Деяния апостолов, Глава 17, стих 16. Толкования стиха

Сколько ни малозначительны были сначала действия проповеди апостола Павла в Афинах, однако явление его здесь без всякого сомнения, принадлежит к достопримечательнейшим событиям христианского мира. Павел является с учением, которое своей божественной силой должно преобразовать образ жизни и мыслей древнего мира, – в таком городе, который был источником греческой образованности и философии, которому был обязан своей образованностью весь римский мир, который вместе был средоточием греческого богослужения и с одушевленной привязанностью ко всему древнему греческому сохранял крепче других привязанность к древне­греческому богослужению (оно удержалось в нем до IV столетия). Ревность почитания богов, из коих каждый здесь имел свой храм и свои алтари, каждый был прославлен памятниками искусства, – была славой Афин в древнем мире.

Сначала Павел намерен был дожидаться прибытия Тимофея и Силы, чтобы открыть здесь свои действия и потому с возвращающимися в Верию проводниками наказывал им, как можно скорее, приходить в Афины. Но видя себя окруженным идолами, жертвенниками и храмами – творениями искусства, предвосхищающими честь, принадлежащую единому живому Богу, он не мог долго противостоять влечению святой ревности – свидетельствовать о том, кто зовет заблудших к покаянию и обещает им спасение. Он проповедывал не только в синагоге Иудеям и прозелитам, не дожидался здесь того, чтобы, как в других городах, чрез прозелитов найти себе путь к язычникам. Так как с давних Времен было в Афинах в обычае сходиться под покрытыми портиками на публичных площадях для рассуждения о делах маловажных и значительных, а в настоящее время, также как при Демосфене, собиралось такое множество людей, которые ничем столько не дорожили, как новостями, то и Павел каждый день являлся сюда, чтобы с текущими разговорами как-нибудь связать и свои беседы о предметах, важнейших для человека. (Одушевлявший его энтузиазм не имел ничего общего с тем энтузиазмом фанатиков, который, увлекаясь односторонним направлением своего сердца, не может видеть, что это самое его направление служит для других препятствием, чтобы признать за истину, что представляется таким ему). Он очень хорошо знал, как сам говорит, что проповедь о распятом Спасителе человечества может казаться буйством мудрецам века сего, доколе они сами еще глупы, доколе, т. е. не познали недостаточности своей мудрости для познания предметов божественных, для удовлетворения религиозных потребностей человека (1Кор. 1:23–9:18). Но он не стыдился, как сам же опять признается, свидетельствовать пред мудрыми, также как и невеждами, еллинами и варварами о том, в чем, по собственному опыту, он находил силу Божию, творящую блаженными всех принимающих это с верой (Рим. 1:16).

Афины были главным городом Греции и средоточием греческой науки и искусства. Придя в Афины, апостол Павел не тотчас приступил к евангельской проповеди. Чтобы успешнее действовать в этом центре языческой мудрости, он хотел начать здесь проповедь о Христе вместе с Силою и Тимофеем, которых он оставил в Верии. В ожидании же их прибытия сюда он посвятил некоторое время внимательному осмотру города. Этот осмотр показал Павлу, что богатая и роскошная столица Греции ничем так не богата, как идолами, и это глубоко возмущало дух святого апостола. Посему он не мог выждать прибытия сюда Силы и ТимофеяВпрочем, на основании 1 Фес. 3:1–2 должно думать, что Тимофей (а может быть, и Сила) приходит к апостолу в Афины. Но, как ни полезен был этот помощник, Павел, озабоченный состоянием юной Фессалоникской Церкви, послал его в Фессалонику, оставшись один в Афинах. После этого Сила и Тимофей встретились с апостолом в Коринфе (Деян. 18:5).. Повсюду вокруг себя видя следы языческой лжи и развращения, он без помощников открыл свою проповедь, стараясь противодействовать ею тьме заблуждений и пороков, в которых видел погруженными жителей города. По субботам он беседовал в синагоге с иудеями и прозелитами, но чтобы и язычников не оставлять без вразумления, он, пользуясь любовью афинян к новостям и рассуждениям (ст. 21), беседовал ежедневно на площади со встречающимися.

