Деяния апостолов, Глава 7, стих 58. Толкования стиха

После этих слов Стефан уже не мог ожидать себе пощады. Господу благоугодно было подкрепить его мужество видением отверстых небес и своего Спасителя в образе Сына Человеческого, стоящего одесную Бога, и Стефан не устрашился исповедать это пред свирепевшими злобою врагами-судьями. После того судьи его более уже не могли сдерживать свою ярость. Как богохульника, его повели за город, чтобы побить камнями. Сообразно с требованием закона Моисеева (Втор. 17:5), свидетели первые начали бросать камни. Для удобства они скинули свои одежды и положили для сохранения у ног Савла, который принимал самое деятельное участие в убийстве Стефана (Деян. 8:1). Но как ни усердно убийцы посылали град каменьев на мученика, Бог дал ему силы выразить свою полную богопреданность в последнюю минуту жизни и свою мольбу за врагов своих. Господи Иисусе! приими дух мой... Господи! не вмени им греха сего, – молился он, умирая, по примеру Спасителя.

 έλιθοβόλουν (стали побивать камнями) — тот же

глагол употреблен в. 14:5. Он встречается также в Лк. 13:34 (= Мф. 23:37); Мф. 21:35; Евр. 12:20. Синонимичный глагол λιτάζω встречается в Деян. 5:26; 14:19; Ин. 8:5; 10:31, 32, 33; 11:8; 2 Кор. 11:25; Евр. 11:37.

Описание смерти Стефана производит впечатление линчевания его толпой. Это противоречит всему предшествующему изложению, т.е. судебному разбирательству в синедрионе. Это противоречие дало толчок теории о существовании двух источников о смерти Стефана, которые использовал и объединил Лука в своем изложении: одного, в котором смерть Стефана явилась результатом вынесения (и осуществления) смертного приговора в суде, и второго, в котором он был забит камнями разъяренной толпой. Процедура казни каменованием описывается в Мишне (Санхедрин 6.1—4). Даже с оговоркой, что это описание могло не во всех деталях соответствовать той процедуре, которая существовала в I в., основные моменты вряд ли отличались принципиально. Место, где происходит казнь, должно быть далеко от места заседания суда (это правило опирается на Лев. 24:14). Одного человека ставят у входа в помещение, где происходит судебное заседание, с флагами в руках, другой, на коне, должен быть на расстоянии видимости от первого. Если судья заявляет, что у него есть некие соображения в пользу обвиненного, то человек у входа машет флагами, а всадник скачет к месту казни и останавливает ее. Если обвиненный утверждает, что может что-то сказать в свою пользу, то его приводят обратно в помещение суда, и это может происходить до четырех или пяти раз, пока обвиненный может что-либо сказать по существу дела. Когда осужденного ведут на казнь, то впереди идет глашатай, объявляя, что имярек осужден за такие-то преступления и такие-то были свидетелями обвинения, и приглашая всякого, кому известно что-либо в оправдание осужденного, выступить в его защиту. Когда осужденный приближается к месту казни, с него снимают одежду. Один из свидетелей сбрасывает осужденного на камни с высоты вдвое выше человеческого роста. Если осужденный остается жив после падения, то второй свидетель ударяет его камнем в область сердца. Если осужденный и в этом случае остается в живых, то тогда народ забрасывает его камнями.

Как видно, за исключением того что Стефана вывели за пределы города, ничто не соответствует описанной в Мишне процедуре. Осужденный, а не свидетели, снимает одежду. Камни, по Мишне, начинают бросать не сразу, а только после двух попыток осуществить казнь. Кроме того, в соответствии с Евангелием от Иоанна (Ин. 18:31) евреи не могли приводить в действие смертный приговор без утверждения его римской властью.

τά Ιμάτια αυτών (свои гиматии) — собственно, верхняя одежда, носившаяся поверх хитона, которая представляла собой длинный, переброшенный через левое плечо кусок ткани, закрепленный над или под правым плечом; также это слово могло употребляться и в общем смысле как обозначение одежды вообще.

