Евангелие от Иоанна, Глава 13, стих 10. Толкования стиха

Возможно, кто-то возмутится этим и скажет: «О нет! Если он чист весь, зачем нужно ему омывать ноги?» Но Господь знал, что Он говорил, даже если наша немощь не может проникнуть в тайны Его. Нс$тем не менее, поскольку Он удостоил нас, чтобы мы были наставлены и обучены на основе Его закона, я в меру моего понимания и в меру слабых сил моих с помощью Его отвечу кое-что касающееся глубины этого вопроса. Во-первых, мне не составит труда показать, что Он не противоречит Себе в этом речении. Ибо кто может сказать, что сказанное здесь неверно: «Весь чист, за исключением ног»? Но было бы изысканнее сказано, если бы было сказано так: «Весь чист, разве только ноги», — что означает то же самое. Так вот, это-то и говорит Господь: омытому нужно только ноги умыть, потому чист весь. В самом деле, либо так: «чист за исключением ног», либо так: «весь чист, разве только ноги следует омыть».

Но что это значит? Что Он хотел сказать? Что здесь нужно исследовать? Господь говорит,

Истина утверждает, что тот, кто омыт, нуждается в том, чтобы ему омыли ноги. Что, братья мои, вы думаете об этом? Col. 1789 Что, если не то, что человек в Святом Крещении омывается весь (не весь, за исключением ног, но вообще весь), но тем не менее, оказываясь далее среди человеческих привязанностей, он соприкасается с землей. И вот сами человеческие чувства, без которых нельзя жить в этом смертном состоянии, являются как бы ногами, через которые на нас влияют человеческие дела, и так влияют, что если мы скажем, что не имеем греха, то обманем самих себя и не будет истины в нас (ср. 1 Ин. 1:8). 1

И вот каждодневно омывает нам ноги Тот, Кто ходатайствует за нас (ср. Рим. 8:34), и то, что мы нуждаемся каждодневно в том, чтобы омывать ноги, то есть в том, чтобы совершать свой духовный путь, — мы исповедуем в самой молитве, данной Господом, когда говорим: Прости нам долги наши, как мы прощаем должникам нашим (Мф. 6:12). Ибо если мы исповедуем, как написано, грехи наши, то, конечно, есть Тот, Кто уже омыл ноги ученикам Своим, Верный и Истинный, Кто отпустит и нам грехи и очистит нас от всякой неправедности (ср. 1 Ин. 1:9), то есть очистит вплоть до ног, которыми мы ступаем по земле.

Поэтому Церковь, которую Христос очищает банею водною через слово, не имеет ни пятна, ни порока (ср. Еф. 5:26—27) не только в лице тех, которые после бани возрождения тотчас же увлекаются на небеса от сопричастности с этой жизнью и не топчут землю (для чего и необходимо было бы омывать ноги), но и в лице тех, кому Господь, проявив к ним великое милосердие, позволил уйти из этого мира с омытыми ногами. Но хотя Церковь чиста в лице тех, которые задерживаются здесь, поскольку они живут праведно, однако же им нужно омывать ноги, поскольку они, разумеется, не без греха. Поэтому говорит она в Песни Песней: Я вымыла ноги мои, как же мне марать их? (Песн. 5:3). Ибо она сказала это, когда собиралась пойти ко Христу и топтать землю, когда пойдет.

И вновь возникает очередной вопрос. Разве Христос не вверху? Разве Он не взошел на небо и не сидит одесную Отца? Разве апостол не взывает и не говорит: Итак, если вы воскресли со Христом, то ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога; о горнем помышляйте, а не о земном (Кол. 3:1—2)? Почему же, чтобы прийти нам ко Христу, мы вынуждены топтать землю, когда нам следовало бы, напротив, сердце устремлять вверх, к Господу, чтобы иметь возможность быть вместе с Ним?

Вы видите, братья, что недостаток времени се-годня заставляет нас сократить этот вопрос. И если вы, быть может, видите его малым, я, со своей стороны, вижу, сколь серьезного обсуждения он требует. Поэтому я прошу: пусть уж он лучше будет отложен, нежели обсужден небрежно или сжато. И ваши ожидания не будут обмануты, а лишь сбудутся с отсрочкой. Ибо Господь, Который делает нас должником, поможет нам вернуть долги.

