Деяния апостолов, Глава 24, стих 11. Толкования стиха

Защитительная речь апостола Павла сильнее подействовала на прокуратора, и Феликс отпустил обвинителей, обещав им пересмотреть дело, когда придет тысяченачальник Лисий, а до тех пор даровал узнику Павлу еще большую свободу, нежели какою он доселе пользовался, приказав приставленному к нему сотнику не стеснять его и не запрещать никому из его близких служить ему или приходить к нему (ст. 10–23).

Он мог удостовериться, что прошло лишь двенадцать дней с празд­ника Пятидесятницы, на который апостол прибыл совсем не с мятежными целями, а просто помолиться в Иерусалим, и что в течение этого времени он не беседовал ни с кем и не имел случая привлекать толпы или производить возмущение ни в храме, ни в синагоге, ни в какой-либо части города. Поэто­му он положительно опровергал первый и третий пункты обвинения и требовал от иудеев, чтобы они представили свидетелей в подтверждение их.

– Ты можешь узнать и пр.: после этого общего вступления апостол указывает на одно обстоятельство, облегчающее ему защиту себя, именно – то, что он недавно только прибыл в Иерусалим и поведение его там по свежим следам можно дознать в точности, а это дознание докажет несправедливость возводимых на него обвинений.

– Павел указывает, что он не более двенадцати дней тому назад прибыл в Иерусалим, – время такое краткое, что можно до точности исследовать и узнать, что он там делал. Притом Павел указывает, что он пришел туда, как богомолец, поклониться в храме Единого истинного Бога, следовательно, не для того, чтобы поругаться над законным храмовым богослужением или осквернять святое место богослужения, а напротив, для целей благоговейного благоговения. Впрочем, против этого пункта обвинения он подробнее говорит далее (ст. 17–21), здесь же присовокупляет только замечание против того обвинения, будто он возбудитель мятежа между иудеями. Что он возбуждает мятеж между иудеями, живущими во всем римском государстве, против этого апостол не считает и долгом своим оправдываться, во-первых – потому что это голословное обвинение, которого обвинители не докажут (ст. 13), во-вторых – потому что это не подлежит юрисдикции ни синедриона, ни иудейского прокуратора, так как их юрисдикции подлежат только преступления, совершенные в их стране, а сделанное в других областях подлежит юрисдикции судебных учреждений тех областей.

Защитительная речь святого апостола Павла перед Феликсом была начата по указанию Феликса, и поэтому она была неподготовленной, естественной. И Павел счел должным сказать о Феликсе, а именно о его привычке судейской (слова «справедливо» в греческом тексте не имеется, хотя оно было ведомо еще святому Иоанну Златоусту, который говорит: «Не напрасно прибавляет: справедливо, но дабы тот не смотрел ни на первосвященника, ни на народ, ни на обвинителя»), о чем он мог услышать недавно от бывших в претории и тем утешавших его. Оправдание свое апостол начинает с обращения внимания на время его пребывания в Иудее, которое было столь кратким (12 дней), что он даже не мог совершить того, в чем его обвиняют. Например, никакое народное возмущение нельзя произвести так скоро человеку, пришедшему издалека. По объяснению святого Иоанна Златоуста, апостол великую силу доказательства заимствует от времени: «Многие годы, говорит, судишь. Этим он показывает, что судия сам знает, что он не сделал ничего такого, в чем обвиняют его. Если бы он производил когда-либо возмущение, то судия знал бы и это от него не укрылось бы». С 53-го по 58-й год (в который Павел говорил эту речь) прошло пять лет прокураторства Феликса. При частой смене тогда прокураторов управление Феликса было (сравнительно) продолжительным, и поэтому апостол мог выразиться: многие годы. «Настолько, говорит апостол, далек я от того, чтобы воздвигать возмущение, что пришел в Иерусалим для поклонения. Останавливается на этой мысли потому, что она представляла сильное доказательство его невинности».