νεανίου καλούμένου Σαύλσυ (молодого человека по имени Савл) — так первый раз Лука упоминает человека, который станет главным действующим лицом второй половины Деяний.

νεανίου (молодого человека) — у Филона Александрии ского (О Херувимах, 114) νεανίας — это человек, занимающий промежуточное положение между πρωτογένειος — человеком, у которого впервые начинает расти борода, и τέλειος ανήρ — взрослым мужчиной. Будущий апостол к язычникам носил еврейское имя Саул (שאול). В Посланиях Павел сообщает о себе, что он принадлежал к колену Вениаминову, к тому же, к которому принадлежал и первый царь Израиля Саул (Σαούλ): Фил. 3:5; Рим. 11:1. Не исключено, что Павел получил свое еврейское имя в честь этого самого знаменитого представителя своего колена. В Деян имя Павла дается в обычной для эллинистического периода грецизированной форме: Σαΰλος, но восемь раз, причем только тогда, когда речь идет об обращении Павла в христианство, его еврейское имя дается в транслитерации с древнееврейского, т.е. в той форме, которая используется в Септуагинте: Σαούλ (9:4 bis, 17; 22:7 bis, 13; 26:14 bis с пояснением Έβραΐδι διαλέκτω (“по-еврейски”). Учитывая эту осознанную разницу, уместно сохранить традиционно различную передачу имени царя и имени апостола в русском языке и сохранить в переводе те варианты, которые имеются в Деян, как это сделал, например, епископ Кассиан.

О законном решении дела теперь уже не было и речи. В своей ярости они забыли всякий закон и повлекли св. Стефана за городские ворота, чтобы там побить его камнями.

Среди эллинистов Киликии, которые спорили с Стефаном в синагоге, был один «юноша, именем Савл», из города Тарса, ученик знаменитого Гамалиила. При всей сво­ей учености, он не мог выстоять против св. Стефана и по­добно другим пылал на него ненавистью, заставлявшею с злорадством смотреть на его мученическую смерть. Савл не толь­ко одобрял это гнусное убийство, но и содействовал убийцам, которые складывали у его ног свои одежды, чтобы бросить пер­вые камни, как предписывал закон. И этот-то яростный враг христианства впервые при этом страшном случае почувствовал в своем сердце мучительную искру самообличения, кото­рая, постепенно разгораясь во всесожигающее пламя, привела его наконец к тому, что сам он сделался «избранным сосудом» гонимого Христа, величайшим апостолом и распространителем христианства.

Так как право наказывать смертной казнью было отнято римским правительством и иудейского синедриона (см. Мф. 27:2; Ин. 18:31 и прим., ср. Флав. Antt. 20, 9. 1) и не видно, чтобы синедрион постановил формальное определение о побиении Стефана: то надобно признать, что это побиение было своевольным делом возмущения фанатиков, в котором не участвовал синедрион формально, но, без сомнения, подстрекал, сочувствовал и тайно не препятствовал. Формально, начатый суд синедриона окончился своевольным возмущением и побиением Стефана камнями, совершенно революционным действием озлобленных фанатиков. Куда смотрела римская власть? Как допустила она такой своевольный поступок и последовавшее затем кровавое гонение на христиан (Деян. 8:1 и прим.)?

– Но это было возмущение внезапное и притом, как видно, очень сильное. Римский гарнизон, в обыкновенное время небольшой в Иерусалиме и только на время праздников усиливаемый, вероятно, не мог справиться с возмущением; прокураторы же обыкновенно жили в Кесарии (Стратоновой); нужно было время, чтобы сообщить туда о происшедшем и получить подкрепление для подавления восстания.

– Выведши за город, стали побивать, как богохульника (мнимого), по закону, который гласит: выведи злословившего (имя Господне) вон из стана, – и все общество побьет его камнями (Лев. 24:14–16).

