Библия - Евангелие от Иоанна Глава 12 Стих 10

О, глупое рассуждение! О, слепая ярость! Господь Христос, Который смог воскресить умершего, разве не смог бы воскресить убитого? Когда бы вы убили Лазаря, неужели бы вы лишили Господа власти? Если вам кажется, что умерший — это одно, а убитый — это другое, то смотрите: Господь совершил воскресение и того и другого — и умершего Лазаря воскресил, и Себя убитого.

При такой благодати Господней и таком чуде дара Божьего, когда всем надлежало возликовать, нечестивцы, озлобившись, совещались против Христа (см. Ин. 11:47) и помышляли убить Лазаря. Разве не признаете себя последователями тех, чье жестокосердие вы унаследовали? Ведь и вы злобитесь и плетете заговор против Церкви, потому что видите, как в Церкви умершие оживают и через отпущение грехов воскресают. А что в вас есть — желание завистью погубить снова тех, кто воскресли.

О, слепое коварство слепцов — желать убить того, кого воскресили в жизнь! Будто бы Иисус не мог воскресить к жизни убитого, когда смог воскресить умершего! И Он действительно научил тому, что способен делать то и другое, ибо восставил к жизни и Лазаря, который умер, и Самого Себя, будучи убитым.

Начатое от Иерихона шествие И. Христа во Иерусалим первые три евангелиста изображают безостановочным, так что оно, по их изображению, прямо перешло в торжественный вход Господа в Иерусалим, как царя Израилева (Мф, 21:1, Мк. 11:1, Лк. 19:29). Но и они указывают, что торжественный вход Господа в Иерусалим начался ох горы Елеонский, от Вифании. А ев. Иоанн, более точный повествователь со стороны времени и порядка событий, показывает, что И. Христос, дойдя до Вифании, имел здесь остановку на целый день¹ {12, 1—12). Что касается описываемой здесь ев. Иоанном (2—8) вечери, то евангелисты Матфей и Марк разсказывают о ней в ряду событий за два дня перед Пасхою (Мф. 26:2, 6. Мк. 14:1—3). В таком порядке они помещают этот разсказ, кажется, по логической связи его с историею предательства Иуды, которую они передают далее (Мф. 26:14—16. Мк. 24:10—11), т. е. для выяснения причины, вследствие которой Иуда решился предать своего Учителя и Господа; из истории этой вечери открывается, что дух сребролюбия, заставивший Иуду предать Господа, еще прежде господствовал над ним и, между прочим, вызвал его на осуждение жены, помазавшей Иисуса миром. Другия различия между повествованиями первых евангелистов и Иоанна об этом событии суть: а) ев. Иоанн ясно не указывает, в чьем собственно доме приготовлена была вечеря; по Матфею и Марку, это было в доме Симона прокаженнаго (§ 66). б) Матфей и Марк не называют помазавшей Господа миром жены по имени, а ев. Иоанн прямо говорит, что это была Мария, сестра Лазаря. По Матфею и Марку, жена некая возливала миро возлежащему Иисусу на главу, Иоанн же, пополняя сказания первых двух евангелистов, указывает высшую степень благоговения жены к Иисусу: по нему, Мария помазала „ноги Иисуса и отерла волосами своими ноги Его“. г) Ропот на жену, по Матфею и Марку, исходил вообще от учеников; Иоанн же прямо обозначает того ученика, от котораго собственно исходил этот ропот (Иуду). Можно, впрочем, думать, что не один Иуда, но и другие ученики, не подозревая в словах его никакой задней мысли, соглашались с его мнением, что лучше бы миро продать и деньги раздать нищим.

Таким образом из сопоставления ев. повествований открывается следующий порядок настоящаго события.

