«
И дам чудеса на небеси горе и знамения на земли низу, кровь и огнь и курение дыма: солнце преложится во тму, и луна в кровь, прежде даже не прийти дню Господню великому и просвещенному: и будет, всяк, иже... призовет имя Господне, спасется» (Деян. 2:19–21)
Это одно из пророчеств о нынешнем празднестве, приводимое потому в нынешней проповеди своей к народу иудейскому святым апостолом Петром. Читая с благоговением сие пророчество, я всякий раз невольно вопрошал сам себя: что бы это за чудеса на небеси и знамения на земли, что бы это было за огнь и кровь и курение дыма, за помрачение солнца и преложение луны в кровь, предвозвещаемые пророком? Правда, в горнице Сионской, где были собраны апостолы в день Пятидесятницы, «
бысть... шум, яко носиму дыханию бурну» (
Деян. 2:1), но это дыхание никому не вредило, а только привлекало собой общее внимание на апостолов. Правда, что при сем явились и языцы «
разделени, яко огненни» (
Деян. 2:3), но эти языцы никого не опаляли собой, а в мире и тишине почили на главах апостолов.
Где же огнь и кровь и курение дыма? Где помрачение солнца? Где преложение луны в кровь?
Таким образом, можно подумать, что пророчество не исполнилось; но, возможно ли, чтобы не оправдалось на деле то, что предвозвещено Духом Святым? Нет, провещенное пророком не могло не исполниться, и исполнилось, только не в один, так сказать, день, а в продолжение целого пространства времени; ибо это пророчество, хотя собственно идет к преславному сошествию Святаго Духа на апостолов, яко началу Нового Завета, но вместе с тем обнимает собой не одно это событие и начало, а и дальнейшую судьбу и утверждение всего Нового Завета.
И дам Завет Новый. Как решительно все это выполнилось, спустя несколько лет, при разрушении Иерусалима и падении Иудеи! Сколько тут крови, огня и дыму! Сколько раз за этой мглой и огнем не видно было на горизонте Иерусалима ни солнца, ни луны! И все эти грозные события служили ни к чему другому, как и к упразднению Ветхого, и к утверждению в силе Нового Завета и, следовательно, были как бы сопровождением его явления.
Подобное можно сказать и о некоторых последующих временах, например Диоклитиановом, когда скончалась последняя борьба христианства с иудейством и язычеством. Не пламенели ли тогда все жители империи (что почти то же, что весь свет), лютым гонением на последователей Христовых? Не всюду ли текли потоки крови мучеников и исповедников? Не давало ли небо особенных знамений? И не происходили ли на земле страшные события? И все это к чему послужило, как не к окончательному утверждению новозаветной религии и к уничтожению иудейства и язычества?
Нашему времени досталось в удел видеть новое торжество христианства в ослаблении пред ним магометанства и, следовательно, как бы новое излияние Духа истины и благодати свыше на землю. И смотрите, се паки знамения на небеси и чудеса на земли, паки везде кровь и огнь и курение дыма, солнце державы христианской, прелагается во тьму, а луна магометанства обливается кровью!
В самом деле, кто мог ожидать, чтобы на небе явились целые воинства во всеоружии? Подобного не слыхано было со времен разорения Иерусалима и повествования о том Иосифа Флавия. И вот сие самое, к изумлению, видит на своем небе просвещенная Германия; видит и невольно признает в виденном предвестие браней кровавых! Прочтите за сим и то, что произошло в конце прошедшего лета с видом луны в наших странах поволжских: она подвергалась как будто какой-то страшной казни, как будто кончалась в терзаниях и муках: такие превращения вида ее были ужасно печальны!
Но меня, признаюсь, среди настоящих обстоятельств, поражает особенно одно знамение на земли – это страшное землетрясение, от коего пострадала и продолжает страдать злополучная Брусса. Надобно же было открыться во всей силе и ярости подземному огню и продолжаться так долго в то самое время, когда идет кровавый спор магометанства с христианством! Надобно же было открыться вулкану в том граде и в том месте, кои могут назваться колыбелью силы и крепости мусульманской! Надобно всему этому совершаться не вдали где-либо, а так сказать, пред глазами Константинополя!.. Сколько, думаю, из самых магометан, смотрят в ужасе на это зрелище, признают в нем перст Божий, и мнят видеть в сем над собой гнев небесный! О, если бы при сем пришло на мысль и другое, что это не случай какой-либо, а последний глас к ним с неба Сына Марии, да возвратятся от прелести Магометовой.
А братия наши по вере? И они также должны быть поражены этим грозным и всесокрушающим явлением; но оно для них не в ужас, а в утешение; над ними сбываются теперь слова пророчества: «
егда узрите сия бывающа» (
Лк. 21:3), тогда «
восклонитеся и воздвигните главы ваша, зане приближается избавление ваше» (
Лк. 21:28).
Да, злополучные и потому еще более возлюбленные братия, он приближается к вам! И никто не в силах остановить его или замедлить. Где действуют люди, там еще можно сомневаться в успехе; а когда является сила Божия, там уже нет места сомнениям: ибо Той «
рече и быша, повеле и создашася!»
