Деяния апостолов, Глава 5, стих 34. Толкования стиха

И получив в удостоверение Божия благоволения новое знамение (потряслось место, где они молились), еще с большим дерзновением проповедывали евангелие.

Это было причиной второго заключения апостолов и притом уже в народную темницу, как нарушителей общественного спокойствия. Главными действующими лицами были опять Саддукеи. К посмеянию над их суетными замыслами ангел (а самое бытие ангелов они отвергали), отверзает двери темницы апостолам. Они снова в храме и учат. Отсюда их берут и представляют Синедриону, делают им допрос, уже как нарушителям повеления начальства. Не спрашивают, как они вышли из темницы, а спрашивают, для чего они проповедают о Том, Коего имя для них ненавистно. Но апостолы, не обинуясь, говорят, что Богу более надобно повиноваться, нежели людям, и проповедуют о воскресении Иисуса и о свидетельстве Духа Святаго. Саддукеи не могут более выносить сего; они хотят умертвить апостолов. Но голос ученого фарисея, Гамалиила, уважаемого всем народом, послужил на пользу Делу Божию. Они только наказаны и отпущены.

Это открытое и твердое исповедание апостолов, которым притом судьи прямо обвинялись в неправедном убийстве Спасителя мира, вызвало в последних такой взрыв гнева, что они готовы были забыть научение, данное им в чудесном освобождении подсудимых из темницы, и без дальнейших рассмотрений умышляли умертвить их. От этого необдуманного действия гнева синедрион был сдержан одним из своих сочленов – Гамалиилом, тем самым знаменитым законоучителем, при ногах которого получил свое иудейско-богословское образование апостол Павел (Деян. 22:3).

Приказав выйти апостолам на некоторое время, Гамалиил призывает собрание сначала хладнокровно обдумать о людях сих, что с ними делать. Он напоминает судьям о двух народных возмущениях и возмутителях, некоем Февде (личности, определенно неизвестной из истории) и Иуде галилеянине, произведшем возмущение во время и по поводу народной переписи, которую римский император Август повелел сделать в Иудее Квиринию, сирийскому наместнику, и по поводу которой рождество Господа нашего Иисуса Христа произошло в Вифлееме (Лк. 2:2). Так как дело апостолов являлось в глазах синедриона опасным вследствие того, что оно все более и более разрастается (ст. 28), то Гамалиил напоминает, что подобным же образом и упомянутые народные возмутители сначала имели успех и увлекли за собою сотни народа. Но, говорит он, поелику их дело не было дело Божие, то они и сами погибли, и их последователи рассеялись и исчезли. И ныне, говорю вам, отстаньте от людей сих и оставьте их; ибо если сие предприятие и сие дело – от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками. Сопоставление апостолов с народными возмутителями, по-видимому, говорит за то, что Гамалиил лично невысокого был мнения о проповедниках Христа. Но в совете, с которым Гамалиил обратился потом к синедриону, отражается доброе мнение о христианстве: в возможности он предполагает, что дело апостолов есть дело Божие, и предостерегает людей, чтобы им не оказаться богопротивниками.

 Φαρισαίος (фарисей) — греческое слово Φαρισαίοι — передача др.-евр. פרישין ,פרושים (арам. פרישיא), означающего “отделенные”. Под этим названием может, в принципе, подразумеваться как отделение от нечистоты и беззакония, так и отделение от определенных личностей, но поскольку первое невозможно без второго, то термин явно означает отделение себя от личностей, как носителей нечистоты. И речь здесь идет не только о язычниках, но и о той части еврейского народа, которая придерживалась менее строгих правил, чем фарисеи. Скорее всего “фарисеи” — это самоназвание, но, в принципе, нельзя исключить и того, что это прозвище им дали их противники, и тогда смысл его (по крайней мере, в устах их противников) был пейоративный: “сепаратисты”, эгоистически, ради интересов собственной особой чистоты отделяющие себя от всего остального народа (ср. комм, к. 11:26 об имени “христиане”). Но то, что противникам казалось предосудительным, в глазах фарисеев заслуживало одобрения: сепаратизм от скверны был именно тем, что являлось их целью. Сами себя фарисеи часто называли חברים — “сотоварищи”. В Мишне и ранней раввинистической литературе оба названия — “фарисеи” и “хаверим” употребляются как синонимы.