Направляя путь свой от Иерихона к Иерусалиму, И. Христос за 6 дней де Пасхи, к вечеру пятницы, достиг Вифании. Здесь в доме Симона прокаженнаго была приготовлена Ему вечеря; устроительницею вечери и служащею во время ея была Марфа; между возлежавшими был тут и брат последней, Лазарь, котораго Господь воскресил из мертвых. На следующий день, в субботу, по прошествии времени субботняго покоя, открылась самая вечеря. И вот, когда гости возлегли вокруг стола, Мария, сестра Марфы, взяв фунт чистаго нардоваго драгоценнаго миро, подошла к И. Христу и стала возливать миро на главу Его. Потом, увидя, что Господь милостиво приемлет ея дар пламенной веры, любви и благоговения к своему Спасителю, она простирает свое дерзновение далее: она подходит к ногам Иисуса, возливает миро на ноги Его и отирает их волосами головы своей. Тогда один из учеников Его, Иуда, сказал: для чего бы не продать это миро за 300 динариев и не раздать нищим? Сказал же он это не потому, что заботился о нищих, но потому, что был вор: небольшое общество Иисуса имело общую кассу; ящик, в который опускали деньги лица, помогавшия Господу от своих имений (Лк. 8:3), был на хранении и в распоряжении Иуды; пожираемый страстию сребролюбия, Иуда решительно неспособен был понять святой жертвы Марии; он желал бы, чтобы эта жертва дана была ему в распоряжение (чрез что дар Марии не уменьшился бы, по его мнению, так как и в сем случае это был бы дар Господу), и тогда он мог бы приобресть в свою пользу значительную сумму из общей кассы. Предлог, который придумал Иуда для порицания поступка Марии, был очень благовиден: помощь бедным есть одна из первых добродетелей, которыя всего более внушал Господь Своим ученикам. Поэтому и прочие апостолы присоединились к суждению Иуды. Но Господь сказал: .оставьте ее; она сберегла эго (т- е. от погребения Лазаря и от воровской руки Иуды) на день погребения Моего²). Ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда». И к этому присоединил пророчество, котораго исполнение мы всегда видим пред собою: „истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет в память ея и о том, что она сделала».

Ни одно чудо, как замечает св. Иоанн Златоуст Беседа 66-я, ч. 2, стр 258 (1862)., не привело в такую ярость Иудеев, как великое последнее чудо воскресения Лазаря, ибо независимо от его величия и несомненности, подтвержденной многочисленными свидетелями, оно не могло даже подать повода к какому либо обвинению. Естественно, что и сам Лазарь сделался предметом особого любопытства для Иудеев, знавших о его смерти и узнавших о его воскресении.

Весьма замечательно выражение 11-го стиха: «мнози ради его (Лазаря) идяху от Иудей». Это место понимается в том смысле, что «идяху от» ex Iudaeis... abibant означает, что они совершенно отошли от той фанатической озлобленной партии, которая обозначена именем Иудеи, отделились вполне от нее и вероваху во Иисуса. Вера начала возжигать эти сердца; несомненно, что они соделались первыми учениками Апостолов и первыми членами Иерусалимской христианской церкви, удостоившись воспринять крещение и благодатное освящение Духа Святого. Это частию те умиленные сердцем мужи, о которых упомянуто в Деян. 2:38.

Что же делают в это время Иудеи, представителями коих являются теперь уже «архиерее», т. е. первосвящениическая саддукейская партия, взявшая на себя исполнение окончательного решения Синедриона, постановленного, как мы видели, после выслушания мнения Каиафы? (Ин. 11:49, 53). Они решаются убить и Лазаря, как бы намеренно и очевидно становясь в ратоборство с Богом, совершившим чудо воскрешения.

На пути к исполнению задуманного с полным сознанием творимого зла преступления, человек уже не останавливается перед числом жертв, а тем менее перед вопросом справедливости. Нет сомнения, что фарисеи и первосвященническая партия (как видно впрочем и из слов Каиафы) перед собственным разумом и собственной совестью бесстыдно сознавались, что убийство Господа Иисуса, как и вновь предположенное убийство Лазаря, не может быть оправдано никакими аргументами или софизмами кроме цели удержания за собою влияния на народ. И позже на этом пути им понадобились другие жертвы, начиная с первомученика Стефана.

Это возмущало первосвященников и фарисеев, и они решили убить и Лазаря, чтобы он не мог более свидетельствовать о всемогуществе Иисуса.

Иисуса Христа иудеи искали убить за то, что Он будто бы нарушает субботу, что делает Себя равным Богу и что многие уверовали в Него; а Лазаря за что? Не за то что ли, что он ожил? Но что же тут за преступление? Очевидно, это – дело зависти. Иудеи завидовали не только благодетелю, но и тем, кому Он благодетельствовал. Поэтому они и слепорожденного отлучили от синагоги, и теперь совещаются убить Лазаря. Они не только сильно завидовали, но и были готовы на убийство. О них говорил пророк: руки бо вашя исполнены крове (Ис. 1:15).

