Библия - Евангелие от Иоанна Глава 12 Стих 17

Толпа растревожила толпу Блж. Августин использует игру слов, которую невозможно передать в русском переводе: turba turbavit turbam (что-то вроде «толпа толпит толпу»). — Пер. . Почему же ты, ослепленная толпа, исполнилась ненависти от того, что мир идет за Тем, через Кого был сотворен мир?

Св. Иоанн объясняет, как причину этой радости встречи Господа, великое чудо воскрешения Лазаря, только что Им совершенное, а св. Лука — все вообще чудеса Его.

Одним словом, все действие это со стороны Спасителя было ответом для многих на вопрос: Мессия ли Он? После этого нельзя было сомневаться, что Он хотел Себя таким показать народу. Но в то же время хотел быть Мессией не в народном смысле. Поэтому Он охотно принимал все радостные изъявления чувств, хотя Своим убогим видом и много умерял жар нетерпеливого восторга. Народ увидев, что Господь воссел на осла, принял это за знак торжественного шествия к Иерусалиму: громкие восклицания стали оглашать воздух: Осанна т. е. спасение Ему, Сыну Давидову. Благословен Царь, грядущий во имя Господне. Мир на небеси и слава в вышних (из Пс. 117:25 , который употреблялся на пасхальной вечери и содержал в себе другие указания на времена Мессии).

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 192++

На другой день после вечери в доме Симона прокаженнаго, т.-е. в первый день недели перед Пасхою (Ин. 12: 1), И. Христос открыл торжественное, царственное шествие в Иерусалим. Об этом событии евангелисты разсказывают в общем очень согласно. Однакоже каждый из них сообщает здесь некоторыя особенныя обстоятельства, так что только из снесения и соединения их сказаний получается одно обстоятельное повествование. Так, время дня, в которое совершилось вшествие И. Христа в Иерусалим, как царя Изравлева, указывается у ев. Марка: это было в послеполуденное время, ибо, войдя в храм, И. Христос не мог долго оставаться в нем, потому что время было уже позднее ¹ (11). Место, откуда началось шествие Господа, вполне точно определяется только у ев. Иоанна, так как он один передает, что И. Христос пред этим событием день пробыл в Вифании; другие евангелисты, изображающие шествие И. Христа в Иерусалим из Заиорданской страны безостановочным, указывают то Виффагию (Мф.), то Виффагию и Вифанию вместе (Мк. Лк.), как селения, откуда шествие Господа привяло торжественный характер. Так как у ев. Матфея нет упоминания о Вифании, то из его повествования яснее можно видеть, что селение, откуда ученики, по повелению Господа, должны были привести ослицу и осленка, была Виффагия. Это же должно заключать и из разсказа ев. Иоанна, так как по нему, нахождение И. Христом молодого осла совершилось уже во время пути из Вифании (14., ср. 12—14)². Относительно числа животных, приведенных к Иисусу учениками, находится точное указание только у ев. Матфея: тогда как все другие евангелисты обращают ишимание на то, что осел, на котораго возсел Иисус, был молодой, на котораго никто из людей не садился³, ев. Матфей сообщает точно, что к Иисусу были приведены ослица и осленок⁴. Но зато у других евангелистов, при пеупоминании об ослице, нет ничего неяснаго в том, на которое из двух животных возсел Иисус; евангелист же Матфей ясно на это не указывает, он говорит: .привели ослицу и молодого осла, и положили на них одежды свои, и Он сел поверх их» (7), т.-е. одежд. А приведенный ев. цитат из ир. Захарии (Мф. 5. Зах. 9:9) по первом впечатлению можно понять так, что Мессия, творя царственное шествие в Иерусалим, возседал одновременно и на ослице, и на осленке. Однакоже это место у пр., сообразно с свойствами еврейскаго параллелизма, следует читать так: „се Царь твой грядет к тебе кроткий, сидя на ослице и собственно на молодом осле, сыне подъяремной». Затем у ев. Иоанна вовсе опущены обстоятельства нахождения И. Христом молодого осла; об этом передают первые три евангелиста и из них особенно подробно ев. Марк, у котораго находятся даже такия частныя черты, что ученики Иисуса „нашли молодого осла, привязаннаго у ворот на улице» (4).