***

Я не забыл о своем долге и признаю, что пришло время вернуть его Это Рассуждение посвящено не рассмотрению последовательно взятого фрагмента Евангелия от Иоанна, но продолжению рассмотрения того фрагмента, который блж. Августин не успел рассмотреть в предыдущем Рассуждении по недостатку времени. — Ред. . Пусть даст мне то, благодаря чему я вернул бы его, Тот, Кто дал мне возможность стать должником. Ибо Он дал мне любовь, о которой сказано: не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви (Рим. 13:8). Пусть также даст Он слово, которое я должен, как вижу, сказать возлюбленным. А отложил то, что вы ждали, того ради, Col. 1790 чтобы раскрыть по мере своих сил, каким образом мы приходим ко Христу на земле, хотя нам предписывается искать скорее горнее, а не то, что на земле (см. Кол. 3:1—2). Ибо Христос пребывает в горнем мире, сидя одесную Отца, но, разумеется, Он также и здесь, отчего и Савлу, неистовствовавшему на земле, Он сказал: что ты гонишь Меня? (Деян. 9:4).

Что касается вопроса, который нам следует разобрать, то к нему привело нас то, что Господь омыл ноги Своим ученикам, когда ученики уже были омыты и нужно им было только омыть ноги. И тогда стало очевидно, что это нужно понимать таким образом, что, хотя человек весь омывается в Крещении, все же, пока он живет далее в этом мире, он своими человеческими привязанностями, словно ногами, которыми он ступает по земле, то есть самим ходом этой жизни, принимает на себя то, из-за чего говорит: Прости нам долги наши (Мф. 6:12). И потому он очищается ТЬм, Кто омыл ноги ученикам Своим (см. Ин. 13:5) и не перестает ходатайствовать о нас (ср. Рим. 8:34). Далее прозвучали из Песни Песней слова Церкви, сказавшей: Я вымыла ноги мои, как же мне марать их? (Песн. 5:3), когда она хотела пойти и открыть Тому, Кто пришел к ней, постучал и попросил открыть Ему, Который прекраснее сынов человеческих (ср. Пс. 44:3). Здесь возник вопрос, который мы не хотели рассматривать кратко из-за недостатка времени, потому и отложили до сих пор: каким образом Церковь, когда она идет ко Христу, должна бояться замарать ноги, которые омыла в Крещении Христовом?

Ибо она так говорит: Я сплю, а сердце мое бодрствует; вот, голос моего возлюбленного,

который стучится в двери. После этого говорит Он: отвори мне, сестра моя, ближняя моя, голубица моя, чистая моя! Потому что голова моя вся покрыта росою, кудри мои — ночною влагою. И та отвечает: Я скинула хитон мой; как же мне опять надеть его ? Я вымыла ноги мои; как же мне марать их?(ср. Песн. 5:2—3).

О, удивительное таинство! О, великая тайна! Неужели она боится замарать ноги, идя к Тому, Кто омыл ноги учеников Своих? Правильно она боится, ибо идет она по земле к Нему, пребывающему также на земле, потому что Он не оставляет Своих, находящихся здесь. Разве не QH говорит: Я с вами во все дни до скончания века (Мф. 28:20)? И не Он ли говорит: будете видеть небо отверстым и Ангелов Божиих восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому (Ин. 1:51)? Если они восходят к Нему, потому что Он в горнем мире, то каким образом нисходят, если не потому, что Он пребывает также здесь?

Церковь же говорит: Я вымыла ноги мои; как же мне марать их? В тех верующих она говорит это, которые, очищенные от всякой скверны, могут сказать: имею желание разрешиться и быть со Христом, а оставаться во плоти нужнее для вас (ср. Флп. 1:23—24). В тех она говорит это, которые проповедуют Христа и открывают Ему двери, чтобы верою Он вселился в сердца людей (ср. Еф. 3:17). В них она говорит это, когда они обдумывают, следует ли принимать на себя такое служение, для которого считают себя мало подходящими, чтобы исполнить его без ошибки и, проповедуя другим, не стать достойными порицания (ср. 1 Кор. 9:27). Ибо безопаснее слушать истину, нежели ее проповедовать, поскольку в слушателе сохраняется смирение, но едва ли к какому проповеднику не подкрадется хоть какая-то доля хвастовства, посредством которого, конечно же, замарываются ноги. Col. 1791

