Деяния апостолов, Глава 9, стих 28. Толкования стиха

Пребывание Савла в Иерусалиме на этот раз ограничилось только 15-ю днями (Гал. 1:18). Но и в это короткое время он успел здесь засвидетельствовать такую ревность в проповедании имени Господа Иисуса, что эллинисты, с которыми он более всего состязался (ибо и сам он, родом тарсянин, был эллинист), покушались убить его. Но Господь повелел ему поспешно оставить Иерусалим (Деян. 22:17–18), а христианскому обществу сделался известен этот замысел эллинистов. Тогда братия отправила его в Кесарию, а оттуда препроводила в Тарс, родину Савла (ср.: Гал. 1:21).

По обращении ко Христу Савла, главного гонителя христиан, гонение на них, начавшееся убиением Стефана, мало-помалу прекратилось, и Церкви по всей Иудее, Галилее и Самарии находились в относительном покое, что, конечно, благоприятствовало как внутреннему развитию их, так и внешнему распространению.

Роль поручителя взял на себя Варнава — киприот, продавший свою землю и положивший вырученные деньги к ногам апостолов (Деян. 4:36-37). Впоследствии он станет спутником Павла в его первом миссионерском путешествии. Варнава взял на себя смелость представить Павла общине: вместе с Павлом он «пришел к Апостолам и рассказал им, как на пути он видел Господа, и что говорил ему Господь, и как он в Дамаске смело проповедовал во имя Иисуса». По ходатайству Варнавы Павел был принят апостолами, и «пребывал он с ними, входя и исходя, в Иерусалиме, и смело проповедовал во имя Господа Иисуса»

(Деян. 9:27-28).

На основании этих слов может сложиться впечатление, что Павел провел в Иерусалиме довольно долго. Между тем сам Павел говорит лишь о пятнадцати днях пребывания там:

Потом, спустя три года, ходил я в Иерусалим видеться с Петром и пробыл у него дней пятнадцать. Другого же из Апостолов я не видел никого, кроме Иакова, брата Господня... Церквам Христовым в Иудее лично я нс был известен, а только слышали они, что гнавший их некогда ныне благо- вествует веру, которую прежде истреблял, — и прославляли за меня Бога (Гал. 1:18-24).

Пятнадцать дней, проведенные вместе с Петром, должны были предоставить Павлу новую возможность подробно услышать о жизни и деяниях Иисуса от того, кто был Его ближайшим учеником (считается, что именно свидетельство Петра легло в основу синоптических Евангелий, по крайней мере двух из них — от Марка и от Луки). О ком еще могли говорить Павел и Петр в течение этих пятнадцати дней, если не об Иисусе? Но если для Петра рассказы из жизни Иисуса были воспоминаниями о личных встречах, то для Павла они представляли собой прежде всего материал, который предстояло богословски осмыслить.

Кто Он, этот Иисус, явившийся ему на пути? Он Бог или человек? Каким образом Его пришествие в мир и Его претензии на равенство с Богом (Ин. 5:18) соотносятся с тысячелетней традицией иудейского монотеизма? В чем радикальная новизна Его учения? Почему иудеи Его не приняли? Почему фарисеи, в их числе сам Павел, не распознали в Нем того Мессию, о Котором предсказывали пророки? На все эти вопросы Павлу предстояло ответить в своих посланиях. Но пока он должен был впитывать информацию об Иисусе из первых уст — от тех, кто лично знал Его, кто находился рядом с Ним во время Его жизни, страданий и смерти, кто затем увидел Его воскресшим.

Другим таким свидетелем был Иаков, брат Господень. Будучи родственником Иисуса по плоти", он фактически возглавлял иерусалимскую общину Его учеников; в церковное Предание он вошел как первый епископ Иерусалимский Вероятно, двоюродным или сводным братом. См.: Иларион (Алфеев), митрополит. Иисус Христос. Жизнь и учение. Книга I: Начало Евангелия. С. 335-343.  Евсевий. Церковная история 2,1,2. С. 65.. Роль Иакова как второго после Петра лидера общины явствует из описания Апостольского Собора, где он выступает с речью сразу же после Петра (Деян. 15:7-21). С ним Павел тоже общается, а встреч с другими апостолами избегает.

Кажется невероятным, что человек, который не видел Христа при жизни и которому суждено было стать создателем христианского богословия, уделил столь мало времени общению с теми, кто были «с самого начала очевидцами и служителями Слова» (Лк. 1:2). Мы не знаем, сколько лет провел он у ног Гамалиила, но, вероятно, речь должна идти о многих годах ученичества и внимательного вслушивания в слова учителя. Здесь же мы имеем дело с совсем иной ситуацией: Павел не припадает к ногам апостолов, не ищет общения с как можно большим числом свидетелей. Он общается только с двумя главными действующими лицами в иерусалимской общине, причем общается на равных — не как ученик с учителями и не как младший со старшими. И общение это оказывается совсем недолгим.

Более того, в своих посланиях он будет неустанно подчеркивать, что его проповедь и свидетельство независимы от свидетельства прочих апостолов: он проповедует не то, что услышал от них, а то, что узнал сам — напрямую от Господа. Павел не только не цитирует Евангелия как письменные источники: он не ссылается даже на устные рассказы о жизни Иисуса, не пересказывает Его притчи, не повествует о Его чудесах. В тех редких случаях, когда он упоминает о конкретном событии из жизни Христа, о котором, казалось бы, он мог узнать только от очевидцев, он ссылается не на них, а на Господа.

