Деяния апостолов, Глава 6, стих 12. Толкования стиха

Но мы уже знаем из истории апостолов, как от подобных злоумышлений против проповедников Христа спасал последних народ (Деян. 4:21; Деян. 5:26). Уже примерно святая жизнь христиан невольно внушала к ним уважение и расположение сторонних (Деян. 2:47; Деян. 5:13), но еще более благодетельные чудотворения апостолов привлекали к ним народ. Поэтому, чтобы погубить Стефана, его врагам нужно было наперед вооружить против него народ.

Нетрудно было сделать это с легковерною толпой. Нужно было так или иначе возбудить религиозный фанатизм толпы, сделать лишь намек, что ее благодетель-чудотворец иначе проповедует, нежели как она веровала до сих пор: и толпа забывала все его благодеяния и вооружалась против него непримиримою злобой. Это очень хорошо знали враги Стефана. И вот они научили некоторых сказать: мы слышали, как он говорил хульные слова на Моисея и на Бога (ст. И). Народ поверил, и Стефан был схвачен как злодей.

Члены же синедриона только того и желали; быстро они делают формальное собрание и открывают суд над Стефаном. Ложные свидетели высказали обвинение: этот человек не перестает говорить хульные слова на святое место сие (то есть храм) и на закон. Ибо мы слышали, как он говорил, что Иисус Назорей разрушит место сие и переменит обычаи, которые передал нам Моисей (ст. 13–14). Обвинение было тяжкое. Взоры всех присутствующих невольно обратились в ту сторону, где стоял подсудимый. Но, смотря на него, видели лицо его, как ангела. Благодать Божия, которою полна была душа Стефана, в эту минуту отразилась на лице его небесным светом; он смотрел, как небожитель.

Как ни ложно было обвинение Стефана лжесвидетелями, в основе его должна лежать истина. Конечно, не могло быть того, чтобы Стефан «говорил хульные слова на Моисея и на Бога, на святое место сие и на закон», то есть чтобы он неуважительно и даже оскорбительно высказывался о храме Иерусалимском и обо всех учреждениях и обрядах закона Моисеева. Напротив, апостольские христиане ревностны были в посещении храма во время богослужения (Деян. 2:46; Деян. 3:1; Деян. 5:12); очевидно: они не только не считали противоречием христианской религии соблюдение обрядов ветхозаветного богоданного закона, но даже с уважением относились к ним и участвовали в их соблюдении. Не могло поэтому быть, чтобы Стефан, благочестивейший член христианского общества, при состязаниях со своими противниками высказывался сколько-нибудь оскорбительно для святого храма и закона.

Но христианскому проповеднику невозможно было вести с иудеями состязания о предметах веры, не касаясь мысли о временном значении ветхозаветной религии. Это между прочим высказывал и Стефан пред своими противниками, как видно из следующих слов обвинения: мы слышали, – говорили лжесвидетели, – как он говорил, что Иисус Назорей разрушит место сие и переменит обычаи, которые передал нам Моисей. Эта мысль о подготовительном лишь значении ветхозаветных религиозных учреждений, которые поэтому теперь не необходимы и не обязательны для тех, которые в Лице Иисуса Назорея признают явившегося обетованного Мессию, Стефан высказывал, конечно, с полным уважением к богоданному закону Моисееву. Но лжесвидетели, вырывая эту мысль из ряда других мыслей в речах Стефана, старались высказать ее в форме и с характером оскорбления, хулы против святого храма и закона.

А они со своей стороны возбуждаются ненавистью против него не только за знамения, но и потому, что он превосходил их в слове, и, как на (человека) не­стерпимого для них, представляют лжесвидетелей. Они не хо­тели лишать (апостолов) жизни просто, но по судебному приговору, чтобы и славе их повредить, и тех, которые отступят от них, привлечь на свою сторону: они надеялись таким об­разом устрашить их. И не сказали: говорит; но: «не перестает говорить», чтоб усилить обвинение.

<...> «Не перестает», говорят, выражая тем, будто он (теперь же) делает это дело.