Поэтому, как говорит апостол Иаков, всякий человек да будет скор на слышание, медленен на слова (Иак. 1:19). Говорит и другой человек Божий: дай мне услышать радость и веселие, — и возрадуются кости сокрушенные (Пс. 50:10). Это то же, что я сказал: в слушающем истину сохраняется смирение. Говорит и другой: а друг жениха, стоящий и внимающий ему, радостью.радуется, слыша голос жениха (Ин. 3:29). Давайтё радоваться, слушая то, о чем без звука говорит внутри нас истица. Хотя звучит она и вовне: через читающего, через извещающего, через проповедующего, через изъясняющего, через утешающего, через увещевающего, а также через поющего и читающего псалмы.

И те, кто делают это, должны бояться замарать ноги свои, если они в потаенной любви к людской хвале стремятся понравиться людям. Впрочем, те, которые охотно и благочестиво слушают их, не имеет возможности за счет чужих трудов вознести себя и не с напыщенными, но с сокрушенными костями радостью радуются, слушая голос Господней истины. Поэтому в лице тех, которые умеют слушать с охотой и благочестием и которые проводят спокойную жизнь в сладостном и спасительном усердии, радуется святая Церковь и говорит: Я сплю, а сердце мое бодрствует. А что значит: Я сплю, а сердце мое бодрствует, — если не следующее: «Я так храню покой, что слушаю. Покой мой служит не взращиванию праздности, но обретению мудрости. Я сплю, а сердце мое бодрствует, я отдыхаю и вижу, что Ты — Господь, ибо мудрость книжная приобретается во время досуга, и кто мало имеет занятий, может приобрести ее (ср. Сир. 28:24). Я сплю, а сердце мое бодрствует (Песн. 5:2), я отдыхаю от хлопот, и дух мой устремляется к божественным заботам»?

4. Но в то время как Церковь наслаждается покоем в лице тех, которые таким вот образом находят приятный и смиренный отдых, смотри, как стучит говорящий такое: Что говорю вам в темноте, говорите при свете, и что на ухо слышите, проповедуйте на кровлях (Мф. 10:27). Это голос Того, Кто стучит в двери и говорит: отвори мне, сестра моя, ближняя моя, голубица моя, чистая моя! Потому что голова моя вся покрыта росою, кудри мои — ночною влагою (Песн. 5:2). Он как будто бы говорит: «Ты отдыхаешь, и закрыта предо Мной дверь; ты радеешь о покое немногих, и из-за умножения нечестия охладевает любовь многих (ср. Мф. 24:12)». Ночь — это, разумеется, нечестие. Роса же Его и влага — это те, которые охладевают, претерпевают падение и заставляют голову Христову терпеть холод, то есть делают так, чтобы не было любви к Богу. Ибо Христу глава — Бог (1 Кор. 11:13). Но они лежат на кудрях, то есть допускаются к таинствам, открытым взору, и никогда не достигают потаенных смыслов.

И вот Он стучит, чтобы лишить покоя досужих святых, и кричит: «отвори мне, благодаря крови Моей сестра моя, благодаря приходу Моему ближняя моя, благодаря Духу Моему голубица моя, благодаря слову Моему, которое ты полнее узнала в покое, чистая моя, отвори мне, проповедуй меня! Ведь как Я войду к затворившимся от Меня, если не будет той, которая откроет? Ибо как они услышат без той, которая будет проповедовать? (ср. Рим. 10:14)».

Поэтому выходит так, что и те, которые любят посвящать свой досуг добрым занятиям и не хотят нести на себе бремя Col. 1792 тяжелых забот (потому что чувствуют себя не слишком способными к такого родй служению и к безупречному его исполнению), предпочли бы, eсли бы было такое возможно, чтобы святые апостолы и древние проповедники истины снова восстали против умножения нечестия, из-за которого ослабевает жар любви.

Но в лице тех, которые уже оставили тело и были лишены одежд плоти (ибо они не были отделены от нее), Церковь отвечает: Я скинула хитон мой; как же мне опять надеть его? (Песн. 5:3). Вернется, конечно, этот хитон, и в лице тех, которые умерли, Церковь вновь облачится плотью, но не сейчас, когда охладевшим следует согревать-ся, а тогда, когда умершие воскреснут.