Но закон повелевал: кто убивает, да умрет. Если же убьете его, то разве Христос не может снова оживить его? Не следовало ли вам бояться скорее того, чтобы вас самих не убило слово Его, воззвавшее Лазаря к жизни? Ведь, и Каин думал: «человека убью, а Бога обману». Человек был убит, поскольку он смертен, Бог же не был обманут, потому что Он Всеведущ.

По случаю приближавшагося праздника Пасхи, народ со всех сторон стремился к Иерусалиму, не только из стран иудейских и галилейских, но и из- за пределов Палестины, так как иудеи жили в разных странах, соседних с землею Обетованною. Народ собирался в Иерусалим на праздник Пасхи, потому что иудеи не могли праздновать ее ни в каком другом месте, кроме храма Иерусалимскаго. К этой Пасхе во множестве народа шел и Господь из Ефраима (54 ст.) в Иерусалим, чтобы окончить дело Своего служения,—принести Себя в жертву за грехи мира. Но по дороге Он остановился на время в Вифании у своих друзей (ст. 1). Тогда многие из (от) иудеев, услышав от прибывших в Иерусалим, что И. Христос остановился в Вифании,—что Он там (ту есть), устремились туда. Многие из народа, без сомнения, еще нигде не видали Его. Были тут также и язычники, принявшие еврейскую веру (о них чит. в объясн. 20 ст.). Все желали видеть Его Самого, как великаго Учителя и Чудотворца, и вместе с Ним и Лазаря, котораго Он воскресил из мертвых после трехдневной его смерти. Между иудеями, пришедшими видеть Господа, были и такие, которые относились к Нему враждебно, они пришли с недоброю целию,—чтобы наблюдать за Его действиями и чтобы, увидев Лазаря, убедиться, что он действительно жив. Другие же из пришедших, убедившись в действительности чуда воскрешения Лазаря, уверовали в Господа, как Мессию. Уже в то время, как Господь воскресил Лазаря, первосвященники с фарисеями (так называемый Синедрион) на совещании положили убить Его. Но И. Христос удалился в пустыню (Ин. 11:53-54), и тогда Синедрион дал повеление: если кто узнает, где Он будет, должен объявить, чтобы взять Его (57). й вот тенерь, когда разнеслась молва, что И. Христос в Вифании, что туда устремился народ и что еще многие из иудеев уверовали в Господа, Синедрион к прежнему определению—убить Господа присовокупляет новое, — вместе с Ним убить и Лазаря (да и Лазаря убиют), чтобы таким образом уничтожить и самые следы бывшаго великаго чуда. Но, к посрамлению врагов Христовых, произошло то, чего они, особенно после сделанных Синедрионом распоряжении, никак не могли ожидать,—произошел торжественный вход И. Христа, как царя, в Иерусалим, и восторженный прием Ему, как Мессии со стороны народа.

Как богатство обыкновенно губит людей неосторожных, так равно и власть. Первое доводит до любостяжания, а последняя до безумия. Вот смотри: подчиненные в иудейском народе судят здраво, а начальники – превратно. Что народ веровал во Христа, об этом часто говорят евангелисты, – что "Многие же из народа уверовали в Него" (Ин. 7:31). А из начальников не веровали. Сами же начальники, а не народ, говорят: "уверовал ли в Него кто из начальников" (Ин. 7:48)? Но кто же? "Народ", не знающий Бога, "проклят он" (Ин. 7:49). Верующих называли проклятыми; а самих себя, убийц, – благоразумными. Так и теперь, увидев чудо, многие уверовали, – а начальники не только не удовольствовались своими злодействами, но покушались еще умертвить и Лазаря. Пусть – Христа за то, что Он нарушал субботу, что творил Себя равным Отцу, из-за римлян, как говорите вы; но в чем вы можете обвинить Лазаря? За что хотите умертвить? Ужели в том его вина, что он получил благодеяние? Видишь, как они склонны к убийству? Много чудес сотворил (Христос), но ни одно до такой степени не ожесточило их, – ни чудо над расслабленным, ни чудо над слепым. Это потому, что чудо над Лазарем и по самой природе своей было удивительнее, и было совершено после многих чудес. Да и поразительно было видеть, что четверодневный мертвец ходит и говорит. А прекрасное, неправда ли, дело для праздника – к торжеству присоединить убийство! Притом же, в тех случаях они думали обвинить Христа в нарушении субботы и через то отвлечь от Него народ; а здесь ни в чем не могли обвинить Его, и потому злоумышляют против того, кого Он воскресил. Здесь они не могли даже сказать и того, будто Он противится Отцу, потому что молитва Его заграждала им уста. И так как всегдашний предлог к обвинению теперь у них был отнят, а чудо между тем было явное, то они решаются на убийство. Тоже самое, конечно, они сделали бы и со слепым, если бы не имели повода к обвинению в нарушении субботы. А кроме того, слепой был незнатен, – и они выгнали его из храма; а этот (Лазарь) был человек знаменитый, как видно из того, что многие собрались утешать сестер его. Да и чудо было совершено в виду всех и самым необыкновенным образом, почему все и спешили посмотреть. Вот то-то и мучило их, что все при наступлении праздника, оставив торжество, идут в Вифанию. Итак они замыслили умертвить Лазаря, не думая даже о том, что это преступление: до того они были склонны к убийству! Потому-то первоначальный закон начинается с заповеди: "не убивай" (Исх. 20:13). И пророк обличает их в этом: "ваши руки полны крови" (Ис. 1:15).