– Свидетели положили свои одежды: свидетели преступления, подлежащего смертной казни через побиение преступника камнями, должны были, по закону (Втор. 17:7), первые бросить камни, а потом уже за ними все общество (ср. прим. к Ин. 8:7–8). Чтобы широкие восточные верхние одежды не препятствовали метко нанести первые удары камнями, свидетели снимали эти одежды. При побиении Стефана свидетели, вероятно, те ложные свидетели, которые обвиняли его перед синедрионом в богохульстве (Деян. 6:11–13), также сняли одежды свои верхние и положили их у ног Савла. Этот Савл, впоследствии великий ап. Павел, тогда ревностнейший гонитель христиан, одобрявший убиение Стефана (Деян. 8:1; ср. Деян. 22:19–20).

Убиение святого Стефана за городом, недалеко от городских стен, против Гефсиманского сада, показывает, что убийцы не стеснялись совершением своего злодеяния, так сказать, на виду у всех, ибо они отчасти не помнили себя от фанатического гнева или, иначе сказать, неразумной ревности по вере, а отчасти творили волю иных, не ведая, что творили. Первые камни должны были по закону бросить свидетели (см. Ин. 8:7-8). Они больше других могли знать невинность святого Стефана, но они-то и были преимущественно слепыми орудиями слепых вождей, у которых была общая слепота в этом деле. В числе молодежи, святотатствовавшей вообще по отношению к этому делу, был здесь

Савл, впоследствии великий апостол языков — Павел. И он содействовал убийству. Но, очевидно, ему было противно оно, а потому он остановился в почтительном отдалении от места убийства. И вот свидетели, устремляясь бросать роковые камни в невинного, для удобства совершения этого оставили одежды свои у ног Савла, внушившего убийцам так или иначе доверие к себе (ср. Деян. 8:1; 22:19-20). По замечанию преосв. Филарета, «есть такие видения, которых не искало желание, не призывала вера, но посредством которых Божие предведение ищет будущего сына веры». Поэтому можно думать, что Савл был одним из призываемых с этого времени, т.е. со времени слышания дивной речи святого Стефана и слышания о видении им Господа (О великих достоинствах речи святого Стефана можно прочесть замечание профессора Певницкого в «Руководстве для сельских пастырей» за 1874 г.).

положили свои одежды у ног юноши, именем Савла. Савл (еврейское имя апостола Павла) был связан с синедрионом (он сам был фарисеем, Флп. 3:5) и, возможно, выступил инициатором суда над Стефаном (Деян. 8:3; Деян. 9:1, 2).

Стефан на суде сказал речь в защиту христианского учения, обличил Иудеев в несохранении закона, в убиении пророков и истинного Мессии, о Котором предвозвестил Моисей.

Члены синедриона, не дослушав речи Стефана, единодушно устремились на него, вывели за город и побили камнями, не испросив даже разрешения у римского правителя Иудеи.

Это событие относится к 37 году по Р. Х. С этого времени началось открытое гонение, следствием которого было рассеяние христиан из Иерусалима по всей Иудее и соседним областям.

В этом гонении принимал деятельное участие и Савл, будущий благовестник языков.

Суд синедриона, или лучше сказать речь Стефана была прервана возмутившимся народом. Как ни озлоблены были члены синедриона против Стефана, они не могли формально произвести суд над ним, не выслушав объяснения обвиняемого и не произведя надлежащего следствия о нем. Между тем, мы видим, что едва Стефан сказал, что он видит Господа Иисуса, стоящего в славе одесную Бога Отца, как все собрание возмутилось этими словами и, схватив его, вывело за город и побило камнями, как богохульника. Так как в это время у иудеев уже было отнято римлянами право осуждения на смерть, то, очевидно, избиение Стефана было осуществлено не по приговору синедриона, а явилось вспышкой народного фанатизма. Синедрион мог только тайно, неофициально, поддерживать этот фанатизм, слагая с себя ответственность за совершившийся факт. Остановить же движение раздраженной массы не мог ни синедрион, ни римский гарнизон, который вообще был очень незначителен в Иерусалиме и усиливался только во время больших праздников.