<...> «И представили ложных свидетелей, которые говорили: этот человек не перестает говорить хульные слова». Прежде об апостолах говорили, что они про­поведовали воскресение, и что к ним стекалось множество на­рода; а теперь, — что они исцеляли. О, безумие! За что нужно было благодарить, за то осуждали, — и тех, которые были сильны де­лами, надеялись преодолеть словами (как поступали и со Хри­стом) и постоянно старались уловить их в словах, потому что стыдились прямо схватить их, не имея ничего, в чем бы обвинить их. И посмотри, судьи не сами лжесвидетель­ствуют, — потому что их уличили бы, — а подкупают других, чтобы это дело не показалось насилием. Тоже самое, как ви­дим, было и со Христом. Видел ли ты силу проповеди, как она действует, несмотря на то, что (проповедники) не только подвергаются бичеванию, но и побиваются камнями, не только ведутся на суд, но и отвсюду изгоняются? И здесь, несмотря на лжесвидетельство, (враги) не только не преодолевали, но и не в состоянии были противостоять, хотя были крайне бесстыдны; с такою силою она поражала их, хотя они делали много ухищ­рений, подобно как и против Христа, для умерщвления Кото­рого употребляли все свои усилия, так что после того для всех стало ясно, что это была борьба не людей между собою, но борьба между Богом и людьми. Посмотри, что говорят лжесвидетели, поставленные теми, которые злодейски привлекли его в суди­лище.

***

Так, когда не клеветали на апостолов, то Писание не говорит ничего подобного; а как здесь все — клевета, то Бог естественно опровергает ее и самым видом его. На апостолов не клеветали, но им запрещали; а на Стефана клевещут; потому прежде всего самое лице защищает его. Может быть, оно-то пристыдило и архиерея.

Маловероятно, что "синедрион мог благосклонно отнестись к Стефану; еврейский закон предписывал в подобных случаях строгое предупреждение, но синедрион уже предупреждал лидеров этого движения (Деян. 5:40), и потому считал себя вправе перейти к действиям.

έπίσταντες (внезапно приблизившись) — непереходное значение; глагол обозначает действие с оттенком неожиданности, внезапности, в НЗ встречается у Луки (Лк. 8:29; Деян. 6:12; 19:29; 27:15).

εις τό συνέδρισν (в синедрион) — см. комм, к. 4:15.

Разъяренные такою проповедью и не чувствуя себя в состоянии долее противостоять ей, эллинисты прибегли к насилию. Они возбудили против него народ, и старейшин, распростра­няя чрез подкупленных лжесвидетелей слух, что он «говорил хульные слова на Моисея и на Бога, на святое место сие (храм) и на закон». Пользуясь этой поддержкой, они неожиданно напали на св. Стефана и предали его суду синедриона. Начался обычный разбор со стороны судилища, которое уже запятнало себя вопиющим неправосудием и кровожадностью. Явились непременные члены этого судилища –лжесвидетели, ко­торые уверяли, будто обвиняемый говорил, «что Иисус Назорей разрушит место сие, и переменит обычаи, которые передал нам Моисей». Лжесвидетельства эти были тем опаснее, что основывались на извращении истины. Св. Стефан действительно проповедовал о совершенной Христом отмене всего ветхозаветного домостроительства, но эта отмена должна совершиться не чрез насилие, а внутренним действием Духа Божия, как она уже и начала совершаться теперь. И эту истину он хотел торжественно выяснить пред самым синедрионом, который при всей своей предубежденности к проповеднику ненавистного имени, не мог не восторгаться красотою и богопросвещенным лицем этого человека, и «видел лице его как лице ангела».

Тогда, т.е. когда убедились в своем бессилии поразить Стефана в споре, спорщики подучили некоторых (конечно, из своих же единомышленников, враждебно расположенных к Стефану) взвести на него клевету в богохульстве. Цель этого подущения была, во-первых, возбудить народ против Стефана, а вместе с ним и против христиан вообще, и, во-вторых, – предать Стефана суду синедриона, что и было достигнуто. Примечательно здесь то, во-первых, что им удалось возбудить народ, который доселе так был расположен к апостолам и христианам и был постоянно на их стороне против преследований их синедрионом (ср. Деян. 5:13; Деян. 5:26), и, во-вторых, – то, что так поспешно собрался синедрион на суд над Стефаном. Не были ли зачинщиками этой вражды к Стефану и христианам хитрые враги Христа, заправлявшие делами синедриона? Опасаясь снова явно и открыто преследовать апостолов (Деян. 5:26) и убежденные, по-видимому, на время мудрым советом Гамалиила (Деян. 5:40), не хотели ли они, снова распаляемые завистью и ненавистью к христианам, повести дело хитрее, возбудив народное негодование, направить его не против апостолов лично, а против одного из новопоставленных диаконов, с тем, чтобы при разгаре народного негодования обратить его потом на целое общество христианское с апостолами во главе? Дело принимало в этом случае тот желательный для врагов христианства оборот, что против христиан употреблялось не официальное преследование судебной власти, а недовольство – возмущение народное, почин гонения представлялся принадлежащим не заведомым врагам Христа и апостолов, а народу, народному неудовольствию. Как они могли возбудить против Стефана расположенный к христианам народ – указывает дееписатель: они взвели обвинение на Стефана в богохульстве, – самом тяжком преступлении по закону Моисееву. Народ, как и при судебном обвинении самого Господа, легкомысленно дал веру этой клевете и хитро доведен был до возмущения против мнимого богохульника и тех, к среде которых он принадлежал.