XII. 1–19

Следующая глава (XII), во всяком случае в первой ее части (ст. 1–19), тоже стоит под знаком Воскрешения Лазаря.

Уже в первом стихе Вифания определяется как то селение, «где был Лазарь, которого Иисус воздвиг из мертвых». В Ин. 12Лазарь возлежит с Иисусом на трапезе. Многие пришли "не ради Иисуса только, но чтобы и Лазаря увидеть, которого Он воздвиг из мертвых» (Ин. 12:9). Гонение первосвященников распространяется и на Лазаря, так как ради него многие веровали в Иисуса (Ин. 12:10–11). В ст. 17–18 и Торжественный Вход объясняется Воскрешением Лазаря. А фарисеи исповедуют свое бессилие: «...вот мир пошел за Ним» (Ин. 12:19). Это ударение на Лазаре есть ударение на Страстях. Мы видели, что и богословски, и исторически повествование о Лазаре обращено к Страстям.

Есть и другие признаки, которые позволяют утверждать, что мысль евангелиста с самого начала гл. XII сосредоточена на предстоящих Страстях. Какова бы ни была первоначальная форма ст. 7, не остающаяся без влияния и на современный перевод, ясно одно: связь Вифанского помазания с погребением Иисуса выражена в Ин. не менее ясно, чем у синоптиков. Мысль о предстоящих Страстях слышится и в ст. 16, после повторного предсказания Страстей. Торжественный Вход был для учеников непонятной неожиданностью. Они готовились к другому. Они поняли значение Входа, «когда был прославлен Иисус». Мы помним, что и очищение Храма и то, что по поводу очищения сказал Господь, стало понятно ученикам только в опыте Воскресения (ср. Ин. 2:22), как и вообще в Ин. уразумение в будущем, непонятного в настоящем, неизменно предполагает опыт Страстей (ср., напр., Ин. 13:8). И, наконец, последнее. На вопрос эллинов, желавших видеть Иисуса, Он отвечает торжественным свидетельством: «...пришел час быть прославленным Сыну Человеческому» (Ин. 12:23). Этими краткими словами сказано все: мы уже знаем, что на всем протяжении Евангелия час Иисуса есть час Его Страстей и прославлением Он неизменно называет Свои Страсти.

Это показывает, что печать надвигающихся Страстей лежит в Ин. на повествовании и о Вифанском помазании, и о Торжественном входе. В этом отношении оценка Иоанна совпадает с оценкой синоптиков: Вифанское помазание есть помазание для погребения. Торжественный Вход есть Вход Царя на Страсти. Некоторое отступление от синоптической хронологии (Вифанское помазание ранее Торжественного Входа!) есть одно из тех исправлений, которое себе позволяет евангелист, полагаясь на свои воспоминания, а может быть и на самостоятельные источники, которыми он располагал. Влияния на толкование Евангелия это несогласие хронологии не оказывает.

Замечай, что начальники, кажется, теряют ум и, отовсюду возбуждаемые завистью и не говоря ничего разумного, заботятся только об убийстве, думая вместе с умершим уничтожить и силу чудесного деяния, чтобы прекратить стремление к вере во Христа.