Афины были одним из главных культурных и интеллектуальных центров Древнего мира. В первом тысячелетии до Р. X. в Афинах последовательно сменилось несколько форм правления: сначала на смену царской власти пришло аристократическое правление, затем, после реформ Солона (VII-VI вв. до Р. X.), власть перешла к народному собранию (εκκλησία), в работе которого мог участвовать любой гражданин (так называемая афинская демократия). Высшим законодательным и судебным органом Афин был ареопаг, состоявший из пожизненных членов-архонтов. В 338 году до Р. X. Афины вошли в состав Македонского царства, в 146-м — подпали под власть Рима, но пользовались привилегированным статусом «города-союзника».

С Афинами связана деятельность создателей греческой драмы — Эсхила, Софокла и Эврипида, а также «отца комедии» — Аристофана. V-IV век до Р. X. ознаменован расцветом философской мысли, связанным с именами Сократа, Платона и Аристотеля. Около 385 года Платон создает свою Академию, в 335-м Аристотель основывает Лицей, в самом конце IV века Зенон создает школу стоиков. Сочинения Платона, Аристотеля и стоиков входят в золотой фонд мировой философской литературы.

Афины были одним из главных религиозных центров Греции. В архитектурной панораме города, раскинувшегося на холмах, по сей день доминирует Парфенон — построенный в середине V века до Р. X. храм, посвященный покровительнице города богине Афине. Воздвигнутый выдающимися архитекторами с соблюдением строгих классических пропорций, этот храм является непревзой- денным архитектурным шедевром. Помимо Парфенона в городе было множество других храмов, посвященных различным богам: сохранились руины некоторых из этих храмов.

Во времена Римской империи Афины утратили свое былое политическое могущество, существенно сократилось их население, но город сохранял значение в качестве важнейшего образовательного центра, превратившись в подобие современного Оксфорда или Кембриджа. Сюда со всей Греции съезжалась молодежь для получения классического образования. Здесь велись философские споры и сохранялись традиции свободомыслия, заложенные еще в эпоху демократии.

Павел осматривает город

В этот знаменитый город прибывает Павел из Верии. Сюда же должны прийти к нему Сила и Тимофей. «В ожидании их в Афинах Павел возмутился духом при виде этого города, полного идолов», — пишет Лука (Деян. 17:16). Что стоит за этой фразой? Прежде всего, она указывает на обилие храмов и статуй языческих богов, по числу которых Афины намного превосходили любой другой город Средиземноморья. Ярким свидетельством этого является описание города, сделанное во II веке по Р. X. греческим географом Павсанием:

Поблизости находится храм Деметры со статуями как самой Деметры, так и ее дочери и Вакха, держащего факел... Недалеко от храма находится статуя, изображающая Посейдона на коне... От ворот до Керамика идут крытые галереи... Вторая из этих галерей заключает в себе святилища богов... Тут же статуи Афины Пэонии (Целительницы), Зевса, Мне- мосины и муз с Аполлоном...214

Недалеко от статуи Демосфена находится храм Ареса. В нем находятся две статуи Афродиты; статуя Ареса... Тут же — статуя Энио'(богини войны)... Около храма стоят статуи Геракла, Тесея и Аполлона Анадумена, завязывающего лентою волосы.

Входящим в афинский Одеон в числе многого другого бросается в глаза статуя Диониса... Выше Керамика и стой, называемой Царской, находится храм Гефеста. Что рядом с ним стоит изображение Афины, я этому ничуть не удивляюсь... Павсаний. Описание Эллады 1,14, 1. 5. С. 45,47. Храм Диоскуров — один из древнейших... Рядом находится Пританей... Там стоят также изображения богинь Эйрены (Мира) и Гестии (Священного огня) и много других статуй... Если отсюда спускаться в нижнюю часть города, то встретим храм Сараписа... Рядом сооружен храм Илитии... Перед входом в храм Зевса Олимпийского — а этот храм построил римский император Адриан... стоят статуи Адриана... На этом участке есть древние произведения, медный Зевс, храм Кроноса и Реи и священный округ Геи (Земли), именуемой «Олимпией» ам же 1,18,1.3-4.6-7. С. 51-53..