Появление фарисеев как институизированной группы, как определенного направления, философии, секты (φίλο- σόφια, αϊρεσις у Иосифа Флавия, αΐρεσις в Деян. 15:5; 25:5) относится к периоду Маккавейского восстания. Фарисеи сражались на стороне Хасмонеев за религиозную свободу, но после завоевания этой свободы их пути разошлись: политическая борьба фарисеев не интересовала. Вернее интересовала только тогда, когда власть препятствовала соблюдению религиозного закона. Характерно, что среди основателей революционной партии в 6 г. по Р. X. наряду с Иудой Галилеянином был фарисей Цадок. Во время Иоанна Гиркана I фарисеи были уже не среди союзников, а среди противников Маккавеев: светский крен в политике Маккавеев фарисеев не устраивал. Особой напряженности конфликт достиг при Александре Яннае: в течение шести лет Александр Яннай вел войну с евреями, возглавляемыми фарисеями. Саломея Александра (76—67 до Р.Х.) фарисеев поддержала, и практически ведение всех внутренних дел при Александре оказалось в руках фарисеев. При римлянах фарисеи были духовными лидерами нации и пользовались поддержкой и глубокой симпатией народа. Влияние фарисеев усиливалось еще и тем, что книжники, знатоки и учителя Писания в подавляющем большинстве принадлежали к фарисеям (ср. комм, к. 4:5). После падения Иерусалима, разрушения Храма, исчезновения с политической арены саддукеев, ессеев и зелотов, фарисеи стали доминирующей и по существу единственной силой, определяющей развитие иудаизма — раввинистический иудаизм был преемником и наследником фарисейства.

Согласно Иосифу Флавию, основная забота фарисеев состояла в толковании и в строгом соблюдении Торы (Иос. Флав., Иуд. войн. 2.162; Жизнеописание, 191). Для фарисеев сушествовала не только “письменная Тора”, но и “Тора устная”, которая для них была законами, восходящими к отеческим традициям, но не зафиксированным в своде Моисея. Основным в учении фарисеев было: 1) вера в бессмертие души, причем только души праведников попадали в новые тела, души грешников терпели вечное наказание; 2) вера в сушествование ангелов и демонов (опирается только на сообщение Деян. 23:8); 3) вера в судьбу, причем некоторые вещи определяются только судьбой, а некоторые зависят от человека. См. Иос. Флав., Иуд. войн. 2.162166 ; Иуд. древн. 13.171173 ; 13.288; 13.294; 13.29720.199 ;15 18.12 ;17.41 ;298 ; Жизнеописание, 12; 191; см. также L. Finkelstein, The Pharisees (Philadel- phia, 1946); A. Finkel, The Pharisees and the Teacher of Nazareth (Leiden, 1964, 19742); J. Neusner, The Rabbinic Tradition about the Pharisees before 70 (Leiden, 1971), I—III; Schurer, Vermes, Millar, Black, 2, 381403 (с лит.)

Γαμαλιήλ (Гамалиил) — раббан Гамалиил Старший, учитель апостола Павла (Деян. 22:3), в соответствии с поздней и не очень надежной раввинистической традицией, был внуком Гиллеля. Он был знаменитым главой школы, основанной Гиллелем (следующей после Гиллеля исторически достоверной личностью — поздняя традиция помещает между ним и Гиллелем некоего Симеона, которого в свою очередь делает сыном Гиллеля). Более ранние источники вообще не говорят о принадлежности Гамалиила к школе Гиллеля, а о принадлежности других к школе Гамалиила, словно он сам являлся создателем школы. Еврейская традиция ценит его очень высоко — как одного из наиболее выдающихся учителей. Согласно Мишне, “после смерти раббана Гамалиила Старшего уважение к Торе (כבוד התורה) прекратилось” (Сота 9.15). Благодаря тому что Гамалиил был учителем Павла и посоветовал синедриону отпустить обвиненных апостолов, появилась христианская легенда о его собственной принадлежности к христианству (Псевдо-Клементины, Узнавания. 1.65 слл.; гностические сочинения, см. J. Doresse, The Sacred Books of the Egyptian Gnostics (1960), 286, прим. 73). О Гамалииле см. Schurer, Vermes, Millar, Black, 2, 367—369 (с лит.); Str.-B. II, 636640 ; J. Neusner, The Rabbinic Tradi- tion, I, 341376 .

νομοδιδάσκαλος (законоучитель) — cp. Лк. 5:17; 1 Тим. 1:7. Это слово впервые зафиксировано в НЗ и дальше употребляется христианскими авторами.