И вот, испытывая затруднения из-за нехватки проповедников и вспоминая тех своих членов, здравых в речах, святых в нравах, но уже оставивших тела свои, Церковь вздыхает и говорит:

«Я скинула хитон мой; как же мне опять надеть его? (Песн. 5:3). Те члены мои, которые превосходно могли, неся Благую весть, открывать Христу двери, как могут теперь вернуться в тела, которых лишились?»

Затем, учитывая тех, которые так или иначе способны проповедовать, собирать народы, управлять ими и тем самым открывать двери Христу, но в этих делах, полных трудностей, боятся согрешить, она говорит от лица ихДалее до конца абзаца блж. Августин приводит слова, вложенные им в уста Церкви. — Пер. : «Я вымыла ноги мои; как же мне марать их? (Песн. 5:3).

-Ибо всякий, кто не согрешает в слове, тот муж совершенный (ср. Иак. 3:2). Кто же совершенен? Кто же не согрешает среди такого умножения нечестивости и среди такого охлаждения любви? Я вымыла ноги мои; как же мне марать их? Поскольку я читаю и слышу: Братья мои! Не многие делайтесь учителями, поскольку вы подвергаетесь большему осуждению, ибо все мы много согрешаем (ср. Иак. 3:1—2). Я вымыла ноги мои; как же мне марать их? Но вот я встаю и открываю. Христос, омой их! Прости нам долги наши, ибо не угасла любовь наша, поскольку и мы прощаем должникам нашим (ср. Мф. 6:12). Когда мы слушаем Тебя, сокрушенные кости радуются вместе с Тобой на небесах (ср. Пс. 50:10). Но когда мы проповедуем Тебя, мы ступаем по земле, чтобы открыть Тебе двери, и поэтому, если нас порицают, мы приходим в смятение, если хвалят, наполняемся спесью. Омой наши ноги, прежде уже чистые, но замаравшиеся, когда мы пошли по земле, чтобы отворить Тебе».

Пусть этого достаточно будет вам на сегодня, возлюбленные. Если мы, возможно, согрешили, сказав иначе, чем следовало, и если больше, чем следовало бы, возгордился я вследствие ваших похвал, просите об омовении ног наших в молитвах ваших, угодных Богу.

Желая всегда быть с учителем (Ин. 13:37) и не постигая значения происходящего (Ин. 13:6-7), Пётр тут же с готовностью соглашается омыть ему не только ноги, но и руки и голову. Говорит ему Иисус: омытого нет нужды мыть, разве только его ноги, но он чист весь; и вы чисты, но не все. Ибо знал Он предающего Его; поэтому сказал: не все вы чисты» (Ин. 13:10-11). Из этого следует, что все необходимые очищения уже были совершены до начала вечери. Омывать ноги повторно не требовалось. Такое омовение не входило в ритуал ветхозаветной пасхальной трапезы.

Итак, омовение необходимо и символизирует духовное единение Иисуса Христа с учениками. И хотя они разбегутся и оставят Его одного, Иисус, движимый любовью к ним, отдаст за них Свою жизнь (Ин. 10:17), чтобы навечно воссоединить их с Собой (Ин. 10:16). Он «связывает|||» Себя с ними и затем умрёт за них на Кресте. Иуда уже согласился на предательство. Он перешел на сторону диавола. Иисус указывает на его внутреннюю нечистоту (Ин. 13:11), и совершаемое омовение уже не сможет его очистить, то есть воссоединить с Иисусом Христом.

Любовь Петра и страх быть отлученным от Господа, замечает Златоуст (Loc. S. Sit.) заставляют его броситься в другую крайность и просить омовения и главы и рук. Господь с кроткою любовью относится к недостаткам Петра и присовокупляет общее для всех поучение.