Упоминаются и другие храмы и статуи, в том числе возле храма Зевса — статуя Аполлона Пифийского, святилище Аполлона Дельфийского и храм Афродиты ам же 1,19,1-2. С. 53-54.; возле театра — святилище Диониса с двумя его изображениями ам же 1,20,2. С. 56., голова Горгоны-медузы, изображения Аполлона и Артемиды Там же 1,21,4-5. С. 58.; по дороге в Акрополь — «храм Асклепия, который из-за статуй, изображающих бога и его детей, и картин достоин обозрения» Там же 1,21.7. С. 58.; далее — храм Фемиды, Геи Куротрофос (Земли-Воспитательницы) и Деметры Хлои (Зеленеющей) Там же 1,22,1.3. С. 59-60.; в самом Акрополе — Парфенон и множество статуй богов 21 Там же 1, 23-27. С. 61-73..

Труд Павсания показывает, что в Афинах храмы греческим богам соседствовали с храмами богам египетским и римским, статуи богов — со статуями героев, императоров, философов и поэтов, театры и иные светские здания — с культовыми сооружениями разных эпох, размеров и стилей. Старательно перечисляя языческие святыни города, географ воссоздает картину мульти- культурного мегаполиса с ярко выраженной религиозной составляющей.

Однако Павла, как явствует из рассказа Луки (возможно, сопровождавшего его в Афинах), город не впечатляет: он не восхищается его культурным разнообразием, не осматривает достопримечательности, не посещает театры. Наоборот, его дух возмущается при виде множества статуй богов, которыми украшен город. Это вполне естественная реакция на увиденное ортодоксального еврея, для которого язычество — мерзость, а языческие боги — бесы.

Павел и язычество

В греческом переводе Псалтири сказано: «Все боги народов — бесы» (Пс. 95:5). Этот текст был хорошо известен первым христианам, которые сознавали демоническую природу языческого культа. Утверждение, что языческие боги — не просто вымышленные существа, а реальные демоны, проходит через всю раннехристианскую апологетическую литературу. «Боги ваши — демоны жуткие и бесчеловечные», — пишет Климент Александрийский (II—III вв.). По словам Лактанция (III—IV вв.), демоны «прячутся в храмах, присутствуют во время священнодействий и часто совершают чудеса. Люди, пораженные ими, начинают верить статуям богов и духов».

Как мы помним, в Первом послании к Коринфянам Павел говорил, что «идол в мире ничто» (1 Кор. 8:4). Можно было бы на основании этих слов предположить, что он считал богов вымышленными существами. Однако далее в том же послании он пишет о том, что «язычники, принося жертвы, приносят бесам, а не Богу» (1 Кор. 10:20). Отсюда явствует, что он вполне разделял раннехристианское представление о языческих богах как бесах.

Отношение Павла к язычеству в целом — резко негативное. В соответствии с ветхозаветным представлением, согласно которому язычество появилось вследствие уклонения от изначальной веры в Единого Бога, Павел пишет о том, какой ущерб оно нанесло человеческой нравственности:

Но как они, познав Бога, не прославили Его, как Бога, и не возблагодарили, но осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце; называя себя мудрыми, обезумели, и славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся, — то и предал их Бог в похотях сердец их нечистоте, так что они сквернили сами свои тела. Они заменили истину Божию ложью, и поклонялись, и служили твари вместо Творца... Потому предал их Бог постыдным страстям: женщины их заменили естественное употребление противоестественным; подобно и мужчины, оставив естественное употребление женского пола, разжигались похотью друг на друга, мужчины на мужчинах делая срам и получая в самих себе должное возмездие за свое заблуждение. И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму — делать непотребства, так что они исполнены всякой неправды, блуда, лукавства, корыстолюбия, злобы, исполнены зависти, убийства, распрей, обмана, злонравия, злоречивы, клеветники, богоненавистники, обидчики, самохвалы, горды, изобретательны на зло, непослушны родителям, безрассудны, вероломны, нелюбовны, непримиримы, немилостивы (Рим. 1:21-31).

По концентрации негативных слов и выражений («осуетились», «омрачилось», «обезумели», «нечистота», «осквернили», «ложь», «постыдные страсти», «противоестественное», «похоть», «срам», «превратный ум», «непотребство», «неправда» и далее до конца) этот отрывок не имеет себе равных во всем литературном наследии Павла. Он показывает, что отношение Павла к язычеству было непримиримым, даже если по тактическим соображениям он не всегда его выказывал, как станет ясно из его речи в ареопаге. В язычестве его возмущал не только отказ от поклонения Единому Богу, но и те проявления безнравственности, к которым этот отказ, по его мнению, неизбежно ведет.

