Деяния апостолов, Глава 23, стих 26. Толкования стиха

Иудеи очень были раздражены тем, что римский чиновник не был всецело на их стороне и что суд над Павлом не привел к исполнению их желания предать апостола смерти. Тогда некоторые фанатики из их среды, числом сорок человек, дали обет не пить и не есть, пока не умертвят Павла. А чтобы исполнить свой убийственный замысел, они сказали первосвященнику и другим чинам синедриона, чтобы они попросили тысяченачальника снова вывести к ним на суд Павла, причем во время пути его в синедрион они и намеревались убить его.

Но этот замысел их был открыт и доведен до сведения тысяченачальника племянником Павла. И тысяченачальник, продолжая уважать и охранять в Павле римского гражданина, отправил его в ночь перед днем, в который заговорщики рассчитывали привести свой замысел в исполнение, под сильною охраною стражей в Кесарию к проконсулу Иудеи Феликсу, причем в особом письме объяснил ему обстоятельства взятия апостола под стражу, его римское гражданство и его политическую безвинность.

 Κλαύδιος Λυσιας (Клавдий Лисий) — здесь в первый раз названо имя трибуна; см.: комм, к Деян. 22:28.

τω κρατιστω (наилучшему) — см.: комм, к Деян. 1:1.

– Достопочтенному: см. прим. к Деян. 1:3.

Письмо, с которым трибун Лисий отправил апостола Павла к проконсулу Феликсу, замечательно во многих отношениях. Оно подобно многим другим письмам того времени как по внешним приемам, так и по изложению. Так, например, писатель обозначает себя в самом начале. Несмотря на деловитость письма, он, однако, в начале и конце его желает Феликсу здравия, что, так сказать, составляло необходимость светского письма, равно как и наименование Феликса достопочтенным, ибо он был действительно почтен великим званием главного начальника Палестины, хотя и был человеком невысокого рода и низких нравственных качеств. Об апостоле Лисий сообщает все кратко, фактически и правдиво. Достойно замечания в особенности то, что он называет Павла римским гражданином, чем и объясняет (мотивирует) все то, что он принужден был сделать. «Вот и письмо, заключающее в себе оправдание Павла, — говорит святой Иоанн Златоуст. — Нет в нем, говорит, никакой вины, достойной смерти. И прежде говорит: Сего человека Иудеи схватили и готовы были убить; я отнял, потом привел его к ним, но и тогда они не могли ни в чем обвинить его, и хотя после первого покушения им следовало успокоиться и устыдиться, но они опять замышляют убить его, — так ясно эти слова говорят опять в его пользу!»

правителю Феликсу. Феликс прежде был рабом; получив свободу, он достиг влиятельного положения в римской администрации. В 52 г. по Р.Х. император Клавдий назначил его правителем в Кесарию. Римский историк Тацит говорит, что в нем сочеталась власть царя с инстинктами раба ("История", 5.9).

Раздраженная против Павла толпа иудеев и еще более начальников иудейских искала смерти его; но Господь не допустил рабу Своему пострадать прежде предназначенного времени. Он сам явился апостолу в ночном видении и подкрепил его надеждой, что он будет свидетельствовать и в Риме, как и в Иерусалиме о Христе. Этого было достаточно для апостола языков, чтобы с новою ревностью продолжать свое великое служение. Начало этого дела не замедлило быть. На другой же день после заключения Павла под стражу некоторые из иудеев, в количестве сорока человек, опасаясь, чтобы узник не ускользнул от их мести, составили против него заговор с целью убить его и поклялись не вкушать хлеба до исполнения заговора.

Синедрион, извещенный об этом заговорщиками, должен был содействовать им в исполнении заговора. Но сын сестры Павла, случайно узнав об этом заговоре, тайно известил о нем Павла, который через него же дал знать тысяченачальнику, а он в ту же ночь под стражей в 470 человек отправил Павла как римского гражданина, при особом препроводительном письме к прокуратору Феликсу в Кесарию,.

В составленном против Павла заговоре иудеев, заклявшихся не есть до тех пор, пока не убьют его, достойно примечания не то, что нашлись и находятся такие фанатики, которые даже с заклятием себя готовы совершить преступление, как дело богоугодное и религиозное, а то, что этот заговор знают и одобряют члены высшего судилища иудейского и готовы содействовать его исполнению. До чего доводит озлобление и ослепление вождей народа в деле религии! Исполнение подобной безрассудной клятвы, как и неисполнение ее, не могло особенно затруднить заклявшихся, потому что те же первосвященники, которые охотно согласились принять в исполнении клятвы еще большее свободою могли дать разрешение от клятвы, когда видели, что она не исполнилась по независящим от них причинам.