έβουλεύσαντο aor. ind. med. (dep.) от βουλεύομαι держать совет, άποκτείνωσιναοΓ. conj. ind. от άποκτείνω убивать. Conj. с ϊνα (#267/) выражает содержание их решения. Π.ύπήγον impf. ind. act. от υπάγω идти. Здесь это означает, что многие иудеи покинули свой иудейский лагерь и образ жизни, чтобы стать учениками Ийсуса (Barrett), έπίστευον impf. ind. act. от πιστεύω верить. Iterat. impf. изображает повторяющееся действие, в то время как inch. impf. подчеркивает начало действия.

Тогда старшие священники решили убить и Лазаря, потому что из-за него многие стали покидать их и верить в Иисуса – Так как одной из важнейших причин ареста и казни Иисуса было, согласно синоптикам, очищение Храма, совершенное у Иоанна в начале служения Иисуса, то на первый план выдвигается воскрешение Лазаря. В прекращении жертвоприношений в Храме, пусть и на очень короткое время, действительно можно было видеть некое кощунство, и это могло послужить хоть каким-то реальным основанием для судебного преследования. Но ненависть властей из-за того, что умершему человеку была дарована жизнь, и их упрямый отказ увидеть очевидное не могут быть объяснены ничем, кроме слепой ненависти к Тому, в Ком они видели угрозу для собственного благополучия. Согласно христианским преданиям, Лазарь остался в живых и позднее стал епископом в Ларнаке, на Кипре. Покидать их (буквально: «уходить») – Хотя это может означать, что люди уходили к Иисусу в Вифанию, но контекст все же предполагает, что они стали переходить на сторону Иисуса. Это, несомненно, отражает ситуацию, которая сложилась к концу I века, но была маловероятной в начале 30-х гг.

+++Кузнецова В. Н. Евангелие от Иоанна. Комментарий. М.: 2010. С. 305++

Слух о том, что в Вифании Иисус Христос обратил к вере в Себя еще нескольких знатных иудеев, быстро дошел до синедриона, и он пришел в такое яростное изступление, что помышлял даже убить Лазаря, как неопровержимаго свидетеля чудотворения ненавистнаго им Галилеянина, но в то-же время еще с большею решимостью стал стремиться к подготовлению Его собственной гибели.

   Описываемое в стихе 9-м случилось между временем прибытия Господа в Вифанию и торжественным входом Его в Иерусалим, а замечание евангелиста в ст. 10 и 11 относится, может быть, и к предшествующему времени, с самого воскресения Лазаря. Господь с толпами богомольцев, шедших в Иерусалим на праздник, шёл от Иерихона; эти толпы прибыли в Иерусалим, тогда как Господь остановился на время у своих Вифанских друзей (ст. Ин. 12:1 и далее), и принесли весть, что Он идёт в Иерусалим на праздник и остановился в Вифании. Таким образом многие из Иудеев узнали, что Он там: слово Иудеи употреблено здесь, кажется, в том же или по преимуществу в том же смысле, как и всюду почти в этом Евангелии, — в смысле приверженцев старого порядка вещей и потому неблагоприятно расположенных к Господу (благоприятно расположенные отличаются далее от них названием — множество народа, Ин. 12:12). Они пришли не только для Иисуса, чтобы, по обычаю, более или менее враждебно наблюдать за Его действиями, но и для того, чтобы видеть и Лазаря и убедиться, что он действительно жив. Может быть, некоторые из этих многих пришли и с доброю целью и не с враждебными против Господа намерениями, но страх пред Синедрионом (Ин. 11:57), без сомнения, побуждал их делать то тайком. Из числа этих приходивших в Вифанию ради Лазаря многие убеждались в истине великого чуда, совершенного над ним Господом, веровали в Него как Мессию и из нерасположенных к Нему делались Его последователями и отступились от Синедриона. Это ещё более раздражало главных заправителей делами верховного судилища — первосвященников (см. прим. к Мф. 2:4 и парал.); они видели, что и послушные им прежде из жителей Иерусалима оставляют их из-за чуда, совершённого над Лазарем, а потому положили убить вместе с Христом (Ин. 11:53) и Лазаря, чтобы стереть всякие следы бывшего чуда и страхом заставить народ молчать о нём. Но в посрамление им случилось то, чего они, после сделанных Синедрионом распоряжений (Ин. 11:57), конечно, никак не ожидали (ср. Ин. 12:19), — торжественный вход Господа, как царя, в Иерусалим и восторженный приём Ему, как Мессии, со стороны народа.