έκδεχομένου αυτούς (пока ждал их) — но, судя по дальнейшему тексту, напрасно: Сила и Тимофей присоединились к Павлу в Коринфе (см.: Деян. 18:5). Однако, согласно 1 Фес. 3:1, они оба присоединились к Павлу в Афинах, откуда Тимофей был послан в Фессалонику.

τό πνεύμα αυτού (его дух) — т. е. его чувства, все его существо.

κατείδωλον ούσαν (полон идолов) — слово впервые засвидетельствовано у Луки и далее встречается только у христианских авторов. Вичерли проанализировал сложные слова с κατα- и пришел к выводу, что большой процент таких слов означает изобилие чего-либо, в первую очередь растительности (κατάδενδρος κατάμπελος κατάφυτος κατάκαρπος и др.), в том числе изобилие волос на голове (κατάκομος καταβόστρυχος). В кулинарии κάτοξος значит «с большим количеством уксуса», κατάτυρος «покрытый сыром». Однако, как подчеркнул Вичерли, основная сфера употребления слова — растительный мир. Он полагал, что Лука употребил здесь слово, имеющее оттенок иронического преувеличения, и что наиболее адекватным переводом этого выразительного слова было бы нечто вроде «город представляет собой лес идолов», «город зарос идолами» (Wycherly R. E. St. Paul at Athens// JTS. 19. 1968. P. 619- 621).

Обилие статуй, в первую очередь богов, в Афинах было характерной чертой, на которую обращали внимание многие визитеры: Ливий. История Рима от основания города, 45.27.11: Athenas inde, plenas quidem et ipsas uetustae famae, multa tamen uisenda habentis, arcem, portus, muros Piraeum urbi iungentis, naualia, <monumenta> magnorum imperatorum, si- mulacra deorum hominumque, omni genere et materiae et artium insignia. — «Потом он (Эмилий Павел. —И. Л.) посетил Афины, где тоже все полно славою старины, но есть пища и взорам — акрополь, гавани, стены, связующие Пирей и город, верфи, памятники великих полководцев, изваянья богов и людей, разнообразные и замечательные как материалом, так и исполнением» (пер. О. Л. Левинской); ср. также: Павсаиий. Описание Эллады, 1.17.1, где отмечается не только обилие памятников, но и наличие среди них редких, отсутствующих в других государствах; ср. также: Страбон. География, 9.1.16 (396). Софокл (Эдип в Колоне, 260) назвал Афины самым благочестивым греческим городом (τάςγ’ Αθήνας φασί θεοσεβεστάτας), Иосиф Флавий (Против Апиона, 2.130) говорит об афинянах как о самых благочестивых среди греков: τούς δε ευσεβεστάτους των Ελλήνων. Повторив слова ироничного Петрония, можно было бы сказать, что в Афинах легче найти бога, чем человека (Сатирикон, 17: praesentibus plena est numinibus ut facilius possis deum quam hominem invenire).

Когда корабль пристал к знаменитой афинской пристани – Пирею и пред взором апостола язычников открылся знамени­тый город, то не трудно предположить, какой поток мыслей прошел по душе Павла. Пред ним лежал город, слава которого гремела по всему миру и одно имя которого приводило в восторг каждого образованного человека. Еще в школе Савл, быть может, лелеял себя мечтой – побывать в этом центре мировой учености, куда стекались для довершения своего образования молодые люди со всех концов земли. Теперь эта мечта осуществилась – но в каком виде? Теперешний Павел шел сюда не учиться, а учить... Всякого смутила бы такая разительная перемена в положении; но тот, кто облечен был си­лою свыше и неустрашимо шел на встречу всевозможным опас­ностям и даже смерти, боговдохновенный проповедник креста – смело вступил в философский город.