Когда началось торжественное шествие И. Христа на молодом осле, котораго ученики покрыли своими одеждами, народ устилал дорогу и своими одеждами и древесными ветвями. При этом ев. Лука сообщает ту частную черту, что народный восторг особенно усилился и сопровождавшие Иисуса начали велегласно прославлять Его, как Царя Израилева, в то время, когда Он приблизился к спуску с горы Елеонской (37), когда, следовательно, взору путешественников открылся во всей своей красе и величии Иерусалим, столица прославляемаго ими Царя Израилева. К этому, быть может, нужно присоединить указание ев. Иоанна, что „множество народа, пришедшаго в Иерусалим на праздник, услышав, что Иисус идет в Иерусалим, взяли пальмовыя ветви, вышли навстречу Ему и восклицали: осанна» и проч, (12—13). Народныя восклицания передаются у евангелистов несколько различными словами, именно потому, что эти восклицания и на самом деле были по слововыражению не одинаковы: „осанна Сыну Давидову (т.-е. Мессии)! Благословен грядущий во имя Господне! Осанна в вышних!" (Мф. 9. почти тоже Мк. 9—10.Ин. 13) ⁵. „Благословен Царь, грядущий во имя Господне! Мир на небесах и слава в вышних! (Лк. 38)⁶. Ев. Лука указывает на причины такого народнаго восторга по отношению к лицу И. Христа: „все множество учеников начало в радости велегласно славить Бога за все чудеса, какия видели они» (37). А ев. Иоанн свидетельствует, что особенно сильною причиной народнаго возбуждения было воскрешение Лазаря, не очень давно совершенное И. Христом и бывшее еще у всех в памяти и предметом всеобщей молвы (17—18). Эти же два евангелиста указывают на то, как отнеслись к событию фарисеи —враги И. Христа: между собою они говорили: „видите ли, что не успеваете ничего? Весь мир идет за Ним (Ин. 19 ⁷), а Иисуса Христа они призывали запретить народу такими восклицаниями сопровождать Его ⁸. На это И. Христос отвечал следующим присловием: „сказываю вам, что если оии умолкнуть, камни возопиют» (Лк. 39—40), т.-е. слава Иисуса Христа, как богопосланнаго Мессии, так очевидна, что если бы разумныя существа, люди, не захотели узнать и признать ее, то предметы неразумной природы в своих чрезвычайных явлениях обличили бы их несправедливость.

В стихах 17 и 18 по-видимому надо различать народ: «иже бе прежде с ним», от народа, который «слыша его сие сотворша знамение». Первый несомненно очевидец воскресения Лазаря. Сей народ свидетельствовал, т. е. утверждал, что он своими очами видел воскресение и своими ушами слышал властное слово Господа. И в устах народа рассказ о событии превосходно и картинно рисует им слышанное и виденное. «Возгласи Лазаря от гроба», и «воскреси его от мертвых». В народе очень хорошо понимали, что вызов мертвого из гроба не исчерпывал величия чуда; полнота его заключалась в даровании мертвому второй жизни, а дарование жизни могло принадлежать только одному Богу. Те, которые так рассказывали, очевидно сами слышали глас Господа: «Лазаре, гряди вон», и в первую минуту ими овладел ужас, а в следующую за тем минуту радость несказанная наполнила сердца их, ибо они почувствовали себя перед лицом Бога во плоти.

Те же, кои «слышаша», со вниманием и умилением и верою внимали словам очевидцев и возрадовались духом и пошли с пальмовыми ветвями встречать Царя своего и Бога.

В то время Иерусалим наполнен был несметными толпами евреев, пришедших на праздник пасхи. Там были и свидетели воскрешения Лазаря, которые, будучи сами поражены этим чудом, не могли не говорить о нем. Они свидетельствовали всенародно, что Иисус вызвал из гроба Лазаря, воскресив его из мертвых. Весть эта быстро разнеслась по городу, и когда народ увидел Иисуса, спускающегося с горы, то вышел к Нему навстречу с пальмовыми ветвями. В полной уверенности, что давно ожидаемое спасение и избавление народа еврейского наконец-то настало, что вот-вот Грядущий к ним Сын Давидов объявит Себя Царем Израилевым и спасет их от римского ига, они восторженно кричали: «Спасение! Спасение! Благословен грядущий во имя Господне наш Царь, Царь Израилев! Благословенно наступающее царство отца нашего Давида! Осанна в вышних!»

Свидетельствовал народ о чуде воскрешения Лазаря.

Здесь евангелист указывает связь входа Господня в Иерусалим с чудом воскрешения Лазаря—говорит, что потому народ так торжественно и встретил вшествие Господа в Иерусалим, что сам видел это необыкновенное чудо воскрешения четверодневнаго Лазаря и свидетельствовал пред всеми об этом чуде, а другие слышали об этом чуде от других, бывших очевидцами. Народ, бывший (иже бе) с Ним прежде, т. е. в Вифании.— Это уверовавшие в Господа иудеи (ст. 10—11) и жители Вифании, которые сопровождали Ёго теперь оттуда в Иерусалим.