Это был Гамалиил, славившийся как одень из величайших знатоков закона и приобретший в христианской церкви еще большее значение как бывший учитель величайшего из апостолов (Деян. 22:3).

Встав же и пр.: Гамалиил представляется здесь:

1) членом синедриона,

2) фарисеем,

3) законоучителем,

4) заслужившим уважение во всем народе. Это – известный и из Талмуда знаменитейший раввин еврейский, сын равви Симеона и внук знаменитейшего равви Гиллела. Он был учителем ап. Павла (Деян. 22:3) и, как говорит древнейшее предание, сделался христианином и проповедником Евангелия. Православная Церковь считает его равноапостольным (Чет.-Мин. янв. 4 и авг. 2).

Совет Гамалиила мудрый и основательный. И предложил он его очень искусно. Будучи человеком почтенным, знатоком жизни и веры, даже законоучителем, принадлежа к партии фарисеев, вообще пользовавшейся народным расположением, и лично сам уважаемый народом, Гамалиил встал со своего места и распорядился вывести апостолов. А потом, когда они вышли, он дал понять судьям, что нужно более вдумчиво отнестись к апостолам, нежели как хотели рьяные охранители своих мнимых прав и общей народной безопасности. «Что касается Гамалиила, — пишет блаженный Феофилакт, — так это был учитель Павла; и достойно удивления, как он, будучи законоучителем и человеком по уму рассудительным, не уверовал еще до сих пор. Это потому, что и Павел еще не уверовал. Обрати внимание на приспособленность речи его, на то, как он тотчас поверг их в страх и, чтобы не подать подозрения, что он разделяет их (апостолов) мысли, беседует с иудеями как с людьми одних убеждений и не особенно резко выражается, а говорит следующими словами: подумайте сами с собою... По древнему сказанию, впоследствии Гамалиил сделался христианином». Православная Церковь именует его равноапостольным и ублажает его память 4 (17) января и 2 (15) августа.

Гамалиил. Один из наиболее известных раввинов своего времени. Гамалиил был учителем Павла (Деян. 22:3) и, вероятно, приходился внуком великому рабби Гиллелю, главе одной из двух главных иудейских школ толкования Торы (Закона). В отличие от школы Шаммая, Гамалиил и школа Гиллеля были известны большей терпимостью своего толкования (ср. Мф. 19:3).

На защиту апостолов в Синедрионе встает Гамалиил, но не как тайный последователь учения Христова, подобно Никодиму, а как умный и осторожный судья, взвешивающий все данные для произнесения суда над людьми, которые пред ним стояли. К такой же осторожности и благоразумию призывает Гамалиил и других членов Синедриона (в апокрифах и позднейших сказаниях Гамалиил считается тайным христианином или расположенным к христианству и потом обратившемуся ко Христу, но ни евангелист Лука, ни апостол Павел, ученик Гамалиила, об этом обращении не упоминают).

3. Иосиф Флавий (Древности 20,5,1) упоминает о бунтовщике Февде, но время его восстания определяет 15-ю годами позже того времени, в которое была сказана речь Гамалиила. Некоторые на этом основании хотели заподозрить евангелиста в анахронизме, но по свидетельству Оригена, были два Февда, один из которых жил до Гамалиила, а другой (о котором говорит Флавий) жил лет на 15 позже. Очевидно, евангелист говорит о первом и не знает второго. Иосиф Флавий, наоборот, упоминает о втором как о ближайшем к нему по времени и, может быть, как о более важном, чем первый.

4. Об Иуде Галилеянине или Гавлонитянине упоминает и Иосиф Флавий (Древности 18,1,1). Гавлон – город в Галилее. Предложение Гамалиила оставить апостолов в покое в предположении, что дело человеческое само собой расстроится, а дело Божие непременно состоится, хотя бы против него приняты были самые сильные меры, – это предложение не означает, что Гамалиил отвергал необходимость человеческого суда или преследования в важных делах, а основывались на том, что члены Синедриона уже употребили против апостолов человеческие меры, т. е. угрозы, заключение в темницу, но эти меры оказались недейственными, Дальнейшая борьба с делом апостолов, по мнению Гамалиила, представляла именно тот опасный исход, что они, увлекаясь противодействием, могли не заметить божественного характера того дела, против которого они вооружались. Может быть, в этом совете Гамалиила невольно сказывалось сознание его, что и в деле Иисуса члены Синедриона поступили так же неосторожно и, действительно, явились богоборцами.