Так, например, рассказывая о Тайной Вечере, он пишет: «Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб и, возблагодарив, преломил и сказал: приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери, и сказал: сия чаша есть новый завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание» (1 Кор. 11:23-25). Весь этот материал почти дословно совпадает с тем, что мы читаем о Тайной Вечере в трех синоптических Евангелиях. Но Павел объявляет своими источниками не их и не устные предания, которые он мог услышать, а Самого Господа.

Основной пафос проповеди апостолов о Христе заключался в том, что они были свидетелями Его жизни и смерти. Иоанн начинает свое послание словами: «О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни» (1 Ин. 1:1). Павел не видел Христа своими очами, не рассматривал и не осязал, — и в этом было его главное отличие от прочих апостолов. И тем не менее его свидетельство не вторично. Главным источником этого свидетельства являются, по его словам, те откровения, которые он получал непосредственно от Бога.

άσπορευόμενος και έκπορευόμένος εις Ιερουσαλήμ (приходя и уходя из Иерусалима) — см.: комм, к Деян. 1:21.

И тог­да, будучи принят в общество апостолов, Савл совершен­но укрепился нравственно, и вновь выступил на проповедь Христа в синагогах иудейских, смело состязаясь с эллинистами, во главе которых он некогда отстаивали ветхий завет против Стефана. Такой переход его на сторону бывших своих противников естественно возбудил крайнее раздражение среди иудеев, и ему грозила участь св. Стефана. Савл был в крайнем унынии и однажды до такой степени молился в храме, что пришел в исступление. И в это время ему было новое откровение Христа, который, повелевая ему удалиться из Иерусалима, вместе с тем дал ему великое поручение быть апостолом язычников. «Иди, говорил Христос: Я пошлю тебя далеко к язычникам».

Пребывал с ними: Савл не сокровенно жил у Петра в Иерусалиме, но открыто пребывал с верующими и смело проповедовал Господа Иисуса. Проповедь его обращена была как к иудеям, так и к эллинистам (см. прим. к Деян. 6:1); о последних прямо замечает дееписатель с указанием, что Савл с ними состязался, т.е. спорил и вопреки им доказывал, что Иисус из Назарета есть Христос (Мессия). Естественно было обращаться с проповедью к эллинистам, – тем иудеям из языческих стран, которые были так сказать более сродни его духу, – ибо и сам он по своему происхождению из килийского Тарса был эллинист.

– Но и здесь он возбудил такую же ненависть к себе, как и в дамасских иудеях по тем же причинам (ст. 22 и 23 и прим.).

Пребывание Савла в Иерусалиме было свободное. Он вращался всюду с христианами, находясь с ними в полном общении и даже проповедуя во славу Иисуса Христа. Мало того, он выступал на состязании о вере с эллинистами, державшимися еврейства, к которым отчасти и сам принадлежал, будучи уроженцем Тарса (хотя и евреем), где язык эллинский и все обычаи и взгляды эллинские имели широкое распространение, почему и он не был чужд даже эллинской образованности, которая и давала ему возможность говорить с эллинистами, а полное знакомство с еврейством и христианством — и силу побеждать их, Богу содействующу. Это разгневало их так, что они покушались уже и убить его. Так тяжко было слушать им победоносные речи, против которых они не могли говорить. «Избавившись от опасности, он не только не скрывается, но, напротив, идет туда, где более их преследовали. Так он весь воспламенился и переполнился (ревностью) проповеди, и то, что он позже других пришел (ко Христу), его сделало еще более ревностным». О свидании апостола Павла с Петром и другими апостолами говорится далее в книге Деяний в 11-й главе, где сообщается о голоде, во время которого святой Павел явился из Антиохии с милостыней. Потом он был на Апостольском Соборе (глава 16). Потом он виделся с Петром в Антиохии (см. Гал. 2:11-26). Последнее пребывание Павла в Иерусалиме описано в 20-й главе книги Деяний. Но виделся ли тогда он с Петром, неизвестно. Предание говорит, что они еще виделись перед кончиной в Риме (67-68 гг.).

С прозрением духовным Савл прозрел и телесно, и по крещении присоединился к обществу верующих и стал ревностно проповедовать о Том, Кого так недавно гнал. Его проповедь о Христе так раздражала иудеев, что они хотели схватить его, но спущенный через окошко в корзине, он отошел сначала в Аравию (Гал. 1:17), а потом, возвратившись опять в Дамаск, уже через три года по обращении ко Христу, прибыл в Иерусалим, где и представлен братии Варнавой, который, по предании, вместе с ним учился у Гамалиила. Но и здесь он мог пробыть только 15 дней, потому что иудеи искали убить его. Узнав об этом, братия перепроводила его в Кесарию, а оттуда в Тарс. Его родину.

Хотя между обращениями Савла и пришествием в Иерусалим, по сказанию самого Павла, прошло три года, но братия иерусалимская боялась его, опасаясь с его стороны какой-нибудь хитрости или притворства; только Варнаве, который был товарищем его детства, удалось сблизить этого человека в обществом верующих.