Но ужели, – вопросит кто-либо, – в самом деле скоро должен последовать конец магометанства? Последовать тогда, как за несокрушимость его восстал и решился жертвовать собой едва не весь Запад христианский? Да, братие мои, это должно последовать; ибо так угодно Господу, и, можно сказать, это уже последовало, ибо магометанство теперь уже не что иное, как труп, коему остается быть погребенным; сие-то погребение, а не жизнь, коей уже нет, может замедлиться на некоторое время. Что же в таком случае должно сказать об усилиях в пользу Турции держав западных? То, что говорят, и справедливо, об искусных, но самонадеянных врачах, кои, в припадке гордости, берут на свои руки безнадежных больных и обещают им выздоровление, когда больной вскоре умирает от лекарств, что они убили его! Одряхлевший скелет мог бы прожить еще несколько времени под благодетельной сенью России: но он не мог перенести тех напряжений сил, тех неестественных ему и во время его крепости движений, кои заставили делать его ослабленными членами.
Будучи поставлены, братие мои, свидетелями времен столь замечательных и событий столь важных, будем ли походить на малых детей, кои, не разбирая что происходит пред ними, только дивятся тому и простирают свои взоры и руки? Нет, от нас требуется и нам предлежит большее!
Пред нами падает, некогда могущественное и бывшее столько времени грозой и бичом для христианства, царство измаильское. Как не возрадоваться при сем за участь собратий наших, над коими тяготит этот бич, и не возблагоговеть пред путями Промысла, который, в наказание восточного христианства, послал это порабощение, но когда пришло время, сам же пред лицом всего света, расторг узы и извел на свободу верный ему народ!
Нашему Отечеству предоставлено свыше положить начало исполнению судеб высших над Востоком; будучи чувствительны к сей великой и святой чести, будем мужественны в перенесении тяготы такового служения, памятуя, что подобный подвиг ведет за собою и мздовоздаяние немалое, будет сопровождаться благословением для Росии на веки и роды.
Неверие и гордость народов западных не усомнились, став за мусульманство, пойти вопреки путей Промысла, и таким образом как бы соединить в сем случае неразумно судьбу свою с судьбой сынов Агари. Пожалеем от души о сем ниспадении христианства и научимся не вверяться земной мудрости и стихийному просвещению, кои могут целые народы ослепить до того, что они готовы забыть Евангелие и крест и класть души свои за Ал-Коран Магометов.
Наконец, видя, как в судьбе царств и народов все совершается не по расчетам самолюбия человеческого, а под перстом Всевышнего, и что с христианством соединено величие даже земное, а с магометанством -уничижение и слабость, будем твердо веровать в Промысл Божий и любить Крест Христов, единый верный источник не только спасения вечного, но и благоденствия земного. Аминь.
Источник
Слово третье в понедельник Пятидесятницы
***
Об исполнении пророчества Иоиля над иудейством и язычеством (ст. 19-20).
...
И дам чудеса на небеси горе и знамения на земли низу, кровь и огнь и курение дыма. Солнце преложится во тму и луна в кровь, прежде неже прийти дню Господню великому и просвещенному.
Читая с благоговением сие пророчество, я всякий раз невольно вопрошал сам себя: что бы это за чудеса на небеси и знамения на земли, что бы это за огнь и кровь и курение дыма, за помрачение солнца и преложение луны в кровь, предвозвещаемые Пророком? Правда, в горнице Сионской, где были собраны Апостолы в день Пятидесятницы, бысть шум,
яко носимую дыханию бурну; но это дыхание никому не вредило, а только привлекало собою общее внимание на Апостолов. Правда, что при сем явились и
языцы разделены, яко огненни, но эти языцы никого не опаляли собою, а в мире и тишине почили на главах Апостолов.
Где же огнь и кровь и курение дыма? Где помрачение солнца? Где преложение луны в кровь?
Каким образом можно подумать, что пророчество не исполнилось; но возможно ли, чтобы не оправдалось на деле то, что предвозвещено Духом Святым? Нет, провешенное Пророком не могло не исполниться, и исполнилось, только не в один, так сказать, день, а в продолжение целого пространства времени, ибо это пророчество, хотя собственно идет к преславному сошествию Св. Духа на Апостолов, яко началу Нового Завета, но вместе с тем обнимает собою не одно это событие и начало, а и дальнейшую судьбу и утверждение всего Нового Завета.
И дам завет нов. Как решительно все это исполнилось, спустя несколько лет, при разрушении Иерусалима и падении Иудеи! Сколько тут крови, огня и дыму! Сколько раз за этою мглою и огнем не видно было на горизонте Иерусалима ни солнца, ни луны! И все эти грозные события служили ни к чему другому, как и к упразднению Ветхого, и к утверждению в силе Нового Завета, и, следовательно, были как бы сопровождением его явления.
Подобное можно сказать и о некоторых последующих временах, напр. Диоклитиановом, когда скончалась последняя борьба христианства с иудейством и язычеством. Не пламенели ли тогда все жители Империи (что почти то же, что весь свет) лютым гонением на последователей Христовых? Не всюду ли текли потоки крови мучеников и исповедников? Не давало ли небо особенных знамений? И не происходило ли на земле страшного события? И все это к чему послужило, как не к окончательному утверждению новозаветной религии и к уничтожению иудейства и язычества? (Сочин., т. 1, изд. 1872 г., стр. 447).
Примеч. Во время Крымской войны были замечены чрезвычайные знамения на небе и на земле: Германия видела на своем небе целые воинства с всеоружием; в наших поволжских странах с видом луны произошли необыкновенные превращения; землетрясение в Бруссе, под глазами самого Константинополя, произвело сильное опустошение. Преосвященный Иннокентий видит в этом знамения, которые предвещали торжество христианства в ослаблении перед ним магометанства и, следоват., как бы новое излияние Духа истины и благодати свыше на землю (Там же, стр. 448-449). ++