Проходя по улицами города, апостол с удивлением смотрел на богатство и разнообразие его исторических и художественных памятников. Все здесь живо напоминало величествен­ные образы великого прошлого. На улицах и на площадях стояли статуи великих мужей и героев; но рядом с ними зоркий взгляд апостола заметил множество и таких статуй, которые изображали – богов: пред ними курились жертвенники. Подобных статуй с прилежащими к ним капищами здесь было-таки много, что ап. Павел возмутился духом. Но еще более возмутился дух его, когда он присмотрелся к самим афинянам: одни с благоговением преклонялись пред идолами, другие с усмешкой проходили около них, и на всех лежала печать какой-то пустоты и легкомыслия. Нет, афиняне, как бы сказал сам себе возмущенный апостол: не свет вы миру, а тьма для него! Не даром причудливый мудрец среди дня зажигал факел, чтобы с ним найти между вами хоть одного человека...

В ожидании Силы и Тимофея в Афинах, Павел возмутился духом (точнее – возмущался дух его в нем, ср. Ин. 11:31; Ин. 11:38): возмущалось все его нравственное существо до томления. И это не было, как показывает греческое слово, лишь временным и преходящим настроением его духа, но постоянным, не оставлявшим его в то время. Возмущался дух Павла тем, что он, осматривая этот город, видел его полного идолами. Афины были и оставались центром греческого чувственного культа, искусств и богатства и, по свидетельству самих греческих и римских писателей, действительно полны были храмами, алтарями и статуями их многочисленных божеств. Высокое развитие архитектуры и ваяния придало этим предметам великолепие, изящество и пленительность, так что всегда восхищались и доныне даже в развалинах, обломках и копиях восхищаются красотой и изяществом этих произведений. Но то, что восхищает и восхищало людей, в высшей степени возмущало все нравственное существо величайшего и первоверховного из апостолов; он видел в этом омрачение и развращение человеческой природы (ср. Рим. 1:21 и дал.). Павел ожидал здесь Силы и Тимофея, чтобы совокупными усилиями благоуспешнее противодействовать этому омрачению и этому развращению, скрывавшимися под пленительными образами красоты и изящества.

В Афинах Павел прежде всего обратил внимание на множество идолов. Сначала это возмутило его, но потом он воспользовался этим впечатлением для благоприятной афинянам мысли, что они благоговейны к Богу, только не знают Его (и потому служат многим ложным богам). Поэтому можно думать, что указанное возмущение Павла было тревожным возбуждением и волнением вообще. И ныне главное богатство Афин — это разные изваяния, которые так искусно делали древние греки и которыми так величаются современные наследники дорогих античных произведений. Однако святой Иоанн Златоуст говорит: «Справедливо он (Павел) огорчился, ибо нигде нельзя было видеть столько идолов». Но не гнев или негодование означает здесь раздражение, но горячность души, как и в другом месте, где говорится: произошло огорчение (Деян. 15:39). Он не мог снести и скорбел духом. Второй особенностью древних Афин, как отмечает дееписатель (в 21-м стихе), было стремление к публичным собеседованиям. Это было более по душе Павлу. И вот он, как бы уподобляясь многим, ежедневно беседовал со всеми встречавшимися с ним на площади. Обычная же проповедь в синагоге перед иудеями и прозелитами шла своим чередом. «Смотри, — говорит святой Иоанн Златоуст, — как он опять беседует с иудеями и через это заграждает уста тем, которые утверждают, будто он оставил их, обратившись к язычникам». Сделавшись последователем Распятого, святой Павел совершенно освободился от всяких следов иудейского ригоризма и мудро, с любовью допускал он естественные проявления человеческого духа, к числу которых необходимо относится, между прочим, и стремление выразить в материальном образе внешнюю и внутреннюю красоту человека. Одно только условие поставляет при этом апостол Павел: чтобы все было на пользу, чтобы все служило к назиданию и спасению (см. 1 Кор. 10:23; 6:12). Стоя перед дивными изваяниями великих скульпторов Эллады, апостол не мог не знать, что искусство, создавшее эти произведения, было великим даром Божиим. Но вместе с тем Павел видел, что здесь истина была подавлена неправдой и красота глубоко поглотилась бесстыдством порока и отравлялась ядом гнусного идолослужения, ладан которого курился на жертвенниках перед многими статуями.

в Афинах. Один из главных интеллектуальных и культурных центров древнего мира.

полного идолов. Т.е. статуй языческих богов и посвященных им храмов.