Предлагая христианам правила поведения, апостолы стараются не связывать неудобствами бремена, а представляют полный простор самодеятельности и совершенную свободу от национальных, местных и тому подобных узаконений, которые могли бы иметь силу только для известного времени, места, народа.

На первом христианском (апостольском) соборе уже проявилась вся мощь и. характер христианской религии. Дух Святой, вечно живущий в Церкви Христовой, действует и управляет ею и направляет жизнь ее ко благу человечества, среди которого основана Церковь. Здесь уже сказалась всеобъемлющая сила любви Христовой, стремящаяся обнять все человечество и привлечь всех и все к Богу. В то время, как закон и уставы Ветхого Завета устанавливали крепкую ограду вокруг иудейства, чтобы ни общение с иноплеменниками и язычниками, ни свобода действий в недрах своей земли и народа не ввели избранный народ в опасность соблазна, не дали поводов иудеям развратиться, затеряться среди народов, смешаться с ними и потерять свою религию, национальность, Новый Завет смело снимает эти преграды, разрывает узы закона и не боится потерять чистоту своих убеждений, святость своих стремлений и удалиться от высоты своего назначения.

Если в определении Coбopa и говорится об удалении от идоложертвенного, то берется действие, свойство, предмет, а не люди, жертвующие идолам, берется в таком же смысле, как блуд, как кровь. У апостола Павла, участвовавшего в Соборе, и, без сомнения, ясно и определенно усвоившего себе смысл соборного определения и об идоложертвенных, мы находим полное и подробное раскрытие учения о воздержании от идоложертвенных. Идол ничто, а следовательно, и идоложертвенное ничто; но когда и христианин знает, что идоложертвенным соблазняется его ближний, то вовсе не должен есть мяса (1Кор. 8 гл.). Следовательно, если христианам из язычников предлагается воздерживаться от идоложертвенного, то это означает, что им должно остерегаться того, что служит соблазну ближнего, что нарушает любовь к ближнему, к себе, ко всему, что заповедано любить. Может быть, в этом последнем смысле в определении Собора в конце прибавлено: «И не делайте другим того, чего себе не желаете».

Освобождая верующих, обратившихся из язычества к христианству, от ига Моисеева закона, Апостольский собор в тоже время требует от них воздержания от таких предметов, которые не считались предосудитель-ными в язычестве, но были нетерпимы иудеями и противоречили основаниям любви к Богу и к ближнему. Эти предметы – принесение жертвы идолам, как выражение почитания их за богов, употребление крови, запрещенное еще заповедью Божиею, данное Ною, как ограничение кровожадности. Некоторые под кровью разумеют запрещение убийства, что опять соответствует заповеди, данной Ною, и очень прилично собору Апостольскому, который запретил все противное любви к ближним. Вероятно, с тою же целью и в таких же видах запрещается употреблять в пищу удавленное (зверями), чтобы не делать человека сообщником зверей и таким кровожадным, как они. Запрещение блуда понятно само собой. Но этими запрещениями из язычников ставились вне всякого подозрения в сохранении нечистых языческих обычаев, и, следовательно, могли вступать в общение с природными евреями.

Замечательна формула, которую поставляет собор Апостольский в основание и для характеристики своих определений и которую последующие соборы, истинные и еретические даже, принимают также как главное основание своего авторитета. Вот эта формула: «изволися Духу Святому и нам». Итак, не простое большинство голосов и вообще не человеческий голос решает и определяет дела в Церкви Христовой. Апостолы, как потом отцы Церкви, чувствуют и убеждены, что в них и через них действует и говорит тот присноживущий Дух истины, которого, обетовал Спаситель ученикам и Который сошел на них, чтобы быть с ними во век.

С другой стороны, опять не частный голос одного лица, хотя бы и вдохновляемого Духом Святым, решает все дела Церкви, как у западных христиан, а голос всех представителей Церкви, соглашающихся между собой и принимающих во внимание нужды и потребности лиц разных мест и различного происхождения.

При этом дается свобода, и собственному личному, чисто человеческому действию ума и воли. Определение составляется и высказывается по долгом рассуждении и после рассказов Петра, Павла, и Варнавы, а может быть, и других об обращении язычников ко Христу, о чудесах, совершившееся среди них. Поэтому-то и говорится не просто: «Изволися Духу Святому», а «Изволися Духу Святому и нам».

Источник

СВЯЩЕННОЕ ПИСАНИЕ НОВОГО ЗАВЕТА (Деяния святых апостолов; Соборные послания). Учебное пособие для студентов 3 класса. Сергиев Посад, 2005

Деяния апостолов, Глава 15, стих 27