумии не вижу ничего иного, как бессмысленную дерзость и диавольское отчаяние. <...> Ибо что дается людям по благодати, то хотят они уравнять с Божеством Дарующего. Итак, слыша, что люди называются сынами, они возомнили, что и сами равны истинному по естеству Сыну. И ныне, опять слыша от Спасителя: Да будут едино, как Мы, — они сами себя вводят в обман, дерзко помышляя, что и они будут так же, как Сын во Отце и Отец в Сыне, и не замечают, что от такого самомнения пал их отец диавол.

***

Какое опять преуспеяние у Бессмертного, воспринявшего на Себя смертное? Или какое усовершенствование у Вечного, облекшегося во временное? Какая возможна большая награда вечному Богу и Царю, сущему в недрах Отца? Неужели вы не видите, что и это ради нас было, и о нас написано, чтобы Господь, ставший человеком, нас смертных и временных сделал бессмертными и ввел в вечное Небесное Царство? <...> Совершенствуется не Слово как Слово, ибо Оно имело все и всегда имеет, но совершенствуются люди, в Нем и через Него имеющие начаток приятия. Ибо, когда ныне Он называется по-человечески помазуемым, помазуемся в Нем мы, и, когда Он крещается, крещаемся в Нем мы. Все же это еще более разъясняет Спаситель, говоря Отцу: И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им: да будут едино, как Мы едино. Поэтому для нас Он просил славы и сказано: и «принял», и «даровал», и «превознес», чтобы мы приняли, чтобы нам было даровано, и мы вознеслись в Нем, как для нас же и освящает Себя¹, чтобы мы были освящены в Нем.

Оканчивая Свое служение роду человеческому, Иисус оставлял всего лишь одиннадцать Апостолов и немногих учеников. Этому малому стаду Христову предстояло идти в царство тьмы и внести в него свет божественной истины. Понятно, с каким озлоблением встретят их в этом царстве; начнутся гонения против них и их последователей; даже слово «христианин» станет ненавистным для сынов тьмы. И какой непоколебимой верой, каким мужеством должны они обладать, чтобы выдержать натиск озверелых врагов Божией правды? А вот этой-то непоколебимости веры, этого-то мужества им и недоставало теперь. Сейчас они покинут своего Учителя, а казавшийся до сих пор наиболее верующим в Него Петр, этот камень веры апостольской, три раза отречется от Него. Предвидя все это, Иисус сознавал, что победа нелегко достанется Его ученикам, и что без особой поддержки свыше они даже и не могут выйти победителями из предстоявшей им борьбы, а потому понятно, что Он, преподав им все последние, прощальные наставления Свои, обращается с мольбой к Отцу Своему, чтобы Он охранил их веру от всяких искушений и колебаний, чтобы освятил их истиной Своей, чтобы удостоил их, по совершении ими своего земного подвига, быть там же, где будет и Он, Христос, и чтобы не только они, но и все вообще, которые уверуют по слову их, были бы объединены самоотверженной любовью друг к другу и находились бы в постоянном единении с Ним, Иисусом Христом, и пославшим Его Отцом.

Вложив благословением в Своих учеников всякую силу, Иисус через слова к Отцу дарует святым и иные блага и добавляет как главенство благ то, чтобы они даже при каком-либо различии произволений не разделялись более в суждении о добром, но все пребывали едино, соединенные единым и единственным благом, так чтобы при единстве Святого Духа, как говорит апостол, связанные союзом мира все становились одним телом, и одним духом, в единой надежде, в которой призваны¹. Но лучше дословно предложить сами Божественные изречения Евангелия: Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино (Ин. 17:21). И связующее этого единения есть слава, а что славой называется Дух Святой, не будет возражать никто из людей рассудительных, взирая на сами слова Господа. Ибо говорит: Славу, которую Ты дал Мне, Я дал им. И поистине дал ученикам такую славу Сказавший им: Примите Духа Святого (Ин. 20:22). Принял же эту славу, которую всегда имел прежде бытия мира (Ин. 17:5), Облекшийся в человеческое естество, по прославлении которого Духом совершается всему сродственному раздаяние славы Духа, начиная с учеников.

<...> сегодня есть люди, которые говорят о единстве Церквей. Этот термин является не уместным с точки зрения богословия. Мы не можем говорить о единстве, но о единстве веры. Мы не можем говорить о Церквах, которые являются разделенными и которые ведут борьбу за то, чтобы обрести истину и единство, но о Церкви, которая всегда является соединенной со Христом, и которая никогда не утрачивала истину, кроме людей, которые отделились от нее.

Некоторые, которые говорят о единстве Церквей используют в качестве главного аргумента первосвященническую молитву Христа, которая есть в Евангелии от Иоанна, в особенности, что касается момента, когда Христос умоляет Отца, дабы ученики «да будут едино» и «да будут все едино» (Ин. 17:20-22). Однако если кто-то внимательно прочтет весь этот текст, то он убедится, что Христос не говорит о некоем единстве Церквей, которое произойдет в будущем, но о единстве учеников, что произойдет в день Пятидесятницы, когда они примут Всесвятого Духа.

