Деяния апостолов, Глава 7, стих 2. Толкования стиха

В речи, которую Стефан произнес в зале синедриона в ответ на допрос первосвященника, он воспоминает пред судьями историю народа Божия, начиная от его праотца Авраама и кончая Соломоном (ст. 1–50), а в заключение делает обличение гонителей христиан в их противлении Духу Святому, призывающему их ко спасению (ст. 51–53). Эта речь Стефана есть столько же защитительная, сколько и обличительная. Обвинение доносило, что он произносил хульные слова против закона Моисея и храма Иерусалимского, против Моисея и Бога. Основанием к этому обвинению послужило то, что Стефан в состязаниях с иудеями выражал мысль об отменении в Новом Завете закона Моисеева со всеми его многоразличными постановлениями и учреждениями, не исключая и храма Иерусалимского, который теперь уже не есть единственное место истинного богослужения (Ин. 4:21 и далее).

Теперь Стефан кратко передает историю Божия домостроительства о спасении Израиля. Уже простым изложением этой истории он защищается против обвинения в богохульстве, ибо чрез это ясно дает понять, какого Бога и как он исповедует. С этою целью, между прочим, начиная свою речь, он называет Бога Богом славы (ст. 2), давая этим понять, с каким благоговением он относится к этому святому имени. Указывая потом в истории израильского народа мироправящую десницу Божию, он еще яснее исповедует все величие Бога.

 ,0 θεός της δόξης (Бог славы) — выражение ветречается в Пс 28(29):3 (др.-евр. אל״הכוד); ср. Еф. 1:17; 1 Кор. 2:8 (τον κύριον της δόξης).

δντι έν τη Μεσοποταμία (когда он был в Месопотамни) — в ВЗ Бог является Аврааму в Уре Халдейском (в Септуагинте это передано как χώρα των Χαλδαίων, Быт. 11:28, 31; 15:7 LXX), ср. 7:4. Современная археология идентифицировала Ур с Теллем аль-Мукайяр в Нижней Месопотамии на западном берегу Евфрата, неподалеку от устья. Еврейская традиция помещала Ур подле Харрана, и таким образом в Верхней Месопотамии. Об Уре см. Л. Вулли, Ур халдеев, пер. с англ. (М., 1961); И. М. Дьяконов, Люди города Ура (М., 1990).

πρίν ή κατοικησαι αυτόν έν Χαρράν (прежде чем он noce- лился в Харране) — согласно Быт. 11:31—12:5, слова, которые Стефан цитирует в ст. 3, были сказаны Богом Аврааму после, а не до его поселения в Харране. Авраам перебрался в Харран из Ура в Халдее. В Харране он получает распоряжение перебраться в Ханаан, т.е. в Палестину; таким образом в этом стихе слова Бога связываются со второй миграцией, а не с первой. Харран расположен в северо-западной Месопотамии (совр. Турция, к северу от границы с Сирией). Это был важный центр на пересечении торговых путей.

Когда лжесвидетели истощились в своих измышленных показаниях, последовал вопрос первосвященника: «так ли это?» и на этот вопрос св. Стефан отвечал боговдохновенною за­щитительною речью, в которой выяснено происхождение христианства как новой высшей сравнительно с иудейством ступени домостроительства Божия. Припомнив всю ветхозаветную историю от призвания Авраама, он самым изложением ее доказывал, что в общем ходе образования иудейской религии и закона было постепенное развитие завета и лучших обетований, чему однако же постоянно противился избранный народ.