В словах Господа надо различать два значения: одно – относящееся к человеку, другое, относящееся к церкви Христовой, представляемой в эту минуту всеми двенадцатью Апостолами, из коих один был нечистый и потому извергался вон. В отношении личности Петра и каждого из верных учеников Господь называл их «измовенными», ибо они уже были очищены чрез слово Господне: «вы уже очищены чрез слово, которое Я проповедал вам» (Ин. 15:3). Они уже были просвещены великим светом; они освободились уже от иудейских заблуждений, они отвергли от души своей всякое лукавство Так Златоуст бесед. 70.. Это было то перерождение, о котором пророчествовал Исаия Ис. 1:16 (в слав. перев.)., говоря: «измыйтеся и чисти будите, отымите лукавства от душ ваших».

Души апостолов были уже омыты Словом; грех общечеловеческий был уже подъят на рамена Божественной жертвы; на них оставалось лишь то частное запятнание, которого ни один человек не избегает, проходя по праху жизненного пути. Ноги человека касаются земли и её праха, хотя глава и длани его и простираются горе ко Всевышнему. Человек, хотя «измовенный» благодатью, не может однако быть совершенно чистым, как путник, идущий по пыльной дороге. Это последнее запыление омывает Господь, наклоняясь как раб над ногами учеников. Таково, по-видимому, значение слов Господа в отношении каждой отдельной личности верных учеников, коим умыл Он ноги.

Но в следующем 11-м стихе значение слов Господа, по-видимому, обнимает собою всю церковь, представляемую Петром и всеми Апостолами со включением предателя, который среди чистой церкви представляет пятно, – «сего ради рече, яко не вси чисти есте». Отдельно от личности человека надо рассматривать чистоту Церкви, которая не может колебаться или скверниться от того, что один из её членов оказывается оскверненным и недостойным пребывать в лоне её. Зараженный член потому и отсекается, что он душою не принадлежит к Церкви, в которой узы, связывающие членов, суть узы духовные, а не узы насилия. Он выходит из церкви, потому что он не был её сыном, иначе он бы остался в ней: «от нас изыдоша, но не беша от нас: аще бы от нас были, пребыли убо Быша с нами: но да явятся, яко не суть вси от нас» 1Ин. 2:19.. Таково было положение и Иуды предателя, оставляющего вечерю Христову, чтобы броситься в бездну.

Омытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь, — сказал ему Христос и продолжал прерванное временно омовение ног.

В жарких странах ходят босыми ногами, надевая на них сандалии, предохраняющие лишь подошву ноги от случайных уколов; при ходьбе босые ноги становятся запыленными, и их приходится часто омывать; полное же омовение всего тела делается значительно реже, вследствие чего и сложилось понятие, что омытому, который чист весь, нужно омыть только ноги. В применении к Апостолам и вообще последователям Христа это изречение означает, что искренно покаявшийся и отставший от греховной жизни не должен успокаивать себя тем, что уже переродился и, так сказать, омылся от грехов своих: освободясь от прежних грехов, он остался все-таки грехоспособным и, если не совершает тяжких грехов, все же мелкие грехи грязнят душу его, как пыль его босые ноги; и как омытому не избежать постоянного омовения ног, так и отставшему от греховной жизни нельзя обойтись без постоянного покаяния в ежедневно совершаемых грехах.

Омывая ноги Петру, Иисус обратился к остальным Апостолам, сказав им: и вы чисты, но не все. Передавая эти слова, Евангелист поясняет, что Иисус знал... предателя Своего, потому и сказал: не все вы чисты.

Поведение Петра во время омовения ног невольно показывает нам, каким искушениям подвержен самый искренний ученик. Он импульсивен, он бросается в крайности, даже тогда, когда по смыслу они противоположны друг другу. Сначала он не хочет, чтобы Иисус умыл ему ноги. Потом он хочет, чтобы Иисус умыл ему не только ноги, но и голову. Нам часто хочется решать самим, что Господь должен был бы сделать и как. Но Иисус желает лишь, чтобы мы вверились Ему. И ждет от нас благоговейной покорности Его воле, пусть даже и не вполне понятой нами.

Но Христос отвечал ему: «если не умою тебя, не имеешь части со Мною». И этого замечания довольно было, чтобы пылкий ученик воскликнул: «Господи! не только ноги мои (умой), но и руки и голову». И Христос продолжал умовение, заявив при этом, что они, как омытые водою духовного учения из источника жизни, чисты; но, прибавил Он с грустью, «не все», и в этот момент святые руки Его быть может умывали грязные ноги предателя, только что возвратившегося с своего гнусного торга.