Народ, говорит, в таком множестве не обратился бы вдруг, если бы не уверовал в чудо.

XII. 1–19

Следующая глава (XII), во всяком случае в первой ее части (ст. 1–19), тоже стоит под знаком Воскрешения Лазаря.

Уже в первом стихе Вифания определяется как то селение, «где был Лазарь, которого Иисус воздвиг из мертвых». В Ин. 12Лазарь возлежит с Иисусом на трапезе. Многие пришли "не ради Иисуса только, но чтобы и Лазаря увидеть, которого Он воздвиг из мертвых» (Ин. 12:9). Гонение первосвященников распространяется и на Лазаря, так как ради него многие веровали в Иисуса (Ин. 12:10–11). В ст. 17–18 и Торжественный Вход объясняется Воскрешением Лазаря. А фарисеи исповедуют свое бессилие: «...вот мир пошел за Ним» (Ин. 12:19). Это ударение на Лазаре есть ударение на Страстях. Мы видели, что и богословски, и исторически повествование о Лазаре обращено к Страстям.

Есть и другие признаки, которые позволяют утверждать, что мысль евангелиста с самого начала гл. XII сосредоточена на предстоящих Страстях. Какова бы ни была первоначальная форма ст. 7, не остающаяся без влияния и на современный перевод, ясно одно: связь Вифанского помазания с погребением Иисуса выражена в Ин. не менее ясно, чем у синоптиков. Мысль о предстоящих Страстях слышится и в ст. 16, после повторного предсказания Страстей. Торжественный Вход был для учеников непонятной неожиданностью. Они готовились к другому. Они поняли значение Входа, «когда был прославлен Иисус». Мы помним, что и очищение Храма и то, что по поводу очищения сказал Господь, стало понятно ученикам только в опыте Воскресения (ср. Ин. 2:22), как и вообще в Ин. уразумение в будущем, непонятного в настоящем, неизменно предполагает опыт Страстей (ср., напр., Ин. 13:8). И, наконец, последнее. На вопрос эллинов, желавших видеть Иисуса, Он отвечает торжественным свидетельством: «...пришел час быть прославленным Сыну Человеческому» (Ин. 12:23). Этими краткими словами сказано все: мы уже знаем, что на всем протяжении Евангелия час Иисуса есть час Его Страстей и прославлением Он неизменно называет Свои Страсти.

Это показывает, что печать надвигающихся Страстей лежит в Ин. на повествовании и о Вифанском помазании, и о Торжественном входе. В этом отношении оценка Иоанна совпадает с оценкой синоптиков: Вифанское помазание есть помазание для погребения. Торжественный Вход есть Вход Царя на Страсти. Некоторое отступление от синоптической хронологии (Вифанское помазание ранее Торжественного Входа!) есть одно из тех исправлений, которое себе позволяет евангелист, полагаясь на свои воспоминания, а может быть и на самостоятельные источники, которыми он располагал. Влияния на толкование Евангелия это несогласие хронологии не оказывает.

Когда стадная толпа народа услыхала о случившемся, она благопослушно доверяется свидетельствовавшим о том, что воскресил Лазаря Христос и разрушил власть смерти, как пророки сказали: «Поэтому и встретили Его». Следовательно, по необходимому порядку было наконец то, что Господь совершил чудо с Лазарем, чтобы по этому недавно случившемуся поводу был сильнее почтен от народа, а фарисеи, чрезмерно мучаясь этою честью, составили бы замысел против него и таким образом совершилось бы страдание, что и случилось. Так сказали фарисеи к самим себе: видите, что ничего не успеваете. Видят, что напрасно возражают против веры в Христа, тщетно отклоняют верующих то рассуждениями, то угрозами: все это, говорят, бесполезно, если не обратятся к умерщвлению Его. Вот, говорят, весь народ следует за Ним.

έμαρτύρει impf. ind. act. от μαρτυρέω свидетельствовать, удостоверять. Iterat. impf. указывает на длительное действие и объясняет, что было сделано для свидетельства о могуществе Иисуса (Barrett), ούν тогда, теперь, указывает на последовательность событий (DM, 253). ών praes. act. part, от ειμί (#163.9) быть. Praes. part, обозначает длительное действие, предшествующее действию основного гл. (SMT, 58). έφώνησεν aor. ind. act. от φωνέω звать, ήγειρεν aor. ind. act. от εγείρω поднимать. Обобщ. aor. рассматривает все окружающие действия как единое целое.