– Нападши: может быть, когда он, исполняя свои обязанности, шел по улице к бедным.

– Схватили и повели в синедрион: который, как видно, быстро собрался в чрезвычайное заседание.

Вместе с сообщением клеветы на архидиакона Стефана враги его и сами возбуждали всех против него, например старейшин и книжников, как людей самых влиятельных и наиболее нетерпеливо относившихся ко всем видоизменениям в привычном им веровании и обрядностях. Наконец, они напали на него, схватили и насильственно повели в синедрион, члены которого, очевидно, были подготовлены к этому или находились в очередном собрании. Можно, конечно, удивляться, как скоро изменился народ в своем отношении к одному из видных христиан, которых он недавно еще так прославлял и одобрял. Но такова уж психология массы: как скоро она напитывается вся одними чувствами благоприятными, так же скоро заражается и другими — противными, которые распространяются даже скорее и утверждаются крепче, ибо повсюду больше людей злых и способных к злодеяниям, нежели к возвышенным мыслям и деяниям добродетельным. И Самому Иисусу Христу на одной и той же неделе народ взывал сначала: осанна (Мф. 21:9; Мк. 11:9; Ин. 12:13), а потом: распни, распни Его! (Лк. 23:21; Ин. 19:6). Притом возмущение велось лишь против одного, союз которого с уважаемыми апостолами мог быть неизвестен. А обвинение преследуемого было такое, что им и во всякой стране можно всегда возбудить возмущение, ибо кто не восстанет на богохульника и низложителя отечественных священных законов, каким объявлялся святой Стефан!

О книжниках сообщается, что «в иудейском ученом и грамотном кругу различались три группы их: законоучители — ученейшие из иудеев, которые объясняли закон и публично учили и наставляли народ в законе; им усвоилось почетное именование «равви». Законники — законоведы, практические юристы, казуисты, занимавшиеся решением спорных вопросов, сомнительных случаев. Книжники — вообще сведущие люди в книжном деле. Из среды их выделялись книжники людские, обязанность которых состояла в переписке Священного Писания». Очевидно, здесь были собраны книжники всякого рода без разбора.

Преднамеренность обвинения Стефана и возмущения против него народа ясна из того, что Синедрион был уже совершенно готов для суда над Стефаном, когда его открыто схватили и привели в Синедрион. Таким образом, исполнилась затаенная мечта врагов Христа – устроить погром в обществе христианском возбуждением народной ярости, если не лично против апостолов, то сначала против одного из новопоставленных диаконов, а потом уже и против всего общества с апостолами во главе.

Либертинцы – вольноотпущенники, по всей вероятности, были евреями, взятыми в плен и потом получившими свободу. По свидетельству Тацита (Annales 11,85) Иосифа Флавия (Древности 13; Против Апиона, 4) и Филиона (legat ad Cajumi), их целые тысячи жили в Риме, по ту сторону Тибра и в Сардинии. Со времен Птолемеев множество евреев поселились в Киринее, в Ливии (Деян. 2:10), в Александрии и пр. Все эти евреи имели в Иерусалиме свои отдельные синагоги; иногда пришельцы нескольких городов или стран основывали в Иерусалиме одну общую синагогу, которую содержал на свой счет.

Лжесвидетели, которые выступили против Стефана, вероятно, взяли отрывочно или превратно понятые выражения из его речей и выставили их перед синедрионом как хулу на закон Моисеев и на храм, подобно тому, как превратно толковали и выражения Иисуса Христа относительно храма (Ин. 2– Мф. 26:61).