Слух о пребывании Иисуса Христа в доме воскрешенного Им Лазаря достиг Иерусалима. Большие толпы народа двинулись из Иерусалима в Вифанию, чтобы увидеть Иисуса и Лазаря, и когда на другой день утром Иисус Христос пошел с учениками в Иерусалим, то сопровождавшая Его толпа народа увеличивалась при встрече с шедшими из Иерусалима и, по мере приближения к городу, росла, как снежный ком.

Несмотря на злобу фарисеев и членов Синедриона, приговоривших Иисуса Христа к смерти и издавших повеление сообщать им о местонахождении Христа, вступление Спасителя в Иерусалим было в высшей степени торжественно, при общем ликовании народа. Осанна! – восклицал народ, – благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев! Осанна в вышних. «Слово “осанна” означает спасение. Евреи употребляли его как восклицание, выражавшее радость при торжественных случаях, подобно нашему “Ура”, поэтому выражение “осанна в вышних” означает желание, чтобы крики радости и восторга были слышны не только здесь, но и в вышних, на небе, там, где Бог» (Толк. Еванг. Гладкова, с. 522). Не как осужденный на смерть, а как Царь и Победитель смерти вступал в Иерусалим Христос Спаситель, и члены Синедриона должны были подавить в себе злобу. Они решили даже отложить исполнение своего замысла до времени после Пасхи, когда разойдется народ. Но Христос добровольно шел на страдания и смерть, ради нашего спасения, и, по изволению Промысла Божия, Господь Иисус Христос должен был пострадать до Пасхи. И как тяжело было человеческому сердцу Христа Спасителя слышать это ликование народа, когда Он, как Бог, знал, что через несколько дней эти радостные клики сменятся злобными криками: распни! Распни Его!

Торжественный вход Господа Иисуса Христа в Иерусалим описывают все четыре Евангелиста (Мф. 21:1-11; Мк. 11:1-11; Лк. 19:29–44; Ин. 12:12–19), и только из сопоставления их получается общая картина этого трогательного события в земной жизни Христа Спасителя.

Как в этот день, так и в три последующие (понедельник, вторник и среду), Иисус Христос не оставался на ночь в Иерусалиме, а уходил в Вифанию, наверное в дом Лазаря.

Первосвященники, заметив волнение в народе, видя, как из-за Лазаря, воскрешенного Господом, многие из иудеев удалились от них (uphgon - по-русск. пер. неточно: "приходили") и обращались ко Христу, порешили умертвить и Лазаря.

Фарисеи же так бесчеловечны, что хотят убить не только Иисуса, но и Лазаря, потому что он для многих послужил поводом ко спасению чрез чудо, над ним совершенное, людей бесхитростных приводя к вере. Так и благодеяние Иисуса для них стало преступлением. Особенно они досадовали на то, что, по случаю наступления праздника, все идут в Вифанию, узнают о чуде и своими глазами видят воскресшего.

Ст. 9 – 11. Из народа, собравшегося тысячами в Иерусалим на пасху, весьма многие пришли в Вифанию видеть бывшего мертвеца Лазаря и многие уверовали в Господа Иисуса. Так праздник пасхи для народа, по суду фарисеев, «проклятого, незнающего закона» Ин. 7:48, стал истинным праздником освобождения от мрака фарисейского и перехода в свет ведения путей Божиих. А чем он был для членов синедриона? Злоба их росла и принимала чудовищные размеры. Они хотели умертвить и Лазаря. «Пусть вы хотите убить Христа, за то, что Он нарушал субботы, что творил Себя равным Богу, из за римлян, как говорите вы. – Но в чем вы можете обвинить Лазаря? Ужели в том вина его, что получил благодеяние? Видишь, как кровожадны желания их! Много чудес сотворил Христос: но ни одно не возбудило в них такой ярости, ни чудо над расслабленным, ни чудо над слепым. – Это потому, что чудо над Лазарем изумительнее других и было после тех. Совсем невероятно было видеть, что четверодневный мертвец ходит и говорит. А прекрасное было дело для праздника – к (религиозному) торжеству присоединить убийство. – При том же в тех случаях они думали обвинить Христа в нарушении субботы и тем отклонить от Него народ: а здесь ни в чем не могли обвиинть Его и потому злоумышляют против Того, кого Он воскресил. – Здесь не могли они сказать и того, будто противится Отцу, потому что молитва Его заграждала им уста» (Златоуст).