В этом тексте говорится о прославлении Апостолов, которое свершилось в день Пятидесятницы. Действительно, в день Пятидесятницы Апостолы стали членами Тела Христова. Те, которые в своей жизни переживают Пятидесятницу, те достигают единства между собой в едином Теле Христовом. Апостол Павел, хотя он и не был в день Пятидесятницы со Апостолами, однако же Церковь его рисует на иконах Пятидесятницы, потому что и он достиг видения Христа а, следовательно, он имеет единство с другими Апостолами.

А теперь я спрошу: есть ли слава то же, что воля? В то время как воля является движением разума, слава представляет собой либо украшение, либо достоинство природы. Итак, славу, воспринятую от Отца, Сын дал всем, кто уверуют в Него, но вовсе не волю, ведь если бы она давалась, вера не могла бы принести награду, потому что вменение воли нам с необходимостью давало бы и веру. Что следует из даяния воспринятой славы, Он показал, говоря: Да будут едино, как Мы едино. Значит, с той целью дана воспринятая слава, чтобы все были едины. И вот, все едины в славе, потому что это некакая иная слава, как та, что воспринята; и нет какой иной цели, кроме той, чтобы все стали едины. А поскольку все едины через славу, которая дана Сыну, а Сыном дана всем верующим, то я спрашиваю, каким образом Сын может иметь отличную от Отца славу, когда слава Сына всех верующих ведет в единство славы Отца? Может быть, способ выражения человеческой надежды в этом случае несколько неумерен, но он все же не будет противоречить вере. Ведь если даже надеяться на это было бы безрассудно, то не верить в это — грешно, потому что у нас один и тот же Виновник и надежды, и веры.

В предшествующих словах молитвы Господа о всех верующих (Ин. 17:21) созерцается Им тело Церкви в единстве с Богом еще на земле; здесь же оно созерцается уже в небесной славе, в единстве с Богом в небесном царстве Мессии. Аз славу, юже (которую) дал еси Мне, дах (дал) им. Разумеется слава небесная, в которую, по воскресении Своем, возшел И. Христос Богочеловек, Искупитель мира (ст. 1:5 и 24). Дал т. е. дал возможность сопротивления с Собою. У верующих эта слава начинается возрождением, в котором они, как члены, прививаются Христу, продолжается любовию, достойным принятием тела и крови Христа в таинстве причащения и достигнет своей полноты в будущем славном воскресении. И по этой, дарованной верующим, славе, они будуи едино в сей славе между собою и с Сыном, Отцем и Св. Духом: да будут едино, якоже мы едино есма, Аз в них и Ты во Мне (Ин. 14:20). Такими же словами выше молился Господь о Своей земной Церкви (21). Там разумелось единение в духе, здесь разумеется единение в славе. Господь прибавляет: да будут совершены во едино, т. е. да будет это небесное единение вполне совершенное, полное, целостное. Да разумеет (познает) мир и пр. Относительно земной Церкви Господь говорил, что, созерцая земное тело Церкви, мир, пораженный этим созерцанием, мало по малу уверует, кроме совершенно ослепленных духовно, в И. Христа, как Мессию (21); относительно же небесной Церкви говорит, что, созерцая небесное, славное тело ея, мир познает, т. е. волею или неволею весь, враждебный Христу, мир созерцанием сего зрелища будет доведен до сознания, что И. Христос есть истинный Мессия,— что (яко) Ты (Отец) послал Меня, и еще—что Ты (Он же Отец) возлюбил их (уверовавших в Господа) тою же отеческою любовию, какою (яко же) возлюбил (Его Самого) Меня, Своего Единороднаго Сына. Искупителя мира. Подобное словам Господа: познает мир и пр. выражает ап. Павел в словах: пред именем И. Христа преклонится всякое колено небесных, земных и преисподних и всякий язык исповедует, что Господь И, Христос в славу Бога Отца (Флп. 2:10, 11). Свою мысль о единении всех верующих в славном небесном царстве Господь выразительно изрекает далее в словах молитвы: Отче, ихже (которых) дал еси Мне и пр. Хочу, толкует еписк. Михаил, это—завещание умирающаго, воля котораго должна быть исполнена. Выражая эту волю, умирающий за живот мира, Господь тем же самым выражает уверенность, что Отец небесный исполнит эту Его волю, как нераздельную с Его волею. Которых (ихже) Ты дал Мне, т. е. верующих по слову апостолов и самих апостолов,— всю Церковь Христову. Да идеже есмь Аз (чтобы там, где Я), и тии будут со Мною, т. е. на небе,—там, в дому Отца небеснаго, где обителей много (Ин. 14:2—4. Лк. 24:51 и др.), где и Господь пребывает, как Богочеловек, с прославленным Своим телом. Да видят славу Мою, т. е. созерцают эту славу и сами участвуют в ней. Яко (потому что) возлюбил еси Меня прежде сложения (основания) мира. Здесь разумеется та любовь, по которой И. Христос предопределен в предвечном совете Триипостаснаго Бога к совершению спасения людей и к прославлению Своей человеческой природы до обожения ея. (Руков. для сельск. иаст. 1886 г.) Еписк. же Михаил объясняет это так: «основание славы Христа есть вечная любовь к Нему Отца небеснаго, точно так же, как и основание сопрославления верующих с Ним есть та же любовь к ним, как и к Сыну Его возлюбленному (23). Любовь и вследствие ея слава—вот внутреннейшая основа Церкви Христовой на земле и на небе».