Но он сказал: вместо прямого ответа на вопрос первосвященника, Стефан произнес перед синедрионом длинную речь, в которой сделал краткий обзор истории еврейского народа от Авраама до Соломона и в заключение сказал несколько изобличительных слов против неправедных судей Стефана. Как относится эта речь к защите Стефана от обвинений, возведенных на него? Стефана обвиняли в произнесении хульных слов на Моисея и на Бога и в том, что, по его словам, Иисус Назорей разрушит храм и отменит закон. Что же Стефан? Цель речи его должна состоять в том, чтобы показать несостоятельность возведенных на него обвинений и выяснить истинные причины, по которым он подвергается преследованию. Он и достигает сего прежде всего исторически, а потом прямым изобличением своих врагов, причем историческое изложение должно было достигнуть и другой посредствующей цели – из любви к своей отечественной истории заставить слушателей спокойнее слушать слова защищающегося. Сущность речи составляют собственно ст. 51–53, и содержание, и ход мысли речи можно выразить так: не как хульник Бога, закона и храма предстою я здесь обвиняемый и преследуемый, но как жертва вашего противления Богу и Его Мессии, противления, которое, по свидетельству всей истории, вы наследовали от отцов ваших и оказываете теперь. Не моя вина, что меня здесь судят, но ваша. Я верую в истинного Бога и чту святой закон Его, но вы всегда противились Богу и закон Его и в этой превратности ваших отношений к ним, причина, что вы теперь судите меня как богохульника и оскорбителя закона и святого места сего. Чтобы яснее представить это перед глазами судей своих, Стефан прежде всего заставляет говорить за себя историю и притом со всем спокойствием и обстоятельностью. Он начинает с избрания родоначальника евреев Авраама и переходит к праотцам их, и уже здесь показывает их противление Богу в истории праведного Иосифа, который, однако же, оказался спасителем целого рода. Особенно долго остановился он, сообразно с целью своею – оправдаться против обвинения в хуле на Моисея, – на истории этого законодателя евреев, указывая в истории его часто повторявшиеся выражения противления народа ему (ст. 27 д. 39 д.), хотя он был посредником между Богом и народом для освобождения последнего. От скинии завета Стефан переходит к устроению желанного Давидом и совершенного Соломоном храма. Но затем, подтвердив свое воззрение на храм изречением пророка, вдруг прерывает историю и переходит к прямому и смелому нападению и изобличению своих неправедных судей, указывая им их тягчайший грех против Мессии и Бога (ст. 51 и д.). Члены синедриона раздражены были этим изобличением до высшей степени; после же того, как Стефан сказал им о своем видении прославленного Господа, побили его камнями.

– Вся эта величественная речь, произнесенная в присутствии синедриона, вероятно, воспроизведена была каким-либо тайным приверженцем христианства (вроде Никодима, Иосифа Аримафейского или Гамалиила), известна была в первохристианских обществах и таким образом дошла до сведения дееписателя, записавшего ее в своей книге.

– В отношении к изложению истории речь эта имеет некоторые особенности, удобно объясняющиеся из обстоятельств ее произнесения. Мужи братия и отцы: почтительное обращение к присутствующим; первое – ко всем присутствующим, второе – в частности к членам синедриона и старейшинам.

– Послушайте: предварение и просьба о не краткой речи.

– Бог славы явился: Бог, которому подобает, свойственна слава. Слово слава в сопоставлении со словом явился (ὥφθη) указывает на внешнее явление Бога славы, как лучезарную светлость в которой Иегова-Бог открывался (ср. ст. 55; Исх. 24:16; Ис. 6:3; Пс. 23:7). Таким величественным началом своей речи Стефан прямо давал видеть, как несправедливо обвинение его, будто он богохульник (Деян. 6:11), выражая свое благоговение перед Богом, коему подобает всякая слава. Сим же он наносил первый тяжкий удар суетным представлениям иудеев о значении внешнего храма для прославления Бога. «Если он – Бог славы, то очевидно не имеет нужды в прославлении от нас, или посредством храма, ибо Он сам есть источник славы. Посему не думайте прославлять его таким образом» (Злат.).

– В Месопотамии (ср. прим. к Деян. 2:9), прежде переселения его в Харран, и сказал и пр.: Гаран, по-гречески – Харран, по-римски – Курры, был древнейший город в Месопотамии, на древней караванной дороге. По-видимому, это сказание Стефана противоречит сказанию книги Бытия. Дальнейшие слова Божьи, какие приводит Стефан, как сказанные при этом явлении (ст. 3), были сказаны, по повествованию Моисееву (Быт. 12:1), Аврааму при явлении ему Бога в Харране, а не прежде переселения его в Харран, как говорит Стефан. По сказанию книги Бытия, Фарра, отец Авраама, со всем семейством, в числе которого был и Авраам, вышел из Ура, города халдейского, в землю ханаанскую и дойдя до Харрана, здесь остановился и умер (Быт. 11:28–32), и здесь Аврааму было откровение, при котором были сказаны слова, передаваемые Стефаном и Моисеем, а не в Уре, в земле халдейской (ст. 4), как говорит Стефан, который таким образом, по-видимому, переставляет события, относя явление к более раннему времени. Дело объясняется тем, что, по свидетельству Филона (de Abraham) и Флавия (Antt. 1, 7. 1), иудеи тогдашнего времени, в особенности александрийские, веровали на основании предания, что первое явление Бога Аврааму было не в Харране, а в Уре халдейском (о чем Моисей прямо не говорит), что вследствие этого явления отец Авраама Фарра со всем семейством отправился из Ура в Ханаан, но на дороге, в Харран, умер, и что по смерти Фарры Бог снова явился Аврааму и повторил повеление о продолжении путешествия. Это предание, что Бог явился Аврааму еще в Уре халдейском, имеет подтверждение себя, а может быть и основание, и в самом повествовании Моисея. После уже этого явления в Харран Бог говорил Аврааму при одном из последующих явлений: Я Иегова, Который вывел тебя из Ура Халдейского, чтобы дать тебе землю сию в наследие (Быт. 15:7), из чего следует, что Авраам еще в Уре получил от Бога повеление оставить эту страну и идти в Ханаан. Это же подтверждается и местом из книги Неемии, где приводится молитва Ездры и в ней следующее: Ты Иегова Бог, Ты избрал Авраама, и вывел его из страны халдейской (Неем. 9:7). Таким образом, Стефан, относя явление Иеговы Аврааму по-видимому не к тому времени, к которому относит его Моисей, следует в этом случае преданию иудеев, имеющему подтверждение и в повествовании Моисея и в книге Неемии, или, может быть, даже основывающемуся на них.