Снова прибегая к иронии, Иоанн предоставляет фарисеям возможность самим обвинить себя: «...не успеваете ничего». Их сетование по поводу того, что скоро за Иисусом последует весь мир, служит вступлением к 12:20.

Народ подхватил этот радостный клик, и в толпе разносилась молва о том, как Он воскресил Лазаря из мертвых. Дорога тут постепенно поднимается на гору Елеонскую, по зеленым полям и под тенистыми деревами, и на вершине ее круто поворачивает к северу. На этом-то именно повороте впервые открывается вид на Иерусалим, который дотоле скрывается за отрогом горы. Там в прозрачном воздухе, поднимаясь из окружающей глубокой долины, стоял пред Ним знаменитый историческими воспоминаниями город, и утреннее солнце, сверкавшее на мраморных башнях и золоченых кровлях храмовых зданий, отражалось в море ослепительного блеска, пред которым зритель должен был закрывать глаза. Этот вид на знаменитый город действительно поражал своим великолепием, и многие иудейские и языческие путешественники останавливали здесь своих коней и с восторгом немого изумления глядели на это дивное зрелище. Иерусалим в то время, окаймленный целым рядом гордых башен, считался одним из чудес мира и представлял великолепное зрелище, о котором теперешний Иерусалим не может дать и приблизительного понятия. И вот этот город во всем своем величии открылся пред взором Христа, его истинного Царя! Всякого другого это величественное зрелище могло привести в восторг; но истинный Царь смотрел не на внешний блеск города, а на внутреннее достоинство его жителей, и пред Его взорами открылась такая страшная бездна неверия и порока, уже назревших для совершения величайшего и гнуснейшего преступления на земле, что этот великолепный вид поразил бесконечно сострадательное сердце Христа невыносимою болью.

В сих стихах евангелист указывает связь события входа Иисуса Христа в Иерусалим с событием воскресения Лазаря, как причиной такой Его встречи народом и — с решением фарисеев, как его следствием, — Народ, бывший с Ним прежде: т. е. в Вифании, это уверовавшие в Него иудеи (ст. Ин. 12:10—11) и жители Вифании, которых часть, вероятно, сопровождала Его теперь из Вифании в Иерусалим. — Свидетельствовал, что Он и пр.: свидетельствовал потому, что сам видел воскрешённого Лазаря, может быть, сам был свидетелем чуда, и, во всяком случае, имел возможность знать о чуде от очевидцев. Этот народ свидетельствовал и прежде входа, когда бывал в Иерусалиме, свидетельствовал и пред жителями Иерусалима и пред пришельцами, свидетельствовал и теперь при входе, прославляя это великое чудо и самого Чудотворца, свидетельствовал и пред теми пилигримами, которые только что в это время проходили Вифанией к Иерусалиму и сопровождали Господа. Таким образом, славою этого чуда исполнен был и Иерусалим и окрестности, и в этом для народа была причина, почему он так торжественно встретил и сопровождал чудотворца и приветствовал Его как Мессию своего.

В богослужении Православной Церкви праздники воскрешения Лазаря и Входа Господня в Иерусалим тесно связаны (даже тропарь общий), хотя указания Ин. 11:54 («Посему Иисус уже не ходил явно между Иудеями, а пошел оттуда в страну близ пустыни, в город, называемый Ефраим, и там оставался с учениками Своими») и Ин. 12:1 («За шесть дней до Пасхи пришел Иисус в Вифанию, где был Лазарь умерший, которого Он воскресил из мертвых») позволяют видеть, что Вход был не сразу на следующий день после воскрешения. Почему эти праздники соединены? Ответы находим в Писании и богослужении.

Безусловно, нужно было время, чтобы народ узнал о чуде от свидетелей. Ап. Иоанн говорит, что при Входе Господа в Иерусалим люди встречали и чествовали Его как Мессию именно в связи с чудом воскрешения Лазаря: «Народ, бывший с Ним прежде, свидетельствовал, что Он вызвал из гроба Лазаря и воскресил его из мертвых. Потому и встретил Его народ, ибо слышал, что Он сотворил это чудо» (Ин. 12:17, 18). По времени эти события отдалены, но по смыслу они едины.