Дивная речь архидиакона Стефана содержит множество ответов на взведенное на него обвинение и дает раскрытие истинной причины привлечения его к суду. Сначала он излагает историю своего народа, начиная от Авраама и оканчивая Соломоном (стихи 2-50), а потом высказывает прямые обличения (в стихах 51 -53), которые в исторической части были подготовлены как фактические основы всегдашнего вероломства евреев относительно праотцев и пророков, даже таких, как Иосиф и Моисей.

В самом начале речи он называет Бога Авраама Богом славы, т.е. Таким, Который является в видимой славе и потому достоин всякого прославления, а не хулы, как говорят клеветники. Авраама он именует отцом своим и всех бывших в синедрионе. Следовательно, и его он почитает. Говоря же о явлении Бога Аврааму, он определяет живое и благопопечительное отношение Его ко всему народу еврейскому в лице праотца. Значит, и этим он ниспровергает клевету на него в хулении Бога. Подробностью рассказа о дорогих для евреев событиях святой Стефан, очевидно, хотел успокоительно воздействовать на своих слушателей и вместе с тем обосновать исторически свой ответ по существу его евангельского благовестия, по частям выраженного и в различных выводах из истории и особой постановке пророчественных и преобразовательных предсказаний о Христе Спасителе и Его учении, страданиях и славе. «Замечай, — говорит блаженный Феофилакт, — как он отводит их мысль от чувственного, начав с местности, так как и речь была о месте. Если же Бог есть Бог славы, то Он не нуждается в том, чтобы иметь славу от вас, посредством вашего храма, потому что Он Сам Источник всякой славы и всякого добра».

Бог славы. Такое выражение вызывает в памяти явления славы Божией народу во времена Моисея: столп облачный (Исх. 14:19; Исх. 16:10; Пс. 104:39), столп огненный (Исх. 14:24), славу Господню, явленную на горе (Исх. 24:15-18; 2 Кор. 3:7) и в скинии (Исх. 40:34-35; ср. Ин. 1:14).

ОБЩЕЕ ТОЛКОВАНИЕ НА РЕЧЬ СТЕФАНА

Схваченный и приведенный на суд Стефан в длинной защитительной речи рассказал историю избрания народа израильского от Авраама до Моисея и измену Израиля Богу в самой пустыне, когда предки их служили богу Ремфану, и в заключение напомнил, что они, как потомки тех отступников от Бога, и сами явились противниками Духа Святого, убив предсказанного древними пророками Праведника.

Лжесвидетели, которые выступили против Стефана, вероятно, взяли отрывочно или превратно понятые выражения из его речей и выставили их перед синедрионом как хулу на закон Моисеев и на храм, подобно тому, как превратно толковали и выражения Иисуса Христа относительно храма (Ин. 2– Мф. 26:61).

Речь первомученника Стефана не кончена, но, как видно, она направлена к уяснению смысла выражений, за которые его считали богохульником, относительно замены установленных Моисеем обычаев учением Иисуса Назарея. 

Бог славы явился Аврааму в Месопотамии, прежде переселения в Харран. Под Месопотамией разумелась не только страна, лежавшая между Тигром и Евфратом, но и по ту сторону этих рек Халдея, в которой жил Авраам до переселения, составляла часть Месопотамии. Но здесь важно то, что Богоявление, во время которого Авраам получил повеление переселиться в Ханаан, было дано не в Уре (Халдее), как говорится в речи Стефана, а в Харране (Быт. 11:31, 12и следующие), после того, как он переселился из Ура. Чтобы понять эту разность в показаниях Библии, нужно обратить внимание на то, что у евреев господствовало мнение о двукратном явлении Бога Аврааму, к чему отчасти приводят и текст Бытия 15и Неемии 9:7, где говорится прямо об изведении Авраама Богом из земли Халдейской.