Мессия явил Себя как Победитель смерти. Христиане славят победу Христа над смертью и в Лазареву субботу, и в Вербное воскресенье: «Тебе, победителю смерти, вопием: осанна в вышних, благословен грядый во имя Господне» Фрагмент тропаря Лазаревой субботы и Вербного воскресенья.. Эта победа над смертью проявилась в воскрешении Лазаря как знамении всеобщего воскресения мертвых («Общее воскресение прежде Твоея страсти уверяя» Начало тропаря Лазаревой субботы и Вербного воскресенья.) и собственно в Воскресении Христовом («честное Воскресение Твое прообразуя нам» Пятница седмицы Ваий, вечерня, стихира на Господи воззвах.), которое без Крестной Жертвы немыслимо. Господь показал иудеям, что, воскресив четверодневного мертвеца, Он имеет силу воскресить и Себя трехдневного, о чем прикровенно говорил уже в начале Своего служения (см.: Ин. 2:18–21).

В одном из богослужебных текстов Лазаревой субботы воскрешение Лазаря названо предначинанием Креста и началом Страстей Господних. «Учеником Создатель всех предвеща, глаголя: братия и знаемии, наш друг успе, сими предглаголя и уча, яко вся веси, яко Создатель всех. Идем убо, и увидим странное погребение, и рыдание Мариино, и Лазарев гроб узрим, тамо бо хощу чудодействовати, совершая Креста предначинание, и всем подая Божественное оставление» Икос утрени Лазаревой субботы.. Почему такая связь? Мы видим, что именно после воскрешения Лазаря иудеи решают непременно убить Христа, народ же после этого чуда признаёт Христа Мессией, что и выражает при Входе Спасителя в Иерусалим. Сам Вход, как единственное за все служение Спасителя открытое явление Себя как Царя-Мессии, стал началом Страстной седмицы, о чем мы говорили чуть выше.

В церковном богослужении Страстная седмица выделена как особая неделя накануне Пасхи. Эта неделя не входит в Великий пост как таковой; в пятницу накануне Лазаревой субботы богослужебные песнопения возвещают конец Поста: «Душеполезную совершивше Четыредесятницу…» – и настраивают верующих на особое воспоминание и почтение Страстей Господних: «…и Святую Седмицу Страсти Твоея, просим видети, Человеколюбие, еже прославите в ней величия Твоя, и неизреченное нас ради смотрение Твое, единомудренно вопиюще: Господи, слава Тебе». До этой недели пост был делом покаянного и аскетического усердия человека, очищения сердца и подготовки к встрече праздника Пасхи; в центре Страстной недели – спасительные Страдания Самого Христа, христиане же, продолжая хранить пост и освободив это время для участия в богослужении, стараются выполнить просьбу Спасителя к апостолам в Гефсиманском саду: «Душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте» (Мк. 14:34).

Каждому дню Страстной седмицы усвоено воспоминание об определенных евангельских событиях, условно соотнесенных с их последовательностью в Евангелии:

Народ, т. е. толпа народа (o ocloj), бывшая в Вифании при воскрешении Лазаря; разъяснял народу, т. е. опять толпе (o ocloj) которая встречала Христа в воротах Иерусалима, что сделал Господь в Вифании. Этим и объясняет евангелист восторг, с каким встречен был Христос.

С тех пор, как через Адама пришла смерть, подчинившая себе всех, они слышали через своих пророков и верили в то, что смерть будет побеждена. Увидев же, что это сделано Господом нашим, воскресившим умершего четыре дня назад человека, они взяли пальмовые ветви и вышли навстречу Ему как Победителю над смертью, подавляющей человеческий род, воспевая Ему подобающие хвалы. Поскольку фарисеям все это не правилось, то они и говорили людям, что те идут за Ним напрасно, однако напрасными были их упреки, ибо люди все равно шли за Ним.

Народ, видевший чудо над Лазарем, свидетельствовал и проповедовал о силе Иисуса.

Ст. 17. 18. «Народ, бывший с Ним прежде», тот, который в предшествовавший день был в Вифании, и получил распросами сведения о обстоятельствах смерти и воскресения Лазарева «свидетельствовал, что Он вызвал из гроба Лазаря и воскресил его из мертвых». «Вызвал из гроба» – какое точное изображение величия чуда и легкости, с какою совершено чудо! Чудо над Лазарем столько же было несомненным событием, против действительности коего нельзя было ничего сказать по совести, сколько было чудом величайшим. «Потому-то и встретил Его народ; ибо слышал, что Он сотворил это чудо». Значит, встреча Иисусу в Иерусалиме – свидетельство целых сотней тысяч о действительности воскресения Лазарева, тогда как вместе с тем была заявлением народа о том, что Иисус есть ожиданный веками Мессия.